Возрождение в 1995 году. Глава 9. Урок

Цзян Синьюань некоторое время смотрел на него, затем подавил свой гнев и спросил: «По вашему, я просто должен наблюдать за тем, что он сделал не так. Я больше не могу его учить?»

Дяо Миншань медленно сказал: «Это не невозможно, но руки не стоит распускать. Поймите, что теперь, когда старик состарился, ему очень сильно нравится молодое поколение. Это нехорошо, чтобы вы дали ему пощечину. Вы сказали, и я вас понял. Но я увидел, и когда старик спросит, что мне сказать? Ребенок выжил, а папа первым делом дает ему пощечину? »

Цзян Синьюань сказал: «Это потому, что ...»

«Никакая причина этого не оправдывает», - Дяо Миншань поправил очки на переносице, и в его маленьких глазках вспыхнул тусклый свет: «Я не знаю, и никогда не думал, что такой человек, как вы, может жестоко обращается со своей плотью и кровью. "

Цзян Синьюань ничего не сказал, потом усмехнулся: «Я что, даже не имею права поучить своего ребенка».

Дяо Миншань улыбнулся и ласково посмотрел на него: «Как такие вещи вообще возможны, но учить, так, как вы сделали не стоит. Вы могли просто сказать, что молодой мастер не прав и должен быть более осмотрительным в своих поступках. Я не знаю, как господин, получил свое домашнее образование, но семья Ли никогда не воспитывает детей таким образование».

Его слова не были ни мягкими, ни жесткими, и звучали они расслабленно, но с учетом такого отношения, очевидно, это уже было предупреждением со стороны дедушки Ли.

Цзян Синьюань не был убежден, но после стольких лет упорного труда, привыкнул к такому обращения, хотя его лицо было уродливым, он сдержался.

Дяо Миншань снова пошел к водителю, который стал причиной аварии. Грузовик был почти полностью разобран, кабина разбита и искривлена. Водителя увезла полиция и заперла на ночь в камере. В тот момент его лицо было бледным, а подбородок был покрыт голубой щетиной. Только пришел в себя.

Водитель грузовика приехал из пригорода. Он работал в этой компании почти год, возил строительные материалы для инженерной бригады. После того, как дорога была построена, он дважды ездил в район Колледж-роуд. Раньше все обходилось без аварий. На этот раз он выпил. Пьянство и усталость от вождения - это большая проблема. Он сидел в наручниках, его глаза были тусклыми, но он был очень отзывчивым и рассказывал все, что о чем бы не спросила полиция. Его семейная ситуация также очень проста. Есть старушка-мать, которая все время тяжело болеет, и пара маленьких детей. Денег точно нет. Вещей не хватает.

После того, как Дяо Миншань вышел из полицейского участка, он сказал одному из охранников: «Останьтесь здесь и проверьте еще раз».

Мужчина в черном костюме, рядом с ним, кивнул.

За Дяо Миншанем следовали люди, которые служили Лао Ли, и даже если Ли Чжоу не упомянул бы о возможном заговоре, он должен был проверить.

Операция Ли Чжоу прошла гладко. Через неделю он был выписан из больницы. В руке у него было три стальных гвоздя. К счастью, это не было на столько серьезно, и он сможет восстановиться. Через год он полностью поправиться, правда сейчас, ногти были удалены и вырастут не скоро.

Два брата были выписаны из больницы в один день. Ли Чжоу повесил руку на шею, и больше в нем ничего не изменилось. Напротив, его брат Ли Цзян похудел, и как будто вырос за одну ночь. Только перед братом он старался выглядеть веселым и много смеялся, когда он находился на глазах у других, то был серьезен, и даже, мрачен.

Когда их выписали из больницы, Дяо Миншань лично приехал забрать их, отвез домой и остался на ужин.

Хотя этот дом в городе Б не такой тихий, как старый дом семьи Ли, его можно считать роскошным, о нем заботятся слуги, да и ужин прекрасно приготовлен.

Ли Чжоу повредил правую руку, и ему было не очень удобно есть одной рукой. Ли Цзян сидел сбоку,и выбирал для него овощи. Он поднял глаза, чтобы посмотреть, какое блюдо было подано на большой тарелке, и как можно скорее, положил немного брату.

Ли Чжоу прошептал: «Ты тоже ешь».

Ли Цзян улыбнулся: «Тогда я попробую для тебя новые блюда. Ты ешь пока это, если будет вкусно, я положу тебе».

Ли Чжоу не разборчив в том, что ест. Он обычно берет по привычке и продолжает есть, пока не насытится. Но брат сказал, что новое блюдо, которое он никогда не ел вкусное, и он решил попробовать.

Два брата попали в автомобильную аварию, и их отношения наладились. Дяо Миншань сел напротив и смотрел на них с улыбкой в ​​глазах.

Такой теплый момент сломался совсем скоро.

За обеденным столом Ли Цзян упомянул, что хочет поехать в клинику: «Завтра у меня день рождения, пойдем вместе к маме? У меня все готово, папа, ты тоже ...»

Цзян Синьюань прервал его и сказал: «Сначала поешьте, а говорить будете после того, как закончите».

Ли Цзян сказал: «Давайте вместе сделаем семейную фотографию и покажем ее дедушке. В прошлый раз он сказал, что не видел нас долгое время и очень по нам скучает».

У Цзян Синьюаня палочками для еды замерли в руке. Слова Ли Цзяна были непреднамеренными, но он только что получил выговор от Дяо Миншаня, который действовал, согласно, инструкциям полученным от Лао Ли. Поэому услышав о дедушке, он почувствовал, что его ударили ножом в сердце. Он посмотрел на своего сына, который сидел в стороне, ожидая ответа, и не мог не усмехнуться: «Почему ты решаешь за других?»

Ли Цзян: "Что?"

Цзян Синьюань сказал: «Просто думаешь только о себе. Это то, чему тебя учил твой дед? Посмотри на своего старшего брата. Его только что выписали из больницы. Ты позволишь ему поехать с тобой завтра? Он ранен! Почему ты такой неразумный? Разве ты не набегался этим летом? Ты развлекался полмесяца каникул, даже если это был дом твоего дедушки ... "

Ли Чжоу почувствовал себя немного неуютно, и сказал: «Я тоже развлекался».

Цзян Синьюань был ошеломлен.

Ли Чжоу тихо сказал: «После экзаменов я поехал в Линьхай. Это отец попросил секретаря Сю и водителя сопровождать меня».

Цзян Синьюань надулся: «Неужели это то же самое? Это твое семейное дело!»

Ли Чжоу кивнул, отложил палочки для еды и серьезно сказал: «Да, поэтому я очень благодарен, особенно, когда увидел письмо в вашем кабинете. Серьезно, сначала я действительно не осмелился поверить в это. Но оно лежало на вашем столе открытое, и в нем была запись о моем рождение, все ясно написано. Это не могло быть не правдой». Он взглянул на Цзян Синьюан: “Папа, на самом деле есть одна вещь, которую я ни как не могу понять. Откуда у вас это письмо из детского дома, и как оно, так удачно, оказалось на вашем столе в тот день? "

«Поскольку пожертвования делаются каждый год, это было ...» Цзян Синьюань явно запаниковал, но вскоре снова рассердился: «Что ты имеешь в виду? Ты меня обвиняешь?»

Ли Чжоу выглядел странно: «Винить вас? Почему оно так открыто лежало?»

Лицо Цзян Синьюаня покраснело, но он не мог сказать ни слова, сжимая палочки для еды.

Ли Цзян искоса посмотрел на него, но Ли Чжоу увидев это, положил ему стейк из трески и прошептал: «Ешь».

Молодой мастер долго смотрел на него, прежде чем усмехнуться.

Ли Чжоу медленно доел овощи. Цзян Синьюань привык к игре, и он стал его партнером, чтобы дать представление.

На этот раз опять изменение в сценарии, он больше не будет молчать, затаив дыхание. Не говоря уже о том, что ему не надо тратить несколько лет на то, чтобы узнать истинное лицо этого человека.

Когда еда была почти вся съедена, Ли Чжоу отложил палочки и сказал: «Я закончил, я пойду первым, папа, дядя Дяо, приятного аппетита».

Он встал и вышел, Ли Цзян также отложил палочки и последовал за ним наверх: «Брат, подожди меня!»

Два брата ушли, и за столом наступила тишина.

Дяо Миншань, сидевший сбоку, все еще ел, его лицо не отличалось от прежнего, он, словно девятихвостый лис.

Цзян Синьюань какое-то время молчал и все же не мог не объясниться: «Дети невежественны и несут чушь. Все в моей семье знают, что мой офис открыт для всех. Я к этому привык, не говоря уже о том, что в компании нет личных писем. Все чертежи и документы тоже свободно лежат у меня на столе».

Дяо Миншань вытер уголки рта салфеткой и с улыбкой произнес: «Я наелся, господин медлителен».

Цзян Синьюань сказал: «Господин Дяо, подождите минутку. Мне нужно кое-что обсудить с вами. Я хотел бы посоветоваться со Старым господином о земле Циньлин».

Дяо Миншань уточнил: «Этот кусок земли?»

«Да, это было в начале года, когда я пошел к тестю, чтобы обсудить новый проект, но он не хотел тогда разговаривать. Разве я не оставил все документы господину Дяо? Вы обещали мне помочь. Помните? "

Дяо Миншань внезапно сказал: «О, насчет того участка земли, проект виллы в Циньлине был заморожен, и старик считает, что он не подходит для инвестирования».

Он сказал это легкомысленно, но Цзян Синьюаню, словно выбили все зубы и заставили глотать кровь. После более чем полугода подготовки, он был отвергнут одним предложением.

Дяо Миншань сделал два шага, затем повернул голову и извинился: «Послушайте, я увидел, как двух молодых мастеров благополучно выписали из больницы и был так счастлив, поэтому забыл обо всем. Старый господин очень по вам скучает, и волнуется, что его зять слишком усерден, работая один в компании. Он попросил меня взять с собой и привести к вам финансового аудитора из головного офиса. Мы с ним можем прийти в офис завтра утром, и постараемся вам помочь ».

Лицо Цзян Синьюаня изменился в лице, он повернулся и сказал: «Аудитор?»

Дяо Миншань улыбнулся: «Да, в филиале много проектов. Старый господин сказал, что это слишком сложно. Это позволило мне выбрать для вас самого лучшего специалиста. Он могущественный генерал рядом со стариком. Господин может не волноваться, он сможет выявить все ошибки».

Цзян Синьюань встал и в панике сказал: «Как он мог!»

Дяо Миншань удивился: «Почему бы и нет?»

Цзян Синьюань запнулся: «Здесь дела всегда решались самим филиалом. Команда привыкла к этому. Господин Дяо сообщил об этом, так внезапно ... Вы думаете, что я плохо работаю?!»

Дяо Миншань улыбнулся и сказал: «Вы слишком много думаете, я просто веду разговор. Не хотите ли спросить Старого господина лично?»

Цзян Синьюань посмотрел на него, его руки дрожали.

У Дяо Миншаня было спокойное выражение лица, он набрал номер на мобильном телефоне, чтобы позвонить Лао Ли. Пока он ждал ответа, он улыбнулся и сказал: «Мне придется рассказать ему о событиях последних двух дней, и о лице молодого господина, мне так жаль его. Ребенок был со стариком в течение долгого времени, и он пальцем его не тронул ».

Лицо Цзян Синьюаня покраснело и побелело, и, прежде чем по телефону ответили, он стиснул зубы и сказал: «Забудьте об этом, у тестя слабое здоровье, и он нуждается в отдыхе".

Дяо Миншань махнул рукой, люди из охраны, которые только что подошли, фактически кивали вместе с ним: «Да, господин, все еще должен выполнять свой долг. Другие не знают, но вы помните в своем сердце, о том соглашение со стариком, которое вы подписали. Раз уж вы согласились, вы должны его придерживаться! Хорошо обращаться с госпожой и вашими детьми, разве это не легко?» Он посмотрел на Цзян Синьюань, который хотел возразить: «Верно. Дядя, вы раньше были учителем в школе. Теперь, когда ваш статус изменился, лучше действовать осторожно».

Дяо Миншань махнул рукой и ушел, не слушая, что он скажет.

Не надо быть дураком, если ударить змею, то в семи дюймах от головы. Цзян Синьюань хочет слишком многого, пора ударить его большой палкой.

Цзян Синьюань сидел за обеденным столом в одиночестве с посиневшим лицом, эта палка попала в его больное место. Дяо Миншань приведет человека завтра, и он не сможет нормально спать в будущем.

Наверху Ли Чжоу перед сном столкнулся с небольшой проблемой.

Ему не удобно мыться одной рукой. Ли Цзян вызвался помочь ему смочить полотенце в горячей воде, чтобы вытереть лицо. Молодой мастер не заботился ни о ком, но он хорошо поработал, температура была подобрана верно, и он осторожно вытер его. Обращаясь с ним, даже нежно.

Ли Чжоу закрыл глаза, чувствуя, что ему нравится, но его брат вытирал его слишком долго.

Молодой мастер хотел вытереть и его тело, Ли Чжоу покачал головой и сказал: «В этом нет необходимости».

Ли Цзян выжал зубную пасту на щетку и поднес стакан с водой, чтобы помочь почистить зубы.

Дождавшись, когда все будет сделано, он произнес: «Брат, ты можешь отдохнуть, я тоже пойду спать».

Ли Чжоу предупредил его: «Завтра я пойду с тобой».

Ли Цзян взглянул на его руку и заколебался, Ли Чжоу сказал: «У меня просто гипс, это не мешает».

Ли Цзян улыбнулся и кивнул: «Хорошо, пойдем туда завтра».

Окончание главы