Возрождение в 1995 году. Глава 10. Клиника

Рано утром на следующий день братья поехали в клинику.

Рие Ман жила в западном пригороде, примерно в 30 км от города, ехать совсем недалеко. Окружающий пейзаж здесь прекрасен, горы и реки. Он не был полностью развит. Но Национальный парк водных угодий будет одобрен в ближайшие два года, и в окрестностях построят несколько элитных клубов отдыха с полями для гольфа.

Ли Чжоу выглянул из окна машины. Урбанизация начнется в 1995 году, и на нее уйдет три года. В эти дни, люди не готовы были представить, что политика жилищной реформы за несколько лет приведет к огромному росту цен на землю и построенное на ней жилье в этих местах. Лао Ли в то время, сопротивляясь мнению окружающих, настаивал на личной покупке большого количества земли. Именно на этих землях семья Ли прочно закрепилась в отрасли недвижимости. Независимо от того, насколько серьезен экономический кризис, после этого, Семья Ли стала, как большое дерево, непоколебимо вросшее корнями в землю.

Ли Чжоу приложил палец к окну машины и осторожно провел линию. Машина ехала быстро, а движение его пальца было очень медленным.

Ли Цзян увидел это и спросил: «Брат, на что ты смотришь?»

Ли Чжоу подумал про себя, гляжу на твои будущие земли.

Цзян Синьюань далек от того, чтобы расширять свою территорию, и защитники города слишком неадекватны. После того, как молодой мастер достигнет совершеннолетия, старик отдаст ему все земли в городе B. Кроме того, есть Дяо Миншань, который всего за несколько лет, удвоит активы и подавит сомнения этих людей.

Ли Цзян подвинулся ближе и проследил за взглядом своего брата. За окном машины виднелась старая государственная фабрика, занимавшая очень большую территорию. «Что не так с этой фабрикой? Я не понимаю на что здесь смотреть».

Ли Чжоу повернулся к нему и засмеялся.

Мысли молодого мастера немедленно вернулись к нему, и он усмехнулся. По пути он заметил, что Ли Чжоу, чуть сторонится его. Теперь старший брат посмотрел на него и он сразу же обрадовался: «Брат, ты хочешь попить воды, могу я открыть ее для тебя?» Мало того, что Ли Цзян открутил крышку, он хотел сам напоить его. Ли Чжоу остановил его и сказал: «Я сломал только одну руку и могу пить сам».

Ли Цзян отодвинулся и тихо сказал: «Брат, если мама еще не проснулась, мы погуляем вокруг. Раньше я хотел, чтобы вся семья вместе пожила пару дней в палатке на Южном берегу. Я нашел красивое место, но у отца все не было времени. Я слышал, что ночью там много звезд, мы бы лежали и смотрели в небо всю ночь. Правда, здорово?".

Он сказал это естественно, но Ли Чжоу перестал пить: «Не было времени, или он не хочет идти?»

Кемпинг - это не сложно. Они очень редко путешествовали вместе. Плохое здоровье приемной матери Рие Ман - одна из причин, но можно бло бы выбрать день с теплой погодой. Самым сложным, наверное, заставить приехать Цзян Синьюаня.

Ли Цзян закинул руки на затылок и равнодушно произнес: «Ты о папе? Его работа очень трудная. По крайней мере, ему нужно сообщать о таком больше, чем за полгода вперед».

Ли Чжоу сказал: «Иногда он злится, но это не из-за тебя».

Ли Цзян спросил: «Деньги, верно? Потому что теперь у него нет чувств к маме».

Ли Чжоу нахмурился: "Я имею в виду ..."

«Я знаю, у меня есть одноклассник, у которого тоже самое дома». Глаза Ли Цзяна были холодными, но он снова засмеялся. «На самом деле, я просто не понимаю. Если все плохо, разведись и уйди. Но, он не уйдет». Сказав это, он закрыл рот, вероятно, не желая, чтобы его брат видел эту его сторону.

Ли Чжоу немного подумал и серьезно спросил: «Ты хочешь, чтобы они развелись?»

Ли Цзян посмотрел на него и удивленно сказал: «Брат?»

Он думал, что его старший брат больше всего хотел сохранить эту семью.

«У вас с матерью хорошая жизнь, а это для меня самое важное», - подумал Ли Чжоу , но вслух произнес, как можно тактичнее: «Некоторые семьи не обязательно должны быть такими же, как семьи большинства людей. Это не имеет значения. Живите сами. Самое главное - чувствовать себя комфортно». Он говорил не только о Цзян Синьюане, но и о себе.

Ли Цзян пододвинулся к своему брату, очевидно, не подозревая о другом глубоком смысле его слов. Он минуту смотрел на него, затем внезапно взял его неповрежденную руку, потерся лицом о его ладонь: «Брат».

Ли Чжоу был неподготовлен, но младший брат, похожий на щенка, его очень огорчал. Рука, которую он хотел немедленно вытащить, была поднята, но в конце концов, легла на голову мальчика и погладила ее: “Мы собираемся увидеться с мамой. Веди себя хорошо."

"Все в порядке."

В другом месте, Цзян Синьюань тоже был готов выйти: он, как обычно, собрался на работу в 9 часов утра, но столкнулся с непредвиденной ситуацией, как только вышел за дверь виллы.

Водитель Цзян Синьюаня ударил по тормозам, тот закричал: «Что случилось!»

Водитель заикаясь, сказал: «Президент Цзян, вы можете убедиться сами ...»

Перед его машиной стояли четыре телохранителя в черных костюмах, по их фигурам и осанке можно сразу сказать, что они профессиональны. Высокое и крепкое тело было сильным, как железная башня. Очевидно, они не собирались пропускать его.

Цзян Синьюань узнал их. Вчера Дяо Миншань привел много людей, и эти были среди них.

Водитель следил за лицом Цзян Синьюаня. Он никогда не видел такого. Он запаниковал: «Господин Цзян, что мне делать?»

Цзян Синьюань сказал: «Я выйду и взгляну».

Он толкнул дверцу машины и вышел, четверо охранников в черных костюмах не остановили его, а отошли в сторону, чтобы уступить дорогу. Черная машина стояла на обочине дороги в десяти метрах, окно было опущено, открывая улыбающееся и приветливое лицо Дяо Миншаня.

Дяо Миншань не хотел выходить из машины, Цзян Синьюань мог только подойти сам, и понизив голос, спросить: «Господин Дяо, что вы имеете в виду?»

Дяо Миншань улыбнулся и сказал: «У госпожи, сегодня, день рожденье. Я хочу, чтобы вы поехали ее навестить».

Цзян Синьюань сдержал свой гнев: «Все, как вы пожелаете».

Дяо Миншань с чистым лицом поправил очки на переносице: «А, да, позовем еще людей, чтобы было более торжественно!» Когда он говорил, четверо телохранителей уже подошли к нему, он махнул им рукой. Цзян Синьюаня быстро посадили в машину!

Цзян Синьюань был в панике и гневе: «Что вы, черт возьми творите! Отпустите меня!»

Дяо Миншань сел впереди и сказал: «Не волнуйтесь, мы скоро будем на месте».

Цзян Синьюань собирался рассердиться, но два высоких телохранителя сели прямо рядом с ним, сжимая его посередине со спокойными лицами. Цзян Синьюань не осмеливался рассердиться.

Дяо Миншань улыбнулся и сказал: «Сегодня молодой мастер тоже празднует свой день рождения, и это только раз в год. Так что всей семье следует собраться вместе, чтобы повеселиться, не так ли?»

Услышав это, Цзян Синьюань усмехнулся: «Он собирается отпраздновать свой день рождения. Я помог ему хорошо подготовиться дома.

Цзян Синьюань был вынужден покориться силе. В последние годы он редко бывал таким растерянным. После того, как он долгое время был солнцем посреди двора, ему снова указали на порог.

Слуга, заботившийся о Рие Ман, остановил их у двери, сказав, что она не хочет видеть мужа.

Лицо Цзян Синьюаня было смущенным, но его рот скривился в насмешливой улыбке: «Господин Дяо заметил? Она отказалась видеть меня. С каждым днем ее характер становится все более и более странным, я не знаю, что делает ее несчастной..."

«Хорошая это была идея или нет, но я думаю, что мужу из семьи Ли, лучше чаще навещать свою жену», - Дяо Мин улыбнулся, его слова не были мягкими или жесткими.

Цзян Синьюань был остановлен на полпути, и остался стоять внизу во дворе. Он ждал, греясь на солнышке, но в конце концов, у него не было другого выбора, кроме, как уйти.

Двор здесь просторный, но было мало людей. Цзян Синьюань угрюмо вышел, опустив голову, и не заметил фигуру перед французскими окнами второго этажа.

Ли Цзян стоял перед окном и спокойно смотрел. вниз Солнце на улице было очень ярким, и на нем был слабый ореол. Лицо молодого человека выглядело более красивым, но его глаза очень темные и в них нет даже намека на тепло. Он продолжал наблюдать, как фигура Цзян Синьюань покинула двор, исчезла, покинув клинику.

Позади него послышались шаги, и через мгновение Дяо Миншань подошел к нему.

Дяо Миншань стоял у окна и глянул на него: «Жаль, но госпожа не хочет его видеть».

Ли Цзян сказал: «Моя мать снова заболела этим летом, и ее тело еще не полностью восстановилось. Возможно, ей станет нехорошо, если она его увидит».

Дяо Миншань кивнул, коснулся бородке и вздохнул: «Сердца людей изменчивы. Господин в молодости был не плох. Иначе, как бы семья позволида ему жениться на госпоже? ».

Ли Цзян рассмеялся: «Все в порядке, однажды он сам «захочет навестить». Он сказал это очень мягко и вернулся к своему прежнему поведению: «Дядя Дяо, я пойду переодеться. Моему брату, тоже надо помочь. Через час мы пойдем навестить мою маму".

Дяо Миншань согласился и подождал, пока он уйдет, прежде чем медленно последовать за ним.

Он приехал в клинику, чтобы сделать подарок от имени Лао Ли. Старик любил свою дочь и внука и приготовил для них много вещей. Даже если бы не произошла автокатастрофа, согласно обычной практике прошлых лет, он бы все равно приехал бы сюда.

Дяо Миншань обнаружил, что молодой мастер хорошо знаком с персоналом клиники, и даже назвал по имени одного из охранников. Его маленькие глазки, скрытые за очками, сузились. Это был тот охранник, который сообщил, что Цзян Синьюаня не хотят видеть.

С другой стороны, отказалась ли от встречи госпожа или от ее имени молодой мастер, Дяо Мингшаня это особо не заботило.

Мать и сын связаны, как мог его молодой хозяин поступать неправильно?

Он считает, что молодому мастеру полезно затаить обиду, что является преимуществом! Люди, хранящие обиду - это хорошо, это может вдохновить на совершенствование. Его не волнует черный кот или белый. Если можешь поймать мышь, ты будешь хорошим котом. Совершенствоваться - это хорошо!

Господин Дяо с радостью подумал, что мальчик становится взрослым.

В это время, Ли Чжоу пытался надеть рубашку в комнате. С брюками легко справится, и их легко надеть одной рукой, но рубашка действительно неудобна. Он все еще с ней сражался, когда услышал, как в дверь дважды постучали: «Брат, как дела, ты переоделся?»

Ли Чжоу сказал: «Еще нет, входи».

Ли Цзян переоделся в новую одежду, облегающие брюки и белую рубашку, казалась, что он, теперь, мог в любой момент выйти на сцену, чтобы сыграть на фортепиано. Он увидел своего старшего брата в расстегнутой рубашке, и он не мог “не свернуться клубочком”, он улыбнулся: «Брат, тебе не обязательно носить рубашку. Я попросил положить мне еще одну футболку. Надень ее. Она свободная и оставит руки свободными».

С этими словами, он подошел, держа футболку, предлагая помочь Ли Чжоу надеть ее.

Ли Чжоу немного колебалась: «Разве это не хорошо?» Приемная мать всегда была нежной и скромной. Но она не любила не опрятность, растрепанные волосы, она привыкла носить строгую одежду, и ж дала этого от сыновей. Особенно, если сегодня надо фотографироваться, надо быть более формальным.

«Ничего страшного, у тебя особые обстоятельства», - Ли Цзян одел его, и внезапно он подошел ближе и принюхиваясь: «Брат, ты принимал душ?»

Ли Чжоу сказал: «Я вспотел в дороге, поэтому сразу помылся».

Ли Цзян улыбнулся: «У геля для душа очень приятный запах».

Окончание главы