Игры на превосходство Глава 41. Истинный ужас пробуждения

— Долгая жизнь? Нет, наши родители со старейшинами ни за что не отправят своих детей на смерть ради чего-то подобного! — плотно зажмурив глаза, Оливия дико замотала головой из стороны в сторону. Она не хотела даже смотреть на дьявола, который говорил такую ложь ей прямо в лицо.

Феликс в ответ нежно приподнял подбородок девочки, посмотрев на её закрытые глаза и поджатые губы.

— Моя маленькая Оливиюшка, неужели ты и правда веришь, что семья будет беспокоиться о наших жизнях, когда на кону стоят долголетие и власть? — он насмешливо цокнул языком и продолжил. — Не будь такой наивной. В их глазах, даже выживание и успешное пробуждение одного из младших — победа, ибо это всё равно шанс на обретение продлевающих жизнь препаратов, — парень тяжело вздохнул и сделал шаг назад, создавая хоть какую-то дистанцию между собой и Оливией. — Но не стоит ненавидеть теперь семью, это ведь сделка, в конце концов. Они нас обучают, дают ресурсы, родословные, и всё остальное, что нужно нам для пробуждения. Ну а мы, получив силу, помогаем им.

Всё, сказанное Феликсом, было чистой правдой. Семья действительно взращивала своих младших не из доброты душевной, а ради помощи во время предстоящей борьбы за власть.

Уже давно стало ясно, что в новой Эре мир контролируется не оружием и дипломатией, а носителями родословных, которых может отправить в бой страна, отдельная семья и т.д. Единственный способ теперь для старейшин защитить своих детей от ужасов пробуждения — забыть о расширении своего бизнеса, дать поглотить его конкурентам и стать среднестатистическими простыми людьми. Но старшие ведь на такое не пойдут.

Собственно поэтому Мировой Совет несколько утаил опасность пробуждения. Да, о его болезненности знали все, но лишь в общих чертах, а благодаря правильной подаче со стороны властей, обыватели ту боль сильно недооценивали.

В этот маленький заговор с большими последствиями были вовлечены все: влиятельные семьи, компании, правительства разных стран и много кто ещё. Они понимали, что если младшее поколение осознает полную картину, то какими бы импульсивными и смелыми в силу возраста не были юнцы, большинство из них на пробуждение всё равно не решиться.

Мировые лидеры оправдывали это тем, что если они не получат пробуждённых в свои ряды, то кто будет в эту новую Эру прокладывать для них всех путь к светлому будущему?

— Ты лжёшь… ты всё лжёшь… — продолжала бормотать Оливия, прикрывая уши руками, — мои родители ни за что не пошли бы на такое…

— Эх, ладно. Скажи, что было в твоей жизни самым болезненным? В физическом плане, — спросил Феликс, увидев ноль реакции на свои объяснения. И в очередной раз, девочка не ответила.

Не желая сдаваться, парень подошёл к ней и собственноручно убрал руки Оливии с её же ушей, после чего ещё раз задал свой вопрос. Теперь игнорировать его бедняжка больше не могла.

— Когда мне было 12, я упала с лестницы в особняке моих родителей. У меня диагностировали два сломанных ребра и сломанную руку.

— Ох, да, припоминаю. Я тогда много раз тебя навещал, — ностальгируя по тем мирным денькам, Феликс цокнул языком.

— Ага! Только каждый раз ты называл меня мумией и рисовал смешные рожицы на моих бинтах! — поджала Оливия губы, скрестив руки на груди.

— Эй, не шути так, малютка Оли. Ты, наверно, меня с Кенни перепутала, — не дожидаясь ответа, парень отпустил слабенький щелбан по лбу разгневанной девочки, после чего продолжил. — Ладно, хватит об этом. Скажи, если то была самая ужасная боль в твоей жизни, то как ты собираешься выдержать 30 минут агонии, что пробирает до глубины клеток, когда фундаментальная часть тебя заменяется чем-то другим? Ну же, просвети меня! — Феликс надеялся, что все его слова хоть немного развеют иллюзии наивной девочки. Она должна понять, что легкомысленное отношение к пробуждению — прямая дорога на тот свет. Чтобы получить хоть какой-то шанс на выживание, нужно на протяжении всего процесса быть максимально сосредоточенным, что довольно сложно, если человек не готов к предстоящей боли.

Оливия на это напряжённо опустила голову:

— Да не знаю я! Если ты говоришь правду, то я не готова, и никогда не буду готовой к пробуждению. Я просто не знаю… — она прикрыла свои увлажнившиеся от слёз глаза и тихо заплакала. Оно не удивительно, Феликс сейчас активно разбивал все её мечты о светлом будущем, о становлении могущественной пробуждённой, способной защитить себя и своих близких. С самого детства Оливии приходилось полагаться на других людей, на их защиту и помощь. И с самого своего детства она это возненавидела: сколько бы лет не прошло, сколько бы раз девочка не доказывала обратное, окружающие всегда воспринимали её требующим опеки несамостоятельным ребёнком. А теперь ей пришло осознание, что она, вполне возможно, в глазах других людей останется такой навсегда.

Поняв, что перегнул палку, Феликс мягко обнял свою сестру, успокаивающе поглаживая её по спине.

— Не спеши с выводами, Оли. Я хотел, чтобы ты отнеслась к пробуждению максимально серьёзно, а не отказалась от него, — он тепло улыбнулся, вытер слёзы с лица девочки, и продолжил. — У меня есть способ снизить боль этого процесса на 80%. В ответ я хочу, чтобы ты старалась изо всех сил на тренировках.

Оливия подняла свою маленькую головушку и в шоке уставилась заплаканными голубыми глазами прямо в глаза Феликса.

— Правда?

Тот, игнорируя открывшийся ему милейший вид, лишь пожал плечами и объяснил:

— Да, это не так уж сложно. Уверен, семья тоже попытается обеспечить нас чем-то подобным, но до 20% у них снизить боль не выйдет. До 75% — уже реалистичней. В этом случае хотя бы некоторые из младших выживут, — говоря о смерти своих братьев и сестёр, парень не повёл и бровью. Из всего младшего поколения он беспокоился лишь о двух людях: Оливии и Ное. Первую он считал другом детства, а второго уважал. На остальных ему было плевать с высокой колокольни.

Девочка наконец вырвалась из объятий Феликса и вытерла слёзы рукавами.

— Если твой “способ” лучше, то почему ты не поделишься им с семьёй? Разве остальные не должны иметь такой же высокий шанс на выживание?

— Дело в том, что, в сущности, наши способы одинаковы, — он нажал на браслет, выводя перед Оливией голограмму с изображением наполненного густой синей жидкостью флакона. — Это называется обезболивающим для пробуждения. Каждое выпитое снизит боль на 20%, но после четырёх порций твоё дело выработает к нему иммунитет.

Как Феликс и говорил, этот препарат очень важен, ибо перед пробуждением человек должен выпить как минимум две порции. Но семья Максвеллов себе такое позволить не способна. Будет очень хорошо, если они вообще смогут купить хотя бы по одной на младшего, ибо в противоположном случае детишек спасёт лишь чудо.

— Я поняла, но почему вдруг ты решил поделиться со мной чем-то таким дорогим? Неужели я тебе правда… нравлюсь? — отведя взгляд, неловко спросила Оливия.

Пойманный врасплох таким выводом, парень щёлкнул по её лбу и слегка потрепал голову девочки.

— Эм, всё не совсем так. Если бы ты мне нравилась, то стал бы я раз за разом тебя донимать? — Феликс развернулся и пошёл на выход из уборной. — Ты — мой друг. Когда мама с отцом погибли, ты меня поддерживала, игнорируя даже тогдашние мои истерики. Я помогу тебе, чтобы отплатить за доброту. — объяснил он вслух, добавив у себя в уме:

"А ещё, чтобы не видеть твой залитый кровью и потом труп".

Оливия погладила покрасневший лоб, и раздражённо топнула ножкой.

— Я ведь просила не играться со мной, как с ребёнком! Просто подожди, скоро я вам всем покажу, что мне тоже 17 лет! — она пошла к раковине, чтобы умыться, после чего вместе с Феликсом вышла из ванной.

В то же мгновенье, собравшейся перед дверью толпе открылся вид покрасневшего и заплаканного лица Оливии.

"Вот же зверь, он и правда это сделал!"

"Поверить не могу, моя милая Оливия была обесчещена этим ублюдком".

"Я отомщу. Когда я пробужусь, я отомщу за неё", — в головах каждого проносились множество мыслей, но вслух никто ничего так и не сказал.

Видя странное выражение на лицах её братьев и сестёр, Оливия удивлённо наклонила голову.

— Что это с вами? Выглядите так, будто бы съели что-то не то. Надеюсь, вы все скоро поправитесь. — она кивнула им, после чего пошла вслед за Феликсом к беговым дорожкам.

Действия девочки шокировали всех ещё больше. Никто из младших семьи и подумать не мог, что Оливия, главная жертва Феликса, сама пойдёт и будет заниматься спортом буквально в паре метров от него.

"Какого хрена?! Здесь ещё 20 свободных дорожек, так почему она заняла именно эту?"

"Ох, моя милая Оливия, не стоит быть с ним! Даже если он отнял твой первый раз, не вздумай ему подчиняться!"

"Сдаётся мне, что этот тренировочный лагерь спокойным точно не будет".

"Интересно. Вот от кого я точно не ожидал с ним подружиться, так это Оливия. Хм…", — задумался Кенни, упражняясь в приседаниях. На его лице в этот момент была мягкая улыбка, которая с его мыслями шла вразрез.

Ной об этом даже не думал.

— Скажи, почему ты тренируешься прямо рядом со мной? Очевидно же, что поползут слухи. Мы были в ванной наедине 15 минут, и то, что ты делаешь сейчас, твоей репутации на пользу не идёт, — Феликс был озадачен ни чуть не меньше остальных. Он прекрасно помнил, насколько стеснительной была Оливия, и как сильно она не любила слухи.

— Почему бы вам всем не начать заниматься своими делами, вместо того, чтобы обсуждать мои действия и слова? Я давно уже не ребёнок, который боится мнения окружающих. Пусть они говорят, что хотят, мне плевать, — выпустила девочка свои маленькие клыки.

Феликс на такое милое проявление гнева только цокнул языком и сказал:

— Ладно, не ребёнок, как хочешь.

В ответ Оливия хмыкнула и, не желая продолжать бессмысленную перепалку, сосредоточилась на беговой дорожке.

Окончание главы