Вход в систему «Ладонь Будды» Глава 27

Глава 27 — Указ императора Тана.

 – Младший брат Чжэнь Гуань, скажи мне, есть ли хоть доля истины в моём предположении?

Чжэнь Чжи зыркнул на товарищей-монахов, и затем он перевёл взгляд на Су Циня. Он ожидал от него мнения по этому поводу и ждал его поддержки.

 – Ну...

Отложив книгу в сторону, Су Цинь на какое-то время задумался, и затем он сказал:

 – То, что ты сказал и вправду имеет смысл.

 – Видите, даже младший брат Чжэнь Гуань меня понимает! – ехидно ухмыльнулся Чжэнь Чжи.

Затем Чжэнь Чжи еще немного пообщался с монахами, и они разошлись.

И когда они наконец-то ушли, Су Цинь пробормотал себе под нос:

«Учитель императора Мэн Юаня? Даос Чжан?»

Перед вступлением в Шаолиньский храм, Су Цинь жил в поместье семьи Су. И там, в разговорах с учителями, он узнал об этих великих людях.

Тогда Су Цинь считал данных людей недостижимыми существами.

«Вершина первого культивационного ранга?»

Теперь же на лице у Су Циня появилась лишь лёгкая улыбка.

Являлся ли Су Цинь лучшим мастером боевых искусств этого мира? Это было ему не известно. Тем не менее, основываясь на текущих козырях, что находились в его рукаве, он точно затмевал всех обычных мастеров боевых искусств первого ранга.

К тому же, у него давно появилось такое стойкое чувство: мол, как только [божественное искусство “непобедимая ваджра”] и [техника лунной закалки тела] укрепят его тело до предела, он сможет побеждать обычных мастеров боевых искусств первого ранга используя лишь тело из плоти и крови.

...

Когда Ши Сюэ сбежал из башни усмирения демонов, Шаолиньский храм наконец-то понял, что в защитных механизмах башни были изъяны, и поэтому они начали их исправлять.

А поскольку демоны, что жили в башне усмирения демонов, уже были сожраны Ши Сюем, Шаолиньскому храму, по крайней мере, не придётся волноваться на их счёт.

И вот так прошёл еще один год.

Как и всегда Су Цинь вернулся к своему обыденному жизненному укладу.

И в дополнении к заходу в Систему через разные места, Су Цинь так же сфокусировался на культивации [божественного искусства “непобедимая ваджра”] и [технике лунной закалки тела].

«Наконец-то! Я достиг предела...»

Су Цинь медленно открыл глаза.

С тех пор, как он обнаружил, что культивационная техника закалки тела атрибута Инь, в сочетании с [божественным искусством “непобедимая ваджра”] могла помочь ему еще сильнее укрепить его тело, он каждую лунную ночь культивировал [технику лунной закалки тела], которую он специально старался получить в течение долгого времени.

В текущий момент, серая аура, что появлялась при слиянии превосходной энергии Ян и превосходной энергии Инь, больше не могла усиливать его тело, и это означало о том, что он наконец-то достиг предела.

«Похоже, даже когда Инь и Ян находятся в абсолютной гармонии, тело всё ещё не может бесконечно трансформироваться...»

Из-за этого Су Цинь почувствовал лёгкое разочарование.

«В любом случае, теперь я могу противостоять обычным мастерам боевых искусств первого ранга. используя лишь тело из плоти и крови...»

«Мне вот интересно, если я буду стоять на месте, как какой-нибудь дебил, и позволю мастеру боевых искусств первого ранга безответно меня избивать, сможет ли он пробить мою защиту?» – Подумал су Цинь.

Если бы он полагался лишь на [божественное искусство “непобедимая ваджра”], что он прокультивировал до стадии “большого успеха”, он бы никогда не смог достичь подобного результата. Сила его тела, при самых радужных подсчётах, могла бы сравниться лишь с обычным мастером боевых искусств из “высшего королевства”, а точнее – с мастером боевых искусств третьего ранга.

Но, теперь...

Су Цинь скомбинировал [божественное искусство “непобедимая ваджра”] с [техникой лунной закалки тела], и, вследствие чего, сила его тела воспарила в небеса! Он теперь мог противостоять мастерам боевых искусств первого ранга, используя лишь тело из плоти и крови.

Если аббат Хуй Вэнь и главы залов узнали бы о его достижениях, их глаза просто вылезли бы из орбит, из-за слишком большого ошеломления.

Используя лишь тело из плоти и крови, кто-то и в правду мог соперничать с мастерами боевых искусств первого ранга?

Насколько ужасающим должно быть тело культиватора, чтобы достичь подобных результатов?

Даже учитель императора Мэн Юаня, который, как заявляют в мире, имеет силу драконов и слонов, возможно, не смог достичь подобной физической мощи, верно же?

«Так, а теперь вопрос: как мне достичь состояния архата?»

Су Цинь встал, посмотрел на скрывающуюся за горизонтом луну и пробормотал себе под нос.

За прошлый год Су Цинь проглотил несколько сотен пилюль божественного накопления, дабы развивать божественность, и, даже сейчас, он всё еще не почувствовал “королевство легенд”.

«Должно быть существует ещё один культивационный аспект, в котором я ещё не достиг предела».

Тем не менее и, хотя он и не достиг состояния архата, Су Цинь не расстраивался. Это произошло вот почему: как только Су Цинь “закалил” своё тело до предела, он нечётко почувствовал, что его жизненная эссенция получила “качественное улучшение”. Вследствие чего она увеличила продолжительность его жизни.

По сути, мастера боевых искусств первого ранга имели предполагаемую продолжительность жизни – 200 лет.

Но, жизненная эссенция Су Циня, из-за “предельной” закалки, удвоилась, и поэтому его предполагаемая продолжительность жизни достигла умопомрачительных – четырёх сотен лет!

Четыреста лет!

Даже архаты и легенды имели предположительную продолжительность жизни – 500 лет, что было практически равносильно тому, что в данный момент имел и Су Цинь.

«У меня полно времени, поэтому нет смысла в спешке».

И в этот момент Су Цинь внезапно вспомнил о Цзюцюй Саньжэне. Тот был мастером боевых искусств первого ранга, что умер в медитации, в зале десяти тысяч Будд.

Да, Цзюцюй Саньжэнь являлся великим мастером, и всё же он прожил чуть больше ста шестидесяти лет перед тем, как умереть от старости.

Даже если в мире и заявлялось о том, что у мастеров боевых искусств первого ранга была продолжительность жизни в двести лет, лишь очень маленькое количество великих мастеров и на самом деле доживали до этой двухвековой отметки.

Большинство мастеров боевых искусств первого ранга могли прожить не более ста пятидесяти лет. И затем они умирали в медитации, из-за внутренних трав, которые они получили в течение всей своей жизни.

На следующий день.

После того, как Су Цинь вошёл в Систему, он, так уж получилось, проходил мимо зала великой силы.

Су Цинь в очередной раз вошёл в Систему и на обратном пути, когда он проходил мимо зала великой силы, кое-что произошло...

Вдруг ни с того, ни с сего, в Шаолиньский храм прибыла нефритовая карета. Эта нефритовая карета была поистине роскошна! Она была вырезана из досок “чёрного золота”.

«Хм-м-м?»

Су Цинь остановился и его взгляд тут же упал на старого евнуха. Он был одет в красную евнушескую униформу, и он явно выделялся на форме нефритовой кареты. Он стоял рядом с ней, в качестве представителя и слуги.

И как слуга, данный евнух кланялся, и он явно старался не выделяться. Тем не менее, даже при его напущенной сдержанности, Су Цинь смог почувствовать в этом человеке мастера боевых искусств второго ранга.

 – Ох, так это же мистер Хун. Приветствуем вас в нашем гостеприимном храме. Тем не менее, какова причина вашего визита?

Аббат Хуй Вэнь, вместе с главами залов, прибыл к карете. И затем он со всей серьёзностью посмотрел на старого евнуха.

Старый евнух, которого аббат назвал мистером Хуном, сделал неторопливый шаг вперёд и проговорил резким голосом:

 – Императрица Ли верует в Будду. Она слышала, что Шаолиньский храм является святой землёй для всего Буддизма, и поэтому она хочет тут покультивировать в течение некоторого времени.

Как только мистер Хун договорил, лица аббата Хуй Вэня и глав залов тут же потемнели.

Императрица Ли?

Фаворитка императора Тана?

Аббат Хуй Вэнь инстинктивно почувствовал, что к ним прибыли большие неприятности.

Разве императрица Ли не должна оставаться во дворце, чтобы прислуживать там императору Тану? По какой причине она хочет “поселиться” в Шаолиньском храме?

 – Мистер Хун.

 – По заветам Шаолиньского храма, женщины не могут вступать в Шаолиньский храм. Но, если императрице и вправду интересен Буддизм, этот нищий монах может выдать ей некоторые Буддийские священные писания. Тем не менее он не может позволить ей здесь остаться...

Тут же ответил аббат Хуй Вэнь, и, всё же, он проявил достаточное почтение к незваному гостю.

Да, Шаолиньский храм являлся великой сектой. Тем не менее, он всё же не хотел провоцировать дворцовый гарем, и, так же, он не хотел вмешиваться в их внутренний уклад.

И в особенности они не хотели связываться с императрицей Ли, которая, как им казалась, имела очень плохие отношения с некоторой знатью из дворца.

Император Тан уже был довольно-таки стар. И поэтому некоторые принцы уже активно и скрытно конфликтуют, в своём сражении за трон.

И если в такое неспокойное время Шаолиньский храм всё же примет у себя императрицу Ли, это будет эквивалентно проявлению желания: схватить эту “горячую картошку” (огромную политическую проблему).

 – Пхмф!

Мистер Хун хмыкнул:

 – Это указ вашего императорского величества, и, всё же, ваш Шаолиньский храм не осмеливается ему следовать?

Когда мистер Хун закончил говорить, он вынул золотую рукопись из кармана и хладным взглядом уставился на аббата Хуй Вэня.

 – Указ императора Тана?

Аббат Хуй Вэнь замолчал.

Если бы за желанием императрицы Ли “покультивировать в Шаолиньском храме” стояло бы лишь её слово и сила, то тогда аббат Хуй Вэнь мог бы использовать заветы Шаолиньского храма, чтобы ей отказать.

В конце концов “императрица” была лишь наложницей во дворце. И даже если она и была фавориткой императора – она лишь его рабыня. Что она вообще могла сделать?

Но, если за её желанием стоял указ императора Тана – аббату Хуй Вэню придётся аккуратно разбираться со всём этим делом.

Указа императора Тана представлял волю великой империи Тан.

И как только Шаолиньский храм ей откажет, это будет эквивалентно восстанию против воли императора.

Подобные действия чрезвычайно плохо скажутся на Шаолиньском храме, так как он располагается на территории великой империи Тан.

Через продолжительное время аббат Хуй Вэнь наконец-то и едва ли смог выдавить из себя улыбку:

 – Поскольку это была воля его императорского величества, императрица Ли может остаться...

 – Императрица Ли?

Взгляд Су Циня упал на нефритовую карету. И под проницательным взглядом [глаз истины], выражение на его лице вспыхнуло странными красками.

Окончание главы