Пролог.

Я всегда знал, что меня настигнет Смерть.

Любое живое существо, когда бы это не произошло, закончит свой жизненный путь.

Это константа.

В нашем мире нет никого, кто бы обошёл её. Сколько бы не прожило существо, оно, рано или поздно, умрёт.

Это закон, созданный самой природой.

И, как я всегда считал, даже человечеству, насколько велико не было бы его развитие, этот закон не обойти. Конечно, способы продлить человеческую жизнь рано или поздно появятся - спорить с этим бессмысленно – но вот обмануть Смерть, как по мне, абсолютно невозможно.

Все мы этим едины. Различаются лишь виды того, как мы умираем.

Я смирился с этим ещё в юношестве, когда умерла моя мама.

Стоя не её могиле, я понял, что Смерть – это что-то совершенно естественное. Прямо как потребление пищи, походы в туалет или размножение.

И, осознав эту простую истину, в моих глазах многое стало бессмысленным.

Бессмысленным стали слёзы, проливаемые на похоронах. Бессмысленным стала боязнь Смерти. А самое главное - бессмысленным стал страх и отвращение пред убийством.

Зачем боятся лишить кого-то жизни, если он все равно рано или поздно умрёт?

Можно было подумать, что с таким мировоззрением, я, скорее всего, стал бы убийцей, но… Этого не произошло, благодаря одному замечанию, что было мной замечено после подобных умственных заключений – зачем лишать кого-то жизни, приближая конец его жизненного пути? Ответ – незачем. Это бессмысленно.

Познав это, у меня самого атрофировалась боязнь смерти. Да, смерти я больше не боялся, но, в противовес к этому, у меня развилось одно опасение… Опасение неизвестности.

Ранее я хотел обычной спокойной жизни дома. Минимум походов на улицу и минимум коммуникаций с людьми очень привлекали меня как настоящего интроверта. Но теперь, я понял, что мне это не подходит.

Я не хочу жить, работая за гроши на фрилансе. Доживать до измученной старости, а затем, в дряхлом и слабом теле перебиваться мизерной пенсией, дожидаясь старческого маразма, а затем и смерти.

Я начал думать. Очень тщательно думать о тех перспективах, которые открыты передо мной.

И в долгих раздумьях о том, чего же я хочу от жизни, я вспомнил об одной своей детской мечте - я всегда восхищался солдатами войск специального назначения. Проще говоря – спецназом.

Взвесив все «за» и «против» и наведя некоторые справки в сети, я решился. У меня, наконец, появилась цель. В голове будто щёлкнул переключатель, а в душе возникло просто непреодолимое желание стать одним из тех, кем я всегда восхищался.

В этой работе я видел для себя лишь плюсы: хорошая зарплата, развитие боевых навыков, ранний выход на пенсию и, наконец, убийства идиотов, что возомнили себя великими только из-за пушки в руках. Можно сказать, морально я был полностью готов.

Конечно же, есть риск преждевременной смерти, но… Рано или поздно это итак произойдёт, так что об этом можно не думать.

К сожалению, осознал я своё желание только тогда, когда уже учился в институте на веб-программиста. Но у меня сформировался твёрдый план, как будет проходить моя жизнь: доучиться до конца и получить диплом, после университета пойти в армию по контракту, набраться опыта и связей, поступить в ряды спецназа, а потом, как повезёт – либо я доживу до довольно солидной пенсии, либо умру на каком-либо из заданий.

Составив для себя примерное направление движения, я начал готовиться: записался в спортзал; начал бегать на определённые расстояния, всё время их повышая; а также продолжал учиться, чтобы закончить обучение как можно лучше.

Все 4 года в университете я не переставал заниматься. Хотя, через некоторое время, мне уже и не хотелось заканчивать тренировки. После полугода занятий это буквально вошло в привычку. И, даже когда в зале не было занятий, я продолжал разрабатывать мышцы уже дома.

Через два года упорный занятий я уже мог выполнить минимальные нормативы для вступления в ряды оперативников ФБР. Но на этом я не остановился, продолжая тренировки. Только под конец следующего года я перестал прибавлять нагрузки, когда заметил, что мышцы начали расти сверх меры, которую я перед собой поставил.

В этом же году скончался мой отец. К сожалению, он не смирился со смертью матери и всё это время продолжал убивать свой организм алкоголем и табаком. Я не раз предупреждал его об опасности такого образа жизни. Он кивал, соглашался и, после недельного перерыва, вновь брался за старое.

Со смертью отца у меня оказался дефицит денежных средств, и мне пришлось устроиться на работу грузчиком в ближайший магазин. Платили немного, но на мои скромные потребности хватало. Единственные траты были на еду, иногда одежду, квартиру и спортзал.

Так я и прожил последний университетский год, перебиваясь от зарплаты до зарплаты, а вечером улучшая свои знания и сохраняя физические параметры.

Диплом я сдал на оценку “4”, что меня относительно, но устраивало.

Под призыв я попал только осенью, сразу подавая заявку на контрактную службу, которую, после медицинского обследования, с лёгкостью одобрили.

Следующие 2 года прошли в рутине, которая прекращалась лишь в воскресенье.

С сослуживцами у нас были строго нейтральные отношения. Они не трогают меня – я не трогаю их.

Более-менее дружественно я общался лишь с, как не странно, командиром роты. Как-то мы сразу сошлись характерами, а поиск общего языка не занял много времени. Было множество тем и интересов, которые мы обсуждали вечерами за чашкой чая или, иногда, чего покрепче. В заначке у него, оказывается, было довольно много алкоголя. После дня сложных тренировок холодное пиво – лучшее лекарство.

После конца службы он, по моей просьбе, переговорил со своими знакомыми и посоветовал меня в спец войска ФСБ в виде оперативника… И эта рекомендация, можно сказать, решила почти что всё.

«Экзамен» я проходил уже в Москве. Прошёл он почти идеально - моя физическая подготовка, которая была близка к идеалу, стала показателем моей компетенции. Да и высшее образование, полученное хоть и не в военном училище, стало неким бонусом, повысившим мои шансы. Ещё лучше было бы, если бы я знал хоть какие-нибудь боевые искусства, но, к сожалению, таких умений я не имел – не может же считаться занятие дзюдо в течение года ещё в детстве, боевым искусством.

И всё-таки, я был принят.

Мне выдали небольшую однокомнатную квартирку, которая, конечно, выглядела неплохо, но не соответствовала моим стандартам. Поэтому я ей не пользовался, прикупив на зарплату, что была выдана за контрактную службу, двухкомнатные «покои» в центре города. Выданная же квартира была использована для получения дополнительного заработка – я просто её сдавал. Так как это было в Москве, клиенты нашлись практически моментально.

За основную же работу я взялся уже на следующий день после обустройства. На основные задания меня никто не пускал – первые три года было некое «обучение». Я занимался с тренерами прикладного рукопашного боя, отстреливался в тире, общался со старшими по званию и ходил в спортзал. На задания меня начали брать только после года обучения. И то, я там был лишь на побегушках. Но я никогда не возражал против своего назначения, наоборот – это было очень познавательно наблюдать за работой более опытных коллег и брать на заметки какие-то мелкие вещи, о которых не расскажут на уроках – они нарабатываются лишь опытом.

Вместе с практическими занятиями были так же и теоретические, на которых мне рассказывали о тактиках ведения боя, способах спасения заложников, начальных знаниях устройства бомб и устройстве человеческого тела. Всё это я запоминал с особой скрупулёзностью, ведь в голове у меня всё время крутилось – «Это может спасти тебе жизнь.» Так что отлынивать от уроков я считал откровенно бессмысленным занятием, и, пользуясь возможностью, я впитывал всю исходящую информацию, словно самая сухая губка.

К сожалению, никаких особых талантов, как хорошая мышечная или умственная память у меня не было, так что учить приходилось с полной самоотдачей. А самые важные вещи я записывал в отдельный блокнот, каждый день повторяя и заучивая.

Но у меня не было каких-либо иллюзий или заблуждений – я знал, что теория хоть и важна, но нисколько не панацея. Реальный способ выжить появляется только после того, как человек переживёт настоящую опасность и вынесет для себя урок, что не сможет забыть всю свою жизнь.

После трёх лет обучения, я, наконец, отправился на свою первую настоящую миссию. Отряд, в который меня определили, отправили на задержание одного насильника, убившего не одну жертву. Во время поездки нас вводили в курс дела – оказывается, от соседей пришли звонки о странных криках из соседней квартиры, туда выехали оперативники МВД, в сторону которых, после требования открыть дверь, сквозь деревянную доску входа в помещение, началась пальба. Один из них был ранен в печень и срочно госпитализирован. После этого нам и был выдан приказ выезжать на место.

Тогда это было не только первое выполненное задание, но и первое моё убийство.

Я много раз видел описания первых убийств: рвота, тремор и дни в тоске. У меня такого не было.

Выстрел. Попадание. Труп.

Всё это я видел. Всё это сделал именно я. И никакого отвращения – лишь пустота.

Я просто знал, что это было нужно. Я знал, на что иду. Я был готов.

Он убил людей. Он разрушил жизни не менее десятки девушек. Он заслужил это.

Он бы все равно рано или поздно умер бы.

Вспоминая это, я всегда усмехался. Уже после дюжины убийств и тридцати заданий такие глупые вопросы в голове даже не мелькали. Были лишь приказы. Мне сказали – я сделал. Вот и всё. Вот и вся жизнь обычного служащего.

Я и умер по приказу.

Конечно, не было прямого приказа – «Иди и погибни ради родины.» Но приказ, – «Сходи на разведку»,- когда нужно было освободить дом, полный террористов, прозвучал именно так. Было понятно – они решили пожертвовать мной, чтобы узнать расположение врага и отвлечь внимание с другой стороны, - такое уже не раз происходило на моих глазах. Да, в этом мире это в порядке вещей – жертвовать зелёными новичками, но…

Я никогда не думал, что меня, уже состоявшегося бойца с немалым званием, отправят на убой. Но я был готов. Как и те, что были до меня, я ожидал такого поворота.

И я, конечно же, не стал противиться.

Я зашёл через заднюю дверь. Слева показался ствол AK 104 - данную штурмовушку я узнаю за милю – сам не раз пользовался, - и, эта серьёзная ошибка стоила ему жизни. Я вышел и выстрелил прямо в шею из своего AC “ВаЛ”. Эта винтовка всегда использовалась нашим подразделением, как для штурмовых, так и для тихих операций.

Но он оказался лишь приманкой. Как только тело террориста начало заваливаться, мой нос пронзила боль. Но это не помешало моим рефлексам – я моментально обернулся и выпустил очередь в сторону предполагаемого врага. Острая боль отрезвила разум. Скорее всего, тот мужик, что сейчас лежал на бетонном полу, хотел попасть в голову, но промахнулся, попав в нос. Странно, но у него был лишь Магнум.

Обдумать это не дал раздражающий писк с левой стороны. Тело вновь среагировало быстрее разума. Я прыгнул, стараясь спрятаться за стеной. Но во время кратковременного полёта, раздался взрыв. Ударная волна откинула в стену, правую сторону тела придавило булыжником, а спина отдалась острой болью сразу в нескольких местах, сообщая о том, что в неё впилось множество осколков.

Сил вставать не было. Повернув голову, я увидел три пары армейских ботинок.

С противоположной стороны здания раздались звуки перестрелки. А после этого - близкий выстрел и тьма.