Заблудший Глава 3. Объяснения., ч. 2

Почувствовав концентрированную версию запаха Янь Исюаня от лечебного снадобья, Нин Вэй был заинтригован. Каким будет вкус этого напитка на его языке? Будут ли его мысли, когда он будет пить, похожи на мысли этого загадочного молодого человека? Сможет ли он лучше понять его, если сделает это?

Несмотря на смущение, Янь Исюань послал Жуан Шу принести маленькую бутылочку с отваром и вручить ее генералу.

«Вот он. Пожалуйста, не заставляйте себя пить больше, чем можете», – предупредил он с легким беспокойством.

Заверив его, что не заставит, Нин Вэй взял бутылочку с лекарством и поблагодарил Янь Исюаня, после чего сел в свою карету. На этом их встреча закончилась.

По дороге домой Нин Вэй открыл бутылочку и с любопытством выпил небольшую порцию снадобья. Он тут же зашипел и выплюнул содержимое обратно.

«Что это за мерзкая штука?!» – ругался он между приступами кашля. Как мог этот аромат показаться Янь Исюаню таким душистым и приятным на вкус, а во рту у него оказалась моча самого дьявола?!

Нин Вэй с минуту смотрел на открытую бутылочку, затем выпустил целую череду проклятий, после чего одним глотком выпил все содержимое.

Этот день Нин Вэй запомнил, как день, когда его вкусовые рецепторы сдались и умерли.

Когда Нин Вэй посетил дом Янь в следующий раз, Янь Исюань с любопытством спросил:

«Генерал Нин, вы пробовали то лекарство? Как оно вам?»

Нин Вэй вздрогнул.

«У него был чудесный вкус ила из канализации, который десятилетиями засорялся гниющими овощами».

Янь Исюань разразился смехом и признал:

«Да, думаю, это подходящий способ описать его».

Нин Вэй улыбнулся. Услышав его смех, он не мог не почувствовать, что заразился весельем.

Таким образом, два главы семейств становились все ближе и ближе.

↢∘●∘↣

Нин Вэй регулярно навещал Янь Исюаня три раза в неделю в соответствии с условиями пакта. Выполняя свою часть работы, Янь Исюань обучал старшего мужчину всем тонкостям императорского двора, а также тому, кому можно доверять, а кого следует опасаться. В то же время Янь Исюань использовал свои обширные связи, чтобы предотвратить нападки на семью Нин. Кроме того, он рассылал письма за письмами и часто посещал своих союзников, прося их о помощи от имени Нин Вэя.

Не ограничиваясь этим, Янь Исюань помогал Нин Вэю создать своего рода сеть безопасности для него и его семьи, указывая на нужных людей, с которыми он мог бы подружиться или общаться, не подавая виду. Это помогало Нин Вэю оставаться в стороне от всеобщего внимания, одновременно укрепляя и стабилизируя положение его семьи.

Проходили недели, и, чувствуя рост политического влияния Нин Вэя и его уровень понимания придворных дел, большинство людей, настойчиво пытавших счастья, наконец перестали беспокоить семью Нин. Они знали, что не стоит раздражать восходящую силу и рисковать навлечь на себя ее беду. Теперь они старались быть осмотрительнее и действовать более тонко.

Но, конечно, Янь Исюань предвидел и это, и помог Нин Вэю установить различные меры предосторожности против незаметных интриг. Молодой человек легко позволил Нин Вэю воспользоваться обширной информацией, которую тот кропотливо собирал до сих пор, и научил Генерала, как с ее помощью отпугнуть любую надвигающуюся угрозу и заставить ее замолчать.

Янь Исюань осторожно, но безоговорочно предоставил Нин Вэю все имеющиеся в его распоряжении ресурсы, чтобы помочь ему вести дела, находясь под прицелом придворных хищников.

Наблюдая за всем этим, Нин Вэй тихо поражался хитросплетению мыслей Янь Исюаня, его политической хватке и точному пониманию человеческой природы, которое он использовал для манипулирования людьми. Нин Вэй с нетерпением ждал каждой встречи с Янь Исюанем, чтобы не только научиться лучше разбираться в императорском дворе, но и провести время с этим умным и интригующим молодым человеком, который так много знал, несмотря на свой юный возраст.

Сегодня был очередной раз, когда Нин Вэй приехал в дом Янь.

Янь Исюань сидел за своим столом в кабинете и тихо работал. Нин Вэй, удобно расположившись на кресле в стороне, временно отложил книгу по истории династии, которую Янь Исюань посоветовал ему почитать сегодня, и смотрел на сосредоточенный профиль Янь Исюаня.

Время от времени рука Нин Вэя рассеянно поглаживала меч, прислоненный к столу, уверяя себя, что он все еще на месте. Несмотря на то, что война закончилась, Нин Вэй понял, что чувствует тревогу и беспокойство, если выходит из дома без оружия. Первый день без меча во время встречи с Янь Исюанем только подтвердил это, поэтому теперь он везде носил его с собой.

Когда мирная атмосфера в кабинете погрузилась в него, Нин Вэй протяжно зевнул. Откинувшись в кресле, Генерал спросил:

«Герцог Янь, я заметил, что вы не посещаете императорский двор, как другие придворные. Это не проблема?»

Янь Исюань поднял голову и посмотрел на него, массируя больную шею.

«Генерал Нин не должен беспокоиться. Императрица уже разрешила мне исполнять свои обязанности в резиденции из-за опасений по поводу моего слабого здоровья».

Нин Вэй удивленно выпрямился.

«Разве это вообще возможно? Разве императорский цензор и другие не обвинят ее в слишком явном предпочтении вам?»

Улыбка Янь Исюаня была маленькой и самодовольной, когда он объяснил:

«Когда я только поступил на службу, другие чиновники сами предложили дать мне отпуск, чтобы я не приходил каждый день. Они считали меня ребенком и хотели, чтобы я сидел дома, а не приходил и не «демонстрировал свою некомпетентность перед императрицей», по их словам, и не запутывал их тщательно выстроенные политические сети. К их удивлению, я также попросил об этом императрицу, сославшись на свое слабое здоровье. Поэтому императрица разрешила мне работать дома.

«К тому времени, когда придворные поняли, что я не так уж бесполезен и меня действительно можно заставить работать, было уже слишком поздно. Я уже удобно устроился в своем доме. Императорский двор всегда перегружен работой, поэтому часто находились те или иные люди, которые просили меня прекратить бездельничать в своем доме и регулярно приходить на заседания, чтобы нагружать меня всякой работой, которую они сами не хотели выполнять. В такие моменты я просто бросаю в ответ слова, которые они сами использовали, когда пытались отговорить меня от посещения двора. Довольно забавно наблюдать, как они меняются в разные стороны, когда их бьют по лицу их же словами. Теперь они знают, что лучше не пытаться убедить меня прийти ко двору. Поэтому я провожу свою жизнь в блаженном комфорте своего дома, вдали от всей этой суеты», – с ликующим видом закончил рассказ Янь Исюань.

Нин Вэй рассмеялся и покачал головой.

Затем, горестно вздохнув, Янь Исюань сказал:

«Что ж, остается еще работа по дому, которой, полагаю, мне следует заняться сейчас».

С этими словами он снова склонился над своим столом, чтобы продолжить начатое.

Нин Вэй откинулся на спинку кресла, его забава уступила место блуждающим мыслям.

Янь Исюань, которого он знал, был таким же умным и расчетливым, как и слухи, но не таким эксцентричным и злобным, как он ожидал. Однако тот факт, что такие истории существовали, и то, что они были подтверждены, означало, что в Янь Исюане тоже есть такая черта. Каким же было его истинное лицо? Спокойный интеллигент, которого он видел, или же беспощадный, о котором он слышал? Или оба были его частью?

Пока Нин Вэй размышлял в оцепенении, Янь Исюань снова приостановил работу и откинулся в кресле, массируя виски. От долгого разглядывания бумаг его глаза сильно напряглись. Янь Исюань сделал несколько глотков из мешочка с водой, в котором находился отвар, и испустил долгий вздох.

Взглянув на Нин Вэя, Янь Исюань увидел, что тот смотрит на него глубоким и задумчивым взглядом.

«Генерал Нин, что-то случилось?» – спросил он.

Нин Вэй оторвался от своих мыслей и сфокусировал взгляд на молодом человеке. Через мгновение он нерешительно сказал:

«Герцог Янь, у меня есть вопрос, который я хотел бы задать, но я не уверен, не переступлю ли я границы дозволенного.»

Наклонив голову, Янь Исюань сказал ему:

«Продолжайте, посмотрим, захочу ли я на него ответить».

«Почему вы убили дядю императрицы, великого герцога?»

Глаза Янь Исюаня потемнели от удивления, смешанного с другими неразборчивыми эмоциями. Он посмотрел в сторону и замолчал, словно собираясь с мыслями, затем начал:

«Я случайно узнал, что этот старый ублюдок растлевал детей. После того, как я узнал о всех тех маленьких детях, которых он изнасиловал, я просто отомстил за них, как и подобает порядочному человеку».

Нин Вэй нахмурился.

«Почему бы просто не обнародовать эту информацию или позволить императрице позаботиться об этом?»

Янь Исюань покачал головой.

«Это бы не сработало. После стольких лет при императорском дворе великий герцог не был обделен средствами. Он мог бы легко остановить поток информации или заявить, что это просто слух, распространяемый какой-то злонамеренной стороной, чтобы опорочить его. В конце концов, кто при дворе открыто выступит против столь могущественного человека?»

«Кроме того, бывший император был старшим братом великого герцога. Он сильно опекал великого герцога, вплоть до того, что следил за тем, чтобы никто из императорской семьи не мог напрямую касаться его младшего брата даже после его смерти. Но я никак не связан с императорской семьей, кроме того, что нахожусь в хороших отношениях с императрицей. Мне это могло сойти с рук, даже если бы она не могла. Поэтому я просто заставил императрицу смотреть сквозь пальцы, пока я заставлял великого герцога платить. Я не ожидал, что императрица зайдет так далеко, что будет покрывать меня и после этого. Полагаю, так она хотела показать, что одобряет мои действия».

Янь Исюань поднял руки и уставился на них непостижимым взглядом. Его голос был мягким, когда он признался:

«До этого я никогда не боролся за свою жизнь против человека и никого не убивал. После того боя у меня несколько дней болели руки - настолько он был тяжелым для меня. Но я нисколько не жалею о том, что сделал».

Молодой человек опустил руки и откинулся на спинку кресла. Он закрыл глаза и вздохнул.

«Почему Генерал Нин спросил меня об этом?»

Нин Вэй поджал губы. Он подумал, что было бы нечестно утаивать что-либо после того, как он вытянул все это из молодого человека. Проведя рукой по затылку, он отвернулся и ответил:

«Я был одним из тех детей, на которых нацелился великий герцог. К счастью, мой отец успел добраться до меня прежде, чем все зашло далеко».

Янь Исюань открыл глаза и обратил все свое внимание на Нин Вэя.

Генерал продолжил:

«Великому герцогу сломали одну руку за то, что он пытался сделать со мной. Взамен он доставлял мне и моему отцу множество неприятностей, когда мог. Однако он был вынужден сдерживать себя и вести себя прилично, когда мы с отцом находились на поле боя, поскольку его досягаемость была не столь велика. Вместо этого он стал досаждать нашим домочадцам, что доставляло нам немало хлопот. После смерти моего отца великий герцог вел себя еще более отвратительно, поэтому я с облегчением услышал, что вы избавились от него».

Окинув юношу торжественным и серьезным взглядом, Нин Вэй сказал:

«Спасибо, герцог Янь».

Янь Исюань только и смог, что подавить бурлящие в нем эмоции. Тепло улыбнувшись, он ответил:

«Я рад, что своими действиями помог Генералу Нину».

Нин Вэй улыбнулся ему в ответ. Но в глубине души он не мог отделаться от мысли, что что-то здесь не сходится.

То, как Янь Исюань убил великого герцога, вызвав его на дуэль в присутствии стольких важных членов двора, говорило о более... личной неприязни, чем он позволял себе.

Слухи о том, что он прошептал что-то на ухо великому герцогу после того, как пронзил его сердце, только усилили доверие к этому. С его способностями Янь Исюаню не нужно было делать такие смелые заявления и рисковать привлечь к себе ненужное внимание, чтобы просто убить кого-то, особенно когда его поддерживала императрица. И все же, то, как Янь Исюань пережил это, выглядело так, будто он жаждал отомстить и наказать великого герцога.

Однако, учитывая, что в детстве его не приглашали ни на какие шикарные мероприятия из-за того, что его семья не обращала на него внимания, Янь Исюань не должен был встретиться с великим герцогом и получить от него выгоду. Откуда же взялась такая злость и ненависть к нему? Неужели ему так отвратительна педофилия? Хотя это было не исключено, Нин Вэй все же чувствовал, что это должна была быть более сильная и личная причина, которая заставила молодого человека использовать такой способ казни великого герцога.

Однако, хотя Нин Вэю было крайне любопытно узнать, что же так разозлило этого воспитанного юношу, учитывая, что сам Янь Исюань не стал говорить об этом, когда его спросили, Нин Вэй решил оставить все как есть.

«Есть ли еще что-нибудь, о чем Генерал Нин хотел бы меня спросить?» – спросил Янь Исюань со знающей улыбкой.

Нин Вэй колебался, затем сказал:

«Я слышал, что перед смертью великого герцога вы что-то прошептали ему на ухо. Что вы ему сказали?»

Янь Исюань усмехнулся.

«Это я не могу раскрыть».

Нин Вэй пожал плечами и криво улыбнулся.

«Тогда мне больше не о чем спрашивать. Полагаю, мне пора прекратить тянуть время и вернуться к чтению, которое поручил мне герцог Янь».

Подняв отложенную книгу, Нин Вэй продолжил читать длинную и утомительную историю нынешней династии.

Янь Исюань не отрывал взгляда от Генерала, но мысли его уже вернулись к дню поединка.

Он вспомнил, что почувствовал, когда его меч вонзился в сердце великого герцога, вибрацию бешено бьющегося мускульного мешка, движущегося по лезвию, медный запах крови, глубокую и тяжелую усталость в собственных конечностях и ужасающую тишину в зале, когда остальные гости, присутствующие в императорском дворце, наблюдали за происходящим с непонимающим выражением лица.

Он вспомнил, как наклонился и тихо, нежно прошептал на ухо умирающему:

«Это твое наказание за то, что ты однажды осмелился прикоснуться к моему А-Нину с грязными намерениями. За это ты заплатишь своей жалкой жизнью».

Рот великого герцога опустился, а глаза широко раскрылись от осознания происходящего, хотя его взгляд с каждой секундой становился все тусклее, пока его тело окончательно не обмякло.

Это был не первый раз, когда Янь Исюань убивал кого-то, но это был первый раз, когда он убил кого-то прямо, окровавив собственные руки. Он не чувствовал ни печали, ни раскаяния, только холодное чувство облегчения от того, что его возлюбленный был отомщен. Кроме этого, ничто другое не имело значения.

Пока Нин Вэй ничего не понимал, Янь Исюань улыбался ему с нежностью, а в его глазах горел оберегающий огонек.

Окончание главы