Заблудший Глава 2. Пакт., ч. 1

В силуэте Янь Исюаня, стоявшего на фоне окна, не было наивного ребячества, как в карете, когда он позволял Нин Вэю издеваться над собой. Напротив, он стоял прямо, с легкой элегантностью и благородством, которое Нин Вэй заметил раньше. В его взгляде чувствовалась выдержанная серьезность, свидетельствующая о том, что он перенес бесчисленные трудности и приобрел богатый опыт. В его темных глазах искривились кончики губ и блеснуло веселье.

Янь Исюань царственно махнул рукой в сторону кресла, стоящего с внешней стороны стола.

«Пусть не говорят, что в моем доме не рады гостям, даже если это кто-то, кто воспользовался мной, пока я был под воздействием наркотиков. Генерал Нин, пожалуйста, присаживайтесь».

Услышав молодой и уверенный голос с легким юмором, Нин Вэй не знал, что и думать. Он медленно подошел к креслу и сел на него. Янь Исюань сел за стол напротив гостя. Изящными движениями он налил две чашки чая и предложил одну Нин Вэю.

Нин Вэй принял ее и с преувеличенным подозрением посмотрел на содержимое чашки. Затем, посмотрев на Янь Исюаня с нарочито испуганным выражением лица, он спросил:

«Герцог Янь, вы же не стали бы отравлять этот чай за совершенное ранее преступление?».

Янь Исюань тихо захихикал и быстро отпил из своей чашки, затем поднял голову и встретился взглядом с Нин Вэем, приподняв бровь.

«Если бы я отравил чайник, стал бы я из него пить? Генерал Нин не должен сомневаться в моей чести во время этого пакта. Я бы не предложил вам союз, если бы собирался убить вас здесь за такой ничтожный проступок. И я не могу снять с себя часть вины за то, что способствовал этому инциденту, так что давайте больше не будем об этом думать».

Нин Вэй с благодарностью кивнул и отпил из чашки. Но внутренне он не мог не сохранять бдительность.

«Тогда могу ли я узнать причину, по которой вы предложили заключить пакт?»

«Конечно, вы можете спрашивать, но я не отвечу, – отмахнулся Янь Исюань, – по крайней мере, пока. Но если Генерал Нин будет вести себя хорошо и правильно соблюдать условия, оговоренные в документах пакта после его подписания, то, возможно, рано или поздно это станет известно».

Губы Нин Вэя искривились в горькой улыбке. Ему показалось, или в этих словах все еще звучала горечь возмездия за то, как он обошелся с ним прежде? Неужели можно было так просто забыть о прошлом? Нин Вэй хотел спросить Янь Исюаня о многих вещах. Но, понимая, что ответов не дождется, он решил пока повременить с вопросами.

Хотя внешне Нин Вэй был спокоен, его глаза все еще настороженно метались, словно инстинктивно ожидая копья или стрелы. Он понял, что нервничает. Ему нужен был этот договор с семьей Янь Исюаня. Если молодой человек действительно затаил на него злобу за его нарочито грубое поведение и резкие слова еще в карете, Нин Вэй не знал, что ему делать.

Несмотря на его первоначальные опасения, этот молодой человек не казался таким уж плохим. По крайней мере, его интуиция не кричала ему предупреждающе, пока он был с ним. Кроме того, Янь Исюань великодушно протянул руку помощи семье Нин в трудную минуту, хотя в этом не было никакой необходимости. В свете всего этого, действия Нин Вэя в карете закончились тем, что он, похоже, ударил удачу по лицу.

Пока Нин Вэй размышлял, в кабинете воцарилась тишина, прерываемая лишь звуками Янь Исюаня, неторопливо попивающего чай.

Нин Вэй знал, что обычно в деловых сделках такое длительное молчание было ловушкой, призванной запугать или заставить другую сторону нервничать, чтобы она почувствовала необходимость заговорить, чтобы хоть чем-то заполнить тишину. Если кто-то начинал лепетать или пытался оправдаться в случае какой-либо вины, это перевешивало баланс разговора на другую сторону.

Нин Вэй знал, как не попасть в эту ловушку, но все же решил заговорить, чтобы прояснить причину своего поведения.

«Герцог Янь, поскольку мы должны быть союзниками, я хотел бы объяснить свое поведение по отношению к вам в карете сегодня и очистить все неприятные отношения между нами», – серьезно начал Нин Вэй.

Янь Исюань выглядел слегка испуганным, но кивнул, чтобы он продолжал.

Нин Вэй откинулся в кресле и сложил руки на животе, после чего сказал:

«Как вы, наверное, знаете, моя семья постоянно подвергается мелким и нелепым нападкам со стороны различных богатых семей, связанных с императорским двором. Один из их излюбленных трюков заключается в том, что красавица, якобы попавшая в беду, перехватывает меня на моем пути и пытается приблизиться ко мне. Когда по дороге сюда моя карета наткнулась на вас, я, естественно, решил, что вы - еще одна такая особа, используемая каким-то семейством в качестве инструмента, чтобы подобраться ко мне. Мое намерение вести себя таким непристойным образом заключалось в том, чтобы вызвать у вас отвращение и тревогу и заставить вас бежать самостоятельно. То, как подозрительно вы вели себя в состоянии наркотического опьянения, только подтвердило мою догадку».

Янь Исюань посмотрел на него задумчивым взглядом.

«Хм, полагаю, это все объясняет, – он отвернулся, чтобы посмотреть на одну из книжных полок и рассеянно пробормотал, – неудивительно, что ты был так груб со мной...».

Чувство вины укололо Нин Вэя, когда его обострившийся слух уловил эти слова, и он скорчил гримасу. Он наклонился вперед и со всей искренностью, на которую был способен, сказал:

«Герцог Янь, я искренне прошу прощения за свое поведение по отношению к вам, за то, как я обращался с вашей персоной, и за то, что я сказал...»

Тело Янь Исюаня напряглось, и он взволнованно взмахнул рукой, чтобы прервать его.

«Хватит, хватит! Не нужно извиняться. Я... я тоже не полностью лишен вины, – неловко кашлянув, молодой человек снова взял себя в руки и продолжил более размеренным тоном, – поскольку мы оба спешили к дому в одно и то же время, наша встреча была неизбежна. И то, как вы предоставили мне кров, когда я нуждался в нем, тоже не может остаться без внимания. Генералу Нину не за что извиняться».

Неубежденный, Нин Вэй не выглядел менее виноватым.

Молодой человек вздохнул.

«Как я уже сказал, мы оставим этот вопрос в прошлом и больше не будем о нем вспоминать. Пусть обида и благодарность уравновесят друг друга, и никто из нас друг другу не будет должен. Будьте уверены, Генерал, я точно не буду держать зла на вас за этот инцидент, – и затем он пробормотал себе низким голосом, – во всяком случае, я не могу».

Нин Вэй озадаченно взглянул на него. Что он имел в виду? Неужели Янь Исюань был ему чем-то обязан, что заставило его чувствовать себя таким щедрым по отношению к нему? Поэтому он решил помочь семье Нин?

Но с объективной точки зрения, для них обоих было бы лучше забыть об этом. В конце концов... Нин Вэй вспомнил все постыдные вещи, которые он делал с этим молодым человеком: как он прижимал Янь Исюаня к себе, а его руки блуждали по его телу, лишь тонкий слой белья разделял их кожу; его пальцы надавливали на это тайное, чувствительное место; а позже, жестокие слова, которыми он его осыпал, довели его до беззвучных слез...

Страшный человек или нет, но Янь Исюань был всего лишь двадцатилетним юношей, который, скорее всего, никогда не испытывал ничего подобного, особенно под действием наркотиков, да и в здравом уме. Лучше, если они оба сделают вид, что ничего не произошло, чтобы их сотрудничество не было омрачено неловкостью или стыдом. Янь Исюань мог бы чувствовать себя спокойнее, если бы этот вопрос, который мог задеть его гордость, никогда больше не поднимался перед ним.

Приняв решение, Нин Вэй кивнул.

«Хорошо, тогда мы будем считать этот вопрос закрытым, как того желает герцог Янь. Может, перейдем к обсуждению альянса?»

На губах Янь Исюаня появилась небольшая улыбка, а в его глазах появилось что-то неуловимо веселое.

«Неужели Генерал Нин настолько нетерпелив, что хочет быть привязанным ко мне?»

Нин Вэй почувствовал странное ощущение, как будто юноша намекает на что-то другое, чем просто договор между их семьями... Но ведь этого не может быть?

«Чем скорее это будет сделано, тем скорее я смогу рассчитывать на защиту моей семьи со стороны герцога Яня, и тем скорее я и моя семья сможем спокойно вздохнуть», – ответил Нин Вэй.

Янь Исюань, казалось, был доволен таким ответом.

«Тогда не будем больше откладывать это, – он выдвинул ящик стола и достал пачку бумаг, положив их перед Нин Вэем, – здесь две идентичные копии документа, по одной для каждого из нас. Поскольку ваша семья рассмотрела и одобрила их содержание, нам обоим остается только оформить их. Никаких дополнительных обсуждений не требуется. Я могу сначала поставить свою печать и передать ее вам, чтобы вы могли завершить процедуру. Вас это устраивает, генерал Нин?»

Взгляд Нин Вэя скользнул вниз по бумагам, затем поднялся и снова остановился на Янь Исюане.

«Полагаю, вы можете так сказать. Однако... Герцог Янь, я должен настоять на том, чтобы вы ответили на мой вопрос, прежде чем мы сделаем этот последний, решающий шаг».

Янь Исюань с любопытством наклонил голову.

«Хм? Что это может быть?»

«Почему вы решили помочь моей семье?» – спросил Нин Вэй. Его тон был непреклонным, а глаза пристально смотрели на молодого человека, требуя ответа.

Под тяжестью этого взгляда Янь Исюань почувствовал необъяснимое... волнение. Здесь был знаменитый властный взгляд Великого Генерала Нин Вэя, тяжелый, как гора, и стальной, как клешни краба, смыкающиеся вокруг добычи. Ему было интересно, когда же он сможет увидеть его воочию. Отойдя от взгляда Нин Вэя, Янь Исюань молча потирал пяткой ноги пол, пытаясь выплеснуть эмоции.

Янь Исюань знал, что в этот раз он не сможет проигнорировать вопрос. Как же ему теперь избежать правдивого ответа и при этом угодить Генералу? Когда молодой человек потрогал пальцем нижнюю губу, его глаза внезапно заблестели. Ага, у него все еще была причина, которую можно было использовать, чтобы считать правдивым, хотя и не полным объяснением.

«Ну? – Нин Вэй спросил, выгнув бровь. – Герцог Янь снова откажется отвечать?»

Янь Исюань издал страдальческий вздох и опустил плечи, как бы сдаваясь.

«Генерал Нин, я действительно не хотел говорить о таких личных вещах с новым знакомым, но вы не оставили мне выбора».

Как и ожидал Янь Исюань, Нин Вэй нахмурился, в его выражении лица появилась нерешительность. Мог ли он заставить этого молодого человека говорить о чем-то, что казалось ему личным делом?

Янь Исюань не дал ему времени на долгие размышления и начал:

«Как вы могли догадаться из вашего расследования обо мне до нашей встречи, у меня не было хорошей жизни с моей семьей после того, как меня привезли сюда из гор, где я провел всю свою жизнь. В семье меня некому было научить даже читать и писать, не говоря уже о том, чему я должен был обучиться как сын знатного рода. Моя судьба начала меняться только после того, как один знаменитый наставник научил меня всему, что я должен был знать. Знаете ли вы, кто познакомил меня с этим наставником?»

Нин Вэй покачал головой.

Окончание главы