Жар-птица: Трилогия о Гарри Поттере Глава 3– Не такой как ты (часть 1)

- Мистер и миссис Грейнджер, миссис Финч-Флетчли, то, чему вы стали свидетелями, мы называем процессом социальной адаптации, - сказала профессор МакГонагалл, - и это уникальный аспект нашей работы со студентами, которые не воспитываются в магических семьях. Магглорожденные и случайные студенты, выросшие среди магглов, довольно часто бывают ошеломлены не только осознанием того, что они не одни, но и первым физическим контактом с другим магическим существом, - губы МакГонагалл скривились, - я думаю, всем вам знакомо ощущение легкого дискомфорта, когда вы обнимаете или прикасаетесь к своему ребенку? Я слышала, что его описывают как легкий удар током.

Даже мама Гермионы была вынуждена кивнуть, что уже говорить о других родителях.

- Хотя я уверена, что все вы заставляете себя пройти через этот первый электрический момент к приятным ощущениям, которые следуют за длительным контактом с магическими детьми, очень, очень немногие несемейные люди готовы на это. То, что вы чувствуете, - это их магия, пытающаяся установить с вами эмоциональную связь. Прикосновение очень много значит для волшебных детей, наша магия сообщает и усиливает наши эмоции, и наоборот. Вот почему для тех из вас, кто терпит первый дискомфорт, это чувство становится приятным впоследствии.

- В результате этой причуды магии большинство магглорожденных детей растут в условиях социальной изоляции, которую вам, как их родителям, трудно оценить в полной мере. Когда эта изоляция заканчивается, дети часто испытывают эйфорию. Мистер Поттер не пытался вступить в неподобающий контакт. К слову, он сделал то же самое со мной, когда впервые увидел меня.

- Так что, все мальчики в вашей школе будут лапать девочек? - резко спросила мать Джастин Финч-Флетчли.

- Осмелюсь предположить, что нет! - сказала МакГонагалл. - Этот процесс длится обычно не более недели или двух, прежде чем они приходят в себя и возвращаются к нормальным формам поведения. Кроме того, одним из аспектов жизни Хогвартса является акклиматизация всех магических детей к магическому обществу в целом. Следовательно, школа очень строго разделяет полы на большинстве занятий в первые три года обучения.

- Вот этого я и не понимаю, - сказала миссис Финч-Флетчли, - зачем вообще нужно отдельное общество? Зачем такая секретность?

Все вскочили со своих мест, когда все три волшебницы внезапно изменились на глазах. Там, где раньше стояли три совершенно обычные женщины, теперь стояли три потусторонних существа со сверкающими глазами и бледной кожей, как будто прямо из страшного фантастического романа. МакГонагалл и Стебль выглядели почти полупрозрачными, словно освещенными изнутри, а Хмелкирк просто побледнела.

Мгновение спустя они вернулись к своему обычному виду.

- То, когда вы видите нас такими же, как вы сами, называется вуалью. Это магический гламур, который скрывает наш истинный облик. Мы носим их среди вас из-за той реакции, которую вы все только что продемонстрировали. Сейчас самые показательные аспекты наследия ваших детей - это их глаза. Но когда они станут старше, их кожа начнет бледнеть, так как их магические ядра расширятся. Свечение кожи волшебницы или волшебника зависит от их врожденной магической силы и возраста. Например, мне сто двадцать два года. Профессору Стебль девяносто четыре. Юной Мафальде всего шестьдесят. Директору школы Альбусу Дамблдору двести двадцать восемь лет. Он родился в 1763 году, за шесть лет до Наполеона Бонапарта.

У мамы Гермионы появился вопрос:

- А моя дочь проживет...?

- Возможно, - сказала МакГонагалл, - хотя у нас есть иммунитет от ваших болезней, есть магические болезни, которые мы не можем вылечить. И так же, как и вы, наше общество иногда страдает от конфликтов, предрассудков и насилия. Но вернемся к первоначальному вопросу о том, почему мы разделены - правда в том, что ваши люди всегда боялись и ненавидели нас. Мы не только выглядим иначе, мы действительно другие. В древние времена в Риме не было ничего необычного в том, что рожденных волшебниками разбивали о камни реки Тибр. В Германии волшебников подвешивали в люльках на верхушках деревьев, пока они не умирали от облучения, что, как я полагаю, является источником популярного маггловского детского стишка. Христианизация Британии привела к казни примерно пяти тысяч рожденных волшебниками. Хотя некоторые взрослые волшебники могли ограниченно взаимодействовать с маггловским сообществом, нам никогда не позволяли жить свободно, пока мы не объединились и не заставили эти два мира разойтись.

- Почему же тогда вы не носите эту вуаль постоянно? - спросил мистер Флетчли, муж безупречно одетой миссис Финч-Флетчли.

- Потому что это, прямо скажем, неудобно, - ответила МакГонагалл. - И вам следует помнить об этом, потому что когда вы увидите своих детей на зимних каникулах, они будут знать заклинание Вуали, и от них будут требовать, чтобы они носили ее всегда, когда выходят из дома. На самом деле, Вуаль - это единственная магия, которую им будет разрешено применять дома.

- У меня есть вопрос, - сказал Дэниел Энтвистл очень воинственным тоном. - Что, если я не верю ни во что из этого и не хочу, чтобы мой сын учился в этой вашей волшебной школе?

- Я рада, что вы спросили, - сказала МакГонагалл с улыбкой, которая заставила маму Гермионы немного занервничать. - Этот вопрос возникает, по крайней мере, раз в год или около того. Мадам Хмелкирк будет отвечать как представитель Министерства магии.

Маленькая, моложавая женщина поднялась и сказала официозным тоном:

- Посещение Хогвартса является обязательным для всех магглорожденных детей. Несоблюдение закона приведет к тому, что магический ребенок будет взят под опеку и помещен в приемную магическую семью, а вся память о нем будет удалена у родителя-нарушителя. По сути, это будет выглядеть так, как если бы ваш сын никогда не существовал в вашей жизни.

Мама Гермионы попыталась перевести дух от этого леденящего душу заявления. Неужели они заберут Гермиону?

МакГонагалл смотрела на взрослых с поджатыми губами.

- Я вижу, вы все понимаете, что это значит. Возможно это звучит радикально, но это действительно так. Позвольте мне рассказать вам одну историю, чтобы проиллюстрировать, почему. Несколько лет назад я имела честь общаться со студенткой по имени Лили. Она была красивой, сильной молодой волшебницей, родившейся в обычной семье, очень похожей на ваши. У нее была сестра и двое любящих родителей, но она также была так называемым Эфиром, с природной склонностью к магии разума и души, а также огня. После того, как я уехала с нашей первой встречи, старшая сестра, очевидно, не согласилась с тем, что Лили - волшебница, и они поссорились. Их мать пыталась разнять конфликт, когда Лили, в приступе вполне нормального детского гнева, развязала случайную магию. Ее сестра получила семь переломов костей и ожоги семидесяти процентов тела, а также аневризму в мозгу из-за боли, причиненной сестрой. Ее мать была убита мгновенно.

- К счастью, - продолжала МакГонагалл, - я была рядом и смогла оживить мать и вылечить сестру, но даже с помощью самой лучшей целительной магии мать Лили так и не смогла полностью восстановиться. До конца жизни ей пришлось пользоваться тростью, и по сей день сестра винит Лили в ранней смерти своей матери и в той боли, которую она испытала. Это звучит ужасно и похоже на то, что никогда не могло бы случиться с вами, не так ли?

- Только в прошлом году магглорожденная случайно убила свою мать магией, - мрачно сказала Хмелкирк.

- Летом до этого трое детей - один магический и два немагических сводных брата - все погибли в результате случайной вспышки магии, - сказала профессор Стебль.

- Мы хотим подчеркнуть для вас, дамы и господа, что необученная магия смертельно опасна - как для вас, так и для ребенка, - сказала МакГонагалл. - По этой причине нет никаких переговоров; нет никакого отказа. Все магические дети обязаны посещать Хогвартс по крайней мере до завершения их базовых уровней компетенции, называемых Обычными Волшебными Уровнями. Любая попытка вмешаться в обучение магического ребенка влечет за собой серьезные последствия. Если после окончания О.В.У. магический ребенок захочет покинуть Хогвартс или магический мир полностью, он может это сделать, но его магия будет навсегда связана, а его Вуаль навсегда закреплена, и оба эти явления чрезвычайно болезненны, на всю оставшуюся жизнь волшебницы или волшебника.

- Если вы такие разные, - спросила мама Гермионы, несмотря на свой страх, - как наши дети могут быть похожи на вас? Ведь генетика так не работает!

- Генетически мы с вами не похожи, - ответила Хмелкирк. - Я человек в том смысле, в котором меня определили бы ваши ученые. Однако, если вы - Homo Sapiens, то мы - параллельная ветвь, называемая Homo Magi - разница заключается в том, что наши тела имеют уникальную структуру в костном мозге, которая создает энергию, которую мы называем магией. В ближайшие годы это название может измениться, но исторически оно всегда называлось именно так. Эта сила постепенно изменяет наши тела, пока к сорока годам мы не перестаем быть генетически совместимыми с вами. Волшебник восьмидесяти лет не сможет произвести на свет потомство от маггловской женщины, тогда как волшебник тридцати лет - сможет. В результате таких союзов рождаются магглорожденные дети.

Рядом с ней Эдвин напрягся.

- Не могли бы вы прояснить этот вопрос? - холодно спросил отец Гермионы.

- Вообще-то могу, на примере вас и вашей прекрасной жены, - сказала Муфалда с успокаивающей улыбкой. - Миссис Грейнджер, вы являетесь потомком второго поколения сквиба по имени Сьюзен Бартлби. Мисс Бартлби родилась с расстройством, которое не позволяло ей даже случайно пользоваться своей магией. Людей с таким заболеванием в просторечии называют сквибами, и им трудно жить в магическом мире. Большинство из них добровольно носят постоянную вуаль и предпочитают жить в маггловском мире. Мисс Бартлби вышла замуж за красивого молодого человека по имени Джейкоб Дарлинг, у которого была дочь Маргарет, родившая вас. Вы, мистер Грейнджер, на самом деле являетесь пра-пра-правнуком другого сквиба по имени Констанс Стэнтон. Ваша дочь родилась магической, потому что вы оба несли магический ген, и любые другие девочки, которых вы могли бы произвести на свет, также были бы магическими.

- Почему только девочки?

- Статистика, мистер Грейнджер, - сказала МакГонагалл. - Мистер Энтвистл - это исключение, которое встречается очень редко. Его мать была настоящей волшебницей, а вы, мистер Энтвистл, также являетесь носителем дремлющего гена.

- Откуда вы это знаете? - сказал Энтвистл. - Она бросила меня почти сразу после рождения Кевина!

- Мы знаем, потому что можем отследить магию, так же как ваши ученые могут использовать гены для проверки отцовства, - сказала профессор.

- Так вы знаете, где Эмили?

Три волшебницы обменялись взглядом.

- К сожалению, мистер Энтвистл, - сказала МакГонагалл, - ваша жена погибла в том же конфликте, который унес жизни родителей мистера Поттера. Я знаю, что это слабое утешение, но, скорее всего, она ушла, чтобы защитить вас, и, вероятно, отдала свою жизнь, делая то же самое. Наш мир был в состоянии ужасного конфликта десять лет назад, и многие пострадали в результате.

Мама Гермионы посмотрела через всю комнату на пораженного мужчину.

- Я не хочу показаться бесчувственной, но я бы хотела узнать больше о том, почему у нас с мужем будут только девочки.

- Это функция хрупкости, - сказала Стебль. - Мужские плоды изначально очень хрупкие, а магия по своей природе нестабильна. Это усугубляется отсутствием стабилизирующей магии в вашем собственном теле и неспособностью вырабатывать молоко матери-волшебницы, которое необходимо младенцам-волшебникам, особенно в первые три месяца жизни. В результате только один из ста плодов волшебников, родившихся у магглов, доживает до срока, а из них только один из тысячи выживает в первые три месяца, и то, как правило, в виде сквиба. Если учесть, что наше население измеряется тысячами, то можно представить, что такого просто не бывает. Мистер Энтвистл, хотя и воспитывался отцом-маглом, родился от волшебницы, как и мистер Поттер. Мать мистера Энтвистла не покидала его, пока Кевину не исполнилось по крайней мере шесть месяцев, верно?

Мистер Энтвистл, с поникшими плечами, кивнул.

- Даже среди магических семей существует довольно большое гендерное неравенство, - продолжала Хмелкирк. - Обычно на каждого мальчика рождается от двух до трех девочек, а в некоторых поколениях этот разрыв увеличивается еще больше. Это оказывает влияние на наше общество на многих уровнях.

- Мы, по необходимости, полигамны - это нормально, когда у одного волшебника две или более жен, - сказала Хмелкирк. - Например, я сама делю мужа с другой женщиной. Этот аспект нашей культуры обусловлен необходимостью, и так было уже более тысячи лет. Наши законы, касающиеся брака, разработаны таким образом, чтобы обеспечить защиту и уважение всех сторон. Фактически, наше общество является матриархальным. Это не случай, когда мужчины контролируют систему в угоду низменным инстинктам. В определенной степени все обстоит с точностью до наоборот.

- В нашем обществе волшебницы обладают огромной власть, - сказала МакГонагалл, - хотя индивидуально волшебники могут быть более могущественными, чем волшебницы, нас больше. Это привело к такому уровню равенства в нашем обществе, который существовал со времен правления Вортигерна. У ваших дочерей будут такие же равные возможности для процветания и успеха, как и у любого волшебника. Но они также могут оказаться во множественном браке. Просто помните, что для нас такое соглашение не аморально, а необходимо.

Мама Гермионы покачала головой, а ее муж наклонился к ней и сказал:

- Этот Поттер, похоже, собирается завести целый чертов гарем, с нашей дочерью во главе.

Мама Гермионы посмотрела и увидела, что, несмотря на то, что профессор просил их не прикасаться друг к другу, Гермиона держит мальчика за правую руку, а слева от него за другую держит девушка по имени Джастин. Все трое улыбались с расфокусированными глазами, как будто полностью погрузившись в свои мысли.

- О, Гермиона, - грустно прошептала она, - неужели мы уже потеряли тебя?

Окончание главы