Когда оба Лю убежали, спасая свои жизни, Хун Уе вдруг заметил, насколько интересным было наказание мастера Е. Е Чэню даже не придется ничего делать, чтобы эти двое всю жизнь прожили в страхе. Это было идеальным наказанием для них.
Телохранители семьи У все еще были в ложе.
Хун Уе спросил:
— Мастер Е, что думаете с ними сделать? Может убить? Или...
Е Чэнь причмокнул и сказал:
— Ну давай подумаем об этом. У тебя есть какие-нибудь идеи?
Взглянув на валяющегося Чжан Цзычжоу, Хун Уе рассердился. Он никогда бы не подумал, что семья У захочет его убить. Благодаря Мастеру Е, сегодня он буквально вновь вернулся к жизни. Если б не он, Хун Уе уже погиб бы от рук Чжан Цзычжоу! Ненависть Хун Уе к семье У в мгновение ока достигла своей вершины. Ему не терпелось поскорее зарезать Чжан Цзычжоу и его людей.
— Мастер Е, оставьте их мне. Я хочу разобраться с ними.
— Ну и что ты собираешься с ними делать? — с любопытством спросил Е Чэнь.
— Отвезу их в собачий питомник, и пусть мои псы съедят их по кусочкам одного за другим! — холодно сказал Хун Уе. — Сегодня дам им на растерзание то, что у этих паскуд между ног!
Услышав это, Чжан Цзычжоу и четверо его людей заплакали от страха.
Каждый из них не раз в своей жизни устраивал массовую резню. И теперь эти могучие воины были напуганы до смерти словами мастера Е.
Запыхаясь, Чжан Цзычжоу начал горько умолять:
— Мастер Е, Хун Уе, я был неправ! Пожалуйста, проявите милосердие ко мне. Пощадите!
Люди Чжан Цзычжоу начали просить их о том же.
Е Чэнь посмотрел на Хун Уе и чересчур сильно рассмеялся.
— Это всего лишь пешки семьи У, убивать их не имеет особого смысла. Для семьи У не имеет особого значения, сколько людей умрет. Тут нужно что-то другое.
Чжан Цзычжоу и другие вздохнули с облегчением.
Когда Е Чэнь сказал это, они поняли, что их шкуры спасены.
— Мастер Е, что бы вы хотели с ними сделать? — спросил Хун Уе.
Е Чэнь немного подумал и сказал:
— Ну, нарисуй им что-нибудь на лбах и отправь обратно к У Дунхаю. Пусть посмотрит, — сказав это, он повернул голову и холодным голосом обратился к Чжан Цзычжоу и его людям. — Кто пойдет первым? Первому желающему Хун Уе нарисует всего четыре иероглифа, а каждому следующему будет прибавлять по еще одному.
Услышав это, Чжан Цзычжоу вспомнил, как на лбу Лю Гуана только что вырезали слова «отец нищего».
Один из них, зная, что на этот раз ему не спастись, вдруг закричал:
— Я! Я хочу быть первым!
Потом другой крикнул:
— Я второй!
— Тогда я пойду третьим!
— Ну а я четвертым!
Четверо людей Чжан Цзычжоу прокричали это на одном дыхании.
А пятым стал молчавший все это время Чжан Цзычжоу.
Выглядел он крайне подавленным, Казалось, он был готов покончить с собой прямо сейчас.
Первому человеку должны вырезать на лбу четыре иероглифа. Второму — пять, третьему — шесть, четвертому — семь.
А пятому, значит, надо было вырезать восемь иероглифов.
Как столько слов вообще можно уместить на лбу?
Чжан Цзычжоу внезапно заплакал, и, вытирая слезы, начал умолять:
— Мастер Е, пожалуйста, простите меня на этот раз. Отныне я буду служить вам верой и правдой, буду исполнять все ваши приказы. Я готов стать вашим рабом…
Е Чэнь равнодушно сказал:
— Ты не достоин быть моим рабом! Если ты продолжишь нести чепуху, Хун Уе отвезет тебя в питомник на растерзание своим собакам! А если не веришь моим словам, то можешь проверить!
От испуга Чжан Цзычжоу закрыл рот.
Он действительно боялся Е Чэня.
Раз Е Чэнь так сказал, не имело смысла с ним спорить. Все-таки больше всего Чжан Цзычжоу боялся, что Е Чэнь и в самом деле убьет его.
В этот момент Хун Уе поднял с пола кинжал и подошел к человеку, который первым поднял руку. Тогда он спросил у Е Чэня:
— Мастер Е, что вырезать первому?
Е Чэнь немного задумался.
— Хм, чего бы такого полаконичнее придумать… Точно, напиши, что У Цзинь тупой дебил!
На глазах мужчины выступили слезы.
Разве господин оставит его в живых если у него на лбу будет написано «У Цзинь тупой дебил»?
В то же время он не осмеливался отказаться на полпути, потому что теперь он не имеет на то права. Если он скажет хоть слово, это может разозлить Е Чэня и его отправят на съедение собакам.
— Хорошо, — с готовностью согласился Хун Уе. С помощью кинжала он выгравировал на лице этого человека четыре слова: «У Цзинь тупой дебил».
Лицо мужчины было залито кровью, и четыре крупных символа на его лбу заставили остальных парней застыть от ужаса.
Закончив с первым, Хун Уе подошел ко второму «желающему» и спросил Е Чэня:
— Мастер Е, а этому что вырезать?
Е Чэнь вновь задумался и сказал с улыбкой:
— На этот раз нам нужно пять слов, так что давайте выгравируем у него «У Ци любит есть дерьмо».
Хун Уе кивнул и тут же принялся за работу.
Как раз тогда Чжан Цзычжоу заметил, что Хун Уе действительно пишет на одно слово больше каждой следующей жертве, поэтому тут же закричал:
— Господин Хун, я буду третьим! Пожалуйста, возьмите меня третьим!
Хун Уе ухмыльнулся и с насмешкой спросил:
— Куда делось твое высокомерие? Ты что, испугался? Пытаешься свое место под солнцем завоевать как драная уличная шавка, да?
— Господин Хун, относитесь ко мне как к уличной шавке, только пусть я буду третьим! — умолял Чжан Цзычжоу.
Е Чэнь нахмурился, а затем подошел к Чжан Цзычжоу и ударил его ногой.
— Ну ты и беспринципная сволочь! Эти парни прошли с тобой сквозь огонь и воду, и теперь, когда дела ваши стали плохи, ты решил обмануть их?
Пока Чжан Цзычжоу били ногами, он плакал, а потом промолвил:
— Мастер Е, я ужасно трусливый, поэтому, пожалуйста, будьте добры и позвольте господину Хуну вырезать сначала у меня на лбу …
— Прекрати пороть чепуху, ты будешь последним! Продолжишь галдеть и мы тебе весь «Чу Ши Бяо» (меморандум о выступлении войск в поход, официальное сообщение императору Китая от его военного советника Чжугэ Ляна, написанное в 228 году н.э., — прим. переводчика) на лбу вырежем!
Хун Уе улыбнулся и сказал:
— Мастер Е, но «Чу Ши Бяо» — это очень длинный текст. Я боюсь, что он не поместится у него на лице! — Тогда Хун Уе задумался, пытаясь вспомнить содержание классического текста. — Первый император умер, не закончив своего дела. На сегодняшний день Ичжоу (государство, находившееся на территории современной провинции Сычуань, — прим. переводчика) истощен... Одного лица тут явно не хватит!
Е Чэнь равнодушно махнул рукой и сказал:
— Если на лице не хватит места — перейди на шею, а потом и на все тело. Испиши его всего с головы до ног. Пусть он видит эти надписи почаще. Выучив наизусть «Чу Ши Бяо» и преисполненный чувства верности и долга он продемонстрирует свое уважение к Великому Чжугэ Ляну!
Чжан Цзычжоу испугался и тут же умоляюще закричал:
— Мастер Е! Мастер Е, я был неправ. Отныне я буду молчать! Вы правы, я буду последним. Больше я не скажу ни слова и буду честно ждать своей очереди!
Окончание главы
отчет
|
Пожертвовать
Ой, этот пользователь не установил кнопку пожертвования.
|