Перевоплощение в обреченного жениха короля индустрии [ЯОЙ?‍❤️‍?] Глава 33: Мне очень–очень хочется тебя обнять

Цзи Сысин прислонился к углу лестницы, ожидая, пока Янь Цинчи вернётся обратно после того, как перед его носом захлопнут дверь. Затем он, подобно Будде, протянет руку помощи бедному парню.  

Он выглянул из-за угла, наблюдая, как Янь Цинчи поднял руку и постучал в дверь. Очень хорошо. Вскоре Цзян Мочэнь выйдет, холодно перекинется с ним парой слов и выпроводит его. 

Как и ожидалось, вскоре Цзян Мочэнь действительно открыл дверь. А Цзи Сысин продолжал наблюдать за ними издалека, его глаза выжидающе блестели. Цзян Мочэнь открыл рот, он почти закончил говорить, вот-вот он должен был захлопнуть обратно дверь.  

Но вместо этого Цзи Сысин стал свидетелем того, как Янь Цинчи вошёл прямо в номер Цзян Мочэня. Дверь закрылась. Закрылась за ним. 

Цзи Сысин был ошеломлён. Он стоял в своём углу в полном недоумении. Он и правда вошёл! Ему Цзян Мочэнь сказал, что у него много дел, и отклонил его просьбу, а неизвестного начинающего актёришку он впустил. 

Цзи Сысин чувствовал себя униженным. Он сжал руку в кулак так сильно, что ногти впились в мягкую плоть. Почему? Почему Янь Цинчи смог войти, а он нет? Чем тот парень лучше него? Да, он подлизывался к нему, кружился вокруг Цзян Мочэня, как юла, называя его «гэ» в течении двух недель почти каждый день во время съёмок. Даже при всём этом, он всё ещё был в его глазах ничем не лучше новичка, даже ниже этого уровня, раз на то пошло. 

Цзи Сысин предположил, что Цзян Мочэнь, должно быть, остерегался того, что он собирается воспользоваться его именем, чтобы повысить свою популярность. Он мог бояться конкуренции. Ведь, в конце концов, у него, того паренька, не было ничего, тогда как Цзи Сысин набирал популярность. Пока его популярность на пике, он должен стремиться получить ту же награду, что и Цзян Мочэнь. Тогда он сможет тягаться с ним и будет на его уровне. 

Вот почему Цзян Мочэнь был готов обратить внимание на Янь Цинчи — человека, которому нечего было предложить, — а не на него, уже очень известного актёра. Поэтому, что бы он ни делал, Цзянь Мочэнь не удостаивал его своим благосклонным вниманием. 

В этот самый момент у Цзи Сысина наконец появилось чувство, отличное от зависти и ревности. Это была чистейшая ненависть. Однако он ничего не мог поделать с ней. Цзян Мочэнь, кроме всего прочего, был из знатной семьи. Все в шоу-бизнесе говорили об этом, даже не смотря на то что никто точно не знал, каково его происхождение, все знали, что он происходил из старого влиятельного рода. Даже Вэй Лань, известный в развлекательных кругах как «бамперная машина», был достаточно дружелюбен с Цзян Мочэнем при встрече. Цзи Сысину же было нелегко стать популярным, он прошёл долгий путь. Поэтому, несмотря на свои чувства, он не был настолько глуп, чтобы провоцировать Цзян Мочэня. 

«Хотя, — он скривил губы, — я никогда не слышал, чтобы кто-либо выводил его из себя».

Янь Цинчи сидел на диване, глядя на журнальный столик в номере Цзян Мочэня. Он был сервирован для ужина, на нём были разложены различные сладости. 

— Что это? 

— Это местные сладости, Цзи Сысин любезно угостил меня. Он сказал, что они входят в обычный ужин каждого на съёмочной площадке. Разве это не так?  

— Не так, — он посмотрел на Цзян Мочэня, — думаю, что Су Нуань, так же как и мне, такие чудесные сладости не достались. 

Услышав это, Цзян Мочэнь молча развернул коробку с десертами и протянул ему один из них. 

Янь Цинчи покачал головой и даже не двинулся, чтобы взять десерт. 

— Раз тебе их преподнесли, ты и ешь. 

— Когда это ты стал таким гордым? — Цзян Мочэнь задумался, кладя конфету в его руку. — У нас такое повсеместно происходит, со многими актёрами. Это индустрия развлечений: начинающие актёры или восходящие звёзды пытаются стать ближе, к тем, кто выше их, гоняясь за их влиянием и авторитетом. Но если говорить про Цзи Сысина, он мне показался довольно скромным парнем. Словом, я не думаю, что он из таких людей.  

— Ты вообще сам понимаешь, кто ты для всех? Ты — самый влиятельный актёр в стране на данный момент. Кто бы не разыгрывал из себя саму скромность и невинность перед тобой? Это нормально, что люди бегают кругами вокруг тебя, а на таких как мы, простых смертных, внимания не обращают.  

— Да, но ты, простой смертный, по твоим словам, не выражаешь ни капельку скромности передо мной. 

Янь Цинчи наклонил голову и ухмыльнулся:  

— Это другое. Мы разве не пара? Будь это не так и если бы я был обычным актёром, как Цзи Сысин, то тоже вёл бы себя как мышка, говоря с тобой.  

Цзян Мочэнь честно попытался вообразить себе подобное, но, судя по всему, это было слишком сюрреалистично даже для фантазии. 

— Забудь об этом, — сказал он, — я больше привык к тому, какой ты сейчас. Разве мы не собирались порепетировать? Какую сцену возьмём?  

Янь Цинчи отставил десерт и открыл свой сценарий, чтобы показать ему место, где он сделал закладку.

— Эта. Сцена, где Хэ Юй и Мэн Ло впервые встречаются. 

— Конечно. 

Оба поднялись на ноги, чтобы найти более-менее подходящее место. Первым заговорил Цзян Мочэнь: 

— Добрый день, вы — Мэн Ло?  

Янь Цинчи осторожно посмотрел на него, его голос казался очень мягким: 

— Простите, вы..? 

— Меня зовут Хэ Юй, я офицер полиции, веду дело об убийстве Мэн Вэня, вашего отца, которое произошло в ночь четырнадцатого сентября, — сказал Цзян Мочэнь, вынимая своё удостоверение личности, чтобы позволить ему взглянуть. 

Янь Цинчи кивнул:  

— Ваш коллега уже приходил раньше, чтобы опросить меня. 

— Я знаю, мне просто нужно всё проверить лично. Надеюсь, вы уделите мне пару минут. 

— Конечно, проходите, пожалуйста.  

Янь Цинчи изобразил движение, будто он открывает дверь шире, чтобы дать мужчине пройти в дом. 

Они сели на диван. 

Цзян Мочэнь оглядел дом и спросил:  

— В последнее время вы много времени проводите дома? 

— Я занимался организацией похорон отца и решал судьбу некоторых его личных вещей. 

Цзян Мочэнь посмотрел на него. Он говорил мягким тоном, но его слова не были такими же мягкими:  

— Простите, конечно, но не похоже, что вы сильно горюете.  

Янь Цинчи поднял голову. Ясные глаза смотрели на мужчину, они казались лишь слегка влажными, когда он спросил:  

— Так как же мне вести себя, чтобы вы меня сочли достаточно «грустным»? Должен ли я кричать и спрашивать, почему вы до сих пор не нашли убийцу, или же рыдать до потери голоса на весь город?  

Выражение его лица было очень спокойным, но тон очень серьёзным. В его недвусмысленном взгляде отражались недоумение и упрямство молодого человека. 

Цзян Мочэнь был ошеломлён. Затем он продолжил:  

— Я не это имел в виду. Прошу меня простить.  

Янь Цинчи беззвучно опустил голову.  

— Всё в порядке. — Его голос снова звучал мягко и сдержанно. 

Затем, последовали обычные для такой ситуации вопросы.  

Цзян Мочэнь, который лишь один раз прошёлся с Янь Цинчи по этой сцене, к своему удивлению обнаружил, что тот, полностью погружённый в роль, справлялся намного лучше, чем Цзян Мочэнь ожидал.  

— Похоже, ты был великолепным учеником. Твои учителя по актёрскому мастерству должны гордиться тобой, — заявил Цзянь Мочэнь. 

Янь Цинчи, который только недавно удостоившийся прекрасных отзывов о своей игре от режиссёра Вана, был счастлив так же получить признание такого опытного актёра, как Цзян Мочэнь.  

— Правда? Ты действительно думаешь, я неплохо справился?  

— Да. 

Янь Цинчи засиял, его глаза буквально искривились от радости. Цзян Мочэнь редко видел его таким счастливым. Он спросил его:  

— Ты так счастлив только потому, что я похвалил тебя за твою игру? 

Янь Цинчи кивнул. Раньше он не играл, он лишь не подыгрывал притворной вежливости некоторых людей, чтобы создавать полезные для семейного клана связи. Он обладал эмпатией, с помощью которой мог понимать настроение персонажа, что помогало ему хорошо вписаться в него.  

Тем не менее, в конце концов, это был лишь его первый шаг в эту индустрию. Его первая роль. Конечно, он не был достаточным образом уверен в себе. Но теперь такие важные и знающие эту отрасль люди один за другим хвалили его актёрские умения, он не мог не приходить в восторг.  

Вдруг он захотел поделиться своими чувствами с Цзян Мочэнем, поэтому попытался добавить в свою речь детали из жизни первоначального владельца тела:  

— Ты ведь знаешь, что раньше я мало появлялся на телевидении, и даже если мелькал где-то, мою игру вряд ли можно было назвать хотя бы удовлетворительной. Да и то это были эпизодические роли, до того маленькие, что меня можно было и не запомнить вовсе. Так что на самом деле я ничем не отличаюсь от новичка, который только что встал на этот трудный путь актёрства. Я не играл должным образом ни в дорамах, ни в фильмах, и я понятия не имел, какова моя игра. В тот день, когда я пошёл на прослушивание, режиссёр Ван сказал, что я очень хорошо играю, как будто я — профессионал. А сегодня ты похвалил меня. Внезапно я получил признание от вас двоих, таких важных людей в индустрии. Так что, да, я с чувством выполненного долга могу заявить, что очень очень счастлив в данный момент.  

Цзян Мочэнь слушал, как он серьёзно делится своими чувствами, и не мог не заразиться от него приподнятым настроением. Он беззаботно произнёс:  

— Ты говоришь, что был неуверен в себе, а я вот помню как ты мне заявил, что мы обязательно встретимся на съёмочной площадке.  

— Ну, так и произошло. Мы встретились. 

Янь Цинчи продолжил с улыбкой:  

— Кроме того, как бы то ни было, ты сам меня порекомендовал. Если бы меня не приняли, разве это не задело бы твоё эго?  

Услышав эти слова, Цзян Мочэнь ответил:  

— Кажется, ты спрашивал меня раньше, почему выбрали тебя, а не Вэй Ланя? Я тогда был занят и не ответил тебе, могу сейчас об этом рассказать. У меня найдётся для этого минутка. 

— Ну так почему? 

Янь Цинчи действительно было интересно, как он смог забрать эту роль у Вэй Ланя. 

— Потому что, в актёрской игре есть два момента, которые сложнее всего понять: это то, как выпустить из себя что-то или, наоборот, сдержать это в себе. Вэй Лань принадлежит к типу актёров, которые могут хорошо «выпускать», играть в ярких сценах. Однако, возможно, из-за его характера или его жизненного опыта он не может понять достаточным образом поведение некоторых людей. Например, Мэн Ло — тихого, неразговорчивого парня, на которого никто и не обратил внимание в начале фильма. Единственный раз, когда он выпускает настоящего себя, происходит в самой последней сцене. Все остальные сцены этого персонажа требовали от актёра как раз той самой способности — сдерживать в себе все чувства. Вэй Лань играл одну из первых сцен персонажа, поэтому и не подошёл на роль Мэн Ло. В отличие от тебя. 

Янь Цинчи кивнул: 

— Так всё и было. 

— Янь Цинчи, — твёрдо сказал Цзян Мочэнь, — у тебя есть талант к игре, так что работай усердно и дальше. Компания Наньчэнь предоставит тебе больше хороших возможностей для роста, я так же буду помогать. Вот почему я надеюсь, что ты станешь следующей звездой нашей компании. 

Янь Цинчи был застигнут врасплох, он уставился на человека перед собой, который искренне делился с ним своими надеждами:  

— Цзян Мочэнь. 

— Хм? 

— Когда ты внезапно начинаешь вести себя таким образом, ты смущаешь меня, и мне сразу очень сильно хочется обнять тебя.  

Цзян Мочэнь наклонил голову и усмехнулся. Он уже собирался открыть рот и выдать очередное поддразнивание, вроде: «Так ты умеешь стесняться? А я и не знал».

Но внезапно он почувствовал, что его обняли. Янь Цинчи обнял его, уперевшись своим подбородком ему в плечо. Когда он заговорил, его нежные слова казались наполненными светлой радостью. 

— Мне правда очень сильно хочеться обнять тебя.  

Цзян Мочэнь наклонил голову и посмотрел на него, Янь Цинчи также склонил голову и улыбнулся, продолжая нежно смотреть на него. Он будто застыл, не в состоянии оторвать от него своих глаз. Он просто безмолвно глядел на мужчину напротив. 

Окончание главы