Войд Вояж Глава 4

Мороха, Тома и Хикари в быстром темпе шли в сторону библиотеки. По пути им попадались возбуждённые фанаты юной певицы, из-за которых приходилось часто останавливаться, чтобы дать автографы и сделать совместные фото. Всё это сопровождалось тихим ворчанием Андо, которая по окончании фанатских встреч не стеснялась повышать голос на главного нарушителя спокойствия школы. К ругани в свой адрес Акацуки уже давно выработала иммунитет – негатив как через фильтр спокойно пролетает мимо ушей, а похвалу и восхищение девушка отбирает с большим энтузиазмом.

Были, конечно, и люди, которые не кидались на Мороху в экстазе, а с умеренным любопытством проходили мимо, кротко оглядываясь позади девушки.

‒ В нашей школе теперь есть собственный айдол, как круто.

‒ Надеюсь, она продолжит выступать. Уж очень интересный музыкальный жанр она выбрала.

Хикари показательно хмыкнула.

‒ Да любой айдол будет круче, чем ты, ‒ буркнула она Морохе.

‒ А я не считаю себя айдолом, ‒ быстро и чётко ответила Акацуки, будто она готовилась к этому сравнению. ‒ Какой же айдол сегодня будет выступать с ретровейвом?

‒ В 80-е айдолы ведь тоже пели подобные песни. А если говорить про сегодня, значит, ты особенный айдол, ‒ максимальной безэмоционально, если так вообще можно выразиться, произнёс Тома, читая по пути записи в блокноте.

‒ Тома, ‒ Хикари агрессивно тыкнула локтем парня в ребро, отчего тот тихо сжался от боли, ‒ хватит к ней подлизываться.

‒ Я… пытаюсь сделать как лучше, ‒ остановившись, Касугано медленно стал потирать бок. ‒ Больно, чёрт возьми.

Андо тоже резко остановилась и обеспокоенно посмотрела на Тому.

‒ Извини, я не хотела тебя бить так сильно, ‒ девушка заметно смягчилась в голосе и, покраснев, опустила стыдливый взгляд на пол. ‒ Просто… твои попытки наладить со всеми отношения меня почему-то очень бесят. Ты постоянно подстилаешься под студсовет, идешь навстречу хулиганам и отстающим по учёбе, помогаешь в учительской. Даже Акацуки не оставил без внимания… Не могу понять, к чему такое великодушие?

‒ Не исключено, что на меня всё ещё влияют обязанности члена студсовета, хоть я там больше и не нахожусь. Но своё великодушие я больше воспринимаю как вызов самому себе.

Мороха, всё это время находившаяся в своих мыслях рядом с ребятами, вдруг навострила уши.

‒ А ты не думал, что тебя могут использовать? ‒ спросила Хикари. ‒ Раньше ты был более жёстким и строгим.

‒ Я и сейчас такой. Просто ты не видела меня раздражённым.

‒ Конечно. Ты своё раздражение будто выкинул куда-то в окно и забыл где-то в кустах.

‒ Попробуй сделать так же. Может, полегчает.

‒ Не очень в это верю.

‒ Знаешь, ничего не делать может каждый, потому что это легко. Так между людьми рождаются плохие отношения, которые заставляют тебя злиться и расстраиваться. Для хороших отношений нужно много трудиться. Вероятно, за них тебе нужно будет заплатить какую-то цену, но, поверь, когда ты намного проще и доброжелательнее относишься к людям, и жить становится легче.

‒ Тома, хватить играть в психолога, ‒ Андо устало переминалась с ноги на ногу.

‒ У нас нет времени на игры, Хикари, ‒ Касугано перешёл на упрекающий тон. ‒ Психология на самом деле мне не особо интересна – я больше отдаю предпочтение математике и физике – но всё же. Пока ты не пообещаешь мне, что наладишь отношения с Акацуки, я и с места не сдвинусь.

‒ Гхе… ‒ от недовольства та высунула язык.

‒ Тебе же только лучше будет, ‒ обратился Тома к подруге и указал на Мороху, с большим интересом смотрящую на ребят. ‒ Не похоже, что Акацуки буйная. Хоть она и хулиганка, но она не выглядит пугающей. Не вижу ничего страшного в том, чтобы относиться к ней более терпимо, всё-таки мы будем какое-то время вместе, дай бог, целый год.

Мороха, определённо польщённая словами Томы, скромно почесала затылок.

‒ Ну, знаете, после того, как меня сегодня прессовали со всех сторон, что-то больше не хочется буйствовать. Не сказать, что я в обычной жизни постоянно хулиганю, просто… я люблю внимание и, если вижу возможность как-то себя показать, я ей обязательно воспользуюсь. Это как рефлекс или… инстинкт? Я не особо понимаю как правильно называть это чувство. Может, с головой я не очень хорошо дружу, но я попробую вам больше не доставлять неудобств. Заранее спасибо за терпение, ‒ милая Акацуки своей вежливостью неплохо так удивила ребят, отчего Хикари просто не могла не насторожиться, ведь это можно было легко счесть за фальшь. Но, возможно, эта внезапная покорность девушки после прихода в клуб вполне могла быть искренней – всё-таки положение больше не позволяет ей проявлять своеволие, а скрывать за скромностью свою неуступчивость, чтобы тайком вершить бесчинство уже не кажется чем-то выгодным.

‒ Эм… ‒ Андо несколько замешкалась от внимательного наблюдения Томы, но всё-таки пересилила своё раздражение. Гордо вздёрнув подбородок, она упёрла руки в бока и устремила надменный взгляд на свою новую соседку по клубу. ‒ Ладно, Акацуки. Сразу говорю: у меня проблемы с агрессией. Я попробую больше на тебя не злиться, если ты будешь вести себя нормально, всё-таки я люблю покой и порядок, который ты недавно так бессовестно нарушила. Ещё раз произойдёт что-то подобное, и мне придётся взять в руки палку.

‒ Э, зачем? ‒ Акацуки напряглась и немного сгорбилась.

‒ Чтобы тебе её засунуть кое-куда.

‒ А-хах, такого больше не произойдёт.

‒ Ну и хорошо.

Касугано, улыбнувшись, одобрительно кивнул.

‒ Вот, ‒ посмотрел он на девушек, ‒ наконец-то мы до этого дошли.

‒ До чего? ‒ осторожно спросила Хикари.

‒ До нормального знакомства друг с другом. Как-никак нашу первую совместную встречу хорошей я назвать не могу.

Выйдя на лестничную площадку, чтобы спуститься с третьего этажа на первый, Мороха запрыгнула на гладкие перила и успешно съехала вниз.

‒ Убьёшься, ‒ крикнула ей Хикари наверху. ‒ Мы за твоё здоровье не в ответе.

Андо и Касугано спустились вниз к Акацуки и посмотрели на неё не очень одобрительно.

‒ Вы так похожи, ‒ весело сказала Мороха ребятам и повела их дальше вниз по лестнице.

‒ Чем же? ‒ поинтересовалась Андо, идя вместе с Касугано позади.

Та, частенько оборачиваясь к сэмпаям, только мило хихикала.

‒ Любите держать всё под контролем и не терпите хаос, ‒ ответила Акацуки.

‒ К Томе это не совсем относится, ‒ сказала Хикари, косясь на парня рядом. Тот лишь невозмутимо шагал дальше. ‒ Тома постоянно лезет в чужие дела, якобы так всем пытается помочь. Он вообще не брезгует окунуться во что-то спонтанное.

‒ Я никогда не говорил, что мне это нравится, ‒ наконец-то подал голос Касугано. ‒ Просто по кое-каким причинам мне пришлось взять ответственность за чужие проблемы. Я же уже говорил, что бросил себе вызов: хочу посмотреть, насколько далеко я могу зайти, если попробую наладить отношения с бóльшим количеством людей.

‒ И его совершенно не волнует, что его добротой может кто-то воспользоваться, ‒ указав на Тому, пояснила Хикари для Морохи и несколько помрачнела. ‒ Конечно, в прошлом году произошло много травмирующих событий. Для кого-то это до сих пор стресс, вот Тома и включил режим супергероя.

Касугано тоже заметно нахмурился.

‒ Прошлый год разрушил все мои планы, что меня невероятно злит. Теперь я должен делать то, от чего не могу так просто отказаться.

Хоть Мороха и сказала себе, что прошлогодний случай её не интересует, но смотреть на то, как это повлияло, видимо, исключительно на всех в этой школе и сидеть в неведении внезапно стало девушку не устраивать.

‒ Можете дать хотя бы маленький намёк на то, что же там произошло в прошлом году, ‒ скромно попросила она.

‒ Нет, ‒ отрезала Хикари.

‒ Могу сказать только одно, ‒ произнёс Тома, ‒ в этой школе ученики не хотят проводить остатки дня в клубах. Их главная цель – отучиться и поскорее уйти домой. Потому моя цель – убедить всех, что всё в порядке и прошлогоднего ужаса больше не повторится. Это не просьба студсовета, это моя индивидуальная работа, к которой я пришёл сам. Главе студсовета это понравилось; видимо она увидела в этом большой потенциал, вот и воспользовалась тобой и Такигавой, чтобы вы выполняли работу, похожую на мою. Волонтёрство, как способ вернуть ученикам уверенность заниматься любимым делом в клубе, не такое уж и страшное наказание, Акацуки. Пожалуйста, не относись к своей новой работе предвзято. Возможно, ты можешь здесь многое изменить.

‒ Да я ещё ничего из этой работы не сделала, чтобы о ней думать плохо… ‒ задумалась Мороха. Виться вокруг «неокрепших умов» всё ещё не входило в её планы, но доброта и вера Томы как груз на плечах стал какой-то неведомой силой прижимать девушку всё ближе к земле.

Ребята спустились на первый этаж. Напротив лестницы, с которой они сошли, находилась библиотека, куда Касугано вошёл первым. Выглянувшая из-за плеча Томы Мороха увидела ничем непримечательную, обычную библиотеку, вся площадь которой была занята двухметровыми стеллажами. Обычно в таком месте царит особый запах старых книг, однако тут нельзя было учуять ничего похожего на библиотечный аромат ‒ лишь что-то отдалённо напоминающее древесину от книжных полок. Ближе к середине помещения, находился читальный зал, где стояло четыре стола. На столах же лежало пять книжных стопок высотой где-то полметра.

‒ О, Касугано-сэмпай! ‒ воскликнула девушка-второгодка, сидящая за столом библиотекаря. ‒ Я уж думала, вы сегодня не придёте.

‒ Извини, пришлось задержаться, ‒ улыбнувшись, Тома подошёл к единственному человеку, что находился в этой библиотеке. ‒ Я тут, если что, пришёл с помощниками.

‒ Хорошо-хорошо, ‒ кивнула та и встала с места, сплошь заставленного стопками книг. Наконец-то книжная стена перестала закрывать Морохе взор на библиотекаршу. Это была максимально обычная, стеснительная и тихая девушка в очках, коих в счесть за книголюбов, проводящих всё своё свободное время в библиотеке, не составляло особого труда.

‒ Это Акацуки Мороха, ‒ Тома указал на своего нового компаньона. Акацуки осторожно поклонилась, на что в ответ получила такое же приветствие от незнакомой девушки. ‒ Ну, и Андо Хикари, ты её знаешь, ‒ кивнул он на подругу.

‒ Я Сугинами Акари, ‒ спокойно представилась она, что немного удивило Мороху ‒ ни яркого, ни умеренно-сдержанного восхищения в сторону Акацуки не последовало. Хотя беловолосая сразу же догадалась, что до такой тихой и одинокой девчушки в библиотеке слух о появлении новой школьной звезды просто-напросто ещё не дошёл. Но заявлять о себе сейчас было бы не очень уместно, потому Мороха просто промолчала. ‒ Мне рассказать вам о вашей работе на сегодня?

‒ Спасибо, не нужно, ‒ ответил Тома и повёл своих спутниц к столам в читальном зале. ‒ Я сам расскажу, что делать.

Сугинами скромно кивнула и села обратно на своё место, где, медленно листая и рассматривая страницы, проверяла целостность книг.

Ребята подошли к книжным стопкам на столе.

‒ И что делать будем? ‒ Мороха посмотрела на кучу разнообразных книг. Только поглядев на потенциальный объём работы, с которым Акацуки вероятно сейчас будет иметь дело, она уже почувствовала усталость. Нет ни одного явного признака, который объединяет все эти книги: есть на вид старые и потрёпанные, есть новые и целые; художественная и научая литература, какие-то справочники по физике, мини-энциклопедии о множестве увлечений: аниме, игры, породы кошек и собак, мода… Чего тут только нет.

Тома достал из кармана пиджака свой маленький блокнот и долистал в нём до списка, который он писал в клубе.

‒ Все эти книги нужно направить на утилизацию, ‒ увлечённо смотря на записи, ответил он Морохе.

‒ Зачем?.. ‒ Акацуки заметно расстроилась. ‒ Они же совсем новые.

Хикари молча села за стол и, открывая одну за другой книгу, вытаскивала из каждой библиотечную карточку, на которой был указан идентификационный номер.

‒ Новые, не новые ‒ неважно, ‒ беспристрастно сказал Касугано. ‒ Если эти книги никто не берёт, то и нечего их оставлять здесь занимать место. Тут также много книг, в которых информация уже неактуальна – такие и подавно здесь не нужны.

Мороха аккуратно вытащила из стопки чистую, совсем новую книгу про историю развития компьютерных игр в жанре «шутер от первого лица». Открыв первую страницу, она посмотрела на год издания и от удивления вздёрнула брови.

‒ Эта книга была издана год назад! ‒ воскликнула девушка. ‒ Как в ней информация может быть неактуальной? Ладно, если бы разница была в пять лет, но год!

‒ М… ‒ Тома взял книгу из рук Акацуки и прошёлся по страницам, на которых были самоклеящиеся закладки. ‒ Один ученик-игроман на неё оставил жалобу. Оказалось, что автор этой книги неправильно указал даты выхода некоторых игр, так что ученик попросил избавиться от этой книги, чтобы не вводить читателей в заблуждение.

Мороха потерянно хлопнула глазами и, опомнившись, возникла:

‒ Из-за какой-то маленькой ошибки выбрасывать целую книгу… Это разве не кощунство? Сердце вообще ни у кого не сжимается от того, что на это были потрачены силы, деньги и ресурсы?

‒ Книги с неточной и устаревшей информацией больше не несут никакой ценности, ‒ вздохнул парень и пролистал в руках другую книгу. ‒ Вот яркий пример ‒ Космос. Уже как несколько лет Плутон перестал быть частью Солнечной системы, но в этой простой книжке речь о нём идёт как о полноценной полноправной планете. Тем не менее – информация устарела, и эту книгу больше никто и в руки не возьмёт.

‒ А как же… Плутон именно что когда-то был планетой. Почему этот факт нельзя закрепить как часть истории?

‒ Я понимаю, что ты имеешь ввиду. Я тоже когда-то думал, что такие книги лучше сохранить, чтобы показать современным читателям некоторые идеи из прошлого. Но разве для этого надо упорно хвататься за старьё? В новых книгах ведь тоже могут быть упоминания о прошлых идеях, которые потом обычно сравниваются с новыми открытиями. Неужели так будет хуже?

Мороха сдалась. Спорить и отстаивать свою позицию девушка могла на довольно ограниченное количество тем, и книги не входили в этот список. На самом деле девушка не так уж и сильно любила книги, но только думая о том, что многолетние вещи, ставшие частью истории вот так просто нужно выбрасывать, заставляло Акацуки чувствовать себя очень некомфортно.

‒ Пойдём со мной. Нужно проштудировать ещё несколько книг на неактуальную информацию, ‒ позвал Тома Мороху, уходя в узкий проход между стеллажами. ‒ Хикари, посидишь пока одна?

Андо продолжала смиренно вытаскивать из книг маленькие картонки.

‒ Да-да. Акацуки здесь всё равно не вынесет столько монотонной работы.

Касугано привёл Акацуки в отдел с книгами про астрономию.

‒ Вот, ‒ указал он на ряд книг прямо перед её лицом. ‒ Книги, где написано, что Плутон ‒ планета Солнечной системы, отсюда просто выносишь.

Мороха беспомощно вздохнула:

‒ Ла-адно.

Каждая третья или даже вторая астрономическая книга на тему Плутона была здесь неактуальной. Кроме Плутона Акацуки не знала никакого другого астрономического явления, которое на сегодняшний день было устаревшим, потому без лишних вопросов быстро проходя по содержанию и указателю, Мороха вытаскивала с полок всё больше бесполезных книг.

Тома же, пробегая взглядом по списку в блокноте, избирательно вытаскивал только некоторые книги о Космосе, что Акацуки очень заинтересовало.

‒ А у тебя что за книги?

Касугано, уже держа несколько вытащенных с полок книг, слегка ухмыльнулся:

‒ У меня книги-катастрофы.

‒ В каком смысле?

‒ Книга как бы новая, а информация там вообще из прошлого века. И с того момента она никак не переписывалась. Мне плохо, ‒ Тома подал Морохе книгу об эволюции Вселенной. ‒ Возьми её быстрее, а то она не дойдёт до нормальной утилизации. Я готов её прямо сейчас порвать в клочья.

‒ А что там? ‒ Акацуки мгновенно выхватила книгу из рук парня.

‒ Всего одна описанная теория возникновения Вселенной, какой-то хаотичный вброс информации о Копернике и его законах, в следующей же главе внезапно идут древнегреческие записи о Космосе, потом – Чёрные дыры и теории мультивселенной, и так далее. А информация о строении атома так вообще давным-давно устарела. В целом какой-то фанатично-патриотичный бред о том, что мы должны все ресурсы Земли и наши деньги использовать только для изучения Космоса.

Мороха лишь хлопнула глазами и пожала плечами.

‒ А-хах… Может, автор настолько сильно любил астрономию, что так и не решился, с чего же начать свой рассказ?

‒ Может, так и было, не спорю. Но, во-первых, зачем нам нужно новое издание про заметки прошлого века, и, во-вторых, люди, которые пишут книги и при этом не могут систематизировать свою же информацию, для меня настоящие бездари. Может, они гении и очень много знают, но без градации своих знаний они для меня обычные балаболы, ‒ с заметным нотками раздражения Тома пытался держать себя в руках и не взорваться.

‒ Очень… категорично, ‒ Мороха побледнела от неожиданной агрессии парня. Обычно он такой мягкий и умеренно строгий, а здесь ‒ прямо буря эмоций. ‒ Ты, видно, тоже очень любишь астрономию.

Тома кротко взглянул на девушку и, успокоившись, отвернулся.

‒ Люблю. Только вот не делаю ничего астрономического.

‒ А ты хочешь что-то делать? Просто читать тебе мало?

‒ Да, мало. Но… возможностей делать что-то большее нет. Нет времени – я же обычно совершенно другими делами занимаюсь. Сижу в астрономическом клубе и делаю всё, что угодно, чтобы он просто не закрылся, а конкретно заниматься деятельностью кружка я, наверно, даже к концу года не начну.

Морохе было очень жаль Тому, хоть и понять проблему ей было несколько тяжело. Увлекаться чем-то и не иметь свободного времени на свой интерес – это, наверно, и правда больно. Однако у Акацуки всегда было время на занятия всякими глупостями до того дня, пока она всерьёз не заинтересовалась музыкой. Даже найдя для себя увлечение, она отдавала всё время только музыке и не страдала от отсутствия возможностей. Возможности всегда были, а там, где их на первый взгляд не было видно, Акацуки создавала их своими руками. Может, и Касугано смог бы откопать эту возможность, если бы он действительно хотел её получить? Однако сказать это напрямую Томе не хватило смелости. Кажется, у него есть реально веская причина отказываться от своего любимого дела в пользу того, которое висит на нём больше как долг. Каким-то образом он помогает ученикам, берёт ответственность за чужие проблемы, продолжает выполнять какие-то важные дела в школе, будто он до сих пор член студсовета…

Если честно, до сих пор мало, что тут понятно. По крайней мере пока.

Окончание главы