Я подобрал брошенного ребенка и перевернул мир 4. Разрушенный храм и покинутый сын

Империя Чунтянь, 27-й год правления Ципина. На третий день после наступления нового года из дворца Луаньян пришли новости: умер принц Жуйбин*. Вся страна скорбит.

*Его титул, а не имя.

Когда Шэнь Суянь услышал эту новость, он направился на север еще быстрее. Он двигался днем и ночью, подошвы его ног уже были покрыты кровавыми волдырями. В одной маленькой деревне, состоящей всего из десятков домов, он нашел заброшенный и разрушенный дом с несколькими людьми, которые, казалось, были бездомными. Люди остались вместе на одну ночь, сбившись в угол. Он тихо слушал их разговоры о новостях, потом молча закрыл глаза и заснул.

На следующий день эти люди посмотрели на молодого человека, который молчал с тех пор, как они встретились вчера днем, и женщина лет пятидесяти, наконец, не могла не подойти, чтобы поговорить. Она любезно спросила:

— Как зовут молодого господина? Куда ты идешь? Если ты идешь в Цзыян, то мы можем отправиться в путь вместе!

Шэнь Суянь, собиравший свои вещи, на мгновение испугался, а затем вежливо ответил:

— Извините, я не пойду в город Цзыян, мне нужно на север!

Теперь его зовут Чен Нин.

Стоя возле ветхого дома, Шэнь Суянь взглянул в ту сторону, откуда он шел, позволяя холодному ветру дуть на его покрытые ранами щеки, и безмолвно сказал себе в глубине души, что отныне его зовут Чен Нин, а прежнее его «я» больше не существует!

Через полчаса Чен Нин оказался на развилке дорог и вежливо попрощался с женщиной и другими людьми, которые ранее приглашали его пойти с ними, и двинулся в сторону города Суй один.

В седьмой день нового года распространился императорский указ.

В нем говорилось, что прежний Император был некомпетентен, вздорен и распутен, вызвал хаос, а его сын даже вступил в сговор иностранцами. В результате не только люди в городе Луаньян, но и по всей империи попали в ловушку. Посреди страшных вод страна не может быть без правителя ни дня. Ли Шиань, потомок предыдущей династии, посвятил себя народу. Народ ходатайствовал о возведении его на трон Императора. Название страны было изменено на «Чунъань», название эпохи — «Шипин», а имя императора — «Шиань»…

Страна перешла из рук в руки!

В этот день Чен Нин случайно оказался в маленьком уездном городке. Он видел скачущих на лошадях офицеров и солдат, слушал их случайные разговоры. Все вокруг него было похоже на ситуацию в городе Луанъян. Он не понимал того, что именно эта война принесла народу.

По пути он встретил много бездомных, людей, потерявших родных. Их глаза были пусты. С детства Чен Нин рос со взглядом на Императора*. Он думал, что видел страдания, и только потом он понял, что ничего не знал.

*Не совсем уверена в переводе. Но думаю, что он понимал, что Император поступает плохо в каких-то местах.

Ничего!

Чем дальше Чен Нин продвигался на север, тем больше он чувствовал, что война, которая распространялась из столицы, становилась все более интенсивной, и солдаты, казалось, следовали по его стопам. Ему пришлось бы выбрать отдаленную горную дорогу, когда травма на его щеке начнет проходить!

На этот раз он не знал, сколько времени потребуется, чтобы добраться до места назначения?

...

В мгновение ока прошло время, и Чен Нин уже полмесяца находился в пути.

В день праздника Шанъюань* Чен Нин перешел на горную дорогу. С утра начал падать снег, его становилось все больше и больше. Днем Чен Нин наткнулся на разрушенный храм и решил не торопиться сегодня. Он просто хорошенько отдохнет и продолжит путь завтра.

*Праздник фонарей (元宵節) — в 15-й день 1-го месяца по лунному календарю в Китае отмечают праздник фонарей, знаменующий собой окончание праздника Весны или традиционного Нового года.

Приняв решение, Чен Нин вошел в разрушенный храм. Хотя в стенах и крыше были дыры, сквозь которые проникал холодный воздух, Чен Нин все же нашел место в углу, который находился с подветренной стороны и не был покрыт снегом. Он удовлетворенно кивнул и огляделся.

Было еще рано, он посмотрел на несколько сухих пайков в сумке. В конце концов Чен Нину пришлось развернуться и выйти на улицу, чтобы найти дрова. В такую холодную погоду он не смог бы откусить и кусочка.

Когда стемнело, Чен Нин держал сухую и крепкую ветку липы и несколько фруктов.

Он вернулся в храм с улыбкой на лице и не мог не сказать счастливо:

— Какая удача: сегодня вечером мне удалось найти несколько плодов дикой хурмы… А?!

Но Чен Нин не закончил говорить, так как заметил кое-что странное.

Перед уходом он прибрался, положил немного сена и освободил место для отдыха ночью. В обустроенном им углу в данный момент находилось темное пятно. Он был поражен и сделал несколько шагов вперед. Когда он приблизился, то сразу же увидел, что это «темное пятно» являлось маленькой фигуркой ребенка. Свернувшись, он лежал на сене.

— Это…

Чен Нин в спешке бросился вперед и в панике выронил всю хурму и дрова. Когда он присмотрелся, то был потрясен еще больше. Перед ним находился ребенок трех или четырех лет?

Окончание главы