Континент Доуло Глава 70. Исключительные бессмертные сокровища для Семи Дьяволов

– А вот этого не надо, – поежился Тан Сань. –  Ешь быстрее. Здесь нет никакого особенного метода употребления, достаточно просто прожевать и проглотить, она ароматная и сладкая. И, как и Дай Мубай, ты должен сосредоточить свою силу духа, чтобы ассимилировать полезные свойства, а затем медленно поглощать их.

Еще до своего возвращения Тан Сань тщательно подобрал самые подходящие растения для каждого.

Несмотря на то, что количество драгоценных растений было строго ограничено, их все равно хватало на каждого из Семи дьяволов. Не то чтобы юноша не желал отдать их учителям, но польза цветка зависела от возраста того, кто его съел: чем моложе, тем лучше. И наоборот – чем старше, тем больше теряется потенциал. 

Оскар радостно побежал в другую сторону комнаты, проглотил орхидею одним махом и немедленно приступил к медитации. 

Ма Хунцзюнь был следующим по возрасту, он нетерпеливо подошел ближе:

– Третий братец, а мое? 

Посмотрев на взбудораженного толстяка, Тан Сань сказал с улыбкой:

– Не волнуйся, я не забыл о тебе. Жирок, я хорошенько подумал о твоем яростном пламени. Твоя мутация делает тебя сильным, но в то же время она разъедает твое тело. По сути, это происходит из-за того, что твой огонь недостаточно чист. На этот раз я нашел для тебя питательную и очищающую траву ян. 

– Он все еще нуждается в питании? –  хихикнула Нин Жунжун. – За это время Жирок много раз уходил делать плохие вещи. Он сказал, что в столице дорого, однако он продолжил тратить огромные деньги. Если ты дашь ему еще больше, возможно, он начнет уходить чаще.

– Нет, как я сказал, именно загрязненность его огня и приводит к такой реакции. Если так будет продолжаться, то, возможно, однажды это приведет к тому, что его собственное пламя уничтожит его. Очистив его, он действительно сможет стать мастером духа феникса. Жирок, это для тебя.

Юноша показал темно-красное подрагивающее шелковистое и мягкое растение. На вид он был простым цветком с алыми листьями. Кончики листочков были в форме петушиных гребешков, но при внимательном рассмотрении можно было увидеть их золотые жилки. Как только растение вынули, температура в комнате тут же поднялась. 

– Этот подсолнух называется гребешком феникса. Его нужно проглотить, не пережевывая. Сосредоточь свою силу духа и, несмотря на то, насколько это болезненно, ты должен терпеть, иначе ничего не получится. Эффект этого подсолнуха очевиден, он увеличивает твою силу духа и пламени. Если ты сдашься на полпути, действие заметно уменьшится. 

Тан Сань вложил растение в руку Ма Хунцзюня, и тот мгновенно отошел. Тан Сань просто взял и отдал три драгоценных растения одному человеку за другим, даже Гуру не мог не быть растроган. Он не только не видел подобные растения, но и никогда не слышал о них. 

Четвертый цветок предназначался не Сяо У, четвертой по возрасту, а Нин Жунжун.

– Что ты мне дашь, третий брат?

Не дожидаясь, пока Тан Сань заговорит, Нин Жунжун подбежала и схватила его за руку. Сяо У нахмурилась, но ничего не сказала. Юноша, улыбнувшись, просунул руку в Волшебную суму, и со вспышкой золотого света появилось драгоценное растение.

Это было великолепное бессмертное растение. Под стеблем и листьями находились прекрасно уложенные ветви глицинии. А наверху красовалась золотая головка тюльпана, чей резкий аромат мигом подавил тот, что источала орхидея Оскара. Богатый аромат даровал ощущение возвышенности и великолепия. 

– Твой дух пагоды особенный. Я тщательно все обдумал и выбрал это растение для тебя. Оно называется прекрасным шелковым тюльпаном, он изящен и роскошен. Поглотив его, ты сможешь вдохнуть сущность неба и земли, сияние солнца и луны. Твоя стеклянная пагода сама считается сокровищем, и этот тюльпан послужит прекрасным ей дополнением. Этот цветок нельзя есть, нужно только вдыхать тычинку, медленно поглощая его лучшие свойства. Затем начать медитацию, медленно распространяя силу духа, позволив полезным свойствам цветка найти путь к сотне костей и четырем конечностям1. 

1Сотня костей и четыре конечности (кит. 四肢百骸)  – обр. всё тело, все части тела.

Нин Жунжун взяла тюльпан и, хихикая, сказала:

– Третий брат, я действительно хочу поцеловать тебя сейчас, но я сдержусь, чтобы Сяо У не перевернула банку с уксусом2. Но я правда не могу просто так принять этот цветок, позже младшая сестренка что-нибудь даст взамен. 

2Банка с уксусом — идиоматическое выражение для обозначения ревнивого человека.

Четверо из Семи дьяволов получили свои подарки, остались только Сяо У и Чжу Чжуцин.

Сяо У стояла собранная и спокойная, ни капли не беспокоясь. Тан Сань отдал другим такие замечательные растения, как он может пренебречь ей?

Чжу Чжуцин же от природы была замкнута и застенчива. Несмотря на то, что внутри ее переполняло нетерпение, она испытала бы неловкость, поведя себя, как Жунжун.

Тан Сань подошел к Чжуцин:

– Чжуцин, этот цветок, который я выбрал для тебя, очень легко поглотить. Более того, он эффективней, чем у других. Всесторонне полезен. Однако, чтобы поглотить его, ты должна заплатить определенную цену. Надеюсь, твой разум готов к этому.

Если бы кто-то другой сказал нечто подобное, Чжуцин бы подумала, что у него есть скрытые мотивы, но этим «кем-то» был Тан Сань, поэтому девушка не испытала ни малейшего дискомфорта. Они жили вместе так долго, пусть Чжуцин редко говорила, она не могла не знать характер Тан Саня.

Кивнув, она сказала:

– Спасибо, третий брат. 

Впервые девушка назвала Тан Саня «третьим братом», и юноша не сдержал улыбки. Он снова вытащил из сумы растение.

На первый взгляд, это был обычный белый цветок размером с ладонь, немного похожий на древовидный пион, и совершенно без листьев. Стебель соединялся с большим камнем, черным, как смоль, и по тому, как Тан Сань держал растение, становилось понятно, насколько тяжелым оно было.

Несколько алых, похожих на кровь, пятен, красующихся на белом цветке, вызывали ощущение мурашек по телу.

– Этот цветок – красная тоска разбитого сердца, – мрачно сказал Тан Сань. –  Среди драгоценных растений он настоящий алмаз. И у этого цветка есть легенда. Давным-давно один юноша, спокойный и счастливый, больше всего любил заниматься садоводством и сажать деревья, наполнять свой сад зелеными и голубыми лотосами, множеством пурпурных и красных луковиц. Обычно он пел цветам, говорил тосты луне, а, когда цветок опадал, он безмерно горевал, убирал растение и, закапывая его в землю, снова и снова проливал слезы. Говорят, его чувства тронули Небеса, и его любовь к цветам тронула Бессмертный небесный цветок. Она лично спустилась в земной мир, чтобы выйти за него замуж. Их безграничное счастье не стоит даже упоминать. Но неожиданно счастье не продлилось долго. Бог узнал об их любви и пришел в ярость. Он сказал, что дети Небес и земли не могут быть вместе. Бог приказал Цветку вернуться в Божественное царство. Юноша, потеряв свою любовь, весь день плакал и стенал от боли. Подавленный, он рвал цветы, вследствие чего рушились стены и заборы, увядали цветы и деревья, умирала земля. Однажды пришел седой старик и сказал ему, что белый пион в его саду – реинкарнация его жены и, если он уничтожит цветок, то Бессмертный небесный цветок потеряет свое бессмертие. Ее изгонят в мир людей, чтобы они снова поженились. Но он не мог этого сделать. Слова превратились в чистый ветер и исчезли, юноша же вдруг пришел в себя. Сожалея о своем плохом обращении с растениями, он снова стал бережно ухаживать за цветами. Он глубоко любил свою супругу, однако не желал губить пион. Юноша заботился о нем больше, чем о себе, день и ночь поливал цветы своими слезами, полными глубокой печали. В тоске и горе этот юноша и умер. В свои последние минуты он капнул немного крови на лепестки, это и есть эти темно-красные пятна. Кровь того влюбленного юноши. 

Спокойно слушая рассказ, и Сяо У, и Чжу Чжуцин почувствовали, как в носу защипало. Даже сердце Гуру дрогнуло.

– Этот цветок – исключительное сокровище, которое выбирает себе хозяина само, – торжественно произнес юноша. –  Срывая его, нужно думать о возлюбленной или возлюбленном и со всей искренностью окропить кровью лепестки. Если же человек полон противоречивых чувств, то пусть он будет истекать кровью до самой смерти, даже думать не стоит о том, чтобы сорвать цветок. После того, как ты его сорвешь, пока он рядом с тобой, он никогда не завянет. Камень, из которого он растет, называется вороньим обрывом, и, если его разбить, цветок потеряет свою целебную силу. От этого цветка можно получить едва ли не бессмертные улучшения, по моей скромной оценке, он сможет поднять силу духа на десять рангов, также он существенно изменит тело. Чжу Чжуцин, даже если я не уверен, что именно между вами с Мубаем, из нас семерых ты единственная, кто точно влюблен, поэтому я принес тебе цветок, надеясь, что ты станешь той, кого выберет цветок.

Чжу Чжуцин твердо посмотрела на этот окровавленный древовидный пион, мягко кивнула и, взглянув на Мубая, медитирующего рядом, сказала:

– Я попробую.

Призвав силу духа, пробуждая ци и кровь бежать по телу, девушка приоткрыла свои алые губы, с них на лепестки упала капля крови.

В тот момент, когда кровь стекала по ее устам, Чжу Чжуцин представила Мубая. Однако по какой-то причине в сердце возникли все те гуляния юноши по другим девушкам, и ее внимание рассеялось. Она была не в силах справиться с этим.

Когда кровь упала на лепестки, красная тоска легко задрожала. Тан Сань, Сяо У, Чжу Чжуцин и Гуру сфокусировали свои взгляды на ней и стали тихо ждать.

Тан Сань вскоре потерял надежду. Красная тоска разбитого сердца прекратил качаться, но не опал.

– Прости, третий брат, – печально сказала девушка. –  Мое сердце слишком жадное, я не могу взять этот цветок.

Юноша вздохнул.

– Чжуцин, все хорошо. Я принес для тебя другой цветок на случай, если не получится взять этот. Погоди минуту.

После Тан Сань подал тоску Гуру. 

– Учитель, попробуйте вы. Ваши чувства с тетушкой Эрлун глубоки и сильны. Возможно, этот цветок поможет вам с вашей мутацией.

– Как я могу забрать такое сокровище? – вздохнул Гуру. – Я уже давно вышел из возраста, когда могу совершенствоваться. Если судьба решит отдать этот цветок мне, я просто оставлю его у себя.

Взглянув на красную тоску, Гуру вспомнил все, что произошло между ним и Лю Эрлун, боль вспыхнула в его сердце. Не используя свою силу духа, он поднял руку, чтобы ударить себя в грудь. Когда Тан Сань тревожно вскрикнул, кровь сорвалась с губ Гуру и окропила цветок. 

В момент, когда кровь капнула, в сознании Гуру появилось два ужасных слова – «младшая сестра», и он дрогнул.

На этот раз тоска стала качаться еще яростней, и была готова в мгновение ока оторваться от камня, но, лишившись последних следов силы, она вернулась в исходное положение. Кровь Гуру и Чжу Чжуцин исчезла с лепестков. 

– Я никогда не смогу сбросить это бремя, – сказал Гуру грубым голосом. – Я не могу принять эту траву.

С печальным выражением лица мужчина отвернулся к окну, видимо, снова вспоминая те печальные события.

Когда Тан Сань собирался убрать тоску обратно, а после вытащить цветок для Чжуцин, внезапно раздался тихий и глухой звук. Юноша повернул голову и увидел, как капля крови падает на лепестки, и прежде, чем Тан Сань успел среагировать, тоска без малейших колебаний тихо оторвался от черного камня и лег в нефритово-белые руки. 

Сяо У слизнула с уголка губ кровь и очаровательно улыбнулась, взглянув туманными глазами на цветок: 

– Я не ожидала, что окажусь той, кого выберет цветок.

Сердце Тан Саня дрогнуло, и Чжу Чжуцин в стороне поразилась. Никто не ожидал, что владельцем красной тоски разбитого сердца окажется именно Сяо У.

В тот момент внимание Тан Саня было приковано к Гуру, и он не видел этого, однако Чжу Чжуцин заметила, что, когда Сяо У капала на цветок кровью, она не переставала смотреть на Тан Саня. Это целеустремленное и преданное выражение лица девушка никогда не забудет.

До сих пор она видела, как хорошо Тан Сань относился к Сяо У, но теперь она действительно понимала, какое место юноша занимал у девушки в сердце.

Чжу Чжуцин прекрасно поняла, насколько чистым взглядом смотрела Сяо У на Тан Саня. Возможно, они не знали, были ли их чувства романтическими, но в их искренности сомневаться не приходилось, ни единого изъяна. 

Красная тоска разбитого сердца стала лучшим тому доказательством.

Тан Сань долгое время смотрел на Сяо У, не отрываясь. Та опустила голову, кончиками пальцев поглаживая лепестки:

– Сяо Сань, это история не была выдуманной, да?

– Я не знаю, – ответил юноша. – Съешь его, он поможет тебе в дальнейшем.

– Нет, – покачала головой она. – Гуру прав, этот цветок слишком ценный, чтобы так просто расставаться с ним. Разве ты не сказал, что, пока он при владельце, то никогда не завянет? Я хочу оставить его, чтобы любить и лелеять. 

– Но… – Тан Сань колебался, желая что-то сказать, и Сяо У перебила его.

– Не волнуйся, гэ, я не буду отставать от других. Я приложу большие усилия, чтобы совершенствоваться вровень с вами. 

Девушка, конечно, понимала, о чем беспокоился Тан Сань.

Несмотря на то, что она не продвинулась на ранг, потому что не съела растение, она была удовлетворена. Как и думала Чжу Чжуцин, Сяо У не знала, какие именно чувства испытывала к своему названному брату, но тоска уже подсказала ей.

Для нее не было ничего важнее этого.

Тан Сань никогда не заставляет Сяо У что-либо делать. Он нежно погладил ее по голове и сказал:

– Тогда защищай как следует, и он тоже защитит тебя.

Потянувшись к суме, Тан Сань достал оттуда шестое растение. Это тоже оказался цветок, блестящий и безупречный, будто белый корень голубого лотоса. Тан Сань передал его Чжуцин.

– Это нефритовый нарцисс. Он успокаивает мышцы и сращивает кости, очищает восемь меридианов. Первоначально я собирался отдать этот цветок Сяо У, но раз у нее есть тоска, я отдам его тебе. Нарцисс тоже очень подходит тебе.

Возможно, Чжу Чжуцин расстроилась из-за того, что не смогла получить предыдущий цветок. Она, покачав головой, сказала:

– Раз ты собирался отдать его Сяо У, то сделай, как задумывал.

– Нет, человек достоинства и чести не может быть слишком жадным, – сказал Тан Сань. –  Каждый цветок, что я дал, – сокровище, желаемое даже Небесами. Брать несколько плохо, это только навредит. Даже если Сяо У не съела тоску, энергия ее все еще действует. Если она возьмет еще одно такое сокровище, то не сможет полностью поглотить его, поэтому нарцисс достанется тебе. Он приведет к тому же результату, что и хризантема Мубая, только способ будет отличаться. Твой дух подобен духу Мубая, поэтому все будет в порядке. Тебе нужно съесть сначала только лепестки, а затем рассасать тычинку. В это же время ты должна призвать свою силу духа. Помни, Чжуцин, ты должна оставаться спокойной, чтобы впитать в себя лучшие свойства цветка.

– Спасибо, третий брат, – сказала Чжуцин и, крепко сжав в руке нарцисс, отошла съесть цветок в одиночестве.

Сяо У все еще касалась тоски, и Тан Сань спросил снова:

– Сяо У, ты действительно не будешь его есть? С ним твоя сила вырастет…

– Гэ, я не стану его есть, только если однажды… – покачала головой девушка, но не продолжила мысль. Взгляд Сяо У скользнул по лицу Тан Саня. 

В больших глазах Сяо У Тан Сань разглядел что-то, несвойственное ей. Он не знал почему не осмеливался прямо взглянуть на этот свет.

Юноша, порывшись в суме, вытащил мягкий гриб фиолетового цвета. По виду он напоминал трутовик, только с пурпурной шляпкой, нефритово-зеленой ножкой, на которой росло девять листьев. 

– Учитель, даже если этот фиолетовый зойся девяти сокровищ не считается бессмертным сокровищем, он все равно укрепляет основы, его эффект способствует выработке энергии. Он хорошо подействует на ваш организм. Пожалуйста, возьмите.

Не дожидаясь отказа Гуру, Тан Сань снял шляпку с ножки и протянул ее учителю. Заметив серьезный взгляд, Гуру про себя вздохнул, но все же принял гриб и положил его в рот, несколько раз прожевал и проглотил.

– Природа трутовика мягкая, но этот фиолетовый зойся девяти сокровищ высшего качества. Учитель, раз Сяо У не собирается есть цветок, давайте она присмотрит за нами, пока мы медитируем. 

Гуру кивнул, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не думать об Эрлун. Сев на солнечной стороне, мужчина тихо начал медитацию.

– Гэ, а для себя ты ничего не взял? –  спросила Сяо У.

– Нет, взял.

Сказав это, юноша вытащил из сумы ничем не примечательный цветок. Он был нефритово-зеленого цвета, но странным образом на середине его росли три белоснежных листа, на которых покоилась роса. 

– Это растение называется полная луна, облаченная в осеннюю росу. После го поглощения зрение человека станет лучше настолько, что он сможет увидеть через десять тысяч преград. Хотя это, конечно, преувеличение, она поможет мне в совершенствовании Глаз демона. Можно сказать, это тоже бессмертное сокровище.

– Гэ, почему ты всем дал растения, чтобы увеличить их силу духа, но себе присмотрел это? Даже если я ничего в этом не смыслю, разве твое не должно было стать лучшим среди лучших?

– Даже если полная луна не считается таковой, как ты сказала, она действует гораздо лучше, чем ты себе представляешь, – ответил юноша со слабой улыбкой. –  Более того, я уже съел два сокровища, я не могу быть жадным. Тех двух растений хватит, чтобы поддерживать меня на протяжении всей жизни. Я колебался, думая, стоит ли мне брать полную луну. Она действует очень мягко и не конфликтует с теми растениями, что я съел раньше.

Несмотря на то, что Тан Сань еще не полностью поглотил ледяную траву и адский абрикос, которыми он воспользовался полгода назад, его Небесный навык уже невероятно сильно изменился.

Поскольку именно эти два вида невероятно сильных растений он съел одновременно, они нейтрализуют все, что съедается позже.

Никаких разрушительных последствий для его тела не будет, но эффективность растений может произвольно меняться под контролем Тан Саня. Иными словами, в его силе духа уже смешались энергии льда и огня.

Эти две энергии принадлежат не духу лунной травы, а скорее внутренней силе Тан Саня. Только когда его сила духа будет сосредотачиваться в лунной траве, это будет иметь какой-то эффект для духа.

– Тогда поторопись и съешь ее, – настояла Сяо У.

Тан Сань кивнул и поднял перед собой полную луну, слегка наклонив ее, чтобы капли росы упали ему на язык. В тот момент, когда капельки стекли с растения, цветок полностью засох и превратился в пыль, подхваченную воздухом. 

Тан Сань больше ничего не сказал. Он, не спрашивая разрешения, сел в позу лотоса рядом с Гуру и спокойно начал медитировать.

Сейчас в маленьком домике бодрствовала только Сяо У. Она стояла и неотрывно смотрела на Тан Саня, в ее глазах горели сомнения. В сердце девушки звучал голос, который только она одна могла слышать: «Я должна оставить его когда-нибудь, верно? Сможем ли мы тогда снова встретиться? Но, если я этого не сделаю, этот титулованный, который вернулся с ним, станет опасен для меня. Сяо Сань, спасибо тебе за эту красную тоску. Она позволила мне многое осознать. Нет, я не могу уйти, я поклялась никогда не оставлять его. Только с ним я смогу испытать то счастье, о котором мне говорила мама.»

В глазах Сяо У горел свет решительности. Никто не знал, насколько бесстрашной и непреклонной она тогда была.

Медленно тянулись минуты и секунду. За одно мгновение прошло уже шесть часов, и наконец проявилось действие драгоценных растений. Все, кроме Сяо У, стали внешне меняться.

Дай Мубай, которому досталась хризантема, к этому времени уже покрылся слоем белого меха, как при трансформации. Изначально он сидел, скрестив ноги, но сейчас уже лежал на земле, раскинув руки и ноги в стороны. Руки и ноги вдвое увеличились, постоянно слышался треск костей. 

Его три кольца духа вспыхивали с ужасающей скоростью, а из горла время от времени вырывались низкие, громоподобные рыки. Все тело юноши содрогалось от судорог.

Оскар выглядел самым спокойным из всех, тихо сидя. Но от его тела исходил аромат орхидеи, и слабый белый туман просачивался через его кожу, густым облаком колеблясь вокруг него. 

Оскар – самый красивый юноша среди Семи дьяволов, и эта белая дымка делала его похожим на небожителя. 

Ма Хунцзюнь едва ли не заживо горел. Его одежда выше пояса обратилась в пепел, обнажив его раскрасневшуюся растянутую от полноты кожу. Целебный эффект подсолнуха был очень мощен, и из-под кожи юноши постоянно текла какая-то жидкость. Жирок напоминал сейчас вареную креветку, а волосы его горели огненно-рыжим цветом.

Как бы странно это не выглядело, но каждый раз, когда слой черного сока вытекал из пор, Ма Хунцзюнь уменьшался в размерах. Сяо У даже подумала, что Тан Сань дал ему какое-то растение для похудения.

Изменения в Жунжун выглядели великолепней всего, ее пагода парила перед девушкой и переливалась всеми семью цветами, три кольца мерцали внутри, оттененные слоем интенсивного золотого света.

Это свечение исходило от самой Жунжун, принося с собой аромат тюльпанов. Внутри, словно фея, спустившаяся в мир смертных, парил драгоценный камушек. Каждый раз, когда он загорался, казалось, что пагода семи сокровищ Нин Жунжун становилась все ослепительней и прекрасней.

Золотой свет Нин Жунжун и белая дымка Оскара, казалось, притягивались друг к другу. Они вместе плавали в воздухе, два аромата смешивались и порождали нечто новое и приятное.

Даже Тан Сань не знал, что шелковый тюльпан и бессмертная орхидея – парные растения, что дополняют друг друга, подобно ледяной траве и адскому абрикосу. 

Нечто подобное случилось у Дай Мубая и Чжу Чжуцин, но это было вовсе не из-за связи между цветами, а из-за Союза душ. После того, как Чжу Чжуцин съела нарцисс, ее объял нефритовый свет. В отличие от Мубая, который распластался по полу, она выпрямилась и со скрещенными руками на груди продолжила поглощать растение. Когда сияние белого тигра объяло Мубая, ему вторила адская виверра Чжуцин. Они дышали синхронно, каждый вдох и выдох соответствовали друг другу.

Гуру сидел спокойно, все его тело было объято фиолетовым туманом. Несмотря на то, что выглядел он не так огненно, как Ма Хунцзюнь, из-под его кожи также просачивалась черная жидкость.

Подсолнух и зойся обладали эффектами перерождения3. Об этом Тан Сань, правда, забыл упомянуть.

3Эффект перерождения (кит. 脱胎换骨)  – дословно: позволял родиться вновь и сменить кости (обр. в знач.: измениться, переродиться; исправиться, встать на правильный путь). Т.е. цветы Гуру и Жирка буквально перестраивали их изнутри в «правильную» сторону совершенствования

Тан Сань же реагировал не очень ярко, его голову объял золотой свет, который будто шелковыми нитями или прядями волос струился к глазам.

Сяо У стояла рядом, держа в руках тоску, и вдыхала его аромат. Ее глаза изредка следили за остальными, а в основном она смотрела только на Тан Саня.

Восходящее на Востоке солнце постепенно спустилось к западу. Первым пробудился от медитации тот, кто взял самый нежный цветок, – Оскар.

Широко раскинув руки, Оскар открыл глаза. Он будто только что проснулся:

– Так хорошо!

Сяо У пристально посмотрела на него и тихо сказала:

– Все остальные еще медитируют, говори тише.

Оскар моргнул, и, заметив, что остальные еще заняты, поспешно прикрыл рот рукой и поднялся.

Девушка осмотрела его с ног до головы. Она заметила, что эта божественная аура, которая появилась после съедения орхидеи, не исчезла. Все тело Оскара было как будто покрыто слоем глянцевого блеска.

– Что-нибудь изменилось? –  тихо спросила Сяо У.

Оскар на мгновение отвлекся на собственные ощущения. 

Вскоре выражение его лица стало странным, одновременно приятно удивленным и недоверчивым. Улыбка растянулась на его лице, и, если бы не остальные, он бы сейчас рассмеялся.

– Что? Не прикрывай рот, – Сяо У хлопнула Оскара по руке.

– Удивительно, это слишком удивительно, – в глазах Оскара загорелся возбужденный огонек.

– Голова твоя удивительна, – Сяо У пристально посмотрела на юношу. –  Говори быстрее, что случилось?

Оскар усмехнулся, вытянул руку и сжал ее в кулак.

– Пять рангов, я поднял пять рангов, это просто невероятно. Я уже достиг тридцать седьмого ранга. Боже, я так скоро догоню Дая Мубая.

Несмотря на то, что Оскар догадывался, что орхидея принесет ему невероятную пользу, ощущать это лично было нечто иное. Одного цветка хватило на то, чтобы юноша поднялся на пять ступеней. Иными словами, он сейчас находился примерно на том же уровне, что и члены Императорской команды, которые были старше на пять лет. 

– И чего ты вопишь? Это же просто пять рангов, нет? Я выиграла, – послышался сбоку голос Нин Жунжун. Золотой свет вокруг нее полностью исчез, над ее правой рукой парила пагода, окаймленная лепестками тюльпана.

Нин Жунжун и Сяо У посмотрели друг на друга и улыбнулись.

– Я стала сильнее на шесть рангов, теперь у меня тридцать седьмой.

– Это, должно быть, сон, – удивился Оскар. –  Если совершенствование становится таким легким, то зачем нужно будет упорно трудиться? Каждый день мы бы просто могли есть цветы.

– Не фантазируй, – скривилась Сяо У. – Сяо Сань сказал, что нельзя съесть несколько растений, иначе навредишь себе. Тебе недостаточно пяти рангов? Гуру сказал, что чем моложе человек, тем проще ему совершенствоваться. Тебе только пятнадцать.

– Я действительно не ожидала, что продвинусь так далеко после получения тридцатого ранга, – восхищенно вздохнула Жунжун. –  Может быть, мы тоже в скором времени достигнем сорокового ранга. Более того, я чувствую, что моя пагода несколько изменилась. Я не могу сказать как именно, но ощущения у меня странные.

Оскар опустил голову, посмотрел на пагоду на руке девушки и воскликнул:

– Я знаю!

– Потише, прошу, – Жунжун прикрыла его рот рукой.

Он убрал руку девушки и, понизив голос, взволнованно произнес:

– Жунжун, сосчитай этажи своей пагоды.

Рассеянная, Жунжун начала считать этажи своего духа:

– Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять… Девять? Почему? Как здесь появилось еще два этажа?

Она почувствовала, как жар разошелся по ее телу. Даже голос ее дрожал сейчас. Что означало это превращение стеклянной пагоды семь сокровищ в стеклянную пагоду девяти сокровищ?

Теперь у Нин Жунжун не обычный дух ее клана, а легендарный. Тот, к которому всю жизнь стремился ее отец, глава клана. И вот теперь она стала обладательницей этой драгоценности.

Нин Жунжун не могла оторвать взгляда от Тан Саня. Если бы не Сяо У, она бы прямо сейчас посвятила всю свою жизнь ему.

Только кровные члены клана Стеклянной пагоды знали ценность этих девяти этажей. Это было невероятно важно для всего клана Стеклянной пагоды.

После недолгого волнения девушка наконец-то успокоилась, но рука, над которой парил дух, дрожала. Жунжун поняла, что доброта Тан Саня повлияла не только на нее одну, но и на весь ее клан. Похоже, теперь ей придется на некоторое время вернуться домой.

– У вас получилось поглотить их? –  спросил Тан Сань, открыв глаза.

– Третий брат! –  Нин Жунжун бросилась к Тан Саню и крепко обняла его за шею, а потом поцеловала. 

Ее действия ошеломили Тан Саня, и даже Оскар и Сяо У удивленно застыли со странными лицами. К счастью, то, что сказала Нин Жунжун потом, принесло им обоим облегчение.

Окончание главы