天狗 | Небесная собака. Спасение души несчастного ГЛАВА 1 ー Первая встреча на горе Хэншань

Поднебесная, населенная смертными, делилась на три территории: клан У правил Северной частью, семейство Ба контролировало Юг и Запад, а кланом Луань были захвачены земли Востока. В Мире смертных люди больше всего уделяли внимание тем, кто жил над ними. Они почитали богов и верили, что те защищают их от низости демонов, которые тут и там слонялись среди смертных, то и дело проникая в Поднебесную. Люди носили при себе различные амулеты, оберегавшие их от грязных лап этих существ. Но не каждый из смертных знал, что, даже таким образом обезопасив себя, он все равно может угодить в ловушку, попасться на уловки темных богов и потерять самое ценное – свою душу.

Над Миром смертных, воссоздав невидимые столбы, отделяющие Небесный пантеон от мира людей, расположились боги – самые честные и благочестивые бессмертные существа. Они оберегали души смертных и отвечали на людские молитвы. «О бог реки, да помоги этому бедняку довезти свой груз к городу Нанкин, чтобы он мог все продать и, заработав немного денег, прокормить свою бедную семью!»

А вот по другую сторону этого мира, под ним, куда не достают лучи солнца, расположился мир тех, кто не желал никому счастья и лишь хотел забрать себе всё и вся, тех, кто пал так низко, что обман и притворство стали для них святыми делами. Бессмертные, что были изгнаны в самую глубь мира руками небожителей и прозваны демонами. Находясь в самом низу, они пропитывались завистью и гневом к живущим лучше, к тем, кому улыбается солнце, к бессмертным, которым каждый день дарят молитвы люди, укрепляя веру них. И желая стать сильнее, выше жителей Небес, демоны пошли на хитрость – начали пожирать души людей, благодаря чему приобретали невиданную силу, посягнув на немыслимое.

И хотя баланс между двумя сторонами соблюдался, какой-нибудь отчаявшийся смертный желая чего-то своего соглашался на сделку, тем самым нарушив его. Соблазнившись возможностью легким способом получить лучшую жизнь, люди продавали душу за желание, усилив темную сторону. Полученная демоном душа больше не принадлежала истинному хозяину. Каждый, кто решился на такое, становился невольным рабом своего выбора, в то время как нечестивец обретал бóльшую мощь. Конечно, не все демоны так жадны и голодны, как считают два верхних мира: некоторые из темных богов предлагают отчаявшемуся заплатить другую цену, но зачастую она слишком высока для обычного смертного.

Потому многие в страхе быть очарованными соблазном молились Небесам. Каждая молитва, дошедшая туда, желает быть услышанной, но не каждая может быть воплощена в реальность. Просьб смертных в разы больше, чем тех, кто их может исполнить. Да еще и люди, усложняя службу Верховным благодетелям, молились обо всем подряд: от спасения жизни до дарования крепкого сна своему скоту. Оттого самым сильным и честным из Мира людей предоставлялся шанс: пройдя обряд вознесения и оставшись чистыми душой, они могли взойти на Небеса и примерить на себя роль бога. Почти каждый мечтал о таком – стать служилым наверху, стать чем-то большим для этого мира. Но не у всех получалось освободить сердце от корысти. Поэтому многие мечтающие стать богами зачастую оставляли это желание пылиться в сундуке неисполненного, дабы не разгневать Небесный чертог появлением своей прогнившей персоны.

Так, в горах Поднебесной, в клане У, что контролирует весь Север, рождается первенец – мальчик, с глазами черными, как сажа, и волосами серыми, как пепел. Он стал предзнаменованием величия правящего господина У для местных и воспринимался как знак: дитя должно было стать больше, чем наследником клана, ему пророчили великое будущее, а именно – вознесение к Небесному чертогу.

Мальчишка, названный от рождения Чан, уже с момента появления на свет начал проявлять характер: вредный, непослушный и непокладистый. Бегая по имению семейства в компании местных волков, прирученных главой клана, он приносил всем только проблемы и неудобства, никто не мог повлиять на сорванца, даже его матушка. Местные слуги и завистливые достопочтенные любили поболтать между собой о наследнике. Кто-то считал его сверхизбалованным матерью, что в одиночку пыталась воспитать отбившегося от рук «волчонка», пока отец семейства и по совместительству глава клана путешествовал по своим владениям, помогая народу. Кто-то говорил, что мать-то и не любила сына, который был лишь предлогом женить на себе, крестьянке, молодого господина и будущего главу У, и, родив, лишь пару раз обратила должное внимание на свое чадо. Возможно, мальчик нуждался в материнской любви и ласки, которых не получал. А мать, требуя от ребенка ответственности и благоразумия, лишь в очередной раз ссорилась с ним.

Госпожа У не смогла стерпеть такого неуважения со стороны сплетников и все те слухи, что множились и искажались за ее спиной, пресекла хлыстом из местной конюшни – очень коварным оружием в руках обиженной дамы. Она с остервенением хлестала грубиянов по спинам, разрубая их кожу тонким кончиком хлыста и заставляя слезно молить о прощении. Оттого ее начали бояться все при дворе семейства и даже перестали смотреть ей вслед, что придавало ее виду большее величие. Теперь уже нельзя было и представить, что эта госпожа когда-то работала в полях, собирая рис.

Возлагая на себя с каждым днем новые обязанности по правлению кланом на время отсутствия главы, женщина еще сильнее отдалялась от мальчика. Он то и дело нарушал ее спокойствие своими выходками, а местные постоянно жаловались: то один из богатых господ придет плакаться, что наследник клана со сворой своих домашних псов терроризировал его кур и нанес непоправимый вред, испортив яблоню, то местная дама пожалует с вестями о треснувшей крыше, по которой бегал малец, то родители одной из семей расскажут, как их дети стали жертвой нападок шкодника… И от всех этих новостей голова бедной госпожи болела круглыми ночами. Выхода не было: ребенок нуждался в воспитании и наставнике, что будет все время следить за будущим небожителем.

И в один из холодных осенних дней в поместье клана явился мужчина, отозвавшийся на просьбу госпожи. Все на пике Хэншань (в переводе “Равновесия”), считавшимся местом сосредоточения равновесия, и в близлежащем городе несказанно обрадовались молодому господину, звавшему себя Го Бохаем. Наконец-то к ним вернется покой! Однако, увидев его, местные жители сразу засомневались: разве может такой молодой и миловидный господин воспитать из пятилетнего сорванца воина и благочестивого бога? Вдобавок ни о подвигах прибывшего с югов, ни о его мастерстве никто не слышал, из-за чего в сердцах людей зародилось опасение: проходимец обманом убедил госпожу в своих способностях.

На вид будущий наставник мальчика был слаб и хрупок: его тонкое телосложение, нежные черты лица и руки, явно не державшие оружия, говорили, что он больше походил на духовного воспитателя, чтеца высокой литературы, нежели на того, кто может усмирить пылкий характер ребенка. И богатые господа, прислуживавшие северному клану, сразу же усмехнулись над выбором госпожи, им даже показалось забавным следить за успехами миловидного господина, делая год за годом ставки, когда тот сдастся и сойдет с горы с полным разочарованием в мальце.

Но госпожа точно знала, кого выбрала на роль наставника, – Го Бохай начал оправдывать ее ожидания в первые же дни пребывания в поместье. При всем своем незначительном виде он сразу же нашел подход к мальчику – через игры, что так забавляли ребенка, – и снискал признание вожака волчьей стаи. Будучи добрым и внимательным, Го Бохай добился желаемого. И всего через тридцать лун после прибытия наставника забот у госпожи поубавилось: больше не было слезных историй об испуганных курах и поломанных крышах, а маленький наследник наконец обрел вид достопочтенного.

***

Гора Хэншань, зал знаний.

– Зачитай мне, что ты записал из книге «Демоны и тьма», том второй...

– Во тьме скрываясь под луной, встречайте страшный облик мой. Мой взор проникнет в глубь души, теперь ты мой – смотри, кричи…

Мальчик лет четырнадцати, стоя перед учителем в центре зала знаний, зачитал пару строк из книги «Стихи, посвященные тьме» и, не скрывая ухмылки, присел на свое место.

– У Чан, – возмутился мужчина, – книга «Демоны и тьма», а не литературный фольклор местных горожан!

– Простите, учитель, – присел ученик обратно на свое место, – но местные так замечательно пишут стихи о демонах, что те исторические повести, которые вы заставляете меня читать, кажутся скучными и однообразными...

Каждое утро наставник и его ученик встречают рассвет в этом зале, проводя часы над изучением литературы о демонах и богах из Верхнего и Нижнего миров. Отдельная комната, построенная в саду имения северного клана, была возведена по личному указанию главы. Снаружи здание казалось большим и просторным, но внутри места хватало лишь для двух столов – наставника и его воспитанника.

Учеба продолжалась до тех пор, пока мальчик не завоет от скуки или вовсе не уснет за очередной книгой, написанной таким сложным языком, что даже Го Бохай иногда путался в мыслях, изучая ее. Страдания У Чана не заканчивались только чтением нескольких глав – учитель требовал изложить суть прочитанного на белой бумаге не менее, чем в тысячу слов, а после, если выпадет свободное время, повторить все выученные движения боевых искусств северного народа. Оттого ребенок и искал способы отвлечься, зная заранее – наставник не будет ругаться на него почем зря.

– У Чан, – выдохнув, продолжил наставник, – не нужно романтизировать демонов, описанных глупой деревенщиной! Тот, кто хоть раз столкнулся с настоящим обликом тьмы, не станет писать о нем стихи...

Сидя напротив ученика и разгоняя рукой горячий пар, исходивший от чая, Го Бохай призадумался – что-то ему вспомнилось. Мужчина частенько проваливался в раздумья перед тем, как заинтриговать воспитанника следующей фразой:

– Если бы ты не терял время, выделенное на чтение книг, что я тебе дал, ты бы уже дошел до демона Душ… – с хитрой ухмылкой произнес он, поднося пиалу к губам.

– А что с ним? – сразу заинтересовался У Чан.

– Считается, что он на сегодняшний день самый сильный в Мире демонов. Он контролирует самое большое количество душ, и, если мне не изменяет память, никто не знает, как противостоять ему.

Наставник каждый раз побеждал в игре «Убеди мальчика» и в этот раз попал прямо в цель: услышав это, У Чан засветился, желая найти ту самую главу и побыстрее прочитать о невообразимой демонической мощи. Откинув в сторону местную книжонку – сборник стихов о том и о сем, который только что зачитывал, – он принялся жадно вчитываться в каждую страницу «Демонов и тьмы». Шелест страниц старого тома разбавил тишину в комнате.

Го Бохай знает практически обо всех увлечениях мальчика, который занимается самым разным: от дониманий облысевших уличных котов, что раздирали лицо юнца каждый раз, когда он к ним приближался, до бросания желудями в проходящих мимо господ из засады. И вот – странная книжонка, найденная на блошином рынке города Тяньцзинь. Она вызывала у наставника неподдельный интерес.

«Люди посвящают стихи демонам? Не думал, что такие дни настанут… Небожители, чем вы там заняты?» – подумал про себя Го Бохай и, не сдержав интереса, встал, поднял сборник стихов и начал его листать, измеряя шагами комнату.

«”О море и тьма, о дивный цветок, я душу свою отдам на поток…” Чушь какая… ”Пусть грех мой неискупим, я душу продам и…” Да что с этими людьми не так, им дан такой дар, а они ради мимолетного греха душу готовы продать!»

Возмущению Го Бохая не было предела. Поистине, душа человека считалась бесценным даром. Это то, что определяет их как людей, дает им свободу, волю к жизни. Утратив ее, любой смертный становится бездушной куклой в руках тьмы. А эти грязные слова пытаются убедить читателей в том, что нужно обесценивать данный им дар, в том, что без страха можно заключить сделку с демоном и заполучить желаемое! Наставник продолжил читать.

«Сладкий вкус твоих губ, грязный запах любви, я отдамся тебе…»

В комнате раздался резкий хлопок – Го Бохай захлопнул книгу, его лицо побледнело от прочитанного, а щеки засветились ярким румянцем.

«Возмутительно! – выругался он про себя. – Грязь! Как стихи о демонах так резко сменили тему?»

От этих строк обычно невозмутимый наставник готов был сгореть на месте, его душа будто ушла в пятки, а руки нервно, до побледневших костяшек пальцев, сжали сборник. Го Бохай даже не желал поразмыслить, о ком та поэма или к чему она ведет.

– Учитель, вы меня обманули! – раздался голос из-за столика. – Здесь и слова не говорится о демоне Душ.

Возмущенный мошенническим ходом наставника мальчик повернулся к нему, демонстрируя весь свой обиженный вид: надутые щеки и сведенные к переносице брови.

– Разве? – Го Бохай спрятал сборник в рукавах одеяния и подошел ближе. – Действительно, это же второй том, а демон Душ в третьем…

– Опять лжете!

– Нет-нет… Учитель просто староват, его память подводит…

– Этот ученик больше не верит словам учителя… – мальчик отвернулся, скрестив руки на груди.

– Этот учитель разве когда-то тебя обманывал? – слегка усмехаясь, склонил голову Го Бохай так, чтобы увидеть выражение лица ученика. И обиженный господин не смог удержаться от ответа:

– Н-нет…

– Ну вот! Клянусь, завтра мы вместе о нем узнаем!

Стирая недавно прочитанный стих из памяти, он погладил мальчика по волосам, проведя рукой от макушки до пучка, переходившего в длинный серебристый хвост, и, опустив руку к шее, слегка ущипнул за ухом.

– Ха-ха-ха, – залился смехом У Чан. – Хорошо, хорошо, перестаньте!

Го Бохай больше всего на свете любил искреннюю улыбку этого ребенка. Под любым предлогом он пытался рассмешить его и отвлечь от тягот – ни одна приобретенная вещь не могла сравниться с неподдельным смехом, что растекался и проникал теплом в глубь души.

Мальчик катался по полу в попытках увернуться от тонких щекочущих пальцев. Влево, вправо – он переваливался из стороны в сторону, словно умышленно подставляя свои бока, заливался смехом и слезами от приятных пыток.

– У Чан! – раздался грозный голос госпожи У где-то неподалеку.

Она металась по поместью, поднимая на уши всех. В комнату, нарушив идиллию, тут же ворвалась одна из служанок и попыталась объяснить молодому господину, что его матушка срочно требует визита. Постоянно запинаясь, она кланялась и вновь повторяла одну и ту же фразу:

– М-молодой господин, госпожа ждет вас…

Мужчина перевел взгляд с резко появившейся девушки на воспитанника и спросил:

– У Чан, ты снова что-то натворил?

Го Бохай знал мальчика как свои пять пальцев. Предположить, что он мог вновь подшутить над кем-то, кто ему не понравился, было самым логичным и легким.

– Нет, учитель, я ничего не делал!

– Быстро его ко мне, чем бы он ни был занят! – разъяренный голос госпожи ни на секунду не замолкал, что только нагоняло больше страха на ворвавшуюся служанку.

Девушка вздрогнула и повторила:

– Прошу, господин…

У Чан поднялся на ноги и, одарив наставника уважительным поклоном, выбежал из зала знаний. Госпожа У редко поднимала такой шум, зачастую только из-за вопиющих выходок ребенка, и Го Бохай об этом знал… Весь тот неприятный разговор, предстоящий мальчику, придется и на него – оставалось только ожидать приглашения. Чтобы хоть как-то избавиться от этих мыслей, он решил убрать все книги, разбросанные вокруг столика, но тут за его спиной раздался неуверенный голос:

– Господин, простите эту служанку… Но госпожа У требовала привести и вас тоже…

Окончание главы