Я проснулся беременным ребенком нежити Глава 3

Глава 3

Такси остановилось в переулке.

- Эй, ребята, подвиньтесь-ка, а то не пройти-не проехать!

Идущего за отцом Чжан Цю терзало любопытство, но он так и не спросил, с кем они должны встретиться, а отец хранил угрюмое молчание. Он вообще выглядел каким-то раздраженными и раздосадованным, явно давая понять, что сейчас не время для разговоров. А еще эта напускная бравада и взъерошенный вид… Похоже, отец крупно накосячил перед матерью.

А еще – очень интересно, кто смог настолько его запугать, чтобы заставить прийти лично в самый жаркий полдень за весь месяц: солнце-то так и печет!

А еще Чжан Цю успел изрядно проголодаться, но не осмеливался об этом сказать. С тех пор как он сел в такси, чем ближе они были к неизвестному месту назначения – тем неприятнее делалась гримаса на отцовском лице, но понять, что за ней скрывается, так и не получалось: то ли нерешительность, то ли волнение – словом, что-то очень сложное.

Выйдя из машины, Чжан Цю молча поплелся за отцом по направлению к какому-то переулку. Очень узкому, вымощенному позеленевшей от сырости плиткой, но сегодняшнее солнце добралось и дотуда, успев прогреть все вокруг и напечь Чжан Цю голову.

В поле зрения – все еще ни души. Еще сотня метров – и поворот налево, где улица расширилась, дорастя до размера главной дороги. С одной стороны – сильно обмелевший канал, с другой – деревянное многоэтажное здание с какими-то торгующими всем подряд магазинчиками. И продукты, и закуски, и одежда, да и тысяча мелочей. Увидев ребенка, лижущего карамелизированный боярышник, Чжан Цю не удержался и сглотнул слюну, но покачал головой и поспешил за отцом, решив больше не глазеть по сторонам.

Надо же так проголодаться, что чуть не бросился отнимать еду у ребенка! Хотя нитка с ягодами выглядит просто восхитительно… Ах, это сочетание кислого и сладкого!

Пройдя почти до конца улицы, отец внезапно остановился перед самым последним заведением. Чжан Цю выглянул у него из-за спины: магазин как магазин, торгуют желтой бумагой, благовониями и свечами – все для ритуалов и жертвоприношений, внутри дремлет за прилавком молодой парень-продавец. Только вот отец застыл у входа как вкопанный и, казалось, утратил дар речи. Прижавшись к нему поближе, Чжан Цю тихонько шепнул:

- Папа?

Тот немного пришел в себя и после небольшой паузы все же шагнул вперед.

- А Чжан Санлянь здесь?

Прозвучало несколько придирчиво, как будто с желанием докопаться, и уже в который раз за сегодня искренне озадачило Чжан Цю. Почему отец так странно себя ведет? Бесцеремонно разбуженный продавец испуганно подскочил на месте, резко проснувшись, и бросился посмотреть, кого к ним занесло.

Одет он был в простую цветную китайскую куртку на пуговицах без подкладки, излишне нарядную и церемонную, обут – в черные многослойные матерчатые туфли… Несколько устаревший стиль, эдакое ретро, но именно на нем выглядело совершенно уместно. Светлая и чистая кожа, эдакий мягкий и расслабленный стиль – парень прямо-таки воплощал собой поговорку «чист сердцем и свободен от мирских помыслов».

- А что вы от него хотели? – прозвучало несколько прохладно, но не раздраженно, скорее отстраненно.

Окинув этого во всех смыслах выдающегося представителя молодого поколения, сяобэя как принято называть младших членов семьи, папа-Чжан открыл рот, но некоторое время не издавал ни звука.

- Меня зовут Чжан Людуань, – неловко представился он наконец.

- Младший… дядя? – растерялся поначалу молодой человек, но, поразмыслив, примолк.

Зато Чжан Цю от нескрываемого удивления даже приоткрыл рот. А он и не догадывался, что у него есть старший дядя! Получается, старший брат отца? Только вот, судя по его неловкости, что между ними что-то пошло не так. Братская обида?

Так бы он и стоял на месте, хлопая глазами и с глупо открытым ртом, соображая, как переварить новости, если бы не отцовская затрещина.

Старший из присутствующих Чжанов недовольно покосился на ошеломленного сына и повернулся к племяннику, чтобы их представить:

- Этот балбес – твой младший двоюродный брат, Чжан Цю.

- Чжан Юйшуй, – с улыбкой ответил тот, – а папа дома. Позвольте закрыть магазин и сможем вместе туда прогуляться.

Так они и сделали, после чего отправились в обратный путь. Чжан Юйшуй не отличался многословием, а отец сегодня вел себя настолько странно, так что несмотря на желание полюбопытствовать о «никогда прежде не встречавшемся» старшем дяде, Чжан Цю держал рот на замке. Соответствовал окружению и считывал атмосферу, так сказать. По пути они вышли на развилку, но отец точно здесь уже бывал: уверенно свернул, почему-то к заднему входу вместо парадного. Шел он знакомым путем и к знакомой двери, но Чжан Цю поначалу и не понял, почему бы просто не пройти по прямой.

Несколько секунд спустя до них донесся шум ссоры и ругань.

- Не глупи! Чего ты отказываешься от предложения сохранить лицо?! Назвался Сан Е* – так и веди себя соответственно!

[Прим. переводчика: *Ye = уважительная форма обращения к пожилому мужчине/дяде/хозяину/сэру/господину]

- Лао Сан, а можно как-то посдержаннее?!

- Старший брат, ты что, не видишь, что он творит, и на этот раз …

- Да заткнись ты!

Тут голос уже сорвался, и Чжан Цю он показался знакомым. Подойдя поближе, чтобы посмотреть, они обнаружили тех самых типов, которых встретили на вокзале. Выкрикивал проклятия и даже хотел собирался ударить Лао Сан, а отчитывал его как малолетку кто-то с виду главный. Взгляд Чжан Цю невольно скользнул позади них, охватив всю картину целиком. Длинноволосого среди них не было, и тут его сердце неожиданно сжалось от сожаления. Он ведь даже не поблагодарил и не поинтересовался у остальных, как его зовут. Мужчина средних лет ближе к входу выглядел очень нетерпеливым, но при виде их троих моментально смягчился.

- А что это ты сегодня так рано? Почему вернулся, младший брат? – зато при виде следующего человека он даже открыл рот и удивленно пробормотал, – младший дядя!

Чжан Цю в который раз ошарашенно промолчал. Еще один родственник в возрасте, и тоже называет отца «маленьким дядей»… Так насколько же старше этот загадочный дядя, чем его отец?!

- Так младший дядя с братиком пришли в гости – вот я и закрыл магазин пораньше… – пояснил Чжан Юйшуй, глядя на пятерых внутри через дверной проем, после чего добавил совершенно ровно, без всяких эмоций – я тут смотрю, вы все пятеро мрачнее тучи, прямо-таки излучаете зловещую ауру? У нас что, конец света на днях?

- Да ты, блядь, нарываешься на взбучку! – вспыхнул Лао Сан.

Главный оглядел гостей, остановил взгляд на отце и сыне Чжан и довольно ядовито бросил:

- Пошли! – после чего молча ушел, так и не подняв ни на кого руки. Остальные понуро потянулись следом.

Чжан-отец сосредоточился на оставшемся обитателе этого дома. Он не особенно хорошо помнил Чжан Юйшуя, но о старшем сыне брата сохранил весьма яркие впечатления. Немного взволнованно переведя дух, он похлопал мужчину средних лет по плечу и пробормотал:

- В мгновение ока вымахал! Смотри как подрос мелкий, надо же…

Еще во дворе Чжан Цю почувствовал беспокойство отца, и внутри оно только усилилось. Зато «вымахавший» выглядел довольно счастливым и с виду не испытывал смущения, да и размером не сильно уступал отцу.

«А поди ж ты, все равно «мелкий»…»

Расположились они в гостиной старой резиденции, и Чжан Юйшуй даже быстро успел налить всем чаю, но происходило все в полной тишине.

Чжан Цю высидел в кресле меньше минуты и уже собрался было начать задавать вопросы, как вернулись «мелкий», и уже в компании того самого легендарного «старшего дяди». Отец тут же с грохотом вскочил на ноги, торопливо и прямо-таки как вызвали к доске школьник, которого, но так и не произнес ни слова. Чжан Цю проследил взглядом за отцовским и присмотрелся к новоявленному родственнику. Худой, ростом не больше метра семидесяти, одет в традиционную китайскую куртку на пуговицах без подкладки, на вид – от шестидесяти до семидесяти лет, а главное – с необычайно острым взглядом и серьезным выражением лица.

Никто в гостиной не произнес ни звука – все буквально слушали дыхание друг друга. Чжан Цю настороженно следил за отцом: если он ненавидит старшего брата – ему придется как следует поработать руками, чтобы остановить отца и не дать ему навредить старшему дяде. Чжан-отец пошевелил губами, но снова не издал ни звука.

В итоге первым заговорил старший брат, Чжан Шаньлянь:

- Не забыл таки дорогу домой? – прозвучало не самым теплым тоном, но взгляд его уже начал смягчаться.

Видимо, такой уж у него характер, и в таком возрасте он вряд ли изменится. Следующие слова тоже прозвучали с легкой насмешкой:

- А кто сказал, что ноги твоей здесь больше не будет, на порог этого дома больше не ступит и так далее?

- Старший брат... – услышав эти слова, осекся и шумно сглотнул отец.

Казалось бы, упрек, но на самом деле – самое настоящее предложение мира.

Глаза его покраснели: все эти годы он, поддавшись высокомерию, устранился от семьи, можно сказать, показал спину в ответ на распростертые объятья. Только вот в его возрасте эдакий юношеский максимализм – уже несусветная глупость.

Услышав это, и Чжан Саньлянь немного изменился в лице. Младшими братьями не разбрасываются, тем более – единственным в этом мире. Почти на двадцать лет его моложе, он рос у него на глазах, так что чувства к нему скорее напоминали отцовские. Вот так, буквально пара слов – и многолетней разлуки словно и не было: братья сели на диван и принялись увлеченно болтать о жизни и как провели все эти годы.

Желудок оставленного без внимания Чжан Цю не выдержал столь холодного приема и громко запротестовал урчанием. Подумать только, он до сих пор ничего не ел!

Принял сигнал и наконец-то сжалился над ним только Чжан Юйшуй, молча принес холодные овощи и лапшу с соусом и жестом пригласил всех к столу.

Когда подали еду, его отец, до того полностью увлеченный беседой и прекрасно проводящий время, начал отвлекаться на перекус, а Чжан Саньлянь при видел этой детской непосредственности не смог сдержать улыбки.

- А-ха-ха, сколько лет, а все как раньше! Осторожнее давай, сначала поешь!

Не веря своим глазам, Чжан Цю наблюдал, как его отца поучают, словно ребенка, и все больше проникался к его старшему брату.

После ужина отец наконец-то вспомнил, зачем явился, и несколько смущенно покосился на старшего брата.

Чжан Санлянь с первого взгляда понял, что к чему:

- Вот же упрямец, словно бык... Рассказывай, что случилось. Если бы не что-то нерешаемое – не пришел бы, так в чем дело?

- А теперь, угрюмый мальчик, подойди-ка сюда и позволь дяде на тебя взглянуть!

Чжан Цю мигом послушался.

С момента прихода все внимание Чжан Саньляня было приковано к младшему брату, а на племянника он даже не взглянул. Зато теперь – присмотрелся и сразу же понял, что проблема серьезная. Отец не отставал, подойдя следом.

- Когда я забирал его домой в тот день – сразу заметил и ослабленный ян, и окутавший живот инь, ну и вот…

После чего последовал очередной подробный рассказал о событиях в горах Циньлин страны Гу Му.

Державшиеся по бокам старшие кузены дружно округлили глаза. Что Мао Гэ, что Чжан Юйшуй тоже поразились такой силе и воле злого духа – с настолько необычным явлением они столкнулись впервые. Надо же, вампир!

- Трехтысячелетний цзянши… Если он обратил тебя в девушку, – боюсь, скорая смерть неизбежна! – нахмурился Чжан Саньлянь, – зародыш демона растет и прибавляет сил с каждым день, и если его не извлечь – жизнь маленького Цю в опасности.

- Может быть, в этом есть и моя вина. Зачем я только сунулся в гробницу в том году, показал пример, а пострадал сын… – опечаленно пробормотал в ответ отец.

С годами он заметно смягчился: раньше бы наверняка отвернулся от сына и умыл руки, пока тот не откажется от жизни преступника и не уйдет со службы в триаде.

- Внезапно, но все так, я натолкнулся на нечто невероятное, – развел руками Чжан Цю.

- Не время говорить о прошлом, твое спасение важнее! Дело не только в том, что зародыш демона пребывал в стабильном состоянии, а еще и в возрасте цзянши. Три тысячи лет – не шутка, и если действовать опрометчиво – боюсь, это нанесет тебе непоправимый вред… как бы жизни не лишиться, – пробормотал Чжан Саньлянь и вдруг обратился к старшему сыну, – помнишь тех посетителей, только что же приходили с просьбой? Они же тоже рассказывали про гробницу, но в округе Пиксянь, провинция Цзянсу.

Тех, что сыпали проклятиями у входа и получили от ворот поворот!

Тот тут же кивнул:

- Да, их главный говорил, что девять шансов из десяти, что в Пиксяне есть гробница Хуэй Вана, и просил несколько твоих талисманов, а еще – помощи младшего брата с определением точного места.

Чжан Саньлянь покосился на младшего брата и вздохнул, собираясь с мыслями.

- Давай так: отправляйся к ним и скажи, что мы согласны помочь.

- Старший брат! – шокированно воскликнул Чжан-отец.

В отличие от старшего брата, сам он подавал сыну отнюдь не хороший пример, в молодости примкнув к шайке, совершающих набеги на гробницы и делая все, чтобы обрести там власть и престиж. Вот и доигрался: Чжан Цю, можно сказать, пошел по его стопам.

Тогда, три десятка лет назад, старший брат, естественно, все это не одобрял и ежедневно ругался... В итоге однажды он обиделся и бросил в порыве ярости, чтобы уходит из дома и отправляется работать, чтобы доказать старшему брату, кто здесь «банкнота большого достоинства». После этого, многое осознав, он стыдился возвращаться и все тянул… И что же?

«Никогда бы не подумал, что старший брат нарушит все свои принципы ради моего сына…»

Чжан Саньлянь тут же перебил младшего брата:

- Нет ничего важнее человеческой жизни. Так вот, действительно есть один ритуальный инструмент*, который по слухам находится в гробнице Хуэй Вана в Пиксяне. Верить в его силу или нет – вопрос другой, но попробовать мы обязаны.

[*Прим. переводчика法器 = = [РЕЛИГИЯ] – ритуальное орудие, включая музыкальные инструменты, используемые в буддийской или даосской мессе]

Чжан Цю застыл на месте. Судя по выражению лица отца и тому, что старший кузен только что отправил грабителей за дверь, старший дядя – человек порядочный, так что такой гибкий подход к принципам стал для всех большой неожиданностью.

Чжан Саньлянь же внимательно взглянул на племянника и мягко продолжил:

- Не беспокойся, дитя. Все же мы – одна семья. Я стар, многое повидал и сумел принять много неприятных фактов… От некоторых принципов можно и отступиться – все зависит от того, ради чего, или кого.

У Чжана-отца снова покраснели глаза, а буквально через несколько секунд пятидесятилетний мужчина и вовсе не выдержал и расплакался. Чжан Саньлянь при виде этой сцены лишь снова улыбнулся:

- А ты действительно ничуть не изменился… Ну-ка быстро прекращай! Не давай сыну повода для шуток!

Как-то само собой, без приглашения, в котором и нужды-то не было, Чжан Цю с отцом остались ночевать в родовом имении, в бывшей отцовской спальне.

Первым делом осмотревшись, отец воскликнул:

- Надо же, ничего не изменилось с тех пор, как я ушел... – после чего принялся возбужденно расхаживать по комнате, в порыве бодрости находя все новые и новые сокровища из прошлого и радуясь воспоминаниям.

Сколько Чжан Цю не уговаривал – так и не смог заставить отца присесть и на минуту. А еще тот постоянно рассказывал все новые и новые истории, из которых выходило, что его жизнь сложилась совсем не так, как он рассказывал до сегодняшнего дня.

Он-то считал, что отец сбежал из дома тридцать лет назад из-за угрозы ограбления. А там – приключения, механизмы, ядовитый газ, грабители и триады…

Медленно, но верно, это бормотание заставило Чжан Цю погрузиться в сон. Последней его мыслью перед тем, как заснуть, стал тот самый боярышник в карамели.

«Обязательно надо завтра купить и попробовать!»

Чжан Цю - студент археологического факультета. Месяц назад он отправился в горы Циньлин с группой докторантов-археологов под руководством профессора Фанга, чтобы исследовать недавно обнаруженную древнюю гробницу.

В то время как люди с воодушевлением открывали гробницу, Чжан Цю был оттеснен назад и случайно упал в отверстие. Перед тем как потерять сознание, он увидел пару красных глаз, которые смотрели на него.

Очнувшись, он обнаружил, что его обесчестили! Позже у него появились симптомы беременной женщины.

После возвращения в родной город отец подтвердил его опасения. И отец, и сын отправились за помощью к старшему брату отца, которого Чжан Цю никогда не видел. Кто бы мог подумать, у отца Чжан было темное прошлое, и Чжан Цю также узнал, что его семья Чжан была совсем не обычной семьей.

Окончание главы