Рабочий путеводитель «Хорошего человека». 8.1 – Брошенная жена военного (8)

Это не единственное, что шокировало мать Хэ. Она просто смотрела, как Ли Чуньхуа заботилась о её дочери. Она даже говорила тихо, будто боялась ту напугать. Снова посмотрела на Линь Шихэна, он чистил арахис и протягивал его Хэ Сюэчжу, чтобы та поела.

Как это – женитьба на дочери? Это явно брак с предком, ах!

Нормальная мать, несомненно, была бы счастлива, что о её дочери будут так заботиться свекровь и муж, но у неё-то в голове остался только сын, и она хотела похвастаться им перед сватьей, чтобы легко занять денег! Она тут же бросила на землю кожуру от семян дыни, которую держала в руке, и отругала: «Сюэчжу! Что с тобой такое?! Разве ты не всего лишь беременна? Как ты можешь ничего не делать и позволять свекрови и мужу прислуживать тебе? Какая жена может быть такой?! Как ты смеешь!»

Хэ Сюэчжу поблагодарила за переданный Ли Чуньхуа стакан воды. Услышав резкий голос матери, её тело подсознательно напряглось. Кроме того, она уже и так беспокоилась о том, что её свекровь что-то делает, когда сама она отдыхает. Она как раз собиралась встать…

Линь Шихэн протянул руку и остановил, держа жену за руку с той же улыбкой на лице: «Мама, никто из нас раньше не знал, что Сюэчжу беременна. Моя мама сказала, что некоторое время назад она даже поднималась на гору собирать травы, так что нам не по себе».

«О чём там беспокоиться? Сюэчжу могла в одиночку бегать по горе уже в возрасте восьми лет, неся корзинку с лекарствами. Как она может быть такой хрупкой?»

Раньше Ли Чуньхуа не только ненавидела мать Хэ, но и ненавидела свою невестку. Но теперь она, как свекровь, не возражала заботиться о Хэ Сюэчжу. Мать Хэ; эта биологическая мать не стеснялась мешать своей собственной дочери отдыхать.

Думая об этом, эта женщина часто прибегала к ним домой. В какой раз это было не для того, чтобы воспользоваться ими? Но даже та никогда не видела, чтобы они заботились о Сюэчжу.

Ли Чуньхуа сразу же почувствовала, что с её стороны было глупо ненавидеть свою невестку из-за ненависти к этой матери.

Да это грех – иметь такую мать!

Как она могла позволять маленькой восьмилетней девочке отправляться в горы за лекарствами? Как сильно Сюэчжу страдала до того, как вышла замуж?

Каким-то образом ладя в течение трёх лет… Хэ Сюэчжу заботилась о ней всегда с уважением и должным образом. Она с трудом могла поднять на неё глаза. С самого начала, до того, как встал вопрос о продаже дочери, что эта семья с ней сделала?

Видя, что Мать Хэ снова хочет что-то сказать, Ли Чуньхуа приподняла свою талию и начала ругать: «Я говорила, что ты можешь видеться с Сюэчжу? Какого черта ты делаешь в нашем доме? Быстро говори, что хотела, или заткнись и спеши прочь! Ты ждёшь, что я дам тебе поесть или что-то в этом роде??!»

Мать Хэ выглядела бледной, когда её обругали, но она могла только проглотить остальные слова и рассмеяться: «Посмотри на себя, как ты можешь всё ещё злиться после всего сказанного?»

«Это просто мой Сяобао. Хотя он довольно молод, но он также отец двоих детей. Его жена только что родила, поэтому не могла встать с постели. Она может только каждый день заботиться о детях дома. Отец Сюэчжу ушёл рано, мы, лишь эта вдова и сирота, действительно не имеем дохода, так что…»

Ли Чуньхуа была слишком ленива, чтобы даже улыбнуться: «Так ты пришла в мой дом, чтобы найти Шихэна?»

«Что тебе нужно от нашего Шихэна? Ищешь его только, когда у тебя нет денег?! Позвольте мне рассказать вам. Мечтайте дальше!!»

«Мам, не волнуйся».

Линь Шихэн встал, мягко улыбнулся и уговорил Ли Чуньхуа сесть. Он посмотрел на отчитанного Хэ Сяобао, который не мог поднять голову.

«Сяобао, хотя мы и не родственники по крови, в глубине души я всегда относился к тебе как к своему брату. Скажи мне правду, на этот раз я принёс домой деньги, чтобы построить новый дом. Ты тоже хочешь построить новый дом? Если так, я подскажу тебе способ».

Хэ Сяобао несколько раз пошевелил губами, желая сказать, что у него не было такого великого желания. Он просто хотел занять немного денег, чтобы поиграть в карты. Однако его мать с другой стороны с нетерпением ждала нового дома, как только услышала об этом. Прежде чем её сын успел что-то сказать, она быстро помогла ему ответить.

«Да!! Он определенно этого хочет!»

«Шихэн, Сяобао тоже хочет быть таким же многообещающим, как и ты. Сяобао – твой шурин, так что ты должен ему помочь!»

Со своей стороны, Ли Чуньхуа и Хэ Сюэчжу были шокированы. Ли Чуньхуа беспокоилась, что её сын был слишком добр и действительно пообещает им что-то. Хэ Сюэчжу же полностью знала своих родственников.

Хэ Сяобао, хоть и не бил и не ругал её, как родную сестру; он был слишком избалован, чтобы пострадать. Он не мог вынести никакой боли и не обидеться. У него была более толстая кожа, чем у кого-либо, и он любил поесть в одиночестве. Дома его сестёр не ценили, в семье ими всегда пренебрегали. Хэ Сяобао же всегда занимал кровать. Даже когда было что-нибудь вкусное поесть и выпить, даже его матери и жене не разрешалось прикасаться к ним.

Если он запутает Шихэна, что ей делать в будущем…

Линь Шихэн, однако, смотрел прямо на стоявшего перед ним шурина, будто не видел лица Ли Чуньхуа и Хэ Сюэчжу, тихо тянущей его за руку и одежду: «Сяобао, если ты действительно хочешь заработать денег на строительство нового дома, я заберу тебя в армию».

Прежде чем Хэ Сяобао успел заговорить, его мать была шокирована: «Армия?? Это нехорошо, это нехорошо. Армия слишком жестока, наш Сяобао не сможет вкусить такую горечь!»

«Э… Тёща, ты этого не знаешь… У меня довольно высокое положение в армии. Если бы Сяобао был со мной, разве я не смог бы хорошо позаботиться о нём?»

Сказал Линь Шихэн, отпуская руку жены и поворачиваясь к тёще. Он посмотрел на неё с нежностью: «Вся тяжёлая работа армии – за границей. Те, кто остаётся в армии, не обязаны ничего делать за еду и кров, но они получают одежду и пособия. Это сумма месячного оклада».

Сказав, он и сделал жест в сторону дуэта матери и сына.

У матери Хэ внезапно загорелись глаза, даже Хэ Сяобао, боящийся трудностей, начал колебаться…

Хотя в семье его и обожали, под рукой у него всегда было мало денег. В конце концов, когда сёстры вышли замуж, деньги, предоставленные семьями их мужей, уже были потрачены. У Хэ Сяобао также был темперамент, ненавидящий труд. Его жена должна была заботиться о детях, а мать была слаба, да и земля, которой владела семья, не могла приносить много урожая, поэтому каждый год у них было достаточно денег только на еду и одежду.

Но если бы каждый месяц было больше денег, разве вы не хотели бы в любое время ходить туда, куда захочется, и есть то, что захочешь съесть?

Любовь к сыну заставила мать Хэ ещё немного поколебаться: «Но мой Сяобао действительно слаб…»

Линь Шихэн посмотрел на белое и толстое лицо Хэ Сяобао, которое выглядело как булочка из белой муки, прежде чем её положили в кастрюлю. Его улыбка стала мягче: «Не волнуйся, я ведь его зять. Разве я не позабочусь о нём?»

Паровые булочки

«Мама, отдай мне Сяобао, и ты можешь быть уверена».

Мать Хэ всё ещё колебалась, но Ли Чуньхуа, которая уже чувствовала, что это невыносимо, опровергла слова своего сына: «Шихэн, у тебя есть другие дела в армии, и теперь ты также должен заботиться о Хэ Сяобао? Разве это не просто создание проблем для самого себя? Нет, больше не упоминай об этом».

На самом деле она не возражала. Но как только она воспротивилась, разум матери Хэ сразу же пришёл в шок: «Сватья! О чём ты говоришь? Наш Сяобао всё равно, что настоящий брат Шихэна, неужели это так трудно – делать что-то для своего собственного брата?»

Опасаясь, что Ли Чуньхуа может навлечь на неё неприятности, вмешавшись в это прекрасное дело, мать Хэ поспешно схватила Линь Шихэна за руку, боясь, что он может отказаться от своего слова: «Шихэн, это сделка. Позже Сяобао будет передан тебе; его зятю».

«Не волнуйтесь».

Линь Шихэн добродушно улыбнулся и похлопал Хэ Сяобао по плечу, который с полным счастья лицом предвкушал лучшую жизнь в будущем.

Его притягательный голос был полон надёжности…

«Я обязательно хорошо позабочусь о Сяобао».

*

«Да, вот что там написано…»

Линь Шихэн стоял у стола, слегка склонив голову и глядя на Хэ Сюэчжу, которая старательно писала, штрих за штрихом.

Раньше она вообще не знала никаких слов. Линь Шихэн научил её писать своё имя «Хэ Сюэчжу», естественно, это были первые три слова, которые она выучила. Но теперь, кажется, что она писала «Линь Шихэн» даже более тщательно, чем раньше.

Хотя её почерк был всё ещё немного корявый, на бумаге появилось «Линь Шихэн».

«Сюэчжу очень умна».

Он увидел, что Хэ Сюэчжу отложила ручку после того, как написала, глядя на него с некоторым ожиданием. Мужчина, стоявший за столом, не скупился на похвалу: «В армии я и раньше учил других изучать китайские иероглифы, но они учились не так быстро, как ты, и не могли писать так аккуратно с первой попытки».

Хэ Сюэчжу всегда воспитывалась в унижении и криках. Хотя с начала учёбы письму муж всё время хвалил её; каждый раз слыша это, она всё ещё не могла сдержать застенчивой улыбки с небольшой радостью на лице.

Пожалуйста, не забывайте ставить лайки и «Спасибо». Переводчику очень приятно. <(＿　＿)>

Окончание главы