Рабочий путеводитель «Хорошего человека». 6 – Брошенная жена военного (6)

Хэ Сюэчжу только что поставила еду. Подняв глаза, она увидела своего мужа, стоящего во дворе с лёгкой улыбкой на лице.

Каким-то образом они явно были женаты уже три года, но её сердце всё ещё было таким же взволнованным, как и тогда, когда она впервые вышла замуж.

Пока она размышляла, Линь Шихэн улыбнулся ей: «Сюэчжу, какие сегодня блюда?»

Его голос был мягким и слегка притягательным. Палочки для еды в руках Хэ Сюэчжу задрожали, а лицо покраснело от жара. Она опустила голову и прошептала: «Есть тушёная курица, жареный огурец, китайская капуста…»

Для семьи Линь это уже было очень сытное блюдо. Линь Чжихэн с улыбкой сел на табурет и посмотрел на тушёный куриный суп на столе. Его голос был немного удивлённым: «Мама догадалась, что я сегодня вернусь? Чтобы приготовиться, этому куриному супу нужно много времени».

Суп

Говоря об этом, голова Хэ Сюэчжу опустилась ещё ниже. Вспомнился странный взгляд мужа на неё и расспросы, хорошо ли она заботилась о его матери каждый раз, когда он возвращался. В её голосе прозвучала лёгкая робость: «Этот куриный суп… мама приготовила его для меня».

Сказав это, её лицо напряглось. Она боялась, что муж подумает, будто она не была почтительна к своей свекрови. Но она не знала, как это объяснить. Она просто стояла неподвижно, словно ожидая суда.

Линь Шихэн посмотрел на Хэ Сюэчжу. Он явно смотрел на человека, который делил с ним подушку, но её поза была напряжённой, а руки переплетёнными. Это было состояние страха и самобичевания после совершения ошибки.

Он легко мог догадаться, что является тому причиной. От того, что её унижали с детства, у Хэ Сюэчжу был комплекс неполноценности. Пока кто-то обвиняет её в ошибке, она будет впадать в сомнения, чувство вины и самообвинение. Независимо от того, вызвана ли ошибка ею или нет.

Хэ Сюэчжу действительно чувствовала себя виноватой и раскаивалась. Будучи невесткой, она всерьёз попросила свою свекровь приготовить для неё куриный суп?! Более того, она несколько дней его пила. Хотя Ли Чуньхуа тоже пила его, природа куриного супа, специально приготовленного свекровью, совершенно иная.

Не поймет ли Шихэн неправильно? Не подумает ли он, что она издевалась над матерью?

Она хотела объяснить, что отказывалась, но мать велела хорошенько попить его и поправляться, чтобы она могла подождать возвращения Шихэна и подготовиться к беременности. Как она могла такое сказать?!

Лицо Хэ Сюэчжу стало ярко-красным, пальцы скрючились до белого каления, она была полна паники. Линь Шихэн внезапно протянул руку и неожиданно взял её за руки.

«Сюэчжу, похоже, ты действительно хорошо относишься к маме. В противном случае, в соответствии с её темпераментом, она не стала бы для тебя готовить тушёное мясо. Спасибо тебе за то, что так долго помогала мне заботиться о моей матери дома. Было очень трудно?»

Хэ Сюэчжу прислушалась к его нежному голосу и недоверчиво подняла голову. Она в смятении посмотрела на Линь Шихэна, не ожидая, что он скажет подобное.

Ей потребовалось несколько секунд, прежде чем она вспомнила и ответила: «Нет, это не сложно. Я ничего не делала…»

Красивый мужчина, стоявший перед ней, смотрел на неё ласковыми глазами. Он слегка наклонил голову и посмотрел на её руки, нежно потирая мозоли.

У Хэ Сюэчжу был какой-то комплекс неполноценности, поэтому она сжалась, чтобы убрать руки: «Не смотри, уродливо…»

«Где это уродливо? На мой взгляд, это доказательство труда. Сюэчжу, если бы мама приготовила для тебя куриный суп, ты, должно быть, была бы очень хороша. Ты не обязана так делать».

«Иди сюда, садись и выпей немного супа».

Хэ Сюэчжу усадили, и она с улыбкой наблюдала, как Линь Шихэн подает ей суп. Радость и счастье в её сердце только что превратились в горечь.

Получается, что он был добр к ней из-за свекрови?

Шихэн всегда был очень почтителен к своей матери, и она всегда это знала.

Сейчас он добр к ней только потому, что думает, что она нравится своей свекрови, но на самом деле Хэ Сюэчжу прекрасно знала, нравилась она Ли Чуньхуа или нет.

Очевидно, она должна ему сказать. Но глядя на мужа, такого ласкового и внимательного, лично угощающего её супом, и этот взгляд в его глазах с такой тёплой улыбкой, как Хэ Сюэчжу могла открыть рот?

Поддавшись уговорам Линь Шихэна, она взяла миску и сделала глоток куриного супа. На сердце у неё было уныло и чувствовалось стеснение. Очевидно, она плохо себя чувствовала. Изо всех сил она старалась выдавить улыбку и смотрела на нежного мужа перед собой, как во сне: «Это восхитительно».

«Пей больше, если это вкусно. Мы и в следующий раз приготовим куриный суп».

Линь Шихэн сказал, подняв глаза: «Почему мама до сих пор не вышла? Разве она не сказала, что просто что-то забыла?»

Хэ Сюэчжу поспешно поставила миску и встала: «Я позову маму…»

«Нет, нет. Я иду».

Произнеся эту фразу, Ли Чуньхуа приподняла занавесь. Она поспешно вытерла уголки глаз и спустилась по ступенькам.

Спустившись, она увидела, что сын смотрит на неё с нервным выражением лица. Даже его голос дрожал: «Мама, почему у тебя красные глаза?»

Он хотел скрыть это, но только становился всё более и более очевидным. Он снова встал и спросил: «Ты заходила в мою комнату?»

«Нет, нет, нет!»

Увидев, что сын идёт к дому, как только она нервно заговорила, Ли Чуньхуа махнула рукой и, заикаясь, попыталась найти оправдание: «Там… там просто немного песка попало мне в глаза. Я потёрла, когда почувствовала себя неудобно, и они покраснели».

Линь Шихэн явно вздохнул с облегчением, и выражение его лица стало расслабленным и немного расстроенным: «Сейчас тебе всё ещё неудобно? Мне тебе подуть?»

Очевидно, что это можно решить без какого-либо дискомфорта. Однако, опасаясь, что её сын не поверит, быстро кивнула и сказала: «Всё равно неудобно. Пожалуйста, помоги мне выдуть его, в правом глазу».

Ли Чуньхуа стояла с широко раскрытым одним глазом и едва могла видеть Линь Шихэна перед собой другим.

Он статен и высок, просто стоя там, можно было увидеть военный темперамент. В этот момент у него было серьёзное выражение лица, и он смотрел матери в глаза.

Глаза Ли Чуньхуа наполнились слезами.

Её сын был воспитанным и симпатичным, и он не позволял ей сильно волноваться с тех пор, как был ребёнком. Он поднялся на самый верх вскоре после вступления в армию. Теперь он уже полковник.

Такой хороший ребёнок, как ты можешь… не иметь детей!

Семья патриарха Линь никогда бы не отказалась от своего плана, и ей было всё равно. Но думая о том, что её хороший сын состарится и заболеет, и у него не будет молодого поколения, которое позаботилось бы о нём. Когда он умрёт и будет похоронен в могиле; в то время как семьи будут для своих родственников сжигать деньги на фестивале Цинмин; у её сына даже не будет посетителей. Думая об этом, Ли Чуньхуа чувствовала себя несчастной.

П/анл.: Фестиваль Цинмин/ День подметания могил/ День предков – день, когда китайские семьи посещают могилы своих предков, чтобы очистить место упокоения, помолиться своим предкам и сделать ритуальные подношения.

Страдая, она услышала обеспокоенный вопрос сына: «Мама, почему ты плачешь?»

«Ты ещё не выдул песок. Быстро сдуй его».

После того, как Ли Чуньхуа, задыхаясь, ответила, она увидела, что её сын действительно начал искать несуществующий песок и попыталась проглотить оставшиеся слёзы.

Она не может плакать, не может позволить Шихэну узнать, что она знает!

Шихэн придаёт важность лицу. Не говоря уже о том, что любой мужчина не хотел бы, чтобы другие знали, что он не может иметь детей.

Видя, что тот скрывает это и не даёт ей увидеть, он, должно быть, боялся огорчить свою мать. Она не может разрушить сыновнее благочестие своего сына.

Разве это не просто проблема зачатия?

Нет ничего особенного в том, чтобы принести ребёнка и воспитывать его с раннего возраста, не говоря, что он не собственный.

Подумав до сюда, в носу Ли Чуньхуа снова стало кисло. Её бедный Шихэн, как он мог не иметь ребёнка от своей собственной плоти и крови?

«Мам, как ты сейчас?»

«Ах, намного лучше. Хорошо, сначала я умоюсь. Ты должен сначала сесть и поесть».

Ли Чуньхуа пошла умыться на кухню, глубоко вздохнула и сказала себе не показывать этого перед сыном, затем открыла занавесь и вышла.

Только когда Ли Чуньхуа села, она обнаружила миску куриного супа перед Хэ Сюэчжу, своей невесткой.

Её сын ещё даже немного не поел!

Ли Чуньхуа выглядела холодной и уже собиралась разозлиться, когда перед ней поставили миску горячего куриного супа. Она подняла глаза и увидела, что Линь Шихэн улыбается ей.

«Мама, ты усердно работала. Пожалуйста, съешь немного супа».

Ух…

Её бедный сын, маме не так уж трудно, как тебе.

Ли Чуньхуа уже собиралась отпить, когда внезапно её мысли изменились, и она посмотрела на миску с супом перед Хэ Сюэчжу: «Ты и Сюэчжу тоже подал миску?»

«Да, Сюэчжу тоже много работала. Я не мог быть дома. Она заботилась о тебе ради меня».

Говоря об этом, на лице Линь Шихэна появилось некоторое уныние.

Когда Ли Чуньхуа увидела несчастье своего сына, она тоже была расстроена. Она была огорчена. Шихэн определенно был печальнее, чем она. Все они были такими грустными. Он также лично дал суп Сюэчжу, потому что Сюэчжу заботилась о его собственной матери. Как этот ребенок мог быть таким сыновним?

На сердце у неё было грустно, и у Ли Чуньхуа не нашлось сил придираться к девушке. Она опустила голову, чтобы выпить суп. Тепло его проникло в желудок, растаяв в слезах.

Мой сын…

Хэ Сюэчжу была напряжена и боялась, что её отругает свекровь, что позволит Шихэну увидеть, что она не нравится ей. В результате она не ожидала, что сможет пройти через это. Она тут же вздохнула с облегчением и опустила голову, чтобы сделать глоток супа.

Суп едва коснулся её желудка, и она внезапно почувствовала тошноту. У неё не было времени на раздумья. Она быстро повернулась в другую сторону с сухими позывами.

Когда она, наконец, пришла в себя, то обернулась и увидела, что её муж и свекровь смотрят на неё. Думая, что её действительно вырвало, когда те ели, бледное лицо Хэ Сюэчжу стало ещё более белым.

«Я не хотела. В последнее время мне немного больно в животе. Меня всё время тошнит».

Когда всё закончится, её свекровь обязательно отругает её…

Нельзя сказать, что сердце Хэ Сюэчжу в данный момент охвачено паникой, она не боялась нагоняя. Во всяком случае, её ругали с детства до совершеннолетия, и у неё уже был опыт. Но она только почувствовала немного заботы со стороны мужа. Узнав, что свекровь ненавидит её; будучи таким сыновним, Шихэн наверняка почувствует то же самое.

Боясь и сожалея, она собиралась встать и извиниться. Внезапно Ли Чуньхуа яростно схватила её за руку.

Хэ Сюэчжу почти подумала, что та собирается её ударить. Хотя Ли Чуньхуа никогда не прикасалась к ней, её немало били ещё в доме своей матери. Её тело немедленно отреагировало и сразу напряглось. Она умело склонила голову и не осмелилась взглянуть на свекровь.

Ли Чуньхуа была так взволнована, что совсем не заметила выражения лица Хэ Сюэчжу. Её глаза сияли, а лицо было полно экстаза.

Тошнота и рвота, разве это не беременность?!

Подсчитайте дату ещё раз, Шихэн возвращался домой однажды три месяца назад!

Правильно!! Вот именно!

П/п: Меня позабавили различные выверты женского мышления в этой главе.

Пожалуйста, не забывайте ставить лайки и «Спасибо». Переводчику очень приятно. <(＿　＿)>

Окончание главы