Рабочий путеводитель «Хорошего человека». 2 – Брошенная жена военного (2)

Чзан Яньмин увидел, как Линь Шихэн взглянул на него, и его лицо немного потемнело: «Что ты, по-твоему, делаешь? Разве ты не слышал, как Мяо Син спросила тебя?»

Он всегда так грубо разговаривал с людьми. Но статный Командир, стоявший перед окном, был уже не так добродушен, как раньше. Вместо этого он слегка нахмурился и посмотрел в глаза Чзан Яньмину с небольшим вопросом: «Когда это у вас с Мяо Син стали такие хорошие отношения?»

Лицо Чзан Яньмина стало жёстким: «Не твоё дело!»

«Если я правильно помню, по крайней мере, сейчас, я всё ещё твой непосредственный начальник, Чзан Яньмин. Это так ты разговариваешь со своим начальником? Разве в армии тебя никто не обучил?»

В отличие от прошлого, после грубого замечания Чзан Яньмина, глаза Линь Шихэна не изменились, и его слова не были медленными, но несли в себе чувство подавления.

Лицо Чзан Яньмина стало ещё более уродливым.

Он был юношей, опозоренным прямо перед своей любимой женщиной. Он определённо не был в хорошем настроении. Но Линь Шихэн прав. В армии существуют строгие правила на верхнем и нижнем уровнях. Ничего страшного, если никто не будет этим заниматься. Если Линь Шихэн действительно захочет провести расследование, достаточно просто выяснить это, чтобы разобраться с Чзан Яньмином.

В прошлом первоначальный хозяин не хотел вступать с ним в спор. В конце концов, Чзан Яньмин заявил, что его личность была скрыта и брошена в армию, но как могли его родственники действительно быть настолько самонадеянными, чтобы прямиком бросить Чзан Яньмина, не раскрыв его происхождение.

Первоначальный владелец самостоятельно продвигался вверх шаг за шагом. Он не хотел быть врагом такому человеку, как Чзан Яньмин. Поэтому он должен был быть терпеливым. Линь Шихэн, с другой стороны, был слишком ленив, чтобы привыкать к нему.

«С войсками всё в порядке? Держать такого важного заместителя, как ты, в больнице так долго… А теперь немедленно возвращайся».

Сказав это, он посмотрел на часы, висевшие на стене. Тон всё ещё был столь лёгким, однако же смысл был не таким уж и вежливым.

«Сейчас три часа дня. В три тридцать я созову войска. Если ты не вернёшься до этого, я доложу о назначении наказания».

Военный госпиталь находился недалеко от армейского лагеря, но этот край не был так хорош, как город. Здесь не ходили автобусы. У Чзан Яньмина не было и собственной машины, он мог вернуться только пешком. Но, чтобы добраться до лагеря в течение получаса, ему пришлось бы возвращаться трусцой.

Однако приказ поступил от начальства и подчинённый не мог не подчиниться. Даже если Чжан Яньмин ведёт себя вызывающе, он должен холодно развернуться.

– Бах!

Со злости он тяжело захлопнул дверь. Мяо Син была потрясена громким шумом. Она не решалась взглянуть на закрытую дверь. Она боялась, что Чзан Яньмин будет наказан. Она тепло подошла к нему, пытаясь убедить: «Шихэн, не сердись слишком сильно. Заместитель Чзан также беспокоился о том, что ты оставался в больнице».

Пока она говорила, выражение лица Линь Шихэна оставалось неизменным. Она посоветовала: «Все знают, что он часто приходил в больницу навестить тебя. Если ты накажешь его, то, как люди будут на тебя смотреть?»

«Кстати, ты пролежал несколько дней и очень ослаб. Хочешь, я отведу тебя вниз на прогулку?»

Теплота и заботливость её слов, а также восхищение в глазах показывали, что она думала о человеке, который ей нравился. Линь Шихэн медленно откинулся на спинку кровати. Когда она хотела подойти и помочь ему, прозвучал хриплый из-за слишком долгого сна голос: «Хоть последние четыре дня я и был в коме, моё сознание оставалось ясным».

Действия Мяо Син немедленно застыли, и на её прекрасном лице потихоньку появилась паника.

«Также я ясно слышал, что вы с Чзан Яньмином делали вчера в палате».

Лицо Мяо Син полностью побелело. Она вспомнила, что Чзан Яньмин приходил вчера к Линь Шихэну, но прижал её к стене поцеловать, когда она пришла сменить лекарство.

В то время она была тронута поцелуем и забыла сопротивляться.

«Ши... Шихэн, послушай моё объяснение, я не…»

«Всё в порядке».

Естественно, первоначальный хозяин не просыпался, но кто сделал сюжет таким ясным?

Он пролежал четыре дня. Чзан Яньмин приходил каждый день. Он либо искал Мяо Син, либо был рядом с ней в палате.

Линь Шихэн также очень странно относился к менталитету этой пары. В течение этого периода бывший хозяин и Мяо Син даже не говорили о чувствах. Для посторонних он только нравился Мяо Син в одностороннем порядке. Чзан Яньмин же, кроме последнего шага, сделал всё. Он не сказал первоначальному хозяину об этом прямо, но выждал, пока те не будут готовы пожениться.

Взгляните же на Мяо Син ещё раз. Она просила его не быть близким со своей женой, пока первоначальный хозяин не обращал внимания на её близость с Чзан Яньмином бесчисленное количество раз. Да, он очень должен был понять.

Линь Шихэн устало потёр брови и посмотрел на красивую женщину, стоявшую перед ним: «Мяо Син, у меня есть жена. Я благодарен, что я тебе нравлюсь, но так как ты уже выбрала Чзан Яньмина, пожалуйста, в будущем держись от меня подальше».

«Даже если бы у меня не было жены, я никогда не стал бы лишать своих подчиненных женщины».

«А теперь, пожалуйста, уходите».

Лицо Мяо Син было бело-зелёным. Она привыкла к его нежному голосу с первого дня, как встретила Линь Шихэна. Это был первый раз, когда её так холодно отослали.

В её глазах были обида и вина. В то время Линь Шихэн выглядел так, словно не собирался просыпаться. Хотя Чзан Яньмин был всего лишь заместителем командира, он любил её всем сердцем и смотрел такими горячими глазами. Как она могла не потеряться в замешательстве?

Мяо Син ещё не ушла. Юная медсестра, которую недавно отправили с поручением, вошла с ручкой и бумагой: «Командир Линь, вы хотели ручку и бумагу».

Линь Шихэн улыбнулся нежной улыбкой, сильно отличавшейся от его отношения к Мяо Син. Он взял ручку с бумагой и сказал: «Спасибо».

Медсестричка знала, что Мяо Син нравится Линь Шихэн. Она посмотрела на Мяо Син, стоявшую неподвижно и не совсем правильно. Она подумала, когда она только что открыла дверь, у Линь Шихэна было неприглядное выражение лица.

Она взглянула на Линь Шихэна, который положил бумагу на рабочий стол и стал что-то писать, и спросила: «Что вы пишете, командир Линь?»

Линь Шихэн поднял голову и улыбнулся: «Пишу письмо своей жене. На этот раз я чуть не погиб. Я планирую взять отпуск, чтобы навестить её после того, как буду менее занят».

Жена?

Молоденькая медсестра была ошеломлена. Она никогда не слышала, чтобы у командира Линь была жена.

Если полковник Линь женат, знает ли сестра Мяо...?

Как только она подумала об этом, она услышала, как Линь Шихэн добавил: «Сестра Мяо, пожалуйста, идите на работу, если больше ничего нет. Заместитель Чзан – ответственный человек. Если я прав, он придёт к вам завтра».

Тело Мяо Син замерло, она увидела потрясённый взгляд юной медсестры. Она больше не могла сдерживать свою обиду. Открыв дверь, она выбежала в слезах.

«Ах! Сестра Мяо!»

Медсестрика увидела, что та плачет, и поспешила её догнать.

Её голос не остановил Мяо Син, но заставил бежать быстрее. В госпитале она никогда не упоминала, что мужчина, который ей нравился, был женат. В конце концов, по мнению Мяо Син, дом Линь Шихэна был так далеко. Люди в больнице подумали бы, что однажды он был женат и уже после развода, а потом только и они сами поженились.

Но теперь Линь Шихэн сказал это прямо перед другими людьми, не считаясь с ней, и он даже говорил о Чзан Яньмине. Разве это не равносильно тому, чтобы оторвать ей лицо и втоптать его в землю?

П/п: Напоминаю тем, кто прочитал ещё недостаточно китайских новелл, что китайцы придают большое значению своему лицу, как олицетворению своей репутации, гордости и чести. Отсюда и много связанных с ним метафорических выражений: «придать лицо», «учесть лицо», «растоптать лицо», «шлёпнуть по лицу» и т.п. Также следует учесть, что иногда лицо распространяется на всю группу, организацию, клан, к которым принадлежит человек.

Мяо Син была так взволнована, что не заметила, как многие люди видели её выбегающей в слезах из палаты. Несколько медсестёр на посту увидели, как та пробежала вниз по лестнице, прежде чем успели её позвать. Женщины переглянулись и заметили недавно поступившую в госпиталь юную медсестру, которая любила ходить за Мяо Син, теперь прямо гонящейся за той, и поспешно ей крикнули:

«А Ци, что не так с Мяо Син?»

П/п: Префикс «А» употребляется вместе с последним иероглифом имени и создаёт уменьшительное отношение. Так обращаются в первую очередь к детям и слугам, к кому-то, кого опекают или хотят проявить нежность – ну или просто подчеркнуть положение неизмеримо ниже себя. От младшего к старшему он неуместен.

«Сестра Мяо, она…»

А Ци остановилась и нерешительно посмотрел на пустую лестницу. Наконец, несколько человек затащили её на пост медсестёр и заставили всё рассказать.

Как только она закончила, старшие медсёстры стали выглядеть странно.

Половина больницы знала о том, что Мяо Син нравится командир Линь. Оба они талантливы и хороши собой, и все были бы рады видеть их вместе. До этого они всё ещё задавались вопросом, почему полковник Линь не отвечал взаимностью. Но теперь оказалось, что у командира Линь уже была семья.

Был также заместитель Чзан. Раньше они удивлялись, почему он настаивал на ежедневном посещении командира Линь. В результате они наверняка оставались наедине на несколько минут. Теперь, оглядываясь назад, каждый раз, когда он исчезал, Мяо Син также не могла быть найдена.

Один или два раза можно назвать совпадением, но не всегда ведь? Люди не могли не стать подозрительными.

Может, они не были бы так шокированы, если бы об этих двух вещах говорили отдельно, но они просто соединили их вместе. Мяо Син нравился командир Линь, у которого уже есть жена, в то же время находясь в двусмысленных отношениях с заместителем командира Чзан. Хотя сейчас и не феодальное общество, такие хаотичные отношения всё ещё осложняют их сердца.

«Старшая медсестра, что происходит? Я только что открыла дверь и увидела, что у командира Линь было уродливое выражение лица, когда он смотрел на Мяо-Цзе…»

П/п: Суффикс «цзе», прибавленный к женскому имени, добавляет интонации близости и любви. При обращения к мужчине – это суффикс «эр».

Говоря это, она начала паниковать. Старшая медсестра похлопала её по плечу и вздохнула: «Неважно, мы не можем вмешиваться в такие вещи. Давайте займёмся своими делами».

Что всё это значит? Почему мы раньше не видели, что Мяо Син была таким человеком?

Несколько медработниц готовились разойтись и заняться своими делами. Линь Шихэн подошёл к двери и сказал: «Не могли бы вы, пожалуйста, прийти и помочь мне? Окно с этой стороны, кажется, сломано. А я не могу использовать свою руку».

*

Мяо Син с другой стороны, однако, сбежала вниз на одном дыхании. Проходя мимо маленького сада, рядом с ней внезапно протянулась длинная рука и втащила её за дерево. Мяо Син издала подсознательный крик тревоги, и Чзан Яньмин сказал со смехом ей в ухо: «Что это ты в панике делаешь?»

Только услышав его голос, Мяо Син, которая всё ещё сдерживала слёзы, немедленно разрыдалась.

Чзан Яньмин заметив ошибку, быстро отпустил руку и мрачно посмотрел на плачущую Мяо Син: «Что случилось? Кто над тобой издевался?!»

«Скажи мне, я тебе помогу».

«Вини себя! – Мяо Син вообще его не слышала. Со слезами она слабо вытянула кулаки и ударила его в грудь. Она всхлипнула и сказала, – Шихэн всегда знал, он знал, что мы делаем!»

«Он всё время был в сознании и всё слышал. Только что он сказал, что собирается написать своей жене. Я больше не смогу выйти замуж за Шихэна…»

Чзан Яньмин сначала удивился, потом в его глазах появился экстаз: «Он не хочет тебя, а я хочу!»

С этими словами он обнял женщину, стоявшую перед ним, и поцеловал, прижав к стволу дерева.

Мяо Син несколько раз легкомысленно толкнула его и позволила поцелуй.

Да, Шихэн больше не хотел её, но у неё всё ещё был Яньмин. Но до этого ей нравился Линь Шихэн, и весь госпиталь уже знал об этом. Так что даже если она и останется в будущем с Яньмином, ей придётся выждать некоторое время. Более того, она не может заставить их жалеть Линь Шихэна…

Целуясь, она вдруг почувствовала, что что-то не так. Мяо Син было не по себе. Она слегка приоткрыла закрытые глаза и посмотрела наверх на потрясённые глаза своих коллег, стоявших у окна.

Стоя рядом с кроватью, лицом к нескольким медсёстрам, Линь Шихэн медленно и аккуратно заправлял кровать правой рукой. На его красивом лице появилась нежная улыбка.

П/п: Полагаю, Мяо Син – прекрасный образчик китайской поговорки «вести жизнь шлюхи и ожидать памятника целомудрию»; в значении – совершать дурные поступки, стремясь сохранить хорошую репутацию. Как ни странно ей подходят как прямое, так и переносное значения. С чем этот гнилой белый лотос и поздравляем.

Пожалуйста, не забывайте ставить лайки и «Спасибо». Переводчику очень приятно. <(＿　＿)>

Окончание главы