Загадочные дела ювелира Ричарда Дело 2.2 Рубиновая Правда

Ричард положил книгу на стол и открыл её. Страница была похожа на каталог драгоценностей. Много изображений рубинов были расположены в виде сетки. Цвета более тёмные, прозрачные и блестящие были в верхнем левом углу сетки, и становились более белёсыми по мере перехода к нижнему правому углу, осколки также становились более заметными на камнях.

Как офтальмолог, проверяющий зрение, Ричард указал на верхний левый рубин. Он был точно такого же цвета, как камень Акаши-сан.

— Викторина. Что более ценно в мире драгоценностей: ненагретый рубин А, который имел этот цвет изначально, или рубин Б, который приобрёл этот цвет в результате термической обработки?

— Ненагретый, верно? В конце концов, на это не было потрачено ни времени, ни сил.

— Отлично сработано. А теперь это.

Ричард указал на камень в двух ячейках справа от первого. Это был скорее пурпурно-красный камень, чем красный, и он выглядел не очень прозрачным.

— Какой из них, по твоему мнению, более ценен: рубин А в этом состоянии без термической обработки или рубин Б с высшим качеством после термообработки?

— Что? ….Хм.

Который из них. Лучше всего быть откровенным? Нет, но…

— Если это для ношения, я думаю, что более красный будет более приятным, и, поскольку глаза любителя не знают о нагреве и тому подобном, я выберу рубин Б, с "высшим качеством после термообработки".

— Ты снова прав.

— Да!

— Ну, это зависит от степени и продолжительности обработки, — добавил Ричард, затем закрыл книгу и сделал ещё один глоток чая.

— Я хочу, чтобы ты понял, что добавление тепла — это обработка, которая используется для повышения "красоты" камня. Во-первых, существует лишь несколько хороших камней, которые могу выдержать высокую температуру, и во-вторых, трудно определить невооружённым глазом, прошёл ли камень термическую обработку или нет, независимо от того, специалист ты или новичок.

— Значит ли это, что даже ты до сих пор не знаешь, был ли этот камень нагрет или нет?

— Я не могу ничего утверждать. В конечном счёте лазерная томография либо обнаружит следы обработки, либо нет. И это единственный способ отличить нагретые камни от ненагретых.

— Я действительно не понимаю, но можно ли делать такую обработку?

— Я сказал, что самое главное — это "красота". Например, предположим, что после смерти одного из членов твоей семьи ты разбирал их комод и нашёл кольцо с рубином. Если бы это был ты, разве тебя волновало бы, подвергался ли этот камень термической обработке или нет в то время?

— Конечно нет. Это не изменит того факта, что это особый камень.

— Именно так. Те, кому не всё равно, редки, а те, кто идёт и получает подтверждение, тем более.

— Кроме того, более восьмидесяти процентов рубинов на рынке нагреваются, — добавил Ричард с запоздалой мыслью. Восемьдесят процентов. Так много? Значит, бессмысленно даже беспокоиться об этом?

Тогда почему же Акаши-сан специально…?

—… Что эта девушка хотела сделать? Это что, подарок?

— Общепринятое мнение состоит в том, что, возможно, доказательство стоимости необходимо, когда важны числа, а не воспоминания.

Значит ли это, что она пытается расстаться с ним и обменять его на наличные деньги? Но придёт ли тот, кому нужны деньги, в ювелирный магазин в Гиндзе? Судя по тому, как она вела себя в магазине. её, похоже, не волновала цена.

Чем больше я об этом думал, тем более мистическим это становилось.

Ричард закрыл крышку шкатулки с драгоценностью. Устаревший чёрный короб всё ещё выглядел почти новым.

—… Итак, первый рубин, который ты когда-либо видел, это он? Ты очень удачливый человек. Большинство даже не увидят его в своей жизни, а тем более в первый раз.

Ричард отнёс брошь в заднюю комнату. Я мыл чашки, пока он убирал их в сейф и возвращался. Казалось маловероятным, что истинные мотивы Акаши-сан станут известны. И ещё больше чувства любви и ненависти, наполнявшие камень. Атмосфера была несколько напряжённой. Другая тема, другая тема.

Вот оно.

— Эй, Ричард, какие советы по изучению иностранного языка? Я учу английский уже семь лет, начиная со средней школы, но чувствую, что он совсем не улучшается.

— Это потому, что ты живёшь в Японии и говоришь по-японски. Это изменится, если ты будешь говорить по-английски каждый день, — сказал Ричард. На английском. У него было медленное и легко уловимое произношение, как будто это было что-то исполняемое во время теста на прослушивание. Я мог следить за этим. Но я не мог этого говорить. Общение полностью отличалось от получения оценок за конспектирование и письмо. Мне сказали: "Добро пожаловать" по-японски, тогда я ответил: "Спасибо" на своём ломаном английском.

—… Так вот почему он сказал мне завести любовницу?

— Ха?

— Это сказал семпай с моего семинара. Что если я хочу стать лучше в английском, мне нужно завести любовницу-иностранку. И что я должен сделать это быстро, так как отчаянно хочу учиться.

— Мне трудно в это поверить, но твоя основа для выбора любовницы — будут ли они полезны или целесообразны для твоей карьеры?

— Ты ошибаешься! Просто такой разговор был.

— Нонсенс. Личные отношения, основанные на цели — это бизнес, самая далёкая вещь от любви. Придёшь ли ты к счастью, преследуя своё эго в месте обретения душевного покоя?

—… Тогда что, если ты влюбишься в них, встречаясь с ними?

— А если не сможешь?

Бесплодная дискуссия, — Ричард решительно оборвал разговор. Мне очень нравилась эта его строгая напряжённость. Была ли это его прямота, заключающаяся в том, что нехорошие вещи были нехорошими, а плохие были плохими. Было ли это из-за того, что он неоднократно вёл дела в местах, где его собственный здравый смысл не применялся к людям других национальностей? Прямолинейно и просто. Он упрямо пил воду только из пластиковых бутылок, и его стандарты чистоты были строгими, но в душе он был хорошим парнем. Ну, наверное.

После этого больше никто не приходил. Закрыв магазин точно в пять часов и расставшись с Ричардом, я побродил по Гиндзе и отправился домой.

Я никогда по-настоящему не задумывался о своих критериях выбора любовницы. Либо у меня была девушка, либо её не было — жестокий выбор. У меня никогда не было девушки. Честно говоря, я был так занят, что не очень-то и хотел этого.

Но нынешний я уже знал, где моё счастье.

***

Я, учившийся на факультете бизнеса в частном университете Касаба, не мог дождаться понедельника. Это было потому, что в тот день у меня был обязательный урок английского. Профессор вёл себя по-спартански, подсчёт посещаемости был суровым, и, что ещё хуже, занятие проходили в пятнадцатом корпусе без лифта. Это было отвратительной честью, когда зависимость твоих результатов тестов было их пересдача почти в ста процентов случаев, но даже так это было восхитительно. Причина была проста.

— Сейги-кун, доброе утро.

— Доброе утро, Танимото-сан!

Потому что я был влюблён в кого-то, кого мог видеть только в этом классе.

Танимото Шоко. Второй год педагогического факультета. На том же году, что и я. Ангел с волосами цвета воронова крыла. Пушистые, коротко завитые остриженные волосы и стройные конечности. Наверное, её любимый цвет — белый. Я часто видел её в блузках и юбках этого цвета. Я подумал, что это ей очень идёт. Впервые я встретился с ней в прошлом месяце, после информационных сессий каждого факультета. Перекрёсток главной улицы возле кампуса всегда был в состоянии интенсивной миграции во время перерывов между занятиями, и, вероятно, только перекрёсток перед станциями Сибуя и Синдзюку мог посоперничать с ним.

Посреди всего этого напротив меня шёл маленький старичок.

Его походка была шаткой, и он выглядел так, как будто вот-вот упадёт.

Рядом со стариком невысокая девушка, шедшая впереди меня, повернула голову направо и направилась прямо к нему. Спросив, всё ли с ним в порядке, она позволила обнять себя за плечи и пошла, поддерживая его тело, которое казалось высохшим деревом. Даже несмотря на то, что её сумка на плече отяжелела под тяжестью учебников. Даже если изначально она шла в противоположном направлении.

Я, намеревавшийся сделать вид, что ничего не вижу, встал с другой стороны от него, схватил старика за руку и пригрозил ему тихим голосом.

—Хей, старик, ты ведь также ходил туда-сюда раньше. Неоднократно. Цеплялся за девушек.

Старик издал писклявый звук и побежал в противоположном от нас направлении энергичной походкой, как будто он был совсем другим человеком раньше. Было слишком много людей, чтобы суметь побежать и поймать его.

После того, как я закончил переходить пешеходный переход, то пожалел о том, что сделал. Если бы я ничего не сказал, мне не пришлось бы заставлять её чувствовать себя плохо.

Когда я отпустил голову и извинился перед ней, её глаза округлились.

— Почему ты извиняешься? Ты спас меня. Спасибо тебе.

Её беззаботная улыбка немного обеспокоила меня, и я снова вмешался в её дела.

— Даже если ты видишь кого-то, кто вроде бы в беде, я думаю лучше быть осторожной, потому что в этом мире есть хорошие люди, и те, кто ими не являются.

На ходу она наклонила голову и снова улыбнулась. Мне казалось, что мир становится всё ярче и ярче.

— Это правда. Но я уверена, что не смогу сказать, плохой это человек или действительно нуждающийся, поэтому я думаю, что всё равно помогу им.

Она стала выглядеть застенчивой, и я влюбился. Тот факт, что она подставила плечо этому старику и сказала ему, что будет сопровождать его до места назначения, но оставила его, бежавшего, будучи скрытным, также казалось ей чем-то вроде фантазии. Я почувствовал, что это судьба, когда спросил её имя и факультет и узнал, что у нас был один общий урок. Мне очень хотелось поговорить с ней, и так как она приходила в универ с самого утра, то по понедельникам я уходил из дома раньше.

Танимото-сан медленно говорила. Казалось, что только её всегда окружала нежная атмосфера. Хотя подруги дразнили её, называя прирождённой дурочкой, самой ей было всё равно. Если Ричард был чистым драгоценным камнем, лежащим на дне озера, то Танимото-сан была сахарной феей, живущей на потолке кондитерской. Я чувствую, как сладкий аромат плывёт в воздухе, просто находясь рядом с ней.

Насколько я слышал из разговоров с девушками, в настоящее время она ни с кем не встречается.

Я хотел пойти с ней куда-нибудь. Если бы это было возможно, я бы хотел пойти с ней куда-нибудь. Я хочу спросить, можем ли мы пойти на свидание. Но пока пламя моей любви горело ярко, у меня не было никакой надежды поговорить с ней об этом.

— Сейги-кун, что это?

— Ха?

Она указала на книжку с картинками о минералах, разложенную рядом с моим учебником. Я зашёл в Центральную библиотеку университета и взял её, но я, гуманитарий, уже сдался, когда появились химические формулы.

— Сейги-кун, тебе нравятся камни?

— Ха?

Увидев меня в замешательстве, Танимото-сан мимолётно улыбнулась. С чуть заметным выражением лица, которое, казалось, чего-то ждало. Может ли это быть?

Танимото-сан нравятся драгоценные камни?

— Я изучаю термическую обработку прямо сейчас!

Я нетерпеливо заговорил, и ровно подстриженная чёлка Танимото-сан качнулась, когда она наклонила голову. Она пристально смотрела на меня, как человек, носящий очки, которые не соответствуют его степени.

Это…возможно, было бы чересчур самонадеянно с моей стороны. Это может оказаться безнадёжным. Что, чёрт возьми, это за разговор о тепле? Это был тот тип разговора, который вы ведёте, когда остаётесь наедине с девушкой в классе? Это конец... Это был огромный провал. Всё было кончено.

Пока я сходил с ума, Танимото-сан снова наклонила голову и заговорила:

— Термическая обработка для какого вида камня? Или это в общем?

— Ха?

— Термическая обработка на самом деле довольно распространена в ювелирном мире. Берилл, кварц, корунд. Есть много других камней, которые меняются при нагревании.

Моё величиной с космос удивление длилось несколько секунд. После этого её охватила сильная радость. Открытие туннеля Сейкан*. Пересечение Дуврского пролива. Это был тот самый уровень эмоций. Они были понятны. Рассказы о моей работе, которые я понемногу приобретал с этой весны, были ей понятны. Только на этот раз я хотел быть Ричардом. С его лицом тоже, если возможно.

(TN: Туннель Сейкан — это железнодорожный туннель в Японии, имеющий подводную часть. Служба Синкансэн началась в 2016 году.)

— О, я исследую термическую обработку рубинов!

— Тогда это корунд. Рубины и сапфиры называются так в минералогии.

— Д-да, это! Недавно я случайно увидел Голубиную кровь.

—… Сейги-кун, ты очень удачлив.

Сказав это, Танимото-сан улыбнулась с непостижимым выражением лица и превратилась в кого-то, кого я не знал.

— Голубиная кровь — это нечто очень ценное. Он может быть добыт только из определённых конкретных шахт в Мьянме. Рубины также получают из других азиатских стран, таких как Таиланд и Шри-Ланка, а также Мозамбик в Африке, но камни самого высокого качества по-прежнему поступают из Мьянмы.

Однако из-за нестабильного предложения и политической нестабильности рыночная цена на эти высококачественные камни взлетела до небес. В местах, где есть прекрасный свет, есть тени, — улыбаясь, сказала Танимото-сан. Она произнесла это не вполголоса, а как междометие, чтобы обратить на это внимание. Что было с её строгим и жёстким тоном и выражением лица?

— Сейги-кун, ты знаешь, что рубины и сапфиры — это практически одно и то же с точки зрения минералогии?

— Я-я знаю…но я не понимаю, почему у них разные цвета.

— Просто в камнях содержатся разные примеси. Корунд — это разновидность оксида алюминия, но он становится красным, если содержит небольшое количество хрома, или синим и фиолетовым, если содержит железо или титан. Это что-то с хитростями и секретами.

— Ха…!

Чем больше она говорила, тем быстрее становилась, и выражение её лица было напряжённым. Её голос был низким. От неё веяло какой-то торжественностью. Она скрестила ноги, слегка сгорбила спину и придала сил глазами. Её опухшие глаза распухли, будто линия, проведённая перманентным маркером*. Это была не фея из кондитерской лавки. Это было что-то другое. Чем-то отли—

(TN: Опухшие глаза или намида букуро — популярная тенденция красоты в азиатских странах. В основном, делая нижнюю часть век более пухлыми, ты получаешь более молодой внешний вид. Хороший пример различных стандартов красоты между Востоком и Западом.)

— О, прости!

Как раз перед тем, как я, наконец, понял истинную сущность этого "чего-то", Танимото-сан внезапно остановилась. Я был захвачен этим, и у меня перехватило дыхание.

— Э-хе-хе, — она смущённо рассмеялась и на мгновение обрела лицо феи. Но вокруг её глаз всё ещё оставалась небольшая напряжённая морщинка.

— Я действительно люблю драгоценности, поэтому, как только начинаю говорить о них, не могу остановиться. Мне очень жаль!

—…Танимото-сан, ты действительно много о них знаешь…?

— Я гансеки-я.

— Гансеки-я! Это работа типа садоводства? Удивительно. Я работаю на ювелира. Ну, я просто подаю чай.

(TN: "Я" в японском языке — это суффикс, который добавляют для обозначения магазина или кого-то, кто работает в чём-то, отсюда непонимание Сейги.)

— Всё совсем не так. Людей, которые любят камни, называют "гансеки-я". Люди, которые любят "хрупкие" драгоценные камни и минералы, как ты — "коубуцу-я". Все мы — "иши-я". Относится к людям, которые любят камни. Точно так же, как людей, которые любят рыбалку, называют "тайкоубу".

(TN: Тайкобу — это имя Цзян Цзыя, древнего китайского дворянина, который очень любил рыбалку. Он якобы ловил рыбу без крючка. )

Гансеки-я и коубуцу-я. Всё вместе, иши-я.

— Я не знал этого. Я в лучшем случае любитель…

— Камни удивительны. Это работа планеты Земля. О, эм, обращайся ко мне, если я могу быть чем-нибудь полезна. Работа на неполный рабочий день на ювелира довольно редка, не так ли? Дай мне послушать об этом.

Мысленно я постоянно молился и благодарил Ричарда. Спасибо. Мой милый босс. Он был немного самовлюблённым и язвительным, но благодаря ему моя университетская жизнь, казалось, стала яркой и радужной. Я приготовлю ему сто или даже двести чашек этого королевского чая с молоком.

Танимото-сан слушала мои рассказы о таинственном ювелирном магазине, часто кивая. Я также рассказал ей о запросе на идентификацию рубина, сделанном на днях. Когда я заговорил об этом, она нахмурилась.

— Итак, ты говоришь, что человек не проверил, был ли рубин нагрет или нет, когда она его купила? Неужели?

—… Я слышал, что большинству людей всё равно, но разве это нормально проверять, когда ты уже купил?

— Ну, я думаю, что вместо того, чтобы проверять, они определённо знали бы это. Потому что это в десять раз больше обычной цены, а то и больше.

В десять раз. Я не мог себе представить, чтобы один большой рубин, пусть даже нагретый, стоил десять тысяч йен. Это означает, что он будет равен миллиону йен, если первоначально он составлял сто тысяч йен, и пяти миллионам, если первоначально он составлял пятьсот тысяч йен. Я почувствовал, что бледнею.

— Я этого совсем не знал. Может быть, это был подарок? Вроде наследия от родственника, которого она плохо знала?

— Если это так, то я не думаю, что тебя действительно волнует, нагрет он или нет. Но если ты продаёшь…

— О, да, мой босс тоже говорил что-то в этом роде.

— Хмм…

Голос Танимото-сан звучал нерешительно. Область вокруг её пухлых глаз задрожала.

—…Эй, Сейги-кун, ты думаешь о драгоценных камнях как о капитале? Или как об аксессуарах?

— Я считаю оба, но я также думаю, что это не только те вещи.

— Почему?

"Почему", — спросила она. "Это потому, что для меня бабушкино кольцо не было "активом" или "аксессуаром"". Как мне это объяснить? Я был дилетантом в области камней, только работал на полставки.

Увидев меня в растерянности, лицо Танимото-сан растянулось в улыбке. Мило. Она действительно была милой.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

Окончание главы