Глаз бури [ЯОЙ?‍❤️‍?] Глава 1.6 – Сейчас

Приятной весенней ночи…

В два часа ночи Цао Е перевернулся и сел, собираясь встать с кровати. Линь Хуань, не открывая глаз, спросила:

— Примешь душ?

Цао Е задумался.

— Мгм.

— Молодые люди выносливы, — томно произнесла Линь Хуань. — Иди, принимай душ. Дай мне немного полежать, чтобы восстановить свои силы. Даже двигаться пока не хочу.

— Какие молодые люди, — усмехнулся Цао Е. — Ты старше меня всего на два года.

— В двух годах может быть сокрыта большая разница*.

П.п.: Китайское слово 差 (отличаться/разница), также обозначает «быть хуже». Это и служит инсинуацией последующего разговора, поскольку Цао Е использует сравнение двух мужчин.

— Правда? — Цао Е внезапно заинтересовался разговором и перестал выбираться из кровати, напротив, даже обернулся. — В чём же разница?

— Разница, хм… — Линь Хуань лениво перевернулась на спину и бросила на него взгляд из-под ресниц. — Нас нельзя сравнивать, мы же разного пола.

— Но ведь ты наверняка спала с кем-то своего возраста?

— Хм… дай-ка подумать. Последние пару лет я вообще ни с кем не спала, но до этого — да.

— С кем? — в голове Цао Е промелькнуло имя, и он тут же произнёс его вслух. — С Лян Сычжэ?

Линь Хуань улыбнулась и промолчала.

— Я прав? — Цао Е придвинулся к ней и обхватил пальцами подбородок. — Ты же спала раньше с Лян Сычжэ?

— Не будь таким грубым, — Линь Хуань дёрнула головой, пытаясь вывернуться из его руки, и улыбнулась: — Разве ты не собирался в душ? Поторопись и поскорее уходи.

— Я задал вопрос, — Цао Е так просто не отпустил её. В голове снова промелькнула нелепая мысль, которую он тоже решил озвучить: — Кто лучше, Лян Сычжэ или я?

— Айя, какой смысл спрашивать о чём-то подобном? Ведёшь себя как ребёнок, — Линь Хуань выкрутилась из его рук и накрылась одеялом с головой.

— Скажи мне, — Цао Е попытался стянуть с неё одеяло.

Линь Хуань вцепившись, пытаясь вырвать его, но силы были неравны, поэтому ей ничего не оставалось, как запричитать:

— Конечно, ты лучше, ты лучше…

Цао Е повозился с ней ещё несколько минут, но ему быстро наскучило. Он отпустил одеяло и поднялся с кровати.

Едва его ноги коснулись пола, Линь Хуань выглянула из-под одеяла. Наблюдая за ним, она прищурилась и сказала:

— Вообще-то, Лян Сычжэ немного лучше, — и тут же скрылась под одеялом.

— Чёрт, — пробормотал Цао Е. — Ты серьёзно?

Линь Хуань приглушённо рассмеялась.

— Кто-то собирался идти в душ.

На этот раз Цао Е не стал сдёргивать с неё одеяло, а только присел на край и наклонился ближе.

— Ты, правда, спала с Лян Сычжэ?

— Какое тебе дело? — ответила Линь Хуань.

— Я тебе не верю, — Цао Е встал с кровати и, излучая недовольство, пошёл в ванную.

Тёплый душ помог проветрить голову.

«Кто лучше, Лян Сычжэ или я?»

Как он мог задать такой вопрос? От одной лишь мысли, что они с Лян Сычжэ спали с одной и той же женщиной, он почувствовал… удушье? Отвращение? Тошноту?

Ни одно из этих описаний не казалось верным…

Каким мог быть Лян Сычжэ в постели?

Стоп, стоп! Зачем он вообще об этом думает? Цао Е поспешил избавиться от подобных мыслей. Ему было совершенно неинтересно представлять, каковы другие мужчины в постели.

Но Линь Хуань сказала, что Лян Сычжэ был немного лучше… Разве могло это быть правдой?

Забыть, срочно забыть, почему он вообще снова об этом подумал? Какая-то бесконечная мысль по кругу… Цао Е грубо подхватил полотенце и принялся вытираться. Выражение лица так и оставалось мрачным.

Когда он вышел, Линь Хуань всё ещё лежала в постели и выглядела вялой, будто так и не восстановила силы. Услышав приближающиеся шаги, она открыла глаза.

— Ты уходишь?

— Уже два часа ночи, — ответил Цао Е.

— Останься на ночь, — предложила Линь Хуань, хоть и слишком хорошо знала Цао Е. Он никогда не оставался ночевать, всегда уходил сразу после душа, не делая исключений.

— Не стоит, я не привык спать рядом с кем-то, — Цао Е отказался, даже не взглянув, даже не подумав об этом. Он уже надевал свои рваные джинсы. — Не смогу заснуть.

— Хорошо, — она не особо стремилась удерживать его и предпочла перевести тему. — Вы сегодня ужинали с Лян Сычжэ из-за «Выбора во тьме»?

— Само собой.

— Как всё прошло? Лян Сычжэ принял предложение?

— Трудно сказать. Нужно время.

— Может быть… — Линь Хуань сделала паузу, открыто разглядывая тело Цао Е. Точнее сказать, открыто любуясь. Откровенно говоря, посмотреть было на что: мышцы вырисовывались плавно, выделялись чёткими линиями и выглядели полными силы. Она неуверенно продолжила: — Может быть, я смогу убедить его?

Надев джинсы, Цао Е принялся за поиски толстовки.

— Ты сможешь убедить его? Вот уж не знал, что между вами остались такие тесные отношения.

— Самая горько-сладкая парочка в индустрии развлечений, — рассмеялась Линь Хуань. — Думаешь, это просто шутка?

— Ты же ведь не стала бы в самом деле спать с Лян Сычжэ? — нахмурился Цао Е.

— А ты угадай, — Линь Хуань склонила голову набок.

— Угадать что? Не бери пример с Лян Сычжэ, — сказал Цао Е и натянул толстовку через голову. Несколько секунд спустя он добавил, понизив голос: — Лучше бы ты этого не делала. Меня тошнит от одной мысли.

— Ты думаешь, что я подражаю Лян Сычжэ, просто спросив это… Кстати, а ты знаешь, — Линь Хуань внезапно почувствовала прилив сил, — Лян Сычжэ как-то переодевался девушкой для съёмок. И после просмотра фильма все говорили, почему Лян Сычжэ в женском обличье выглядит так знакомо. Люди продолжали гадать, на кого же он похож. И после долгих раздумий кому-то пришло в голову: «Погодите, он же похож на Линь Хуань!» — она рассмеялась. — Я даже специально пошла смотреть фильм, и он действительно на меня похож. Ты, кстати, смотрел?

— Нет. И в чём сходство? — уточнил Цао Е.

— Трудно описать, но получилось похоже, — Линь Хуань продолжала смеяться. — Это очень смешно.

— Что за фильм?

— «Красный мужчина, красная женщина»*. Его снял твой отец, и ты так и не видел его?

П.п.: 红男红女 — «Красный мужчина, красная женщина». Иероглиф 红女 также обозначает «женщина с успешной карьерой».

— Разве я должен смотреть всё, что снял мой отец? — Цао Е взял мобильный, лежавший рядом с подушкой. — Я пошёл.

— Правда уходишь? — Линь Хуань слегка приподнялась и окликнула его, когда он уже подошёл к двери. — Эй, Цао Е. Подожди.

— Что ещё? — лениво спросил тот, держась за ручку двери, и обернулся, чтобы взглянуть на Линь Хуань.

— Почему ты сегодня всё время спрашивал меня о моём прошлом с Лян Сычжэ? Ты ревнуешь? — Линь Хуань сидела на кровати, едва прикрытая одеялом. Длинные каштановые волосы вьющимися прядями струились по плечам. Сейчас она не казалась той сиреной, которой представала перед камерами. Напротив, выглядела чистой и невинной. — Если ты не хочешь, чтобы я виделась с Лян Сычжэ, в будущем я постараюсь избегать его.

Цао Е безразлично ухмыльнулся.

— Когда это меня волновали твои поступки? Быть независимым всегда приятно. Кроме того, вы оба из индустрии кино и телевидения — было бы странно избегать друг друга.

— Но если ты ревнуешь, значит, я тебе нравлюсь, — продолжила Линь Хуань довольно упрямо. — Как насчёт того, чтобы сделать наши отношения более серьёзными и дать им шанс?

— Сестрица Хуань, — Цао Е приоткрыл дверь и прислонился к косяку. Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла неискренней. — Ты понимаешь, что предлагаешь? Ложись спать. И веди себя хорошо.

Затем он вышел, закрыв за собой дверь и не проявив ни намёка на колебания.

Подушка тяжело, хоть и беззвучно врезалась в закрытую дверь. Но Цао Е об этом так и не узнал.

Цао Е шёл легко и быстро, его нисколько не тяготили слова Линь Хуань.

По его мнению, Линь Хуань сейчас прекрасно поняла, что любые отношения между ними закончены. Таково было негласное правило — в таких отношениях, как у них, не должно быть и следа истинных чувств. Никому не нужно было говорить об этом вслух.

Если бы его спросили, какие именно чувства он испытывал по этому поводу, Цао Е сказал бы, что чувствует лёгкую досаду. Он был раздосадован тем, что ему теперь придётся искать себе нового партнёра в постели. А процесс этот, честно говоря, довольно хлопотный.

Линь Хуань была идеальным партнёром: великолепна в постели, не доставляла лишних хлопот и никогда не навязывалась. Кроме риска прослушки или случайных фото, ничто не могло осложнить ситуацию.

За исключением того, что прослушка и фото были ситуацией достаточно неприятной. Цао Е подумывал о том, чтобы закончить их отношения с помощью одной такой фотографии ещё месяц назад. Он ненавидел, когда его беспокоили, не любил усложнять простые вещи.

Секс был частью основных человеческих инстинктов. Поэтому необходимость избегать и скрываться, чтобы не быть замеченным, — разве не противоречила она принципам человечности? То, что было добровольно выбрано обеими сторонами, внезапно становилось прелюбодеянием в глазах общественности… С таким прологом не имело значения, насколько страстной и захватывающей была основная история: она всё равно заставила бы людей чувствовать усталость.

Но, с другой стороны, он прекрасно понимал, почему Линь Хуань была такой осторожной.

В современном обществе к актрисам предъявлялись гораздо более жёсткие требования, чем к актёрам. Если бы Линь Хуань действительно вела себя так, как Лян Сычжэ, время от времени устраивая скандалы, её репутация, скорее всего, пострадала бы.

Зрители наслаждались бурным обсуждением общественных деятелей, но им не нравились персоны, которые выдвигались на первый план этих дискуссий. Даже Лян Сычжэ не был исключением в этом вопросе.

***

Папарацци действительно не удалось добыть никаких взрывных новостей.

Лян Сычжэ подъехал прямо к офису Yunchu Entertainment. Сразу становилось понятно, что он приехал сюда, чтобы поговорить о работе с Сюй Юньчу.

У главной двери офиса Лян Сычжэ стянул капюшон, открыв лицо для системы распознавания. Как только дверь медленно открылась, он пошёл мимо просторной приёмной и свернул в личный кабинет Сюй Юньчу, расположенный в самом конце коридора. Лян Сычжэ постучался.

— Войдите, — раздался голос за дверью.

Молодой человек улыбнулся и открыл дверь.

Сюй Юньчу сидела за столом, повернувшись лицом к компьютеру. Она работала над чем-то, задумчиво поглаживая колёсико мышки, и даже не повернула головы, чтобы посмотреть на вошедшего.

— В офис сразу с самолёта? — Лян Сычжэ подошёл к столу и посмотрел на экран компьютера. — Юньчу, ты всегда так предана работе.

Он сел во вращающееся кресло, откинувшись на спинку, и скрестил ноги в расслабленной позе. Только после этого Сюй Юньчу посмотрела на него.

— Согласно моим первоначальным планам, я должна была нежиться на солнышке на каком-нибудь чудесном пляже.

Лян Сычжэ кивнул и улыбнулся.

— Я искренне извиняюсь за то, что нарушил твои планы на отпуск. Честно говоря, это можно было оставить на усмотрение младшего Суна. Не нужно было, чтобы президент Сюй возвращалась лично.

— Достаточно, Сычжэ. Не пытайся обмануть меня вопросами для СМИ, — Сюй Юньчу раздражённо фыркнула. — Когда ты в последний раз по-настоящему передо мной извинялся?

— Хочешь услышать правду? — Лян Сычжэ приподнял бровь и немного поразмыслил. — Хм… Я делаю это регулярно, на самом деле.

— Я тебе не верю. Не смотри на меня своим щенячьим взглядом. Прошло уже столько лет, думаешь, я не выработала иммунитет?

— Вот это действительно ранит моё сердце, — улыбнувшись, Лян Сычже отвёл глаза и встал, направившись к винному шкафу. Там он застыл, проводя пальцами по бутылкам. — Ты вернулась в такой спешке и всё же не забыла привезти алкоголь…

— Не переводи тему. Скажи мне честно, почему ты хочешь принять участие в фильме «Выбор во тьме»? Продюсеры связались со мной, когда Хуан Цяньши засветился в скандале, и я им сразу отказала. Даже не думала, что спустя два дня они в обход меня смогут связаться с тобой напрямую. Сычжэ, ты понимаешь, что это значит? То, что вся индустрия теперь прекрасно осведомлена о моей некомпетентности.

Лян Сычжэ вертел в руках красивую бутылку и уже собирался открыть её, но после этих слов обернулся.

— Как могло так получиться?

— Такова реальность. К тому же ты действительно принял это предложение.

— Прости. Я об этом не подумал.

— Нет, нет, нет. Тебе не нужно передо мной извиняться. Моя некомпетентность сейчас не главное. Я хочу понять, почему ты решил принять это предложение. С моей точки зрения менеджера, у тебя не было вообще никаких причин принимать его. Давай даже не будем говорить о том, что ты подбираешь остатки за другими и работаешь на замену. Во-первых, пересъёмка означает, что ты будешь ограничен тем, каким фильм получился до этого. В большинстве сцен ты будешь играть либо на зелёном фоне, либо с дублёром. Во-вторых, Хуан Цяньши впервые переехал на материк и купил огромное количество статей, чтобы заявить, что перехватит твою долю предложений. Ты объявляешь, что возьмёшься за роль в тот момент, когда его сажают в тюрьму, — как ты думаешь, какое впечатление это произведёт на людей? Они подумают, что тебе и вправду не безразличны все эти разговоры…

Лян Сычжэ нашёл штопор на соседней полке и с помощью ножа стал снимать фольгу на горлышке винной бутылки.

— А почему мне это безразлично?

— Потому что раньше тебя это не волновало. Зачем тебе примерять чужой горшок к своей голове*? Кроме того, возврат долга, о котором ты говорил в аэропорту… что это значит? Ты делаешь это только для того, чтобы отплатить Цао Сююаню?

П.п.: Горшок в китайской культуре часто интерпретируется как вина или ответственность. Таким образом надеть горшок на голову, значит, взять на себя чужую вину.

— Нет, — Лян Сычжэ налил красное вино в высокий бокал. Почувствовав, что от него ждут ответа, он поставил бутылку и честно признался, глядя Сюй Юньчу в глаза:

— Хорошо. Это из-за Цао Е.

— О, сына Цао Сююаня, — Сюй Юньчу не удивилась. — Значит, раз Цао Сююань заметил тебя и помог, ты планируешь отдавать долг восемнадцати поколениям его потомков, если только они попросят тебя о чем-то?

— Эй, не злись, ладно? Я действительно недостаточно хорошо всё обдумал, — Лян Сычжэ подтолкнул к ней подготовленный бокал и наклонился, опираясь рукой на край стола. — Допей этот бокал, а потом я отвезу тебя домой, чтобы отдохнуть. Мы поговорим об этом снова, когда ты освоишься со сменой часовых поясов, — его голос был низким и глубоким, как будто он пытался проникнуть в чей-то разум. Для прессы у него были одни методы работы, для Сюй Юньчу — другие.

Тон его голоса был слишком нежным, и даже если бы Сюй Юньчу оставалась к нему невосприимчивой, она бы не смогла ругаться на него теперь. Опираясь на локти, она помассировала виски.

— Сычжэ, когда ты перестанешь быть таким импульсивным?

— Это последний раз.

— Сколько сотен раз я уже слышала от тебя эти слова? — спросила Сюй Юньчу, улыбаясь.

— Если ты действительно хочешь знать, я задержусь сегодня допоздна и посчитаю для тебя.

— Какое фальшивое послушание, — сказала Сюй Юньчу, чувствуя подступающую головную боль. Несколько секунд она молчала, будто размышляла о чём-то, а затем беспомощно покачала головой, подняла бокал с вином и под внимательным взглядом своего подопечного выпила до дна.

Она не могла справиться с Лян Сычжэ.

Все, как в индустрии, так и за её пределами, знали об этом.

Окончание главы