Быстрая трансмиграция: я почти мёртв 11 – Если я тебе солгал, то я маленькая собачонка (11)

Чэнь Ю часто смотрел фильмы и видел такие действия. Он лежал ничком перед компьютером и изучал выражение лица во время еды, говорящее, что это леденец, как лизать настоящую конфету, глотать и пьянеть, было ли это так вкусно?

Даже если ему и было любопытно, но Чэнь Ю чувствовал, что может попросить других поесть и не есть других сам.

Но…

Чэнь Ю облизнул губы. Если бы он был со вкусом его любимого клубничного молока, тогда это было бы совсем другое дело.

Понятно, что у Цинь Фэна был только запах его тела, определённо неприятно.

Что мне делать? Чэнь Ю вцепился пальцами. Он должен был найти предлог, чтобы не есть эту конфету.

Его глаза вспыхнули, когда он о чём-то подумал. Поджав губы, он собрал свои эмоции.

«Эр-е, у меня во рту язва».

Когда последнее слово сорвалось с кончика языка Чэнь Ю, он увидел, как большая птица задрожала и, опустив голову, поникла.

Каким бы большим ни было небо, тень сердца Цинь Фэна так же была большой.

«Эр-е, тогда я… – Чэнь Ю не осмеливался взглянуть другому в лицо, боясь, что не сможет сдержаться, завопя и рассмеявшись на месте. Он указал на дверь. – Я вернусь первым, спокойной ночи».

Ответа не последовало.

Чэнь Ю пошёл к двери, один шаг, два шага, три шага, четыре… Вскоре он бессознательно заразился песней, и за его спиной раздался голос: «Останься».

Стоя спиной к Цинь Фэну, Чэнь Ю скорчил рожу, хе-хе-хе, боялся, ты так и не попросишь.

Некоторое время спустя он лежал на кровати, большой и мягкой, с полностью утопленными ягодицами. Богачи действительно знали, как жить на полную катушку.

Чэнь Ю презирал, пока тёрся лицом о подушку, так комфортно.

Он зевнул, и его веки опустились. Так хочется спать, ах, давайте поспим.

Внезапно над его головой раздался голос: «Разве ты не боишься грома? Всё ещё в настроении поспать?»

«…»

Чэнь Ю тайно оттянул веки под углом, невидимом Цинь Фэном, смазал их слюной, поцарапал плоть и проснулся.

Он был настолько безжалостен, что сам себя испугался.

«Эр-е, обычно я боюсь грома и дождя, но теперь, когда ты здесь, я чувствую себя в безопасности и мне больше не страшно».

Не задаваясь вопросом, правда это или ложь, Цинь Фэн прислонился к изголовью кровати, чтобы почитать книгу. В прошлом в такую дождливую ночь он делал только одно – ждал, когда дождь прекратится.

Сегодняшний вечер был несколько иным.

В темноту ворвалось неизвестное существо, извергая ложь, квакая и крякая, очень шумный. И всё же по какой-то непостижимой тайне его накормили этим, и вкус оказался довольно приятным.

Настолько, что в будущем возникнет ещё больше неожиданных ситуаций.

В такую ночь, как эта, после того, как тело было удовлетворено и излилось, душа с непреодолимой силой кричала, что ей одиноко.

В момент, когда в душе открылась маленькая щель, неизвестное существо сразу же вбежало внутрь.

Совершенно беззащитное.

Цинь Фэн прищурился: «Маленький лжец, убери от меня свои грязные лапы».

Чэнь Ю посмотрел на свои ногти, которые были обгрызены до тех пор, пока не покрылись трещинами и отверстиями, на двух пальцах также было несколько шрамов от ожогов от окурков клиентов, они выглядели грязными и очень уродливыми. Это не могло сравниться с десятью пальцами Цяо Минъюэ, которые считались руками Бога.

Он озабоченно вздохнул, если бы его заменили, он бы тоже себя пнул и обнял Цяо Минъюэ.

Чэнь Ю перевернулся на живот, и его задница откинула одеяло. Между ним и Цяо Минъюэ, он не дотягивал и до одного Ся Хуна, тогда как он должен в это играть?

Для миссии он не мог позволить себе такое лицо.

Па! Чэнь Ю шлёпнули по заднице. Со смущённым видом он вытащил из-под одеяла голову, похожую на куриное гнездо.

Цинь Фэн был твёрд и спокойным и ровным голосом спросил: «У тебя зачесалась задница?»

Чэнь Ю покраснел от смущения, старый распутник.

Снаружи дождь становился всё меньше, издавая звук тик-ток, тик-ток, как будто двое незнакомцев согревали друг друга, грубая и дикая страсть прошла и превратилась в нежность, в ближайшее время это не прекратится.

Цинь Фэн читал и не знал, сколько времени прошло, его глаза были сухими и усталыми. Он обнаружил, что у человека рядом с ним всё ещё были широко открытые глаза, уставившиеся в потолок.

«Почему не спишь?»

Чэнь Ю моргнул: «Эр-е не спит, и я не буду спать». На самом деле он уже почти спал и быстро становился умственно отсталым.

Он незаметно прикусил язык, чтобы прийти в себя: «Я буду сопровождать Эр-е».

Цинь Фэн сказал: «Открой свой рот».

Чэнь Ю плотно сжал губы: «Нет».

Его челюсть была зажата, и под этой ужасной силой он был вынужден открыть рот, обнажив немного алого на языке.

Выражение лица Цинь Фэна оставалось безразличным, без каких-либо эмоций.

Чэнь Ю знал, что чем мягче был старший мужчина большую часть времени, тем опаснее был. Когда он улыбался, вы бы заканчивали тем, что плакали.

Если бы он громко рассмеялся, всё кончено, вы бы, по крайней мере, потеряли руку.

Когда же он был лишён выражения, напротив, его настроение было очень хорошим.

Как сейчас.

Чэнь Ю высунул язык и провёл по нижней губе. Он мог поклясться своей невинной личностью, что на самом деле это было просто из-за пересохшего рта.

Глаза Цинь Фэна потемнели: «Зачем ты это сделал?»

Чэнь Ю поднял глаза и притворился невежественным: «О чём Эр-е спрашивает?»

Цинь Фэн внезапно не захотел слышать ответ. Он схватил худое плечо молодого человека и перевернул его.

Уткнувшийся лицом в подушку Чэнь Ю: «…»

Цинь Фэн одной рукой прижал тонкую белую спину перед собой, а другой откинул назад чёрные волосы молодого человека. Пропущенные сквозь его пальцы волосы были на удивление мягкими.

Чэнь Ю двигал носом, чтобы вдохнуть и выдохнуть, когда обнаружил, что рука на его голове гладит его волосы.

Он замер.

В следующее мгновение его задница почувствовала прохладу и боль. Это продолжалось более двух часов.

Чэнь Ю лежал, как дохлая собака, его ноги не могли сомкнуться должным образом. Что бы Цинь Фэн ни делал, он оставался неподвижным.

Его тело стало влажным и тёплым. Чэнь Ю приподнял веки и повернул голову. Старший мужчина вытирал его задницу, лицо было мрачным и озадаченным.

«444, разбуди меня через час».

Затем он потерял сознание.

Час спустя Чэнь Ю проснулся от звука «динь-динь» в своей голове. Он с трудом перевернулся, уткнулся лицом в спину мужчины, обхватил рукой и погладил, будто уговаривая ребёнка.

Спина Цинь Фэна напряглась.

Коварный мальчишка Чэнь Ю был в сети.

В детстве он был свидетелем трагической смерти своих родителей, а в старших классах стал свидетелем смерти своего возлюбленного из-за болезни, поэтому закрылся в себе, став замкнутым, извращённым и хладнокровным. Отвергая эмоции, он в то же время страстно их желал.

Чэнь Ю в оцепенении пробормотал: «Не бойся, Гэ здесь, Гэ пришёл тебя спасти».

П/анл.: Гэ – старший брат.

*

На следующее утро домработник, как обычно, постучал в дверь, чтобы принести ежедневную газету.

У Цинь Фэна была привычка читать в туалете газеты.

Дверь открылась изнутри, и домработник протянул газету: «Господин…»

Вторая половина предложения резко оборвалась, когда он увидел в комнате человека.

Чэнь Ю трепал себя по волосам, и на его лице и руках обнажились красные пятна: «Доброе утро, дядя Ван».

Дядя Ван вскоре оправился: «Доброе утро».

Вскоре после этого распространилась новость о том, что прошлой ночью император благоволил молодому г-ну Чэнь.

Всего после одной ночи статус Чэнь Ю стал отличаться от прежнего. Он съел роскошный завтрак и привычно скрестил ноги.

Все слуги чувствовали, что разве это не просто поддержка, в этом не было ничего особенного.

Цинь Фэн вышел рано утром. После того как Чэнь Ю досыта наелся и напился, он очутился в саду, греясь на солнце, повернувшись животом к небу.

Немного поёжившись, Чэнь Ю не выдержал боли в заднице и повернулся, чтобы лечь на живот.

«444, у тебя есть какая-нибудь мазь, чтобы справиться с разрывом?»

[Динь, да, Дух Хризантемы]

П/п: Лол, мне ведь не нужно писать о значении хризантемы в китайском яое? Если что, это эвфемизм для ануса.

Чэнь Ю понравилось название, очень хипстерское: «Дай мне одну».

[Динь, требуется 50 очков добра]

П/анл.: Параметр добрых помыслов.

Чэнь Ю проклинал и ругался. Он пролистал газету и увидел фрагмент новостей. В его голове мелькнула мысль: если бы у него были деньги, он бы покрыл её восемью или десятью начальными школами.

[Динь, поздравляю г-на Чэнь, ваши очки добра +70]

Чэнь Ю был ошеломлён, что я сделал?

Перед ним из воздуха появилась мазь с бесчисленными маленькими хризантемами, разбросанными повсюду. На крышке были три иероглифа, обозначающие «Дух Хризантемы», маленькие и очень стильные.

П/п: 菊花灵

Чэнь Ю поспешно сунул её в карман, чтобы использовать в следующий раз.

«Что я только что сделал, чтобы внезапно получить 70 очков добра?»

Автоматический ответ: [Динь, занято, пожалуйста, оставьте сообщение]

Чэнь Ю: «…»

Он допивал сок и случайно увидел две фигуры: «Вы двое».

Пан и Чзан притворились, что не слышат.

Чэнь Ю поднял брови: «Толстяк и худыш впереди».

Пан и Чзан обернулись с жёсткими волосами, стиснув зубы, они лучезарно улыбнулись.

«Г-н Чэнь, в чём дело?»

Чэнь Ю сказал: «Ребята, не могли бы вы помочь мне купить вонючее тофу за пять юаней?»

«И всё?»

«Да, – Чэнь Ю добавил, всё ещё улыбаясь. – Не волнуйтесь, я не расскажу Эр-е, как вы, словно игрушке, выкручивали мне руки».

«…»

Цинь Фэн вернулся вечером.

Дядя Ван сказал: «Господин, на кухне есть суп. Принести тебе миску?»

Цинь Фэн снял пальто: «Хорошо».

Дядя Ван повесил пальто. Пойдя на кухню, ему показалось, что он что-то припомнил, но потом снова это забыл.

Когда дядя Ван вернулся в свою комнату и лёг, он, наконец, вспомнил, что забыл. У молодого человека была диарея.

В комнате Чэнь Ю услышал, как повернулся дверной замок, и понял, что это Цинь Фэн. Он не спускался вниз, чтобы его поприветствовать, так как у него больше не осталось сил на актёрскую игру.

Цинь Фэн почувствовал странный запах: «Ты нагадил на кровать?»

Лицо Чэнь Ю исказилось.

Одеяло внезапно приподнялось, обнажив белый жир, и до него донёсся слабый запах йодофора.

П/анл.: Йодофор – дезинфицирующие средства, содержащие йод.

Цинь Фэн нахмурился: «Ты что-то поел в течение дня?»

Чэнь Ю прикинулся мёртвым: «Нет, ах».

Было слишком поздно, чтобы его поймать, и стали видны кровоточащие ягодицы.

Чтобы избежать смерти от чрезмерной эякуляции, Чэнь Ю хотел получить два дня отдыха. Он мог использовать только самый трагический метод: атаковать врага на 1.000, но нанести себе 999 урона.

Цинь Фэн увидел в мусорном ведре одноразовую бумажную миску и острый суп: «Кто тебе это купил?»

Чэнь Ю всегда стремился отомстить. Он без колебаний продал двух мускулистых мужчин, чтобы отомстить за выкручивание ему рук.

Внизу Пан и Чзан, которые были на ночном дежурстве, внезапно почувствовали озноб. Они обменялись взглядами. Боже, почему летом так холодно?

Десять минут спустя они стояли, дрожа, перед своим хозяином.

Цинь Фэн писал каллиграфию. Писал спокойно, с твёрдой рукой и элегантной осанкой.

Кабинет был наполнен ароматом чернил, смешанным с запахом дерева. Пан и Чзан же ощущали головокружение, когда чувствовали этот запах.

Бумагу скатали в шарик и выбросили в мусорное ведро, сопровождая ледяным голосом: «По пятьдесят каждому».

«Да».

Все в резиденции слышали о наказании Пана и Чзана.

Они тайно это записали: всё ещё было неизвестно, был ли Господин серьёзен или нет, но было нельзя провоцировать новичка.

Чэнь Ю узнал эту новость только два дня спустя. Он знал, что Цинь Фэн был жестоким и кровожадным человеком, что полностью противоречило его внешности. Эти двое, должно быть, претерпели немало страданий плоти.

К сожалению, ему будет трудно снова поесть вонючий тофу.

Чэнь Ю бродил вокруг Цинь Фэна и смотрел на очки зла на его макушке. Прошло уже несколько дней, почему же всё ещё десять и ни на десятичное очко меньше?

Он спустился вниз, зашёл на кухню и позаимствовал фартук слуги, чтобы приготовить завтрак, наполненный любовью к Цинь Фэну.

Миску лапши с зелёным луком и маслом.

Лапша с зелёным луком и маслом

Чэнь Ю сорвал для миски Цинь Фэна несколько зеленых луковиц и специально их бросил.

Иногда многочасовая работа за спиной воздействовала не так хорошо, как предыдущая минута.

«Не то, чтобы я хвастался, но с моим мастерством я могу открыть лавку с лапшой, попробуй».

Цинь Фэн всё ещё находился в неописуемом состоянии, и его выражение лица было непостижимым.

Чэнь Ю улыбнулся: «Эр-е, я ещё ничего не ел. На палочках для еды нет моей слюны».

Цинь Фэн поднял взгляд с непонятным значением.

Чэнь Ю сохранил улыбку и серьёзно сказал: «Вправду, я не откусил ни кусочка. Если я тебе солгал, то я маленькая собачонка».

Под потрясёнными взглядами дяди Ван и слуг Цинь Фэн взял палочки для еды.

«Я помню, что тебе 26, почему ты ведёшь себя на 17/18», – такого ребячливого, и из 10.000 можно не найти ни одного.

Чэнь Ю закатил глаза, мне навсегда 18, ну и что?

Цинь Фэн съел миску лапши, оставив только основу для супа. Когда слуги убирали, они чуть не споткнулись и не опрокинули миску.

Обед всё ещё готовил Чэнь Ю. Баклажаны с чесноком, соевые бобы в соевом соусе, картофель с тмином, тушёное тофу с двойным перцем и томатный суп с грибами эноки, – всё пахло, выглядело и на вкус было прекрасно.

Баклажаны с чесноком

Соевые бобы с соевым соусом

Картофель с тмином

Тушёное тофу с двойным перцем

Томатный суп с грибами эноки

В тот год, когда его не приняли в университет, он пошёл работать в ресторан своего младшего дяди. Ему приглянулась девушка, которая была там ученицей. Он не смог за ней приударить и вместо этого научился ремеслу.

Чэнь Ю наблюдал, как Цинь Фэн ест блюда, смотрел и смотрел, и значение очков зла на голове мужчины стало 9,99.

Он моргнул, действительно уменьшились.

Но почему меньше всего на 0,01? Чэнь Ю красочно сплюнул, стол с едой было трудно приготовить, ладно!

«Ешь больше».

Чэнь Ю помогал Цинь Фэну, добавляя еду, и вскоре она громоздилась, как небольшая гора. В глазах посторонних он был похож на родителя, который беспокоился, что его ребёнок плохо питается – питание не могло идти в ногу и препятствовало росту.

Наблюдавшие за происходящим слуги склонили головы, чтобы поднять упавший на пол подбородок и снова его поднять. Посмотрите, какая тёплая и любящая картина, ах.

Они неожиданно всё ещё смогли это увидеть при своей жизни.

Цяо гунцзы был избалован и никогда не нуждался в том, чтобы за себя постоять. Новичок же мог лично готовить, и Господину это нравилось. Судя по количеству еды, которую он взял, это было не то, как он обычно ел.

П/п: Гунцзы – молодой господин, буквально «сын дворянина» или «сын общества».

В этом отношении, новичок победил.

Когда Цяо гунцзы вернётся, они боялись, что случится кровопролитная битва.

После обеда Цинь Фэн сделал глоток чая. Он не мог вспомнить, сколько времени прошло с тех пор, как он так много ел. В последний раз это было, когда его родители всё ещё были рядом, и домашняя еда имела такой вкус.

Он снял очки и ущипнул переносицу: «Как долго ты работаешь в Gold?»

Чэнь Ю начал медленно считать на пальцах.

Лоб Цинь Фэна нахмурился: «Как долго?»

«Эр-е, из-за тебя я сбился, – Чэнь Ю вздохнул, – пересчитаю ещё раз».

Цинь Фэн холодно сказал: «Завтра сходи на медосмотр».

Веки Чэнь Ю поднялись вверх: «Идиот, если я действительно болен, то ты уже заразился с тем количеством раз, когда продалбливал дырки».

Тон Цинь Фэна стал мягким: «Что ты там бормочешь?»

У Чэнь Ю начало покалывать кожу головы. С озабоченным лицом он сказал: «Эр-е, я говорю, что ты сам съел грибы эноки в том супе. Полегче, когда пойдёшь в туалет, чтобы не засорилось».

Лицо Цинь Фэна стало чёрным.

Пожалуйста, не забывайте ставить лайки и «Спасибо». Переводчику очень приятно. <(＿　＿)>

Окончание главы