Берегись Этих Братьев (KR) Глава 12

Естественно, мне было настолько неловко оставаться наедине с Юджином, что хотелось провалиться сквозь землю.

Пока мы плыли в огромном потоке людей, я украдкой покосилась на него. Юджин шёл с каменным выражением лица и пристально смотрел вперёд, будто пребывал где-то глубоко в своих мыслях.

После истории с конфетой мы с ним так ни разу и не поговорили. Как-то всё не было подходящего случая.

Я с трудом могла смотреть ему в глаза, ведь после того раза ему запретили спускаться к обеду и заперли в комнате под видом дополнительных занятий.

Планировалось, что с 11 до 17 лет Юджин должен посещать самую крупную академию наук в Арланте. Сейчас у него были каникулы, но с приходом весны он, вероятно, снова вернётся в школу.

Поэтому я не могла с уверенностью сказать, была ли учёба просто отговоркой чтобы изолировать его от нас, или же ему действительно нужно было заниматься.

— … назад?

Что ты сказал? Кажется, только что Юджин обращался ко мне.

Слишком увлекшись своими мыслями, я всё прослушала и вопросительно подняла на него глаза. Юджин повторил вопрос, даже не взглянув на меня:

— Всё ещё хочешь вернуться назад?

Я немного засомневалась.

Почему он вообще так внезапно об этом спрашивает? Ну да, я ведь сама не так давно говорила ему, что хочу обратно.

— Да, хочу вернуться.

Разумеется, Юджин думал, что я хочу вернуться на улицу Мэлтингтон, туда, где я выросла. Было бы глупо его переубеждать, так что я не стала ничего пояснять.

Юджин ничего не ответил.

Ну правда, о чём ты вообще думаешь? Юджин всегда казался мне слишком сложным человеком, и, разумеется, не было ничего удивительного в том, что даже в юном возрасте я не могла понять ход его мыслей.

Мы с Юджином, словно два корабля в океане под нахлынувшим потоком людей, то молча приближались друг к другу, то снова отдалялись. В отличии от меня, надевшей белые варежки, он шёл с голыми руками. Я покосилась на его покрасневшие пальцы, державшие мою ладонь.

В этот момент его хватка ослабла.

Его пальцы понемногу размыкались, и я уже хотела было окликнуть Юджина, но прежде, чем я успела произнести его имя, его ладонь полностью разжалась.

Я почувствовала резкий поток холодного воздуха там, где только что была его рука.

— Ю…

Я сделала пару неуверенных шагов вслед за его удалявшейся фигурой, но почти сразу же замерла на месте. Застрявшие в моем горле слова вырвались тяжёлым выдохом и белым клубом горячего пара смешались с заснеженным воздухом.

— Только обязательно держитесь за руки, здесь слишком людно и легко потеряться.

Я рассеянно наблюдала за растворяющимся в потоке людей силуэтом Юджина. Он бы не услышал меня, даже если бы я его позвала.

Совсем скоро знакомая темноволосая макушка исчезла из моего поля зрения. Вокруг меня замелькали бесчисленные фигуры людей.

… Догадалась бы я, если бы мне и правда было 7 лет?

Но я уже не ребёнок, и быстро всё поняла.

Поняла, что Юджин только что бросил меня.

***

Это был центр города, и, куда бы я ни шла, везде было слишком людно.

Спасаясь от нахлынувшего потока людей, я свернула в ближайший закоулок. А затем расселась на одном из пустых ящиков, разбросанных напротив овощной лавки.

Со стороны казалось, будто людей стало ещё больше. Если бы здесь потерялся ребёнок, отыскать его было бы очень непросто.

— …

Сидя на ящике, я кинула безразличный взгляд на свою ладонь, которую совсем недавно держал Юджин.

Естественно, там не было ни малейшего его следа: моя рука была совершенно пустой, и даже тепло Юджина уже растворилось в холодном потоке зимнего воздуха.

Неужто со мной это уже случалось, но я всё забыла, потому что была слишком маленькой? Или моё прошлое изменилось из-за того, что изменилась я сама? Никто не знал ответа на этот вопрос.

Пока мы были с Юджином, я не придала этому особого значения, но сейчас, озираясь по сторонам, я чётко осознала, что мы шли совсем не по той улице, по которой ходили с Эрнстами к аптеке.

Перед глазами мелькали незнакомые люди. Эту незнакомую улица я тоже видела впервые. Словно само это мгновение было для меня совершенно незнакомым.

Я почувствовала себя одиноким брошенным ребёнком.

Ситуация была странной. Мозгом я понимала, что только что сделал Юджин, но я совершенно ничего не чувствовала: не было ни злости, ни ненависти. Возможно, потому что считала всё происходящее каким-то сном. Какие бы ужасные вещи ни случались со мной с тех пор, как я попала сюда, всё казалось мне реальным и нереальным одновременно.

Единственное, что меня интересовало, так это то, о чём думал двенадцатилетний Юджин, когда оставлял меня в таком месте.

— Деточка, ты маму ждёшь? Заходи внутрь, погрейся.

Неужели это из-за того, что я была так спокойна? Тётушка, которую я приняла за владелицу овощной лавки, даже не подумала, что я могла потеряться. Она решила, что я всего-навсего жду родителей, и вежливо предложила заглянуть внутрь.

Не отрывая взгляда от людей, проходящих мимо меня, я коротко ответила:

— Я никого не жду.

В ответ на мои слова владелица овощной лавки промолчала, лишь слегка покачав головой.

Пока я апатично сидела посереди шумной улицы, в моей памяти вдруг всплыли детские воспоминания.

Как я маленькая в дряхлой разваливающейся лачуге ухаживала за своей больной матерью. Как я скиталась по закоулкам, умоляя подать на пропитание. Как на меня злилась соседка, когда я не могла продать все цветы из корзины.

Как я шла, утирая слёзы, с завядшими белыми цветами в руках, и как улыбались в моё заплаканное лицо герцог и герцогиня Эрнст.

Если я сейчас войду в этот бурлящий поток людей, проплывающий перед моими глазами, куда он меня унесёт? Будет ли это хоть немного похоже на ту свободу, что я так страстно желала?

Не знаю… Интересно, почему я ни разу не подумала о том, что можно просто сбежать из того дома?

С этими мыслями я продолжала безучастно наблюдать за шумным потоком людей перед своими глазами. Я примеряла на себя жизнь каждого прохожего, пока мне это не наскучило.

Какое-то время надо мной продолжала висеть чья-то густая тень. Слишком устав от людей, я сидела, съёжившись и глубоко склонив голову.

Но вскоре мой взгляд зацепился за носок мужской зимней обуви.

Рассмотрев крупицы песка, тонким слоем налипшего на наполированные ботинки, я медленно подняла взгляд.

Каким-то невероятным образом прямо передо мной стоял Юджин.

Его уложенные тёмно-каштановые волосы были спутаны, словно он куда-то торопился. Его дыхание щекотало мне лоб.

Ещё какое-то время он оставался в таком положении, а потом…

— Пошли.

Он просто сказал это.

Я молча рассматривала человека прямо передо мной. В тот момент, когда наши взгляды встретились, все скопившиеся в его глазах чувства хлынули прямо на меня.

В его тёмных зрачках плескалась ядерная смесь эмоций: глубокая вина, жалость и чувство стыда.

— … Сходил?

Я притворилась, что не понимаю ни того, что чувствует он, ни того, что чувствую я.

Как будто между нами сейчас ничего не произошло.

Юджин выглядел так, словно слова застряли в его горле.

— … Сходил.

Ответил он.

— Тогда пошли обратно.

Я поднялась с ящика и отряхнулась. На этот раз я сама протянула ему руку. Юджин посмотрел на меня, не говоря ни слова, а затем медленно взял мою ладонь. Его руки были намного холоднее моих. Настолько ледяные, что я чувствовала этот холод даже сквозь варежки.

— У меня ножки болят.

Я решила немного поприставать к Юджину. Я знала, что сейчас он не станет отказывать, даже если я начну капризничать.

— Забирайся.

И в самом деле, Юджин повернулся ко мне спиной, чуть согнул колени и присел. Немного подождав, я залезла к нему на спину.

— Ну и балда.

Чуть слышно пробормотала я над его ухом. А затем в порыве чувств приподняла руку.

— Ай.

С какой стороны ни глянь, это было слишком жестоко, так что подставляй голову!

— Ты что делаешь?

Своей маленькой рукой я дергала его за каштановые волосы.

— Хехе. Да я пыль стряхиваю.

Конечно, отмазка была довольно глупой. Но что ты мне можешь сделать? Что, если у тебя тут и правда пыль?

К тому же затылок, на который я покушалась всё это время, наконец, был прямо перед моим носом. Такой случай выпадает раз в сто лет. Я легонько приподняла свою детскую ручку, и втащила ему подзатыльник, о котором так долго мечтала.

Каждый раз, когда я это делала, Юджин вздрагивал, но вместо того, чтобы унять меня, продолжал молча идти вперёд.

Солнце почти зашло за горизонт, постепенно начинало смеркаться. На земле удлинилась тени двух дурачившихся детей.

— Твоя спина жутко неудобная.

— Заткнись.

Его слова всё ещё были резкими, но в этот раз он держал меня за руку так крепко, словно больше никогда не собирался её отпускать.

Неважно, какими эмоциями это было вызвано, главное, - каким стал сейчас Юджин. Вот о чём я подумала.

​​​​​​3.5. Юджин (1) 

— Юджин. Ты наш старший сын, и должен присматривать за братьями. Когда нас не станет, ты станешь главой семьи.

Эти слова Юджин слышал чаще всего, ведь как преемник семьи Эрнст он был обязан вести себя подобающе.

Для Юджина Эрнсты стали тем, что он должен был защитить даже ценой собственной жизни, и вместе с тем бременем, что он должен был нести до самого дня своей смерти.

С самого рождения у него не было права освободиться от этой ответственности.

И именно из-за своей безграничной любви к семье Юджин с радостью взвалил на себя эту ношу.

***

— Ну да, довольно жалкое зрелище.

Тихо прошептал Юджин, потупив взор.

Его голос был гораздо холоднее голоса обычного двенадцатилетнего мальчика, но в нём не было ни капли презрения.

— Вставай. Не позорься.

Прямо перед ним на полу распласталась маленькая девочка.

Хари. Родители удочерили её два месяца назад, но её происхождение всё ещё было неизвестно.

Видимо, из-за того, что пол дня она протаскалась за Кэвеллом, к обеду её локти и коленки были разбиты в кровь.

— Извини.

Увидев Юджина, она задрожала как осиновый лист и что-то невнятно пробормотала. Она поднялась, опираясь о пол, и какое-то время стояла, пошатываясь.

Юджин неосознанно подался вперёд, и чуть было не протянул ей руку, но вовремя опомнился и, спрятав сжатые в кулак ладони в карман, ответил ледяным тоном:

— Арина не была такой раззявой. Если ты всего лишь кукла, то и веди себя соответствующе.

— Извини.

Хари в очередной раз извинилась.

Девочка опустила голову ещё ниже, лишь бы не встречаться с ним взглядом.

В итоге Юджин не смог ничего выдавить в ответ и, будто сбегая от неё, поспешил убраться куда подальше.

— Я тебя не призна́ю.

Юджин крепко стиснул зубы, стараясь сдержать порыв ярости, медленно прогрызающий дыру в его сердце.

«Я точно никогда не смогу признать тебя как часть семьи Эрнст. Хотя бы ради Арины.»

— Да. Никогда тебя не призна́ю.

Потому что это именно Арина была его младшей сестрой. Сестрой, которую он должен был защищать до самой смерти.

Он никак не мог принять Хари. Пустышку, претендующую занять место Арины.

Окончание главы