Сломленный Ангел Глава 1. Вот Так Всё и Началось

\"Речь\"

\'Мысль\'

\"Речь демона\"/заклинание или техника

\'Мысль демона\'

Глава 1. Вот Так Всё и Началось

Руины – вот и всё, что он мог наблюдать вокруг себя, пока элегантно скользил по тому, что когда-то было величайшей скрытой деревней в мире.

\'Какая жалость… Столько волшебной крови было потрачено впустую…\' – подумал мужчина, обходя очередное мёртвое тело.

Большинство людей игнорировали или попросту не замечали этого человека, пока он направлялся к своей цели.

Мужчина не мог не восхититься разрушениями вокруг него, – сила Девятихвостого была поистине поразительной. Хоть его и беспокоило, что было пролито столь много магической крови, но он понимал, что если эта деревня не будет уничтожена, то все его планы на будущее будут разрушены. С тех пор как этот проклятый Минато вступил в войну, он и его Пожиратели Смерти не выиграли ни одной битвы. Минато даже не требовалось посылать свои армии, ведь он был способен прибыть на поле боя в одно мгновение, независимо от того, где находился раньше. С тех пор как он передал свои особые кунаи этим чёртовым членам Ордена Феникса, его Пожирателей Смерти начали убивать.

Лорд Волан-де-Морт был умным человеком. Он прекрасно понимал, что не сможет одолеть Минато в бою один на один, – этот человек был слишком силён и слишком быстр, чтобы Тёмный Лорд мог с ним тягаться. В силу этих обстоятельств он был вынужден действовать по плану своего “партнёра”. Хоть в лучшем случае это можно было считать непрочным партнёрством, но всё-таки у человека в маске были отличные идеи, – разруха, которая в настоящее время окружала Тёмного Лорда, была свидетельством того, насколько хорошо сработал план. Дуэт также приготовился на случай, если лиса запечатают, а деревня выживет, – проникнуть в неё и убить новый сосуд Кьюби, пока Четвёртый ослаблен, и таким образом покончив с деревней окончательно. К сожалению, похоже, что после первой атаки его партнер остался не в лучшем состоянии, поэтому Лорду Волан-де-Морту пришлось завершить план “Б” самостоятельно.

Плавной поступью Тёмный Лорд вошёл в оживленную больницу, заранее наложив на себя мощные чары “Не-Замечай-Меня”, что позволило ему легко обойти и пройти мимо многих шиноби и гражданских лиц, находящихся в здании. В конце концов, он добрался до комнаты, где, как ему известно, находится Джинчурики.

Он открыл дверь и вошёл. Тут же перед ним появились два члена отряда АНБУ, упавшие с потолка, с клинками на изготовку. Их глаза были устремлены на дверь, но, поскольку чары “Не-Замечай-Меня” были по-прежнему активны, он казался им невидимым.

Издав лишь лёгкий смешок, Тёмный Лорд бессловесно послал два проклятия в незадачливых шиноби, и, учитывая, как близко он находился, они не смогли увернуться. Оба проклятия ударили без промаха, приземлившись прямо на груди АНБУ. Оба мужчины застонали в агонии, когда их тела начали растворяться. Их броня и кожа расплавились, и вскоре из их тел стали выпадать органы. Но даже со всеми криками боли, эхом разносившимися по всей оживлённой больнице, никто так и не услышал, как два воина умерли, должно быть, мучительным образом...

Тёмный Лорд прошёл мимо луж плоти, бывших когда-то двумя воинами, и направился непосредственно к детской комнате в дальнем конце палаты. Там ждали двое детей. Один из них громко плакал, явно напуганный смертью АНБУ, в то время как второй лишь спокойно смотрел на него.

Волан-де-Морт молча посмотрел на двух детей. Он чувствовал грусть, что эти невинные дети магической крови должны будут умереть лишь ради того, чтобы убить одного человека. Если бы этой надоедливой Лили не удалось убедить своего мужа принять участие в войне в Британии, у него не было бы причин находиться здесь, и этим двум невинным детям не пришлось бы умирать. Однако, к сожалению, он всё-таки здесь, и теперь ему предстоит убить их. Он ещё раз оглядел обоих детей.

Плачущий ребёнок отличался светлыми волосами и глазами глубокого голубого цвета, прямо как у Минато. Девочка истошно рыдала, и если бы не огромная сила, которую она излучала, в сочетании с лёгкой дрожью комнаты из-за всей магии, исходящей от неё, он бы немедленно убил её, просто чтобы заткнуть ей рот. Да, Лорд Волан-де-Морт считал себя человеком харизмы и элегантности, и ему было не по нраву причинять вред детям, – особенно волшебным, – но перед его глазами был ребёнок Минато, и для неё ему придётся сделать исключение.

Он перевёл взгляд на другого ребенка. С удивлением он обнаружил, что она пристально смотрит на него. Ей был всего день от роду, но всё же взгляд малышки был напряжённым. Волан-де-Морт ощутил силу, скрывающуюся в её глазах, – насыщенно тёмно-синих, практически чёрных, если смотреть без хорошего освещения. Её волосы были тёмно-красными, почти чёрными. Если бы не сходство в чертах лица, он мог бы подумать, что этот ребёнок и вовсе не принадлежит Минато. Очевидно, она больше походила на Лили, но всё же.

Пристально всмотревшись в глубины глаз ребёнка, Волан-де-Морт был удивлён, обнаружив в них понимание. Она выглядела так, словно знала, зачем он пришёл сюда. Это застало Тёмного Лорда врасплох, но он быстро пришёл в себя, отбросив эту мысль как абсурдную. Тем не менее, в глубине души он знал, что эта картина будет беспокоить его ещё довольно долгое время. Этот младенец обладал какой-то неестественной красотой, она казалась слишком осознанной и разумной. Это было сюрреалистично. Волан-де-Морт поднял свою палочку и направил на неё.

Он на мгновение задержал на ней прощальный взгляд, ощущая, как его пронзает укол печали, и пробормотал запретные слова: \"Авада Кедавра!\"

Он наблюдал, как жуткий зелёный свет выстрелил с конца его палочки в ребёнка; он засвидетельствовал то, как свет ударил в её крохотную грудь; и он увидел, как она вздрогнула. Но вместо того, чтобы замереть без признаков жизни, её взгляд резко метнулся к нему, и в последний момент Волан-де-Морт увидел то, чего никто не видел вот уже тысячи лет. Он смотрел, словно в замедленной съемке, как зелёный свет его заклинания останавливается в воздухе и как меняются глаза ребёнка. Её зрачки сузились до точки, а радужная оболочка побелела; вслед за этим, к его благоговению, глаза приобрели лавандовый цвет, и всё их пространство заполнилось узором концентрических чёрных колец.

Всего полсекунды ушло на то, чтобы глаза ребёнка закончили трансформацию, и Лорд Волан-де-Морт стал первым человеком за многие поколения, который засвидетельствовал появление легендарного Риннегана.

Внезапно он заметил, как зелёное убивающее проклятие начало искажаться. Энергия заклинания начала переплетаться с чем-то похожим на некий щит или барьер, который возник вокруг её тела. Он наблюдал, как её кроватка деформировалась и разрушилась; наблюдал, как барьер резко расширился, и энергия использованного им убивающего проклятия срикошетила обратно к нему.

И когда в него врезалось убивающее заклятие, отражённое Шинра Тенсей, у Тёмного Лорда успела появиться лишь одна мысль. Несмотря на то, что всё его тело испарилось, а от разума и души остался лишь жалкий призрак, эта мысль всё равно казалась неподходящей для человека его положения, – Тёмного Лорда, главы древнего и благородного дома, –  но она всё равно возникла. И эта мысль была… \'Ёбанный в рот!\'.

Зависнув на секунду в воздухе, призрак Волан-де-Морта оглядел теперь уже разрушенную комнату. Он заметил, что светловолосый ребёнок лежит на полу, будучи покрытым кроваво-красной чакрой, которая, казалось, защитила её от смерти. В её кожу вонзилось несколько осколков, но все они были быстро вытеснены демонической энергией, которая затем почти идеально залечила раны. По какой-то причине демоническая энергия вызвала мутацию: на её щеках появилось по три отметины с каждой стороны, похожие на усы.

Другой младенец, – тот, который только что убил его, – целый и невредимый лежал на полу прямо перед ним. Её глаза вернулись в нормальное состояние, а вид оставался всё таким же спокойным. Хотя самым безумным для Волан-де-Морта стал тот факт, что девочка смотрела прямо в глаза его призрака.

Тёмный Лорд понял, что остаться – значит рискнуть настоящей смертью, поэтому одним стремительным движением его призрак убрался с места происшествия, вылетев через одну из проломленных стен.

……

Несколько минут спустя…

\"Что за чертовщина здесь произошла?!\" – крикнул Минато, врываясь в комнату на костылях. Он был измотан запечатыванием Девятихвостого, и всё ещё страдал от травм, полученных в бою с человеком в маске.

\"Я не уверен, господин Хокаге. Комната ни с того ни с сего взорвалась. Когда это случилось, мы тут же бросились сюда и обнаружили двоих детей целыми и невредимыми. Тем не менее, охранявшие их АНБУ превратились в шлак.\" – доложил ему один из АНБУ.

\"Где мои малыши?\" – послышался голос Лили Намиказе, когда она вбежала в комнату.

\"Здесь, миледи.\" – ответил АНБУ в маске собаки, он нёс обоих детей на руках.

\"Ох…, слава богу.\" – вздохнула Лили, шагнув вперёд, и взяла на руки обоих своих детей.

\"Что, чёрт возьми, это вызвало?\" – вслух спросил себя Минато.

\"Хм... возможно, для начала необходимо провести расследование, дабы собрать некоторые подсказки.\" – внезапно раздался голос из дверного проёма.

Минато оглянулся и увидел старого друга.

\"Директор.\" – поприветствовала Лили говорящего с улыбкой, получив такую же в ответ.

\"Дамблдор-сенсей!\" – произнёс Минато с лёгким счастьем в голосе.

\"Минато, мой мальчик, много воды утекло с нашей последней встречи. Услышав о буйстве Девятихвостого, я и другие члены Ордена прибыли так быстро, как только смогли. Хотя, похоже, опасность уже миновала.\" – ответил старец, входя в комнату.

\"Да, Лис был запечатан. Но, похоже, за кулисами всё ещё что-то происходит.\" – ответил Четвёртый Хокаге, оглядываясь по сторонам.

\"Интересно, имеет ли это какое-нибудь отношение к потускнению метки Северуса.\" – вслух предположил директор Хогвартса.

\"Метка Снейпа потускнела?\" – с любопытством переспросил Минато.

\"Да, не более чем несколько минут назад его метка внезапно начала гореть, а затем резко потускнела. Он послал мне Патронуса с этим сообщением.\" – ответил Дамблдор, вытаскивая палочку и делая несколько замысловатых движений в комнате.

К его изумлению, когда его палочка прошла над кучкой пепла, находящейся в центре комнаты, над ней появилась тёмная метка.

\"Борода Мерлина...!\" – воскликнул Дамблдор. Его глаза расширились от благоговения, когда он увидел данную метку.

\"Это пепел от трупа Волан-де-Морта?!\" – удивилась Лили, узнав метку и заклинание, которое Дамблдор использовал, чтобы определить, кто использовал магию в комнате.

\"Как такое возможно?\" – поразился Минато, тоже поняв, что происходит.

\"Должно быть, это сделал кто-то из детей.\" – заявил директор Хогвартса.

\"Это невозможно, этим детям всего день от роду, – они никак не могли убить такого сильного волшебника, как Волан-де-Морт.\" – возразила Лили, глядя на два свёртка в своих руках.

\"Позволь-ка мне проверить.\" – попросил Дамблдор, подойдя к Лили. Женщина позволила ему взмахнуть палочкой над двумя детьми и, к его удивлению, младшая, Наруко, начала светиться красным. Они также обратили внимание на то, что теперь у неё на щеках появились отметины от усов. Им потребовалось всего мгновение, чтобы установить связь между отметинами и тем, что якобы произошло.

\"Лис.\" – предположил Минато, глядя на младшую из близняшек. \"Должно быть, его сила каким-то образом отразила атаку Волан-де-Морта.\"

\"Я думаю, что ты прав.\" – признал Дамблдор, потрясённо глядя на ребенка.

\"Она убила Волан-де-Морта!\" – в шоке заявил один из АНБУ.

\"Она герой!\" – поддержал другой, и весть о смерти Тёмного Лорда начала распространяться по рядам шиноби.

\"Моя малышка не только герой для этой деревни, но теперь и для всей Волшебной Британии.\" – радостно проворковала Лили с нежной улыбкой.

\"Убила сильнейшего из живущих Тёмных Волшебников в возрасте одного дня от роду, – это моя девочка!\" – похвалил Минато с гордой улыбкой.

Если бы кто-нибудь из них удосужился проверить спящего старшего ребёнка, то они бы увидели, как её глаза засветились Риннеганом, когда Дамблдор использовал заклинание…

– Семь Лет Спустя –

\'Беги!\' – крикнул ей голос, и она подчинилась.

В данный момент Наруми бежала по улицам и переулкам в быстром темпе. Она была более чем достаточно быстра, чтобы сбежать от толпы пьяных идиотов, преследующих её, но она не хотела поднимать скорость слишком высоко, дабы один из ниндзя не заметил это и не стал допрашивать её об аномальной скорости.

Прошло совсем немного времени, как она сбросила их с хвоста и прибыла в своё любимое место в деревне, – раменную «Ичираку». Неизвестно почему, но ей сразу полюбился рамен, – он насыщает её и при этом восхитительно вкусен. К сожалению, он не очень-то полезен для здоровья, и голос в её голове неоднократно запрещал ей кушать его слишком часто. Тем не менее, сейчас голос хранил молчание, а это означает, что она могла спокойно поесть.

Она села за стойку, где приветливый шеф-повар Ичираку лучезарно улыбнулся ей и спросил: \"Тебе как обычно?\". Девочка кивнула, и мужчина принялся готовить заказанную ею еду.

За последние семь лет Наруми сильно повзрослела. Она выросла довольно высокой для своего возраста, хоть и немного худоватой. Её кожа была бледной, как у матери, а волосы теперь спускались до середины спины, будучи всё того же цвета, что и в день её рождения; тем не менее, всякий раз, когда на улице становилось темно, её волосы и глаза могли показаться чёрными. Большую часть времени она вела себя тихо и сдержанно, – в отличие от своей младшей сестры, которая была шумной и буйной. Наруми это раздражало. \'Ну и что с того, что моя сестра является Девочкой-Которая-Выжила? Не похоже, что она вообще что-либо сделала. Большую – если не всю – часть работы сделал Девятихвостый!\'

\'Верно.\' – отметил Голос, когда Наруми задумалась о своей сестре.

Голос был с ней с самого её рождения и всегда поддерживал, когда она в этом нуждалась – предлагал советы, обучал тому, как стать лучшим бойцом и как рациональней всего использовать её огромную силу. Глубокий и серьёзный, Голос безусловно принадлежал мужчине. И хоть временами он мог вести себя сурово и даже враждебно, но он всегда был рядом с ней, часто называя её своей внучкой.

Через некоторое время Наруми получила свою первую порцию рамена и быстро принялась за еду. Пока она ела, её мысли обратились к отцу и сестре, в равной степени любящим это блюдо – или даже больше, чем сама Наруми. Можно было подумать, что это станет их общей точкой соприкосновения, но это глубокое заблуждение.

Вначале это по-настоящему огорчало Наруми, доводя до слёз; она всё время терзала себя размышлениями. Например, почему её родители так мало заботятся о ней? Почему никогда полноценно не разговаривают с ней? Почему совсем не слушают, когда она говорит? Нет, в её “семье” всё вращается вокруг Наруко. Наруко то, Наруко сё. \'Папа, ты можешь меня обучить чакре? Нет, я занят, мне нужно обучить твою сестру.\'. \'Мамочка, ты можешь показать мне магию? Нет, у меня нет времени, я должно научить твою сестру. Может быть, позже.\'

Подобное этому происходило всегда. Она спрашивала, получала отказ, а затем плакала о том, что её игнорируют.

К настоящему моменту, однако, Наруми только начала преодолевать это. Она перестала просить родителей о помощи и просто прислушивалась к Голосу, – он никогда не лгал ей. И хоть он и не всегда был добрым, но в любой ситуации помогал и поддерживал, а когда она хорошо справлялась с поставленной задачей, то одаривал её похвалой.

Кроме того, недавно произошло событие, после которого она совсем перестала разговаривать со своими родителями и крёстной матерью – Цунаде. Это событие фактически пресекло на корню все возможности того, что она когда-либо снова обратится к ним за помощью. Дело обстояло так: Когда она впервые увидела, как её отец исполняет хождение по деревьям, Наруми сразу же решила, что это хороший способ произвести впечатление на своих родителей, не демонстрируя при этом многих своих навыков. Тем не менее, когда она показала родителям и крёстной, чего она достигла, они оказались менее чем довольны.

Они накричали на неё за то, что она попыталась сделать что-то подобное без их разрешения; сказали, что она – неблагодарная, и просто завидует своей сестре, и поэтому пытается затмить её. В итоге бедняжка Наруми простояла под их ненавидящими взглядами, как ей показалось, целую вечность. Чёрт, да если бы не дядя Ремус и Какаши, которые по счастливой случайности в то время были у них в гостях, Наруми была уверена, что её мать влепила бы ей пощечину. Они – единственные, чьей компании она всегда рада. Какаши является учеником её отца и, как старший брат, очень нравится ей; Ремус же – один из друзей её матери со школьных времён, всегда добр и относится к близняшкам одинаково.

Тем не менее, среди всего плохого, что произошло в тот день, было и нечто хорошее – Наруми ещё больше укрепила свои отношения с Ремусом и Какаши. Вот как развивались события:

Как только они увидели, что Лили замахнулась рукой, Ремус издал сердитый рык и в мгновение ока появился рядом с Наруми, а Какаши сразу же переместился между ней и Лили.

\"Я думаю, на этом достаточно.\" – заявил Какаши.

\"Какаши, что ты делаешь?\" – спросила Лили.

\"Останавливаю тебя от причинения вреда собственному ребёнку. И ты.\" – заявил Какаши, указывая пальцем на Минато, который выглядел немного удивлённым вмешательством Какаши. \"Ты прекрасно видел, что она собиралась сделать. Неужели, ты действительно собирался позволить своей жене ударить одну из твоих дочерей, – твою наследницу, если быть точным?\" – допрашивал Какаши с опасным выражением в глазах.

\"Это не твоя забота, Какаши. Ей нужно научиться быть терпеливой, а не устраивать выходки.\" – ответил Минато.

\"Устраивать выходки? Она прошла полтора метра по стене! Как, чёрт возьми, это считается выходкой?\" – спросил Ремус с ещё одним рычанием, мрачно глядя на пару родителей.

\"Она могла навредить себе. Ей необходимо усвоить, что не всё происходит тогда, когда она этого желает. Ками, может быть, мы были недостаточно строги с ней, когда она была совсем маленькой, но теперь всё изменилось. Если она когда-нибудь захочет возглавить клан Намиказе, ей требуется научиться терпению, – я не хочу, чтобы мой клан возглавлял несносный ребёнок. Если она не способна даже на это, то эта роль перейдёт к Наруко. Единственная причина, по которой этого ещё не произошло – это потому, что у бедняжки Наруко и без того хватает забот.\" – холодно ответил Минато.

Неимоверно шокированные, Ремус и Какаши уставились на Минато широко раскрытыми глазами, не в силах поверить в ту чушь, которую Четвёртый Хокаге изверг только что.

\"Я ненавижу тебя…\" – Присутствующие услышали чьи-то слова. Все оглянулись по сторонам, пока их взгляды не упали на склонившую голову Наруми.

\"Что ты сказала?\" – переспросила Лили, не уверенная, правильно ли она её расслышала.

\"Я сказала, что ненавижу тебя!\" – прорычала Наруми, буравя их глазами, приобрётшими давящий синий цвет и походившими на глубокие бездны. Складывалось ощущение, что если вглядываться в них слишком долго, то можно упасть и провалиться на веки вечные.

\"Ах ты, маленькая дрянь! Не смей так говорить о своей матери! Извинись сейчас же!\" – сердито рявкнула Цунаде, увидев выражение шока и гнева на лицах Минато и Лили.

Наруми обвела всех недоброжелателей пристальным взглядом, запечатлевая в памяти каждое из их лиц и злобные взгляды, которыми они её одаривали. Она не увидела в их глазах ни любви, ни сожаления о том, что они сказали. Отсутствие сострадания и раскаяния стало для неё тем, что забило для неё гвоздь в крышку гроба. Наконец, она сердито фыркнула.

\"Знаете что? С меня хватит.\" – пробормотала Наруми окончательным тоном.

\"Что?\" – удивлённо спросил Ремус.

\"Хватит с меня этих трёх. Плевать я хотела на то, чтобы возглавлять эту дурацкую семью. И я больше не забочусь о том, считаете ли вы меня своей дочерью или нет. Я ухожу!\" – заявила Наруми, поворачиваясь и направляясь к выходу.

\"Вернись сюда, юная леди. Ты никуда не уйдешь!\" – крикнула Лили ей вслед, когда вышла из ступора.

Когда её проигнорировали, она вытащила волшебную палочку, но не успела взмахнуть ей, как Наруми исчезла в Шуншине.

\"Она способна исполнить технику Телесного Мерцания в возрасте семи лет. Это поразительно.\" – заявил Ремус, на что Какаши кивнул.

\"Ну, чего вы двое застыли? Скорее отправляйтесь на её поиски!\" – приказал Минато, проходя мимо них.

\"С какой стати?\" – спросил Ремус с вызывающим выражением в глазах.

\"Потому что я приказываю тебе.\" – сердито ответил Четвёртый Хокаге.

\"Я не ниндзя, так что... отказываюсь.\" – отверг Люпин с улыбкой и помахал рукой, уходя.

\"Кхм, я верю, что вы, господин Хокаге, недвусмысленно велели мне взять выходной и повеселиться, так что... э-э, увидимся!\" – ответил Какаши, после чего тоже исчез в Шуншине, оставив недовольного Минато, уставившегося туда, где они только что были.

……

С тех пор прошло около двух недель, и Наруми ни разу не возвращалась домой; хоть АНБУ иногда и ловили её, но ни разу это не оказывалось настоящее тело. Она всегда старалась поддерживать большое количество созданных теневых клонов и отправлять их бродить по деревне, поэтому им никогда не удавалось загнать её в угол. Кроме того, за это время она прослыла мастером розыгрышей. И поэтому, из-за жестоких проделок, которые она устроила нескольким особо докучливым АНБУ, с тех пор они стали опасаться приближаться к ней и просто выбрали следовать за ней на расстоянии. Похоже, её отец решил, что рано или поздно его незадачливая дочурка осознает, как это трудно – жить одной, и сама приползёт домой. В итоге мы имеем то, что пока она не покидает пределы деревни и позволяет АНБУ присматривать за собой, то она вольна делать всё, что ей только заблагорассудится.

На самом деле, Наруми чувствовала себя куда лучше, с тех пор как стала жить на улице. Теперь ей не приходится сталкиваться с разбитым сердцем каждый раз, когда она возвращается домой. Бывали времена, когда родители запирали дверь, забыв пустить её домой; забывали включить её в семейный ужин или даже забывали брать с собой в поездки. Теперь, однако, ей не нужно мириться с чем-то подобным.

Кроме того, к этому моменту она уже научила жителей деревни, что с ней нехорошо связываться. Когда она была моложе, её несколько раз избивали деревенские, что в итоге заканчивалось тем, что она оказывалась в больнице. Тем не менее, она всегда мстила. Сейчас же, хоть многие всё равно видят в ней воплощение Кьюби, но они знают, что если осмелятся поднять на неё руку, то пострадают не только они сами, но и вся их семья. Хьюга, фактически, стали флагманом, доказывающим это утверждение. Однажды Наруми спасла их наследницу от издевательств, за что получила “благодарственную” пощёчину от телохранителя девушки, когда тот, наконец, появился. В итоге клан провёл весь следующий месяц, терпя проделку за проделкой; что продолжалось до тех пор, пока глава клана, Хиаши, не загнал девочку в угол и, используя недвусмысленные выражения, не сказал ей остановиться или она понесёт последствия.

В течение следующего месяца Хиаши целенаправленно подвергался жестоким розыгрышам, и в результате превратился в посмешище деревни. Это извело его до такой степени, что, когда он снова столкнулся с девочкой, то упал на колени и стал умолять оставить его клан в покое. Наруми согласилась, но предупредила, что если кто-нибудь из Хьюга – по какой-либо причине – будет шпионить за ней Бьякуганом, она снова заявится к ним, дабы продолжить их страдания.

После этого люди быстро научились, и теперь только пьяные или самоубийцы осмеливались связываться с ней.

Наруми улыбнулась этому воспоминанию и допила последнюю порцию рамена. Положив деньги на прилавок, она попрощалась и ушла, навстречу новому приключению. Чем бы это ни обернулось, она была уверена, что будет весело.

Окончание главы