Принц-полукровка Глава 20

Я больше не ходил туда. Каждый раз, стоило только пройти мимо комнаты, все желания моментально устремлялись к Зеркалу, но я упрямо их игнорировал и пытался сделать вид, что ничего особенного не происходит.

Альбус что-то понял, но ничего не сказал, и я был благодарен за его молчание.

Приближалось Рождество. Без уроков отвлечься было не на что, а стоило только на секунду прикрыть глаза, как снова и снова в сознании появлялся образ той жизни. Тех нас.

За завтраком мне пришло письмо от Люциуса, который впервые за долгие годы предложил мне провести праздник в круге его семьи.

Я хотел. Я даже начал писать ответ, но закончить письмо так и не смог.

Это была не жизнь. Жизнь — там, а это лишь жалкое ее подобие, существование и не более.

Первый раз мне захотелось сделать себе подарок на Рождество. Пускай эгоистично, в высшей степени глупо, ненормально, но...почему бы мне не пожить? Хотя бы одну ночь.

«Эта идея совершенно безумна, — убеждал я себя, когда ровно в половину двенадцатого шагал по направлению к одновременно заветной и пугающей комнате. — Ты снова совершаешь ошибку, неужели ты думаешь...»

Все мысли оборвались, когда я увидел Нас.

Лили вздохнула, мой двойник приветливо улыбнулся, еще крепче сжав плечи мальчика («Не Поттера», — упрямо подумал я»), и в груди расцвела давно забытая радость.

Поколебавшись, я осторожно присел на пол и тоже неуверенно, неумело улыбнулся.

У меня вся ночь впереди, чтобы наблюдать за ними. Чтобы попытаться понять, как так получилось, что они вместе. Чтобы пожелать им счастливого будущего.

Это будет мое самое лучшее Рождество.

* * *

Агония была ужасной. Хуже, чем после неудачной аудиенции с Лордом. Но, даже поднимаясь на ноги и зная, что это был мой последний раз с ними, я не мог пожалеть о своем решении. Пускай утро будет отвратительным, но ночь была действительно прекрасной.

Шатаясь от усталости, я добрел до своей комнаты и, не раздеваясь, упал в кровать. Призвав к себе флакон зелья Сна без сновидений, залпом выпил его и закрыл глаза.

Вот так. А когда я проснусь через несколько часов, станет легче.

* * *

Успокаивающее зелье. Зелье, притупляющее эмоции. Зелье, повышающее самоконтроль.

Благодаря такому сочетанию остаток дня я смог провести во вполне трезвом и адекватном состоянии. Все ненужные мысли улетучились, особенно когда Альбус вызвал меня для разговора и с довольным видом сообщил, что именно подарил Поттеру.

— Какое мне дело до... — начал было я, но тут же опомнился. — Что?! Мантия-невидимка?! Да вы с ума сошли!

— Северус, держите себя в руках, — упрекнул директор.

— С этой вещью будут одни проблемы! Он же даже хуже своего отца, а что, если...

— Такому мальчику, как Гарри, мантия только пригодится, — его голос звучал тихо. — Вам ли не знать.

— Но почему сейчас?

— Мне момент показался подходящим. Но я вызвал вас не только поэтому. Смею предположить, что сегодняшней ночью Гарри захочет испробовать свой подарок, и было бы хорошо, если бы именно сегодня он увидел зеркало Еиналеж.

Я невольно вздрогнул при упоминании.

— Но что требуется от меня?

— Вы уже предупредили Филча о возможных нарушителях?

— Да, еще несколько дней назад.

— В таком случае, будьте наготове. Используйте заклинание, если понадобится, чтобы обнаружить мальчика, но вообще-то чары, наложенные на комнату с Зеркалом, будут сами притягивать его. Только не наступите на него ненароком, иначе весь план потеряет всякий смысл.

Я недовольно поморщился.

— Ладно. Что еще? Мне что, просто оставить Поттера сидеть там всю ночь?

— Ну, он будет не единственным таким, не правда ли? — я задохнулся от ярости, но Дамблдор, как ни в чем не бывало, продолжил: — Далее ваша помощь не потребуется, я сам прослежу за мальчиком. Можете мне не верить, Северус, но у этого ребенка отлично развита выдержка.

Я лишь презрительно фыркнул, но промолчал.

Выдержка.

Даже если и так — можно подумать, она поможет.

* * *

— Профессор! Профессор Снейп! Профессор!

— Да? — я распахнул дверь и раздраженно уставился на взъерошенного Филча, возбужденно жестикулирующего руками.

— Вы сказали, профессор, что, если кто-то будет бродить по школе среди ночи, я должен прийти прямо к вам! Так вот, кто-то был в библиотеке. В Особой секции!

Поттер. Конечно, вседозволенность дает свои результаты — куда бы еще он пошел, как ни в одно из самых запрещенных мест Хогвартса.

— Значит, в Особой секции? — уточнил я. — Что ж, они не могли уйти далеко. Мы их поймаем.

Если Альбус все правильно рассчитал, мальчишка должен быть где-то поблизости.

Я нарочито медленно двинулся вперед по коридору, игнорируя недоуменные взгляды сторожа и не позволяя ему обогнать меня.

Мои инстинкты обострились до предела, я напряженно вслушивался в каждый еле слышный звук.

Где-то сбоку мне почудилось чье-то дыхание. Совсем рядом с комнатой, ведущей к Зеркалу.

Максимально отстранившись, я прошел мимо, проговорив что-то про наказание для нарушителей.

Я скорее почувствовал, чем услышал, легкие шаги.

Поттер зашел в комнату, в этом я был абсолютно уверен.

Цель была достигнута.

Какое-то время я еще побродил с Филчем, а потом, сославшись на эксперимент с зельями, ушел, несмотря на разочарованные протесты сторожа.

В конце концов, у него была кошка. А мой путь лежал в подземелья.

Разумеется, Альбус сказал, что после того, как Поттер окажется в комнате, мое задание будет выполнено, но я боюсь, что директор просто прожил слишком долго, чтобы помнить себя в одиннадцатилетнем возрасте. Он не понимал, на что обрекает мальчика, давая ему возможность увидеть что-то сокровенное и в то же время невыполнимое. Мешать я ему не собирался, приказ вполне ясен, но почему бы просто не посмотреть? Чтобы убедиться, что все в порядке.

При условии, что Поттер снял свою проклятую мантию.

С глубоким вздохом я наложил на себя дезиллюминационные чары и неслышным шагом двинулся к комнате.

Поттер был там. Мантия лежала рядом, у его ног, словно он и не заметил, как ее скинул. Ладонями он упирался в стекло, так плотно, будто надеясь оказаться там, в мире, который открылся ему.

Мне не нужно было подходить ближе, чтобы узнать, какое выражение сейчас на его лице. Радостное и удивленное. Грустное и испуганное.

Не знаю, что он видит, но...

— Мама? Папа? А я сейчас в Хогвартсе... — голос неуверенный и смущенный, словно мальчик не до конца верил, что имеет право разговаривать с ними.

Лили и Джеймс?

Мое сердце сжалось, а на губах появилась горькая улыбка.

Я был идиотом, что не додумался раньше. Конечно, что еще может видеть в Зеркале ребенок, который знаком с родителями только по фотографиям и рассказам родственников?

— Я в Хогвартсе, — снова еле слышным шепотом сообщил мальчик, и я ощутил, как к горлу подступают горечь и неясное сочувствие.

Так странно, Поттер, и так противоречиво. Твоя мечта похожа на мою, но в то же время полностью опровергает ее. Делает абсолютно невозможным то, что видел я.

Но ведь так и должно быть, верно? У меня никогда не было шансов.

Я продолжал безмолвно смотреть на мальчика, и в душе росла ярость на Дамблдора.

Неужели он считал, что оно стоило того? Может ли что-то вообще быть достаточным оправданием для этого? Мальчику ведь будет больно потом, куда больнее, чем я предполагал.

«В любом случае, тебя это не касается», — уверенно проговорил внутренний голос.

«Да, не касается», — согласился я. Ведь это действительно так. Поттер — забота директора, головная боль своего декана, но я точно не имею к нему никакого отношения. Я должен защищать его от физических, материальных опасностей, и это все.

Но, тем не менее, я не мог сдвинуться с места.

Из оцепенения меня вывело робкое движение мальчика. Он осторожно начал поглаживать Зеркало, и я, отшатнувшись, развернулся и быстро вышел из комнаты, уже не заботясь о том, что меня могут услышать.

Очевидно, мои шаги были достаточно громкими, потому что Поттер тоже встрепенулся и явно собрался уходить. Мне еще удалось услышать его слова, тихие, но полные обещания:

— Я вернусь.

«Конечно, вернешься, — подумал я, снимая с себя чары и ускоряя шаг. — Вернешься, и не один раз, а столько, сколько пожелает Дамблдор. А потом тебе придется учиться жить без Зеркала, вспоминать, но не видеть».

То же остается и мне. Но я уверен, что буду только счастлив, когда этот проклятый артефакт, наконец, заберут.

Окончание главы