Не отдавай сердце этой книге Глава 9

Глава 9.

Я никогда не буду делать поспешных выводов и разделять людей по каким-либо стереотипам, по их характерам и привычкам, однако, если бы меня попросили описать личность Леона, то я бы назвала его типичным избалованным мажором.

– Я уже говорил тебе, что не люблю подобных плебейских поступков.

– А я заранее сказала тебе, что опоздаю, потому что мне нужно будет подобрать платье. Я слышала, что ты всё ещё обыскиваешь сад? Ты слишком много волнуешься, – Асили вздохнула.

Очевидно, Леон верит, что всё, что он делает – это правильно, – отодвинув чашку в сторону, девочка мягко улыбнулась брату:

– Зачем ты сделал это? Ты беспокоился, что я могу исчезнуть?

– А кто сказал, что я беспокоюсь?

– Оппа, – Асили улыбнулась ему, словно ребёнок. – Т-ты опять сверкаешь глазами. Вот почему я ничего не могу рассказать тебе, Оппа. Честно говоря, ты всегда всё портишь.

Оппа – обращение младшей сестры к старшему брату.

– Я?

– Ты. Каждый раз, когда ты открываешь рот, ты становишься просто несносным. У меня нет слов для задиры, который издевается над моими дворцовыми служанками.

– Ха-ха, что за слова слетают с этих прелестных губ? – взгляд Леона стал яростным, а красивые губы вытянулись в тонкую линию. – Ты не хочешь говорить, что у тебя на уме. Ты не хочешь, чтобы я наказывал твоих служанок. Так, может быть, я буду наказывать тебя вместо них?

Асили инстинктивно отшатнулась от Леона, однако он всё равно потянул её за щёки. Так, словно для него всё это было забавной шуткой.

– Твой рот. Почему эти губы не говорят лишь красивые слова? А?

– Ах! Абу-бу… – руки брата достаточно болезненно растянули щёки девочки. В её глазах заблестели слёзы.

– Прекрати это! – Дэйн оторвал взгляд от книги и бросил её в Леона.

Как может человек, который называет себя моим старшим братом, не контролировать силу, которую он использует против меня?

Я никогда не буду считать мальчиков, которые так ведут себя, красивыми. Кто знал, что статисты в этом романе будут настолько безумными?

– Ты в порядке?

– Нет.

– О, Боже, твои щёки покраснели.

– …Агх. Орабеони.

Орабеони – более формальная форма «Оппа», используемая крайне редко.

Леон вскинул брови:

– Ты. Почему ты называешь его Орабеони?

– Хён.

Хён – обращение младшего брата к старшему брату.

Как забавно. Этот ребёнок хочет, чтобы с ним хорошо обращались после такого поведения. Если бы он только мог держать рот на замке…

– Хён. Сколько раз тебе повторять? Асили намного младше нас, – Дэйн спокойно упрекнул брата и отвернулся. – Рэй, когда что-то подобное случится вновь, скажи мне.

Мальчик пожурил рыцаря за то, что тот просто стоял и наблюдал.

– Ах, мои извинения, – Сэр Рэй, который всё это время стоял неподвижно, подозрительно улыбнулся. – Однако, мне кажется, что это касается лишь их двоих, поэтому это не то, во что мой Принц должен вмешиваться, – тёмные глаза цвета индиго широко распахнулись.

– Ложь. Ты просто подумал, что будет хлопотно вмешиваться в это.

– Да, но, я бы не сказал, что всё так.

Сэр Рэй был довольно дерзок в своих словах, однако, привыкнув к поведению рыцаря, Дэйн лишь несколько раз щёлкнул языком.

– Какая наглость! Какое ты имеешь право быть таким высокомерным? – ошеломлённо закричал Леон.

Сэр Рэй – рыцарь, который отвечал за защиту двух Принцев, а также Принцессы. Хоть он и выглядел искренним и трудолюбивым, искренность была тем, что отсутствовало в нём, с самого его рождения.

Взгляд Рэя переместился, его глаза цвета индиго остановились на Асили и слегка прищурились:

– Ух, Ваше Высочество. Похоже, Вы очень сильно пострадали.

– Ты. Если ты что-то говоришь, то вкладывай в это немного души.

Алло? Разве не твоя работа, защищать меня?

Рыцарь, которому ещё не исполнилось и двадцати лет, от души рассмеялся:

– Я просто выполняю свой долг.

– Этот парень вредит мне, так почему ты ничего не делаешь?

Я знаю, что, в глубине души, ты смеёшься надо мной. Ты – идеальный пример рыцаря с плохим отношением.

– О, Боже, Ваше Высочество! С Вами всё в порядке? Что же нам делать? Если что-то пойдёт не так, у Вас останутся синяки! – прошептала на ухо Принцессы Ханна, которая уже некоторое время ходила взад-вперёд по комнате, услышав слова Рэя. – Почему Его Высочество не контролирует свою силу?..

– Тише. Всё хорошо. Ханна, говори тише. Я в порядке, поэтому, возвращайся.

Как бы она ни волновалась, однако, говорить так, даже в такой ситуации, было запрещено. Особенно когда речь шла о человеке более высокого статуса, чем ты сам.

Однако Леон был тем, кто первым указал на это.

– Асили! – Леон сердито посмотрел на Ханну.

Ханна поморщилась, прежде чем посмотреть на Асили с того места, где она стояла. Девочка тут же быстро оттолкнула Ханну назад:

– Поторопись и уходи.

Горничная торопливо поклонилась и ушла, развернувшись на каблуках.

– Ты опять слишком снисходительна к этим низшим существам.

– Это ты говоришь мне? – Асили сердито посмотрела на брата, прижимая к щекам холодный носовой платок.

– Сколько раз тебе повторять, прежде чем это попадёт в твой толстокостный череп? Из-за того, что ты так с ними обращаешься, они обращаются с тобой, как с ребёнком.

– Твои слова звучат странно, Оппа. Почему ты так ненавидишь моих дворцовых служанок?

Глаза Леона, яростно смотревшие на сестру, мерцали, словно драгоценный камень, меняя цвет с голубого, похожего на чистое небо, на тёмно-синий в зависимости от угла обзора. Несмотря на то, что этот юноша ещё не стал взрослым, его красота уже была завершённой.

– Понятно, почему. Ты кормишь яблоками собак и свиней? Ты разговариваешь с яблоней? Это совершенно разное.

– Они всё ещё люди.

– Разве я сказал, что они не люди? Я лишь сказал, что ты не должна быть милой с теми, кто ниже нас.

– …Когда ты почистишь свой грубый рот?

– Ха?

– Я говорю, что у меня сильно болят щёки, потому что ты их ущипнул.

Глаза – отражение разума. Глаза Леона были идеальным воплощением его отвратительного характера. Когда Леон держал рот на замке, он был элегантным мужчиной, который лишь выглядел упрямым.

– Тц-тц, разве ты не понимаешь, что простолюдины полезны лишь тогда, когда они ползают под нами и просто слепо следуют своей вере в нас? Вместо того, чтобы защищать своё достоинство, они должны отступать… Из-за того, что ты общаешься с этими низшими существами, всё, что я слышу в твоём Дворце – это смех.

– Разве не естественно слышать смех там, где ты живёшь?

– Что?! – крик.

Он опять кричит. Эх, не зря характер 6-го Принца известен всем…

______________________________________________________

– Ты, моя младшая сестра?

Когда они были меньше, чем сейчас, Леон был ещё более прямолинеен, даже прямолинейнее чем сейчас. Вот почему, в первый же день их встречи, он откровенно выразил свои чувства к Асили, не постеснявшись даже собственной матери:

– Отвратительно. Разве она не чудовище? На половине её лица крайне уродливый шрам.

Да, в то время, мой шрам на щеке выглядел ещё более некрасиво, чем сейчас. Поэтому он и выглядел достаточно отвратительно для Принца, который привык видеть лишь красивые вещи. Тогда я решила, что не буду ничего отвечать ему, учитывая тот факт, что 6-ой Принц – мой брат и всего на 3 года старше меня. Вот только, это была роковая ошибка.

– О, я понял, – тогда Леон был ещё более жестоким, так как ещё не научился скрывать это, но тогда Асили казалось это простой наивностью. – Так это ты – та жалкая простолюдинка, которую отсылали из-за чумы?

Все присутствующие взрослые, за исключением Принцессы, естественно, застыли при этих словах.

– Что? Принцесса? О, Боже, неужели Вы пытаетесь сделать эту уродливую маленькую девочку моей сестрой? Я не хочу этого!

После этих слов, Леона увела его мать. Он оставил странное, но тяжёлое первое впечатление о себе.

Я довольно взрослая, поэтому в состоянии вынести его слова и могу позволить ему говорить всё, что он хочет. Однако, что, если бы я была настоящей Асили Роуз?

…Мне было бы очень больно.

Однако Шестая Императрица заставила Леона жестоко заплатить за свои слова.

– Эй, уродина. Возьми это.

Со следующего дня, Леон начал приходить к Асили каждый день. Каждый раз, когда он приходил, он говорил, что его заставляли.

– Моя мама сказала мне отдать тебе это.

– Моя мама сказала мне, что ей не нужно это.

– Моя мама отдаёт тебе этот светильник.

По его поведению и поступкам, было ясно, что сказала ему его мама.

– Я ненавижу делать это, однако у меня нет выбора.

Леон приходил к сестре каждый день, словно получал строгий выговор. Он использовал свою мать как предлог, чтобы прийти и небрежно вручить ей очередную дорогую вещь.

– …Зачем ты делаешь это? Даже если ты выбросишь это, никто не станет ругать тебя, – всё это было нелепо, однако девочка не испытывала к нему ненависти.

Асили была слишком взрослой, чтобы злиться на 10-летнего ребёнка. Она была не настолько слаба, чтобы быть шокированной всего лишь несколькими словами, брошенными маленьким мальчиком ей в лицо.

И ещё сильнее она убедилась в этом, когда узнала, что этот мир принадлежит роману.

Окончание главы