Наруто : Убей Своих Героев! Глава 9. Цинофобия (Часть 1)

Глава 9. Цинофобия

Несмотря на то, что сельскохозяйственные культуры здесь не росли, вдоль края двора Тадзуны было достаточно подлеска, чтобы у нее заныли голени, когда она бросилась к деревьям.

Сакура не испытывала особого страха перед собаками и не думала, что Какаши-сенсей может намеренно причинить ей вред вне тренировки. Но все это не имело значения под внезапным, сокрушительным приливом страха. Он не оставлял места для такого вопроса, как «почему», и девушка едва помнила, что куда-то бежит, но в ее сознании преобладало то, от чего она бежала.

Каждая травинка, цеплявшаяся за ногу, становилась сжатием клыков, каждый ветерок, шелестевший ветками, - шумом погони. Она прошла с полдюжины метров, прежде чем собралась с мыслями, чтобы изменить направление.

Она бежала так, как бегала на мостике, как бегала на палубе, не обращая внимания ни на то, что ее кожа может покрыться царапинами, ни на то, как сильно она вспотеет, ни на то, как она выглядит. Она просто бежала.

Возможно, это было и к лучшему, но кое-что из того, что ее инструкторы в Академии бесплодно пытались довести в ней до автоматизма, тоже было утрачено. Ее осанка стала рыхлой и небрежной, она не заботилась о выносливости, а из-за дискомфорта, вызванного дыханием через все еще не окрепший нос, она вскоре отчаянно глотала воздух ртом.

Когда они занимались спринтом в Академии, у нее было довольно хорошее чувство времени, она могла с точностью до секунды определить, как быстро она пробежит, прежде чем инструктор объявит время. Но ее чувство времени исчезло, превратившись в тяжелый стук ее сердца. Она не могла определить, как далеко она ушла, когда он отпустил собак.

Вдалеке не было слышно лая, чтобы предупредить ее.

А поскольку они достигли более густых сосновых зарослей, где подлесок поредел, не было слышно даже шума массивного тела бульдога, пробивающегося сквозь чащу.

Вместо этого до нее донесся жуткий хор рычания, который звучал недостаточно далеко для того, чтобы чувствовать себя в безопасности. Она думала, что уже достигла предела скорости, вызванной адреналином, но каким-то образом она ускорилась, спотыкаясь и наполовину соскальзывая с грязного берега, когда наконец достигла края большого главного острова. В спешке она зацепилась ногой за один из обнажившихся мангровых корней и рванулась вперед, успев вернуть равновесие, прежде чем упасть, но от этого движения вскрылась заживающая рана на груди.

Она горела, как и ушибленные колени, с которыми у нее было меньше проблем, когда она укрепляла их чакрой во время упражнений по лазанию по деревьям и прыжкам. Эта мысль каким-то образом пробилась сквозь дымку паники, затуманившую ее разум, и она помчалась вперед с большой, усиленной чакрой скоростью. Это позволило ей отдалиться от собак, их рычание перешло в открытый лай. Это был не такой громкий лай, как у гончих, но он был достаточно близок, чтобы она продолжала бежать вперед изо всех сил, несмотря на растущую боль в боку.

Она бежала быстрее, чем когда-либо прежде, и даже если бы местность была знакомой, скорость, с которой она двигалась, сделала бы некоторые вещи более трудными для отслеживания. Ветки с падающими листьями, казалось, появлялись из ниоткуда, и она поймала лицом паутину вместе с пауком. Казалось, что она горит, и она вцепилась в нее, пытаясь снять, оторвать, и ее плечо зацепилось за ствол дерева.

Сила удара крутанула ее, плечо болело, но ей удалось раздавить своего пассажира, и развернуться, не упав.

Это ей дорого обошлось. Расстояние между Сакурой и собаками серьёзно сократилось, одна из них бросилась вперед, ее зубы едва не задели подол платья, когда она снова привела свое тело в движение.

Она использовала чакру, и у нее постепенно получалось все лучше, и всё равно она чуть не врезалась в другое дерево, прежде чем снова побежала. Ее восприятие мира сузилось, и теперь в нем были только деревья, земля, собаки и цель, которая всегда казалась такой далекой.

Но какая-то часть ее сознания понимала, что если она продолжит идти, бежать, то достигнет цели. Это подстегнуло ее преодолеть еще несколько необитаемых островков, хотя горло уже начинало болеть, а бок сводило судорогой, но по мере того, как они становились все меньше, и какая-то часть ее сознания начала думать:

- Я смогу это сделать - линия кунаев ракетой вонзилась в грязь рядом с ее ногами.

Они были так близко, что обломки попали в ее сандалии с открытыми носками. К этому моменту Сакура была почти на взводе. Она не думала, что у нее хватит сил испугаться еще больше, но оказалось, что она ошибалась, так как споткнулась и упала на спину. Ее глаза автоматически метнулись вверх по траектории их полета, где она уловила движение.

Прежде чем она успела решить, был ли это Какаши-сенсей или нет, она заметила еще один кунай. Она едва успела отдернуть руку, прежде чем ее прижало к земле. Каким-то образом она поднялась на ноги и снова начала двигаться, но теперь, вместо того чтобы прокладывать прямую линию, насколько позволял рост, она играла в коварную игру, в которой ей приходилось огибать деревья и неуклюже уклоняться. Она уже не могла просто бежать, кунаи и страх быть пораженной ими заставляли ее настороженно смотреть вверх, где она могла только уловить вспышки движения, прежде чем в нее летели новые кунаи.

К тому времени, как она достигла цели, ее выносливость сильно снизилась, и она уже почти спотыкалась, а не бежала. Когда она остановилась на гребне крошечного островка, первое, что она сделала, - это перевернулась на спину и опорожнила желудок, перебрав все, что съела на завтрак, и почти все, что съела на ужин. Она каким-то образом испачкалась, у нее все болело, пот капал в глаза и с кончика носа.

У нее не хватило сил даже на то, чтобы взглянуть на Какаши-сенсея, когда он пришел с совершенно невозмутимым видом, а только на то, чтобы отшатнуться от беспорядка, который она устроила, а потом как бы рухнуть на землю.

- Ах, Сакура, у тебя судороги. Тебе стоит немного пройтись, чтобы остыть.

Как выяснилось, у нее хватило сил на то, чтобы оскалиться, даже когда она с трудом поднялась на ноги, но она была не одинока в своем недовольстве. Его собаки тоже недовольно смотрели на него.

- Это было просто подло, Какаши - сказал со своего места коричневый.

- Угу - согласился серый с ирокезом.

- Преследовать генинов - это совсем не круто.

Огромный бульдог издал воющий звук, который Сакура расценила как согласие.

- Итак, все, - отругал их Какаши-сенсей, улыбаясь во весь рот, - вы говорите так, будто в этом упражнении не было никакого смысла.

Сакура все еще хрипела, поэтому сказала только:

- И?

Какаши-сенсей достал из кармана секундомер.

- И ты побила свой рекорд в Академии. Мне нужно было, чтобы ты выложилась на полную, так что...

- А вы не могли... просто... сказать мне...?

- Мм. Я мог бы, - признал он, - но я хотел, чтобы ты показала мне то, на что даже ты не думала, что способна. Мы будем работать до тех пор, пока ты не сможешь делать хотя бы столько, не вспотев.

Сакура недоверчиво посмотрела на него.

- Вы... - она прервалась и покачала головой - Вы бросили в меня кунаи! - обвинила она.

- Не кунаи. Просто сосновые орехи - улыбнулся Какаши-сенсей.

- Вот что было в том мешке. Это практическое применение гендзюцу, которому ты научилась на этой неделе. Оно может сделать что-то безобидное похожим на что-то опасное. А что-то опасное может выглядеть безобидным. Но, - и его тон стал более лекционным, - оно очень слабое. Если бы ты не паниковала, то могла бы это заметить. Ты должна подготовить сцену для этого гендзюцу, если не хочешь, чтобы твой противник в ненужный момент понял, что происходит на самом деле. Если бы ты сумела перебороть свой страх и попробовала простой Кай, тебе, возможно, удалось бы разрушить первое гендзюцу, которое я использовал. Очень простая эмоциональная манипуляция. И очень распространенная. Но у тебя будет много времени, чтобы подумать об этом.

Вы с моими собаками будете работать вместе по утрам - хотя я обещаю, что это не будет такой захватывающей погоней, как сегодня утром. Посмотрим, в качестве поощрения - ах, я отменю правило «никаких грязных лап» и «никаких поцелуев» для тебя, Сакура.

Это привлекло внимание его собак, чьи уши приподнялись, а хвосты настороженно завиляли.

- Так ты собираешься отпустить нас на свободу? – спросил серый.

- Это точно - согласился Какаши-сенсей.

Сакура нахмурилась, не уверенная, что ей нравится такой расклад, но страх погони был тем, что глубоко сидело в ней сейчас. Она готова была страдать, если бы это означало возможность обогнать преследующих ее существ. Дыхание немного успокоилось, что дало ей возможность спросить:

- А разве вызов таких животных не расходует много чакры? Ведь они же призванные?

- А, - сказал Какаши-сенсей, меняя секундомер на книгу, - нет, совсем нет. По крайней мере, не в том плане, в котором ты, вероятно, думаешь. Большинство людей используют понятие «вызов» как общий термин. Ты ведь изучала контракты на призыв в Академии, верно? Так вот, ты знаешь, что свитки редки, и подавляющее их большинство находится во владении крупных кланов. Они представляют собой древние договоры с группами очень сильных существ, которые могут проживать десятки человеческих жизней и достигать огромных размеров. И их запасы чакры тоже являются чем-то из ряда вон выходящим.

Мои псы - это личные животные, призванные по контракту. Я вырастил их всех. Единственное отличие между ними и собаками Инузака в том, что я обычно не беру их с собой в поле. Они проводят много времени, отдыхая в моей квартире или играя в деревне, а не в каком-то потустороннем мире. Они проживут примерно столько же, сколько и я, и хотя у них достаточно чакры, чтобы быть хорошими спутниками-ниндзя, они не входят в лигу призванных Легендарной тройкой. Наш контракт эксклюзивный и не подлежит передаче. Я трачу только чакру, чтобы доставить их сюда. При должной подготовке и некотором сотрудничестве, ты можешь сделать то же самое с человеком.

Сакура издала задумчивый звук, рискнув взглянуть на его собак поближе, теперь, когда она не чувствовала себя в опасности быть разорванной ими на куски.

Но Какаши-сенсей не закончил говорить.

- Ты уклоняешься неаккуратно - сообщил он в разговоре.

- В основном ты бросаешься в сторону, что требует от тебя много энергии для восстановления. У тебя нет выносливости для этого. А даже если бы и хватило, нет смысла не исправлять плохие привычки, ведь мы все равно начинаем с нуля. И твоя форма… ну, не то, за что я бы поставил тебе хорошую оценку в Академии. Даже если ты напугана до смерти, ты должен была делать это так часто, чтобы это было автоматически. Стая знает, как должна выглядеть правильная форма, так что я уверен, что они дадут много советов.

Окончание главы