Наруто : Убей Своих Героев! Глава 2. Базофобия

Глава 2. Базофобия*.

Сакура вцепилась в опорный столб, глаза ее были сосредоточены на стоящем наверху шиноби. Она не знала, сможет ли увернуться от куная, не знала, сможет ли вообще увидеть летящий в нее кунай. От яркого света шашки она рефлекторно зажмурилась, а затем так же рефлекторно распахнула глаза, чтобы застать атаку соперника.

Все еще тлеющее тело убитого шиноби лежало в опасной близости от воспламеняемых объектов, но она не могла думать об этом. Она едва держала себя в руках. Какая-то часть нее почувствовала облегчение, когда шиноби, который продолжал аккуратно вырисовывать узор, способный разрушить мост и убить всех на нем, повернулся к ней спиной с видом, полным пренебрежения.

Сакура просто хотела остаться у ватерлинии, но за белым режущим светом она видела догорающего человека. Руки тряслись, но тяжесть клинка в ее руке придавала ей стабильности. Нельзя, чтобы это произошло с Тазуной и остальными. Страх был велик, но страх пережить взрыв, который она не предотвратила, был еще сильнее. Немногим сильнее, но этого было достаточно.

Она совершила ошибку, когда начала взбираться по столбу. Нога соскользнула, оказалась в воде, которая не была такой прочной как бетон, и содрала кожу на колене и рядом с бровью. Из-за соленой воды раны жгло, но она сжала зубы и помчалась вперед. Даже если она дышала слишком громко, что с того? Ее приближение все равно не будет внезапным. Сакура не знала о разрушениях достаточно, чтобы с такого расстояния определить, использовал ли нападающий механический таймер или детонатор на основе чакры, или как близок он был к завершению узора, после которого мост останется лишь грудой обломков. Если она не успеет добраться до него до того, как он закончит, если это произойдет…

Сакура отогнала от себя эту мысль.

Она больше разбиралась в том, как закладывать взрывчатку, а не как ее обезвреживать.

Она достала из сумки кунай и метнула его в противника. Руки ее тряслись, но знакомое ощущение холодного металла под пальцами вернуло ей воспоминания о тех бесконечных тренировках в Академии. Тогда она не понимала смысла всех этих многочасовых занятий, но теперь все осознала. И не имело значения, что в этот раз ее целью был живой человек, а не нарисованная мишень. Тело это знало, даже если разум еще не до конца понимал.

Но цель среагировала и отразила ее кунай своим. У нее сложилось впечатление, что его движения не были такими быстрыми, как у того же Какаши-сенсея или Забузы, но уверенности ей это не придало. Ему даже не нужно было быть джонином, чтобы быть лучше Сакуры, особенно сейчас. Белые вспышки несколько померкли, но перед глазами все равно мелькали блики. Она отбила его кунай клинком, но даже если он хорошо лег в ее руку, рукоять была слишком большой для ее хватки, поэтому Сакура обращалась с ним немного неловко. Сакура быстро приспособилась к обратной хватке, форма клинка этому способствовала, но она раньше никогда не защищалась оружием в такой ситуации.

Кунай прошелся по лезвию клинка и скользнул по руке Сакуры, поэтому ей пришлось резко сместиться в сторону, чтобы кунай не вонзился в ее тело. Но все равно она не смогла заставить себя бросить оружие, которое бездумно схватила. Кунаи перестали свистеть в воздухе, так как расстояние перед ними стремительно сокращалось, каждый был готов к нападению другого. Сакура первая бросилась вперед, но соперник выудил из кармана свиток. Он его распечатал, и глазам Сакуры предстало оружие, кое она раньше никогда не видела.

Это было что-то вроде палицы во весь его рост, выструганное из молодого дерева, и уплотнение которого представляло собой сплетение остриев и лезвий, вбитых в дерево. Оружие никак нельзя было назвать грациозным. Это даже не было оружием ниндзя. Что уж там – даже отпетые уличные головорезы не использовали бы его. Но палица давала ему преимущество в досягаемости. Кожа, кости и мышцы не выдержат мощного удара палицы, и неважно, насколько мастерски нападающий управляется с ней. Клинки на конце выглядели острыми, наполированная сталь угрожающе блестела.

Дерево было глубокого, кроваво-красного цвета.

- Ну же, нападай, - буркнул соперник. – Мне некогда с тобой возиться.

Сакуре очень хотелось бы быть достаточно сильной и суметь выиграть время. Но сейчас она из последних сил продолжала битву, в которой даже не хотела участвовать, из последних сил держалась на ногах. Она чувствовала ужас те несколько мучительных секунд, когда они почти поверили в то, что Какаши-сенсей погиб. А сейчас все было куда хуже.

Может, потому что она сейчас была совершенно одна. Она подсознательно ждала, что Саске-куну удастся из битвы выйти победителем, даже несмотря на то, что произошло с их джонин-сенсеем. Но вот она…

Из мыслей ее выдернули резкие движения шиноби, который замахнулся палицей, словно битой. Она была даже длиннее, чем казалось изначально, и

Сакуре пришлось неаккуратно дернуться в сторону, ведь если она забудется, запнется или оступится, то ее прикончат на месте. Раздавят, как букашку. И если она даже каким-то образом сумеет заблокировать удар, он все равно был тяжелее и превосходство в ситуации оставалось за ним. Ей нужно было придумать что-то, найти другое место для битвы. Особенно сейчас, когда Сакура не знала, сколько еще сможет держаться вниз головой под мостом. Последует ли он за ней? Пока эти мысли занимали ее голову, она все отступала назад под напором шиноби. Его боевой стиль был таким же ужасным, как и его оружие, резкие замахи превращались в толчки, но против Сакуры этот искаженный, грубый стиль был очень даже эффективен.

Девушка успела оглянуться, и поняла, что ее понемногу загоняют в угол – скоро она окажется на краю моста. Но вдалеке покачивался трос неработающего крана, словно подманивая.

А что, если…

Разум был целиком и полностью охвачен паникой, ей было сложно придумать что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее план. Но нужно было найти другое место для битвы и выжить в процессе.

Сюрикенов у нее было больше, чем кунаев, и все они окажутся абсолютно бесполезными, если она умрет здесь. Поэтому Сакура не жалела оружия и целилась сюрикенами в ноги нападающего, пока они двигались в неловком, дерганном танце. Сакура его раздражала, это было видно, а когда она в последний момент ловким движением запястья метнула в шиноби ряд сюрикенов и те просвистели в нескольких миллиметрах от него, он пришел в ярость. Его рука потянулась, чтобы вытащить сюрикены, но Сакура решила не испытывать судьбу – вместо этого она развернулась, сорвалась с места и решилась на рискованный шаг.

Она схватилась за трос рукой и обхватила его ногами. В глубине души Сакура была очень рада, что свободной у нее была только одна рука, потому что стальной канат безжалостно резал кожу, пусть она и была огрубевшей от постоянных тренировок с оружием. Полагаясь больше на чакру, чем на силу, девушка скользнула по канату вверх, а преследователь тем временем решил просто перебраться через край моста и в несколько прыжков подняться на кран.

У Сакуры было лишь несколько секунд на то, чтобы перевести дух, перед тем как они снова сошлись в битве, на этот раз на стреле крана. Теперь у них обоих было больше места для передвижений, и Сакура глубоко об этом жалела.

Затем случилось это…

Сакура жутко устала, чакра теперь с трудом циркулировала по телу, и в какую-то секунду ее равновесие пошатнулось и контроль подвел ее. Ей едва удалось

схватиться за один из металлических поручней, что и спасло ее от падения, и она повисла, отчаянно держась скользкими от собственной крови пальцами. Рука нещадно дрожала. Ни один спарринг в Академии не готовил ее к подобному, ведь там всегда была страховочная сеть или возможность сдаться. Сейчас перед Сакурой был единственный выбор – разжать пальцы или нет.

Противник хотел поторопить ее с этим выбором. На лице появился оскал, и он резко опустил ногу на ее и без того израненную канатом руку. Сакура закричала, этой дикой боли хватило на выброс адреналина. Она вонзила клинок ему в ногу.

- Ты мелкая тварь! – рявкнул он и уже сменил центр тяжести, готовясь опустить палицу на ее голову. Но Сакура использовала этот момент, дернулась вперед, схватилась вновь свободной рукой за его вторую ногу. Крепко сжав пальцы вокруг его лодыжки, она что есть силы потянула его на себя. Центр тяжести шиноби был смещен как раз на эту ногу, и равновесие его сейчас было не самым стабильным, из-за чего он и сделал шаг в никуда. Под собственным весом и гравитацией он упал и его таз столкнулся со стальной перекладиной с громким хрустом. Еще немного и он бы утащил ее с собой вниз, но Сакура взобралась по его телу на стрелу. Ноги шиноби запутались, теперь клинок был на расстоянии вытянутой руки.

Сакура его вынула. Больше не сомневаясь и, подгоняемая страхом, она завершила битву. Один раз, второй – из-за страха рука не хотела ее слушаться и первый удар вышел неуклюжим, и все закончилось. И сначала она могла только сидеть и трястись, держась за балку в такой же неловкой манере, как и запутавшийся в собственных конечностях соперник. Сейчас она не могла доверять потоку своей чакры, на сегодня с нее хватит.

Как ей хотелось, чтоб эти последние события ее жизни никогда не происходили. Она хотела просто очутиться дома, чтоб все это было просто ночным кошмаром, и чтоб это был тот редкий случай, когда родители были дома, рядом с ней. Но ей надо было спуститься и эвакуировать рабочих с моста, ведь был велик шанс того, что Сакура все же не успела и сейчас медленно шел отсчет до взрыва. Сакура спускалась по железным перекладинам осторожно, но быстро, пытаясь не упасть, и вскоре ноги и руки начали двигаться в четком ритме

Странно было чувствовать твердую землю под ногами. Практически сюрреалистично.

Когда Сакура неуверенным шагом вернулась к строительной бригаде, она заметила, что они в это время засыпали влажным песком тело первого шиноби, чтобы огонь не распространился дальше. Почему-то это сильно удивило

Сакуру, она долго смотрела на эту сцену, ведь ей даже в голову не приходило, что от жителей в такой ситуации будет хоть какая-то польза.

Тазуна, завидев ее потрёпанный вид, присвистнул, и Сакура поморщилась. Если она сейчас выглядела так же отвратительно, как и ощущала себя, то ей бы хотелось по возвращению в деревню какое-то время не попадаться Саске-куну на глаза. Тазуна подозвал другого рабочего:

- Маса-кун, принеси-ка нам аптечку, - затем он снова посмотрел на Сакуру и жестом указал на песочный холм за своей спиной. – Если хочешь, мы с этим разберемся, но твоему сенсею поди будет любопытно взглянуть на него, не так ли?

- Ну…ну, да. Наверное, - ответила Сакура, с трудом подбирая нужные слова. – Но нужно уйти с моста. Сейчас же. Они устанавливали под мостом взрывчатку, и я не смогу ее обезвредить.

На лице Тазуны отразился шок, но шок этот был мимолетный. Он словно был удивлен гораздо меньше Сакуры. В следующие секунды мастер собрал всю бригаду, они отошли на достаточно безопасное расстояние от моста и стали дожидаться прибытия Какаши-сенсея. Сакура не заметила этого, но рабочие успели подать сигнал с помощью той сигнальной шашки, которую она обронила.

- А, Маса-кун, - подозвал его Тазуна, а после обратился к Сакуре. – Нет смысла сейчас приводить себя в порядок. Подумай о тех, кому потом придется отмывать с улицы твою кровь.

Один из бригады подошел к ней, и Сакура позволила отвести себя в сторону. Ее усадили на скамейку в чьем-то запущенном палисаднике. Принесенная аптечка больше походила на ящик для инструментов, и имела непривычный вид. Маса улыбнулся:

- Извини уж. Мы немного старомодны, когда дело касается срочной медицинской помощи. Все понемногу - чистые тряпки для того, чтоб остановить кровотечение, спирт для дезинфекции и несколько холодных компрессов. В более серьезных случаях мы просто идем в больницу. Есть раны, на которые надо наложить швы? – спросил он.

На какое-то мгновение ей показалось, что она потеряет сознание. Пальцы разжались и клинок со звоном упал на землю. Перед глазами снова мелькнула яркая, ослепляющая вспышка, а за ней полные ярости и боли серебряные глаза. Сакуру затрясло.

- Замерзла? – спросил Маса. Лицо у мужчины было доброе, и на вид он был раза в два старше Сакуры.

Девушка покачала головой и прохрипела «нет».

Она сидела неподвижно, пока Маса пытался убрать волосы с ее лица, но они прилипали к коже и к ранам, налобная повязка не сдерживала мокрые после купания в морской воде волосы. Маса снял со своей головы кусок ткани, которым были подвязаны его волосы. Это был одних из тех огромных бахромчатых платков или шарфов, и ассоциировались они с долгими походами по пустыни. Куфия? Что-то вроде того. Платок был белый в черную сетку, ничего особенного. А еще Сакура заметила, что волосы мужчины были грязно-коричневого цвета, длиной до подбородка и обстрижены неровно.

- Давай этим тебе волосы подвяжем, - предложил он. – Чистая, не переживай, только утром ее надел.

Сакура кое-как развязала узел налобного протектора, стянула бесполезную резинку для волос и на ее место повязала куфию, а Маса помог ее завязать. И когда Маса приступил к обработке ссадин, Сакура притихла, придерживая холодный компресс на тыльной стороне израненной руки. Рана хоть и была неглубокая, но, как в случае с ранами на голове, ничего не защищало вены, и кровь свободно стекала по коже тонкими струйками. Она чувствовала себя жалкой, ее тошнило, и девушка практически не заметила, что Маса сосредоточил внимание на ее лице. Он осторожно прошелся пальцем по порезу на уголке ее губ.

-А вот здесь может остаться шрам, - произнес он. – Надо бы швы наложить. Закончим тут со всем, и я отведу тебя в больницу. Ну, знаешь, ты еще молодая, так что шрам может и исчезнуть.

Сакура понимала, что ее должна хоть как-то волновать возможность появления шрамов на лице, но чем дольше она сидела, тем сильнее на нее наваливалась усталость. И тем сильнее она ощущала, что если обернется, то снова увидит взгляд серебряных глаз. Словно выжидающих ее. Мысли о том, что шиноби мертв, никак не успокаивали ее, потому что теперь ее пугало другое.

Поэтому она старалась не оборачиваться. Старалась ничего не делать и ни о чем не думать, пока, наконец, до ее ушей не достиг шум толпы, извещающий о прибытии Какаши-сенсея. Она даже не успела обнаружить его взглядом в толпе, а Тазуна уже громко объяснял ситуацию. Бросив короткий ответ, Какаши-сенсей снова скрылся из виду, и все, включая Сакуру, остались в напряжении. Ожидание казалось томительно долгим, но затем раздался бодрый ответ:

- Все чисто!

- Отлично, возвращаемся к работе! – сказал Тазуна, и большинство рабочих вернулось на свои места, хотя Маса все еще остался с ней. Сакура вздрогнула, когда рука Какаши-сенсея в привычном жесте растрепала ее волосы.

Девушка немного сжалась.

- Какаши-сенсей, вы опоздали, - сказала она с упреком, и вот, когда он был рядом, упрек этот больше походил на всхлип.

- А, извини, Сакура-чан.

Она обхватила свои колени и сделала несколько неровных, рваных вдохов. Ей нельзя плакать. Ниндзя не должны плакать. Но от ощущения теплой руки Какаши-сенсея на своей макушке ей все труднее было сдерживать всхлипы. Кто-то подошел к ним, девушка даже не подняла голову, но, когда что-то с тихим стуком опустилось на землю, она по привычке все же подняла взгляд.

В ее глазах мелькнул ужас. Кто вообще решил, что она захочет смотреть на это?

Это был близнец того клинка, каким она сражалась сегодня. Но от жара сталь обесцветилась, нейлоновый шнур, обмотанный вокруг рукояти, расплавился, и на металле виднелись остатки черной смолы. Он все еще был покрыт кровью первого человека, которого она убила.

Она неуверенно протянула руку, пальцы скользнули по обгоревшей рукояти. Она повернулась, и Какаши-сенсей убрал руку с ее головы. Рабочие раскопали первую жертву из мокрого песка, и девушка тут же отвела глаза, не желая видеть ни малейшей детали. Но тут ее взгляд зацепился за кое-что другое.

Утреннее солнце наконец-то прорезалось сквозь облака и туман, небо окрасилось в зловещий красно-оранжевый цвет. И на фоне кровавого неба виднелся, словно флаг, изувеченный силуэт второго шиноби.

Сакура зарыдала.

Базофобия* - страх перед ходьбой или стоянием на ногах без опоры.

Окончание главы