Наруто : Убей Своих Героев! Глава 20. Аллодоксофобия

Глава 20. Аллодоксофобия

Какаши молчал до тех пор, пока Наруто не начал ерзать на своем месте, а Саске пытался создать впечатление настороженности, а не изможденности.

- Эй, эй, Какаши-сенсей, могу я...

Он прервал Наруто.

- Нет.

- Но я...

- Нет, Наруто. Бизнес Теучи не рухнет, если ты не получишь праздничный рамен. Вместо этого, почему бы тебе не рассказать мне историю - попросил он, сохраняя тон слегка насмешливого, неразборчивого спокойствия, который хорошо послужил ему с тех пор, как его отец пал духом. Неприкасаемый, равнодушный вид. И по большей части это была правда - он перестал доверять людям одновременно с тем, как перестал верить в непогрешимость героев.

К сожалению, эта команда была другой. Он был должен Минато, он обещал Сарутоби, а псы ужасно любили Сакуру.

От одной мысли об этом он устал.

- ... историю, сенсей? - недоверчиво спросил Наруто.

Даже Саске бросил на него недоверчивый взгляд.

- Да, историю. Если только на самом деле не было кровавого дождя, пока я не смотрел, и Сакура просто внезапно попала под него. В таком случае, можешь молчать. И, да, Наруто, это сарказм. Я не хочу ждать письменного отчета - вы оба расскажете мне, что произошло в Лесу.

Наруто и Саске обменялись взглядами, и неудивительно, что блондин взял на себя инициативу, Саске лишь перебивал, когда Наруто увлекался. Или когда он отсутствовал.

- Наруто, - прервал он блондина, с точностью выговаривая слоги его имени, - почему ты решил, что это хорошая идея - идти напролом, когда твой враг явно сильнее тебя?

- Даже если бы Саске дал ему свиток, он все равно бы нас не отпустил, - возмущенно возразил Наруто.

- Я не спрашивал о свитке, Наруто. Саске мог сам сжечь свиток или выбросить его, мне все равно... Я хочу знать, почему ты решил, что остаться и сражаться вообще приемлемо.

У Наруто был взгляд побитой собаки, который говорил, что он не понимает, за что его ругают, но Какаши был не в настроении щадить его чувства.

- Мы не могли... мы не могли просто убежать! Я не какой-то пугливый котёнок - сказал Наруто, выглядя необъяснимо преданным.

- И кто знает, смогли бы мы вообще сбежать.

Голос Какаши был жестким, как кунаи, когда он заговорил снова.

- Наруто, есть тонкая грань между героем и дураком, из-за которого всех убили, потому что он не смог отличить стоящую битву от той, которая закончилась, не успев начаться. И ты ее перешёл. Есть причины, чтобы сражаться в проигранных битвах, но у тебя их не было. Ты не держал линию, не приносил благородную мученическую жертву ради дела, никого не защищал. Честно говоря, я даже не знаю, что ты делал. Это была гордость? Саске представилась лучшая возможность померяться силами, и ты не смог удержаться, чтобы не показать, что ты достаточно храбр, чтобы сражаться, а он - нет? Объясни мне это, чтобы я мог сказать тебе, чтобы ты никогда не делал этого снова. Наруто, те, кто бросает своих товарищей, - отбросы, но что на счёт людей, которые заставляют своих товарищей выбирать между тем, чтобы бросить их или принять бой, который для них слишком тяжел? Они хуже, чем отбросы. Что бы ты подумал, что бы ты почувствовал, если бы Сакура умерла, или Саске, только потому, что ты думал, что сможешь сразиться с кем-то, кого ты должен был признать главной угрозой.

По выразительным чертам лица Наруто пробежала целая гамма эмоций: негодование, гнев, вина, а его глаза подозрительно блестели, когда он смотрел на свои сжатые руки. Какаши не чувствовал даже рефлекторного чувства вины. Благодаря регенеративным свойствам Девятихвостого Лиса, невозможно было, чтобы боль научила Наруто осторожности - легко быть бесстрашным, когда даже переломанные кости заживают в течение дня, - но вполне вероятно, что если его не направить на путь истинный сейчас, он бы решил, что его товарищи по команде могут принять такое же наказание, как и он, без особых последствий. И Какаши знал, к чему это приведет. Храбрость имеет свое место, но он точно знал, чего может стоить команде излишняя самоуверенность.

То, что Саске не ухмылялся Наруто, а смотрел на поручень больничной койки Сакуры, говорило о том, насколько серьезно они к этому относятся.

Он обдумывал, что бы ему сказать такого, чего он еще не сказал, но если Саске еще не понял, что Орочимару - плохая новость, а это, вероятно, должно быть написано большими буквами, то для того, чтобы изменить его мнение, потребуется нечто большее, чем просто слова. Но если он не мог решить проблему Орочимару, он мог решить другую проблему.

- Итак, Саске, - и он с удовлетворением увидел, как генин почти незаметно вздрогнул, - есть ли причина, по которой ты не позволил Сакуре сдаться?

Саске не встретился с ним взглядом и пробормотал в ответ.

- Что ты сказал?

- Потому что я думал, что она справится, - повторил Саске, в его словах слышалось раздражение, которое, скорее всего, было вызвано смущением, если судить по слабому румянцу на кончиках его ушей.

- Ты не знал, что она ранена?

Саске заколебался, а потом сказал:

- Я не думал, что она так сильно ранена. Она ничего не говорила. Когда мы учились в Академии, Сакура и Ино всегда жаловались, если с ними обходились слишком грубо во время практических.

- И ты не подумал, что она могла повзрослеть с тех пор? - сухо спросил Какаши.

Саске нахмурился и опустил взгляд.

- Не настолько, - проворчал он - Она всегда пыталась привлечь мое внимание. Она должна была что-то сказать.

Какаши смутно помнил, что тот же самый человек, который сказал ему, что существует фаза, когда девочки больше интересуются мальчиками, чем тренировками, также сказал ему, что в это же самое время они начинают хранить секреты, и хотя они перерастут мальчиков, они никогда не перерастут секреты.

Он начинал этому верить.

- Я дам тебе один очень хороший совет насчет женщин, Саске: то, что они говорят вслух, составляет лишь тридцать процентов от их настоящих мыслей. Мне нравится, что ты уверен в умениях Сакуры, но ты мог бы больше доверять ее суждениям. Особенно в том, что касается ее собственного тела.

Наруто уставился на Саске.

- Подожди, ты не дал ей сдаться? Тогда, когда страшная девушка в чулках в сеточку произносила «сдавайтесь сейчас»?

- И что? - ответил Саске.

Наруто нахмурил брови.

- Я тоже не думаю, что Сакура должна была сдаваться тогда, но странно, что тебя это волнует.

- Она мой товарищ по команде, - защищаясь, ответил Саске.

- Я тоже твой товарищ по команде.

- Ты идиот.

- Прекратите ссориться, - укорил их Какаши.

Наруто неловким жестом потер затылок, а затем спросил:

- Какаши-сенсей?

- Да?

- Сакура-чан хотела отравить Темари?

- А ты думаешь, что она сделала это «случайно»? - язвительно пробормотал Саске.

Какаши подумал о том, чтобы преуменьшить значение отравления, но решил, что хватит. Они могли быть сильнее физически, хотя Сакура быстро набирала силу и всегда была лучше, когда дело касалось чакры, но на мосту она получила совсем другой урок, чем два её товарища по команде. И это поставило ее в совершенно иное положение в эмоциональном плане и в плане развития.

Эта мысль заставила его почувствовать легкую вину, но это была не свежая, режущая кровь вина, а просто возрождение старого сожаления, которое отравляло все. Еще один человек, которого он не смог защитить.

- Наруто, что ты думаешь о битве Сакуры?

Наруто заколебался, что показало Какаши, что он и сам уловил изменения в поведении Сакуры.

- Ну, она была более... агрессивной, чем обычно - наконец сказал Наруто.

- Я имею в виду, когда надзиратель сказал «Начали», Сакура сразу взвизгнула и достала ножи - откуда у нее эти ножи? - и она, гм, выглядела довольно страшно. Как будто она хотела убить Темари, - нерешительно сказал он.

- Нет никакого «как будто». Если бы у нас не было медицинского персонала, Темари бы умерла - резко ответил Какаши, ловко проигнорировав вопрос о ножах.

Он видел, как на лице Наруто отразилась борьба, когда он пытался примирить свою «Сакуру-чан» с кем-то, кто мог принять такое решение. Выражение лица Саске было сложнее прочесть.

- ...Может быть, она не знала, насколько плох этот яд? - с надеждой предположил Наруто.

- Она же говорила, что это просто тест. Сакура-чан не стала бы убивать кого-то ради этого.

- Она могла бы сдаться, - заметил Саске.

- Могла бы. Если бы она мыслила ясно, то могла бы, но, судя по тому, что сказал мне ниндзя-медик, у нее уже была сильная лихорадка перед боем. Когда речь идет о жизни или смерти, туннельное зрение, допускающее только один исход, не так уж необычно. Сакура не собиралась умирать, поэтому Темари пришлось.

В его голос вкралась жесткость.

- И, если это не удастся, она собиралась сделать так, чтобы никто не выжил.

- ... почему? - спросил Саске после долгого, напряженного момента - Это совсем не похоже на Сакуру.

- Это похоже на Сакуру, просто это не та Сакура, которую ты помнишь по Академии. Она уже давно не такая. Вам обоим нужно это осознать.

Обезболивающее было хорошим в том смысле, что синяки, которые медик оставил без внимания, пульсировали достаточно сильно, чтобы сделать ее несчастной, и плохим в том смысле, что оно затрудняло мышление, как будто ее мозг работал всего на половине своей скорости.

Достаточно быстро, чтобы понять, что у неё проблемы, но недостаточно быстро, чтобы придумывать оправдания. Но ей, ворчливой и защищающейся, не очень-то хотелось их придумывать. Она проснулась от того, что в комнате был только Какаши-сенсей, хотя он с язвительностью заметил, что заставил Саске и Наруто остаться, пока Наруто, упав со стула, чуть не разнес очень дорогое медицинское оборудование.

Сакура была не против. В любом случае, она не хотела их здесь видеть. Ее пальцы вцепились в тонкое одеяло, когда она пыталась проглотить свой гнев.

- Яд - это что-то новенькое - сказал Какаши-сенсей в своей легкой, равнодушной манере.

- Им удалось спасти ее, если тебе интересно.

Сакура нахмурилась, охваченная весьма своеобразной дихотомией чувств. Одна ее часть испытывала облегчение, потому что бой закончился и никто не погиб. Другая часть чувствовала себя немного виноватой, потому что в ретроспективе стало ясно, что Темари не собиралась превращать поединок в смертельную дуэль. У нее был шанс, но она им не воспользовалась, хотя и попала под гендзюцу Сакуры, когда та нанесла последний удар.

Остальная часть ее боялась. Она использовала подарок Фу, и Темари выжила. Теперь какая-то первобытная часть ее мозга твердила, что оставлять врагов в живых - это очень, очень плохо, и ее мир не станет безопасным и правильным, пока она не решит эту проблему.

Ее руки дрожали на одеяле, а на мониторе скакало кровяное давление, и ни на что из этого она не обращала внимания, пока голос Какаши-сенсея не прорезал закручивающуюся спираль ее мыслей.

- Сакура. Успокойся.

Ее глаза встретились с его глазами, ее - широкие и панические, его - узкие от напряжения.

- Какаши-сенсей, - задыхаясь, проговорила она, сжимая грудь, - что мне делать? Что делать? Что? Темари. Что если она...

Он поднял руку, чтобы остановить ее.

- Стоп. Кажется, я знаю, к чему ты клонишь. И тебе нужно остановиться. Сделай глубокий вдох.

Она сделала, как он велел, и ее дрожь немного утихла.

- Темари из Деревни Скрытого песка. А Скрытый песок, в наших кругах, является синонимом яда. На их территории каждое третье животное и каждое второе растение ядовито, что они использовали в своих интересах в прошлом и будут использовать в будущем. Ее напарник - кукловод, каждая игла, лезвие и странный снаряд которого не может появиться на поле боя без хорошего покрытия из чего-то неприятного. Это также означает, что она вряд ли затаит обиду на тебя за то, что ты использовал яд - судя по всему, она больше расстроилась из-за того, что не заметила этого сразу.

Сакура нахмурила брови, пытаясь понять эту чужую точку зрения.

- Сколько времени ей понадобилось, чтобы заметить это?

- Чуть меньше двадцати минут. Яд не так хорошо действует при открытых порезах. В кровь попадает меньшее количество яда, чем необходимо, чтобы сделать свое дело. А поскольку ваш поединок закончился сразу после отравления, ее сердцебиение тоже замедлилось, что дало ей больше времени, прежде чем эффект стал заметен. В полевых условиях это могло бы сработать независимо от этого. С черной мамбой ты вряд ли продержишься больше шести часов. И только один из них будет сознательным. Но черная мамба не водится в Деревне Скрытого листа, и если тебе продал её какой-то лавочник, то у него скоро отзовут лицензию. Откуда у тебя яд?

- Это был подарок - призналась Сакура - От человека, которого я встретила в Лесу.

Бровь Какаши взлетела вверх.

- И ты использовала его?

- Он рассказал мне, что это такое - сказала Сакура, глядя на свои сжатые руки.

- Я знала, что это за яд. И... что он делает. Я просто не ожидала, что он будет действовать так долго.

- Значит, ты решила попытаться убить Темари?

- Да, - тихо призналась Сакура - Потому что я думала, что она убьет меня, если я не убью ее первой.

- Понятно - сказал Какаши-сенсей после неловкой паузы.

Она недоверчиво посмотрела на него.

- И это все, просто «понятно»?

- Сакура, - терпеливо сказал он, - каждый шиноби в той комнате уже подписал отказ от претензий и согласился с тем, что их поединок может закончиться их смертью. Ты видела это в действии, когда тот ниндзя Звука вышел против Гаары. У тебя было право принять такое решение. Но тебе также придётся жить с этим решением. Пока ты так поступаешь, я ничего не скажу.

Теперь ты генин, что означает большую свободу в принятии собственных решений. Я рекомендовал тебя на чунина, а это значит, что ты будешь принимать решения за отряд. Я не твой родитель и не один из твоих инструкторов в Академии. Я - твой наставник, а ты - работающий профессионал. Если только твои решения не угрожают тебе или другим, или не нарушают кодекс, я не буду говорить тебе, права ты или нет. Каждый шиноби должен для себя решить, что он будет делать, а что нет для достижения цели.

- Я... думаю, в этом есть смысл - сказала Сакура после долгой паузы.

Какаши-сенсей усмехнулся.

- Я надеюсь на это. Теперь ты можешь уходить, когда захочешь. Наруто и Саске оба выиграли свои битвы, - она чувствовала себя менее уверенно, чем следовало бы, но в ней не было ничего даже похожего на ревность, - так что мы не будем встречаться для регулярных тренировок. Я лично займусь тренировками Саске, а тобой и Наруто пока будет заниматься кто-то другой.

Он усмехнулся, его взгляд переместился на знакомый полумесяц, который предвещал недоброе для всех.

- И, Сакура? Не думай, что несколько синяков избавят тебя от прогулок с псами.

Окончание главы