Здравствуй, девятый дядя! Глава 16.1 Ложная травма

Когда Чэн Юй Цзинь закончила писать, она была очень довольна собой, но из сдержанности не взяла на себя инициативу говорить. Однако когда Чэн Юй Цзинь немного подождала, то обнаружила, что Чэн Юань Цзин смотрит куда-то и не обращает внимания на её работу. Чэн Юй Цзинь озадачено посмотрела на дядю и увидела, что Чэн Юань Цзин смотрит на её левую руку. Она поправила рукав, но ничего странного не обнаружила.

- Девятый дядя?

Чэн Юань Цзин отвел глаза и спокойно перевёл взгляд на бумагу. Видя, как он так себя ведёт, Чэн Юй Цзинь почувствовала себя так, будто слишком суетится. Она внимательно наблюдала за выражением лица мужчины, но ничего не могла найти. Чэн Юй Цзинь постепенно занервничала и тихо спросила: «Девятый дядя, как это?»

Чэн Юань Цзин взглянул на неё и легкомысленно сказал: «Для женщины это приемлемо».

Чэн Юй Цзинь была чрезвычайно раздражена. Если это хорошо - говорите о хорошем, если это плохо - говорите о плохом. Что он имел в виду под «приемлемо для женщины»? Действительно смотрит на неё свысока.

Чэн Юй Цзинь подняла брови и нарочито спросила: «Как это по сравнению с другими?»

«Слишком отличается от основы, слишком много ненужных украшений, сердце не в порядке, а письмо отвлекается», - Чэн Юань Цзин дал свою критику без малейшей вежливости.

Чэн Юй Цзинь сузила глаза. Хотя она была зла, она знала, что этот мужчина был прав. Чтобы прославиться, Чэн Юй Цзинь изучила все необходимые для будуарной девушки навыки, такие как вышивка или игра на цитре, она всё это знала досконально.

Но на самом деле её настоящим фаворитом была каллиграфия. Каллиграфия также была её лучшим умением. Однако, будучи девушкой, она могла преуспеть в некоторых аспектах, но должна подавить свои способности в других вещах, таких как каллиграфия или сочинение стихов. В этом должны проявить свой талант её младшие братья, и она не могла лишить их внимания. Поэтому Чэн Юй Цзинь никогда не демонстрировала свои навыки каллиграфии перед посторонними.

В тот день, посещая старого маркиза, она намеренно хвалила каллиграфические работы, которые она видела, думая, что это была ценная коллекция старого маркиза, и хотела доставить ему удовольствие. Она никогда не ожидала, что это будет работа Чэн Юань Цзин. Чэн Юй Цзинь немного смутилась. Поэтому, взяв сегодня кисть в руки, она решила показать Чэн Юань Цзин, насколько хорошо она пишет. Однако из-за того, что она уделяла слишком много внимания красивому письму, она пренебрегла основами.

Однако Чэн Юй Цзинь не хотела смиряться. Она снова подняла кисть и быстро написала слово «Цзинь» на краю бумаги. Чэн Юй Цзинь отложила кисть и упрямо посмотрела на Чэн Юань Цзин: «Девятый дядя, как насчет этого?»

Чэн Юань Цзин был удивлен. Эта девушка была упрямой и ненавидела признавать поражение. Её разум был явно наполнен планами, но она продолжала сохранять добродетельное лицо.

Однако надо сказать, что её подчерк действительно был примечательным.

Взгляд Чэн Юань Цзин упал на её левую руку. На этот раз Чэн Юй Цзинь заметила это сразу. Она проследила его взгляд вниз и, наконец, вспомнила, что её левая рука все еще должна быть «ранена».

Чэн Юй Цзинь немедленно положила руку на стол и показала твёрдую улыбку: «Девятый дядя, это просто кожная травма, у меня всё хорошо".

Зная характер Чэн Юй Цзинь, Чэн Юань Цзин не мог поверить в слово «хорошо» из её уст. Он сделал паузу и спросил: «Дело прошлой ночи не имеет к тебе никакого отношения. Почему ты признала вину и даже поранилась? »

Чэн Юй Цзинь была шокирована этим вопросом. Она тут же рассмеялась и посмотрела на Чэн Юань Цзин: «Девятый дядя, как ты думаешь? Спор между моим отцом и дедом был вызван мной. Хотя это из-за долгой обиды, которая на самом деле не имеет ко мне никакого отношения, но будут ли так думать моя бабушка и мама? Вчера я встала и просто заблокировала один хлыст, но если я ничего не сделаю, сможет ли девятый дядя угадать, что со мной будет в будущем?»

Чэн Юань Цзин медленно спросил: «Раньше Чэн Юань Сянь тоже ругал тебя перед другими людьми?»

Чэн Юй Цзинь подумала о вчерашних вещах. Она медленно вспомнила, как Чэн Энь Бао баловался, из-за чего Чэн Юань Сянь был смущён и действительно кричал на неё за то, что она не заботилась о брате. Чэн Юй Цзинь не восприняла это всерьез: «Просто несколько грубых слов, и у меня нет реальных потерь. Кого это волнует? »

В любом случае, она оставит семью Чэн, как только выйдет замуж. Чэн Юань Сянь и великая княжна Цинфу могли продолжать баловать Чэн Энь Бао сколько им угодно.

Чэн Юань Цзин не мог произнести ни слова. На мгновение он почувствовал в своём сердце неописуемое чувство. Сколько ей лет, что она уже могла говорить такие логичные и равнодушные слова. Как семья Чэн отнеслась к ней так, что она стала такой сдержанной? Чэн Юань Цзин злился на семью Чэн. Он не мог понять своих нынешних эмоций. Ему было все равно, даже когда вчера Чэн Юань Сянь оскорбил его. Почему он рассердился, услышав эти слова Чэн Юй Цзинь? Чэн Юань Цзин не понимал, что на самом деле происходило в его собственном сердце.

Внезапно Чэн Юй Цзинь прикоснулась к своему рукаву, медленно произнося: «У каждого свои трудности. Может быть, девятый дядя меня жалеет?»

Чэн Юй Цзинь улыбнулась Чэн Юань Цзин и её глаза сузились, показывая хитрый взгляд: «Чувства ничего не стоят. Если девятый дядя жалеет меня, дай мне что-то полезное».

Чэн Юань Цзин улыбнулся. Он взглянул на девушку, ему понравилось её откровенное отношение. После этих слов его необъяснимые эмоции внезапно исчезли.

Чэн Юань Цзин не любил быть должен людям. Вчерашний инцидент произошел из-за него, и Чэн Юй Цзинь была замешана. Он взял фарфоровую бутылку с роскошной книжной полки сбоку и бросил её Чэн Юй Цзинь.

Она поспешно поймала бутылку и тут же замерла: «Лекарство?»

- Ммм.

Чэн Юй Цзинь была недовольна: «Почему ты даёшь мне лекарство? Можно ли это изменить? »

За столько лет Чэн Юань Цзин впервые встретил кого-то, кто осмелился выразить своё недовольство вознаграждением, которое он дал, и даже потребовал его изменить. Без злости и раздражения он посмотрел на Чэн Юй Цзинь с улыбкой: «Что ты сказала?»

- Я думаю…

Чэн Юй Цзинь увидела глаза Чэн Юань Цзин и проглотила слова, которые почти вырвались наружу: «Я думаю, что девятый дядя очень внимательный и добросердечный. Спасибо, девятый дядя».

Окончание главы