Звериный клинок [ЯОЙ] Глава 8. ч.2

Братское товарищество, длившееся более десяти лет, было разрушено только потому, что их отец хотел женить его на девушке из соседнего племени... этого было достаточно, чтобы попытаться убить его?

Он до сих пор не понимал, почему второй брат закончил так, до сих пор не передал, что случилось с а-ди, а-ма, до сих пор не отомстил за Гу Чэна - Гу Чэна, которому было всего семь лет, но который погиб так несправедливо.

Мгновение казалось бесконечно долгим и трудным, но Хуа И наконец проткнул язвительного питона своими острыми ногтями и смотрел, как тот яростно метался над ним, шипел и наконец рухнул кучей на его плечи.

Под тяжестью этой змеи был бы раздавлен даже зверь, причем значительно более слабый.

К счастью, люди, охотившиеся за ним, уже давно ушли, поэтому Хуа И, задыхаясь, выполз из под чудовища и сел на землю, тяжело дыша. Он сидел и молча восстанавливал силы, пока до него не дошла вся чудовищность ситуации. Стиснув зубы, он вскочил на ноги и превратился в зверя, продолжая бежать.

Поскольку они были уже взрослыми, старший и второй братья Хуа И уже давно поставили свои собственные юрты вдали от чужой юрисдикции, но он и его третий брат все еще жили рядом с родителями. Хуа И планировал пробраться внутрь, не поставив никого в известность, но кто бы мог подумать, когда он добрался до палатки брата, там не было ни одного охранника.

Как такое может быть?

Лао Сан - такой высокий и могущественный персонаж, и нет ничего более приятного, чем полагаться на свою принадлежность к сыну вождя, чтобы командовать людьми, а особенно заставлять их стоять на страже у его палатки в качестве демонстрации экстравагантности.

Однако в это время возле палатки стояла абсолютная тишина, не было видно ни одного человека.

Сердце Хуа И бешено забилось, он принял человеческий облик и, опираясь на темноту ночи, выскочил из кустов. Он спрятался за палаткой своего третьего брата, но не успел он ничего сделать, как в ноздри ударил густой запах крови.

Сердце подростка упало, и даже дыхание его дрогнуло.

Некоторое время Хуа И оставался на месте, боясь пошевелиться. Наконец, когда он набрался смелости и отодвинул заслонку палатки брата, то увидел тело третьего брата, свисающее с полога вниз головой, с выколотыми кем-то глазами.

Такой поступок означал, что убийца боится, что жертва вернется и отомстит. Это было равносильно тому, что обречь мертвого на вечную смерть.

Зрение Хуа И затуманилось. Он стиснул зубы, не желая выпустить ни единого хныканья, но по его лицу текли слезы. Его второй брат выковырял глаза третьему брату.

Пошатываясь, Хуа И вышел из палатки брата и, бесцельно побродив по территории, нашел большой валун и спрятался за ним. Отсюда открывался прекрасный вид на происходящее внизу. С этого угла он мог видеть палатки отца и матери.

Из ярко освещенного логова были видны десятки туш зверолюдей, разбросанных на улицах внизу. Его второй брат сидел на кожаном диване, который обычно предназначался для отца во время встреч со старейшинами. Он сжимал в руках незнакомые четки, подперев подбородок одной рукой, и яркий свет костра отбрасывал тени на его изящное лицо.

Он что-то тихо прошептал зверям под своими ногами, и они встали коллективом и заревели на небеса, может быть, это была иллюзия, но в тот момент, казалось, весь мир содрогнулся вместе с их ревом.

Затем все звери разбежались в разные стороны, явно в поисках разоблачителя - его.

Хуа И решительно вытер слезящиеся глаза, затем повернулся и побежал к соседнему племени.

Он должен жить, а-ма и его братья все убиты, он единственный, кто выжил - Хуа И бежал так, словно не осталось ничего, что могло бы его удержать, он единственный оставшийся, он должен вспомнить все и жить ради них, восстановить все!

Хуа И от природы обладает мягким и добрым нравом, вплоть до обвинения в мягкосердечии. Его ценности несовместимы с этим северным звериным племенем, пропагандирующим силу и тиранию, но он никогда ничего этого не боялся. Он знает, что прав в том, что борьба и кровопролитие бессмысленны, поэтому он всегда терпел насмешки и провокации других и упорствовал.

Чтобы все отбросили свои разногласия и счастливо проводили свои дни, разве это не благородное стремление?

Теперь он наконец понял, что был единственным в мире, кто так думал.

Но было уже слишком поздно.

Он уже все потерял.

Так Хуа И отправился в долгий путь беглеца.

Окончание главы