Забытая Джульетта Глава 68

И в этот момент, доброжелательное выражение на прекрасном лице епископа Себастьяна, с которого никогда не сходила мягкая улыбка, треснуло, будто маска.

Статуя Скорбящей Святой была совершенством.

С терновым венцом на голове в одной руке она держала меч, а в другой -весы.

Магда, скульптор из деревни Канавел, долго колебалась перед завершением образа статуи Скорбящей Святой.

«Какое выражение должно быть на лице у женщины переполненной скорбью?»

Этот вопрос постоянно крутился у неё в голове.

Дева олицетворяющая скорбь, и называемая мечом Богини Эфрит, расправив свои крылья, спускалась на землю самой последней.

Более того, по легенде она только однажды предстала перед людьми.

Когда наступил апокалипсис, предсказанный в книге, она спустилась с небес, чтобы вынести справедливый приговор грешникам.

На протяжении сотен лет, эта святая стимулировала в каждом художнике желание соревноваться за то, кто лучше всего сможет претворить в жизнь её образ.

И художники делали все возможное, чтобы выразить свое видение скорбной красоты, как следует из ее названия.

Однако Магда, приняв смелое решение, изобразила совсем иные эмоции на лике святой, нежели все предшественники, что были до неё.

Святая, созданная ею, была также прекрасна, как и других художников, но самым удивительным в ней было то, что она привлекала внимание совсем не своей красивой внешностью.

Хотя лицо святой было омрачено тенью печали и скорби, она не проливала слезы. Скорее наоборот, выражение её лица в тоже время, казалось, решительным и властным, из-за чего она выглядела более впечатляющей, чем любая другая статуя Скорбящей Святой, которую они когда-либо видели прежде.

- Оххх…

Даже отец Солон, который был полон решимости посмеяться над статуей святой, потерял дар речи и ошеломленно уставился на неё.

Это был поистине достойный образ, полностью соответствовавший мечу правосудия.

Гиллиам внутренне улыбнулся, заметив, потрясенное выражение лица отца Солона, стоявшего рядом с ним.

Он даже почувствовал себя так, словно вся усталость, после тяжелого путешествия в горную деревню, куда он отправился, чтобы привести статую святой без единой царапины, как рукой сняло.

Вскоре Солон, пораженно уставившийся на статую святой, наконец пришел в себя.

Хотя ему неприятно было это признавать, но статуя, которую доставил Гиллиам, действительно была великолепна.

Неловко кашлянув, он в конце концов сказал:

- Кхе-кхе, ну что ж… все не так плохо, как я думал. На это действительно стоит взглянуть…

- Ваше Святейшество…?

Но Гиллиам был не в том положении, чтобы смеяться над подорванной гордостью отца Солона.

В это время он с изумлением смотрел на епископа Себастьяна, который хранил молчание с того самого момента, как его привели к статуе святой.

Отец Солон тоже недоумевал, что происходит, взглянув на епископа.

- О Господи, Ваше Святейшество….!

Внезапно из глаз Себастьяна потекли слезы.

И даже когда его подчиненные заволновались, он не обрати на них ни малейшего внимания и продолжал стоять и молча плакать, словно пригвожденный к месту, не отводя взгляда от скульптуры.

Честно говоря, это было довольно странное зрелище.

С того времени, как Гиллиам стал служить новому епископу Люцерны, он ни разу не видел ничего подобного.

Только сейчас он впервые понял, что Себастьян был человеком, способным плакать.

Разве мог кто-то в здравом уме представить себе, что инквизитор радикал, выглядевший так, будто вместо крови по его венам текла ледяная вода, и которого окружала завеса подозрительных слухов, проливать без малейшего стеснения слезы при виде статуи святой?

Нет, конечно же, нет.

Но не только Гиллиам оказался в трудной для понимания ситуации. Солон также не мог понять, что случилось.

Он снова искоса взглянул на статую.

Бесспорно, это была прекрасно выполненная работа скульптора, но он не думал, что статуя производила настолько сильное впечатление, чтобы вы заплакали...

Возможно ли, что это произошло просто потому, что Его Святейшество был до такой степени эмоциональным человеком?

Как бы то ни было, два святых отца, связанных непримиримой враждой, могли только, разинув рты, смотреть на своего епископа.

- Отец Гиллиам. – Тихо обратился Себастьян к нему.

- Д-да?

- Скульптор, который создал это творение, какой он человек по-вашему мнению?

- Ох, это религиозный и весьма талантливый скульптор из маленькой деревни Канавел, что находится на Востоке... это женщина по имени Магда.

- Мне нужно увидеться с ней немедленно.

- А? Ваше Святейшество! Подождите!

- Нет, будет быстрее, мне самому навестить её.

Себастьян, епископ Люцерны, зашагал прочь, не дожидаясь ответной реакции двух старых священников.

Два старика, оставшиеся позади, позабыли о давней вражде между собой и некоторое время ошарашенно смотрели друг на друга.

****

Джульетта выглянула из окна тихо движущегося экипажа.

Очертания больших мраморных зданий, возвышавшихся, словно отвесные скалы, выглядели скорее странными, чем красивыми.

Может быть, так казалось потому, что фасады зданий были украшены сверкающим золотом?

- Ты ведь впервые будешь присутствовать на фестивале, Джульетта?

Услышав вопрос Элен, Джульетта отвернулась от окна и посмотрела на неё.

- Да. Я впервые приехала в Люцерн.

- Ох, вот как.

Затем Элен внезапно громко хлопнула в ладоши и продолжила говорить.

- Прекрасно! Тогда мы воспользуемся этой возможностью, чтобы развлечься вместе в каком-нибудь интересном месте.

Джульетта слабо улыбнулась своей тете.

В этот раз она отправилась вместе со своей тетей Элен в Люцерн, чтобы присутствовать вместе с ней на фестивале.

Люцерн был небольшим городом-государством, управляемым храмом, и только 48 семьям было разрешено принять участие в празднике.

«Кажется, я что-то слышала о 48-ми почетных местах Люцерны.»

Этот термин относился только к 48 семьям, имеющим право присутствовать на празднестве в качестве важных персон храма.

- Это означает, что они сделали самые щедрые пожертвования в храм. – Сказал Тео, сидевший рядом, таким тихим голосом, который могла услышать только Джульетта.

«Лайонел Лебатан - верующий человек? Какое неожиданное открытие.» - Мысленно усмехнулась Джульетта.

Тем не менее, как оказалось он систематически вносил щедрые пожертвования храму, поэтому каждый год семью Лебатан приглашали на фестиваль в качестве почетных гостей.

Также Тео пожаловался Джульетте, сказав, что он уже столько раз присутствовал на этом празднике, что считает его скучным и совсем не интересным, когда заметил, что в ней все больше разгоралось любопытство.

Поняв, что разговор окончен и ей больше не удастся вытянуть из него ни слова, Джульетта погрузилась в свои воспоминания, по привычке теребя в руках серебряную подвеску в форме ключа, висевшую у нее на шее.

Лилиан, её покойная мать, тоже была религиозна.

Однажды она как-то рассказала Джульетте, что, когда та была еще совсем маленькой и сильно заболела, она просила прислать к ним из храма высокопоставленного священника, чтобы он исцелил её дочь.

Однако сама Джульетта ничего не помнила об этом.

Пока она жила на Севере с Ленноксом, она также не посещала храм, потому что там их попросту не было.

Леннокс и другие северяне были равнодушны к религии, а самой ей не хотелось посещать храм из-за своих воспоминаний о Далии.

«Что ж, это даже к лучшему.»

По крайней мере, здесь она не столкнется с герцогом Карлайлом.

Даже если бы Леннокс каким-то чудом оказался в Люцерне, решив присутствовать на празднике, он бы никак не смог войти в число 48 избранных семей.

Джульетта была рада этому обстоятельству.

Прошло уже две недели с тех пор, как они неожиданно встретились и расстались.

С того момента Джульетта отдыхала, не задумываясь ни о чем, и путешествовала время от времени между Альгерой и Каркассоном.

Леннокс больше ни разу не навестил её после того раза, и она ничего о нем не слышала.

О дальнейшем развитии процесса в отношении свадьбы герцога Карлайла, которую тайно обсуждали лишь несколько высокопоставленных лидеров гильдии, также ничего не было слышно.

Она понятия не имела, что случилось с теми крупными сделками, которые шли между ним и известными гильдиями.

Разумеется, Джульетта намеренно абстрагировалась от этого, чтобы не разжигать свой интерес.

Когда Джульетта уже подумывала о том, что пора бы возвращаться в столицу в свой особняк, Элен вдруг предложила отправиться в Люцерн и повеселиться на ежегодном фестивале.

- Что мы, ни в коем случае, не можем пропустить в Люцерне? - Спросила Элен, первой выскочившая из кареты.

«И что мне ответить…?»

В то время, как Джульетта была сбита с толку этим вопросом, выражение на лицах Тео, сына Элен, и Этелида, наемного волшебника, было близко к «ну вот, снова началось».

- Эм, может ежегодную церемонию в храме?

- Нет, не угадала! Мы не за что не можем пропустить прогулку по магазинам! – Со смехом воскликнула Элен.

Затем она повела Джульетту прямо в торговый район, находившийся в центре Люцерна.

Возможно, из-за большого количества приезжих, несмотря на то, что это был небольшой город, торговый район здесь ничем не уступал «Уайт-вуд-роуд», улице в имперской столице, славившейся своими роскошными бутиками.

Поскольку доходы гильдии «Мэригол», входившей в число лучших торговых гильдий Востока, только росли, Элен не была стеснена в средствах, поэтому вполне могла позволить себе пойти за покупками в этот дорогой район.

- Ох, возьмем это!

- ……

- И это тоже!

- ….

- А это не пойдет. Принесите такого же фасона, но другого цвета!

Элен покупала практически все, что попадалось ей на глаза.

Джульетта же поначалу нервничала, глядя на свою тетю, которая радостно выбирала для неё и себя одежду. Но через некоторое время, она все же расслабилась и тоже стала наслаждаться покупками, поскольку прошло уже много времени с тех пор, как она ходила по магазинам с кем-то.

Кроме того, сейчас ей больше не нужно было беспокоиться о том, хватит ли ей денег на покупку одежды или нет, так как ранее, когда она упомянула при Элен, что располагает малыми финансовыми средствами, та выдала ей на карманные расходы 100 золотых монет с условием, что она потратит их в течении недели. Таким образом, этот поход по магазинам был также идеальным вариантом, чтобы выполнить наказ тети и не обидеть её.

Джульетта ни секунды не скучала, пока Элен, обладавшая прекрасным чувством юмора, водила её по всем бутикам в центре Люцерна.

Сотрудники во всех магазинах были особенно вежливы и обходительны с ними, поскольку знали кем была Элен. Они ловили каждое её слово, как будто она была Богом.

Когда Джульетта примеряла шляпку, перчатки и туфли, как велела ей тетя, та вдруг сказала:

- Вечером будет банкет! Ты, ни в коем случае, не можешь его пропустить!

Даже, обойдя все магазины в торговом районе Люцерны, путешествие Джульетты не закончилось.

- Сегодня первый день, поэтому он очень важен! Вы знаете, что нужно делать, не так ли?

Элен широко улыбнулась и с этими словами передала Джульетту в руки сотрудников последнего магазина, который они посетили.

- Конечно! Будьте уверены, мы сделаем всё, как надо! – Энергично ответил управляющий магазина и увел Джульетту в примерочную комнату.

Пока одна сотрудница магазина помогала ей снять одежду в примерочную вошли еще две девушки с великолепным красным платьем, висевшим на вешалке.

Джульетта немного смутилась, когда увидела платье, которое, казалось, было в моде сотню лет назад.

В каком-то смысле его дизайн с прямой линией плеч, подчеркивающий естественные изгибы тела, идеально подходил для посещения банкета в храме.

Поскольку такой фасон одежды сильно отличался от того, какой носили на Севере или в столице, Джульетта подумала, что в Люцерне, наверное, люди придерживаются своего собственного направления в моде, не придавая значения тому, что считалось модным в других уголках империи.

Ну, или, возможно, таков был вкус самой Элен.

Как бы то ни было, Джульетте платье очень понравилось.

- Мисс, сначала вам необходимо будет надеть корсет.

С этими словами сотрудницы магазина подошли к ней со старомодным корсетом в руках.

Но уже спустя минуту затягивания корсета, из горла Джульетты готов был вырваться яростный крик, с требованием остановить эту экзекуцию. В тот же момент сотрудницы бутика, как будто почувствовав это, резко затянули корсет, из-за чего она на миг задохнулась, так и не сумев выплеснуть свое негодование.

- Миссис Лебатан, дала нам четкие инструкции! Так что, пожалуйста, потерпите.

Как только с корсетом было покончено, девушки одели Джульетту в белую шелковую сорочку, а уже потом в красное платье.

Затем сотрудницы магазина принялись приводить в порядок её волосы. Они, казалось, бесконечное число раз расчесали каштановые волосы, пока они не стали гладкими и не приобрели мягкий блеск, а затем наконец уложили их в высокую прическу.

- Ох, как ты прекрасна! – Восхитилась Элен, заглянувшая в примерочную к Джульетте спустя час. – Тебе так идет это платье!

Затем Элен наклонилась поближе к Джульетте и прошептала ей на ухо, словно делилась секретом.

- Кое-кто придет проводить тебя чуть позже. Пожалуйста, подожди еще чуть-чуть, он скоро будет здесь.

Окончание главы