(Наруто) В мирные времена Глава 3

Коноха казалась невероятно красочной после тусклых коричневых цветов Суны: везде были зелень и ярко покрашенные здания. Сакура была рада вернуться в свою деревню, даже если она до сих пор выглядела по-новому.

Первый день она провела в больнице, на второй тренировала своих генинов, а на третий готовила с Ино. Розововолосая нарезала четыре разных видов грибов и лук-батун, а ее подруга отмеряла соевый соус и саке.

— Ты все еще трахаешься с этим придурком? — спросила блондинка.

— Его зовут Таро, — ответила Сакура. Не то, чтобы она поправила ее. Когда медик встречалась с Хидеки, Ино отказывалась его называть иначе, кроме как «чуунин», словно Сакуре нужно было напоминание о том, что она превосходила своего парня. Хидеки уж точно было сложно забыть: он ненавидел, что девушка была джоунином, героем войны, ученицей Пятой, подругой Шестого, и гораздо лучшим ниндзя, чем он мог быть. Когда она узнала, что он изменял ей с другой, куноичи сломала ему нос — и на этом все закончилось.

— Подай мне грибы, — попросила блондинка. — В любом случае, тебе пора уже бросить его.

— Я не могу его бросить, мы ведь не встречаемся.

Ее подруга фыркнула, взяла грибы и положила их в сковородку.

— Называй это, как хочешь, просто брось его.

— Я не хочу этого, секс с ним хорош, — с единственным.

Мастерство Хидеки в постели было таким же, как и в боевых искусствах: за одиннадцать месяцев их отношений он так и не смог заставить ее кончить.

И Кенджи, ее первый… ну, она переспала с ним один раз. Война закончилась, Сакура была навеселе и в очередной раз сделала неудачную попытку привлечь внимание Саске. Поэтому она пошла домой с Кенджи — но это было больно, и он был не нежен, и он не был Саске. Розововолосая дождалась, когда он уйдет, и зарыдала. Кенджи жаловался своим приятелям из Анбу, что она плоха в постели, поэтому к концу недели половина деревни думала, что Сакура была фригидна. По тому, как внимательно за ней наблюдали Наруто и Саске в последующие дни, она знала, что и до ее товарищей по команде дошли эти слухи.

Ино могла быть напористой, но она не была жесткой и никогда не вспоминала Кенджи.

— Я же тебя знаю, — обжаривая грибы, говорила Ино, — некоторым женщинам может и нормально просто трахаться, но ты ж не настолько ветренная. Тебе нужно найти мужчину более верного, чем чуунин, и более любящего, чем придурок, — девушка положила в рот гриб шиитаке. — Хм-м-м. Нужно больше времени. О, и проверь рис.

— Я уже это сделала, пока ты мне читала лекцию, свинина.

— Это лекция, к которой тебе стоит прислушаться, лобастая, — блондинка бросила на нее превосходящий взгляд, так же, как и во времена Академии. — Если ты не слишком занятая ничего-не-деланием на моей кухне, то налей мне саке.

Сакура закатила глаза и наполнила чашу для подруги (последний опыт употребления спиртного до сих пор был свеж в памяти, поэтому она решилась не наливать для себя). Ино выпила из нее и продолжила:

— Ладненько, я перестану давать тебе дельные советы, если ты этого хочешь.

— Читаешь мысли.

— Тогда поговорим о другом. Как прошла ваша с Саске миссия? — розововолосой совершенно не нравилась улыбка подруги: хитрая, будто она думала, что совершенно не сменила тему.

— Нормально, — пожала плечами медик. — Без всякого экшена, просто визит в Суну.

— Ага, а Учиха-младший вел себя как козел или как нормальный человек?

— Думаю, где-то золотая середина, — задумавшись, ответила Сакура.

Без «вести себя как козел», конечно, было невозможно, но большую часть времени он был дружелюбен к ней, а их ночь в Кьобецу… Саске был настолько настоящим, что она вряд ли когда-либо видела его таким. Как бы ей ни было неприятно видеть его боль, Сакура не могла забыть, как он позволил ей обнять себя. Уязвимый и беззащитный, позволяющий себе утешиться в ее объятьях. Пока он не отстранился.

— Ты покраснела, — ликующе подметила Ино. — Что-то было?

— Ничего не было, — ничего из того, что она кому-либо расскажет. Тот момент, когда она были в обнимку на арендованной кровати, был личным.

Блондинка полила грибы куриным бульоном и добавила в сковороду лапшу харусаме и нарезанный кубиками лук. Затем Сакура присоединилась, начиная помешивать бульон, пока он нагревался.

— Как у тебя с Шикамару?

Ты не единственная, кто может влезать в чужие жизни, свинина.

Ино кинула взгляд в сторону, явно слегка раздраженная.

— У нас все нормально.

— Скоро свадьба?

— Мы даже не встречаемся, лобастая! — щеки блондинки порозовели; она прислонилась к стойке, скрещивая руки.

— Подай мне соль, саке и соевый соус, — засмеялась Сакура, — когда закончишь дуться.

Возможно, это было правдой, что Ино и Шикамару не были официально парой, однако они годами жили под одной крышей. Они начали спать друг с другом вскоре после окончания войны, а спустя несколько месяцев блондинка незаметно перебралась к своему товарищу по команде. Оба отрицали их отношения — однако любой, у кого были глаза, мог заметить их взаимную влюбленность.

— Подвинься, — произнесла Ино, — я доделаю, пока ты ничего не испортила.

Розововолосая куноичи отступила в сторону, позволяя подруге добавить в суп оставшиеся ингредиенты.

— Как там твоя мама?

— Прекрасно, — ответила Яманака. — Она встречается кое с кем, довольно-таки хорошим мужчиной по имени Тецуя.

— Это круто, — удивленная Сакура улыбнулась. — Я знаю, ты надеялась, что она вновь сможет ходить на свидания.

Ино перестала мешать и тихо ответила:

— Делает ли меня сукой то, что мне он, как бы, не нравится? Я имею в виду, что он хороший и все такое, и отлично обращается с матерью — это ведь все, что нужно, да?

— Думаю, — осторожно начала Харуно, — что это вполне нормально, чувствовать то, что чувствуешь ты. Ведь ты все-таки дочь, скучающая по отцу.

— Да, верно, — блондинка принюхалась и потерла глаза, бормоча что-то про пар, попадающий на нее.

Сакура посмотрела в сторону, давая возможность подруге собраться с мыслями. Девушка знала, что была счастливицей, но иногда она забывала, насколько ей повезло не потерять во время войны кого-то из своих напарников, родителей или же сенсея. Самая большая травма, которую она пережила, была не потеря близкого человека. Ее вновь и вновь оставлял позади мальчик, которого она любила половину своей жизни.

Зелень свежескошенной травы. Зелень реки Нака, которая некогда протекала по территории клана Учиха. Зелень глаз Сакуры Харуно, когда она была радостная.

Саске до сих пор играл в небольшую игру «видения и восприятия». Он считал это привычкой, но, наверное, это больше смахивало на ностальгию: некий отрывок из его детства, не запятнанный смертью и разрухой. Когда темноволосый открыл дверь и увидел, что это была Сакура, парень начал сравнивать зеленые цвета, даже не задумываясь об этом.

— Привет, — улыбнулась девушка.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

Она заколебалась, а улыбка исчезла с лица так же быстро, как и появилась.

— Просто подумала, что раз уж мы не на миссиях и у меня сейчас нет генинов, то можно было бы потренироваться.

Это была целиком и полностью ее прерогатива, что она не обучала своих учеников сегодняшним утром — но Саске этого не сказал.

— Ладно, идем.

Темноволосый выбрал тренировочную площадку номер восемь, одну из меньших, с лесистой, холмистой местностью и многочисленными вырытыми прудами.

— Какая угодно, лишь бы не сорок четвертая, — проговорила Сакура. Другой бы подумал, что это была шутка, однако Саске знал ее лучше: девушка была абсолютно серьезна. Она шла впереди него. — Ты хочешь начать с…

Парень вынул свою катану из ножны — с тупыми краями, для спарринга — и почти успел нанести свой первый удар, однако девушка успела отскочить.

— Это было подло, — достав кунаи, произнесла розововолосая.

— Мы шиноби, а не самураи.

Девушка подлетела к нему — началось нешуточное сражение. Саске ловко уворачивался от ее атак: он всегда был быстрее ее. Однако парень не мог позволить ей нанести хоть один удар. С ее силой, наполненной чакрой, она могла запросто уложить его. Темноволосый уклонился, отпрыгивая назад — прямо перед тем, как он встал на ноги, земля под ним сокрушилась: Сакура нанесла свой последний удар, пока он был в воздухе. Парень едва смог приземлиться рядом с углублением, а не в него. Саске почувствовал пробуждение Шарингана в своем правом глазу, и внезапно увидел все с предельной ясностью: теперь движения девушки казались медленными, достаточно медленными, чтобы ему было легко маневрировать вокруг.

Учиха уловил движения ее рук: тигр, дракон, обезьяна, змея, лошадь, баран — но он не знал такой техники, поэтому особого смысла в наблюдении за ее печатями не было. Стена воды понеслась в его направлении — что-то наподобие небольшого цунами — и даже когда Саске подпрыгнул, хватаясь за ветку дерева, он понимал, что она была недостаточно высоко. Вода врезалась в него, и холод был так же внезапен, как и сила, вызвавшая его. Темноволосый свалился вниз, изрядно потрепанный из-за дзюцу; промокший, он поднялся, оказываясь посреди речушки, образованной благодаря Сакуре, и едва не пропустил удар со стороны куноичи.

— Где ты этому научилась? — спросил он, бросая несколько сюрикенов. — Никогда раньше не видел, чтобы ты использовала это дзюцу.

Сакура отбила летящие «звездочки» кунаем, словно они были не более, чем надоедливые мухи.

— Это простейшая техника. Я знаю много водных ниндзюцу, которых ты никогда не видел, — ответила девушка, а затем засмеялась: — А училась я у Какаши-сенсея.

Если Сакура работала с чертовым Копирующим Ниндзя, то здесь было сложно предугадать, что она будет использовать.

Саске молниеносно бросился на нее, опуская катану по дуговидной траектории. Сакура отразила удар кунаем — сталь заскрежетала об сталь — и попыталась зарядить кулаком ему в ребра, но парень заметил это движение задолго до того, как ее удар успел попасть в цель, и обошел девушку, оказываясь позади, хватая ее за волосы и откидывая голову назад. Темноволосый поднес катану к горлу куноичи — холодный, притупленный край металла прижался к ее коже.

Он выиграл этот раунд. На мгновенье Саске удерживал Сакуру на месте: его пальцы вцепились в розовые волосы, а тело — прижалось к ее. Парень слышал чужое глубокое дыхание и разочарованный стон, вырвавшийся из горла девушки.

— Отпусти меня, Саске!

Он опустил катану и отпустил медика, отступая в сторону.

— Гребанное доудзюцу, — повернулась она к нему. — Нечестно было использовать его.

— Если бы это был настоящий бой, то я бы использовал Шаринган.

— Ой, перестань. Ты ведь не собираешься снова попытаться убить меня?

Это его разозлило.

— Даже не знаю, Сакура, а ты не собираешься вонзить в меня ядовитый кунай?

— Может и собираюсь, — ответила розововолосая так легко, что у него появилось абсурдное желание рассмеяться. — И вообще, когда я еще увижу Шаринган в настоящем бою?

Никогда, несомненно, было ответом на этот вопрос, ведь все Учихи, кроме него самого, были мертвы.

Сакура прикрыла рот, словно желая забрать свои слова назад, хоть они уже и вырвались из ее уст.

— Извини. Я не должна была говорить этого.

— За что ты извиняешься? — парень вернул катану в ножны. — Ты действительно думаешь, что твои слова могут меня хоть как-то задеть?

— Я все равно не должна была говорить этого, — девушка подошла к нему. Аккуратно и робко, будто приближалась к испуганному животному, Сакура протянула руку и положила темноволосому на плечо. Она почувствовала тепло, исходящее от его влажной кожи — а Саске понял, что хотел этого. Он жаждал контакта еще с той ночи в Кьобецу, хоть и не знал почему. Может быть, потому что она была милой девчонкой, превратившейся в красивую девушку, а он слишком давно не трахался. Учиха сомневался в других причинах.

— Не трогай меня, — он отступил.

Однако Сакура, нахмурившись, подошла ближе и взяла его за руки.

— Ничего же не произошло, когда я касалась тебя пару дней назад. Ты позволил мне обнять тебя. Помнишь это, Саске?

Как же он мог забыть? Он рыдал в ее руках, а она утешала его: успокаивала, ласкала лицо и спину.

— Конечно помню.

— Тебе понравилось это, — произнесла розововолосая, тихо и нерешительно — и она не ошиблась. — Тебе понравилось, что я прикасалась к тебе. Так зачем ты отталкиваешь меня? — она провела пальцами по его плечам, спускаясь к груди — ему требовалась вся сила его самообладания, дабы не прильнуть к ней.

Для человека, которому всегда нужно было контролировать все, что происходило, Саске не мог предсказать что-либо, касающееся Сакуры.

— Прекрати, — произнес он резче, чем хотел, и теперь была очередь девушки отступить.

— Прости. Я думала… Я думала, ты хочешь, чтобы я… неважно, — ее голос сорвался, и Сакура, развернувшись, покинула его.

Зелень глаз Сакуры Харуно, когда он заставил ее плакать.

Девушка бросила пару сюрикенов. Первый, второй, третий — они врезались в манекен именно туда, куда она целилась. Горло, сердце и печень. Она пыталась забыть о собственной глупости, практикуясь в прицеливании.

О чем она думала? Сакура знала, как скрытен и осторожен был Саске, как оберегал свое личное пространство. Она знала об этом, и все равно прикоснулась к нему. Зачем она это сделала?

Одиннадцать лет, подумала она, слишком долгий срок для влюбленности.

Теперь боль была тупой, менее острой, чем она помнила еще с детства. Девушка хотела избавиться от этой удушающей привязанности, не оставляющей места хоть для капельки любви. Сакура отдала свою девственность Кенджи, преданность — Хидеки, а тело — Таро. Однако ни один из них никогда не приближался к ее сердцу — она понимала это с твердой уверенностью, рожденной знанием горькой правды, которую ни один мужчина, кроме Саске, никогда не узнает.

Сакура легла на землю и посмотрела на небо: голубая незабудка, обрамляющаяся пушистыми белыми облаками. Она вздохнула летний запах скошенной зеленой травы, ощущая зуд недавно оставленных порезов на своих обнаженных плечах и задней стороне ног. Где-то неподалеку пел позаимствованную песню пересмешник. Был прекрасный день, дабы захотеть начать все сначала.

Розововолосая куноичи оставалась так, пока не прибыл Шино со своими учениками и не поинтересовался, закончила ли она. Сакура встала, отряхивая от травы и грязи свою тренировочную одежду, и оставила седьмую тренировочную площадку тем, кому она действительно была нужна. Она отправилась домой, приняла душ и переоделась в медицинскую одежду, затем отправляясь в больницу. Ее смена должна была начаться только через три часа, но даже в мирное время всегда было над чем потрудиться.

Сегодня ее пациентами были старый шиноби, вывихнувший плечо во время спарринга, три обгоревших чуунина, только вернувшихся с миссии на юге, беременная женщина на пятом месяце, проходившая плановое обследование, и один из ее генинов.

— Он упал с дерева и сломал ногу, — произнесла мать Хачиро. По ее тону Сакура могла сказать, что Хьюга Юзуки была разочарована.

— Как ты умудрился? — спросила медик, слегка удивленная тому, что Хачиро, у которого обычно не было проблем с равновесием, получил травму таким образом.

— Я практиковал контроль над чакрой, сенсей, — мальчик взглянул вниз. — Я почти добрался до вершины дерева, но потом потерял равновесие.

— Невероятно, — покачала головой Юзуки, — почему ты не активировал Бьякуган?

Генин поерзал, нервно двигая руками — это напомнило девушке Хинату в юности.

— Я активировал, — тихо ответил он.

— Давай я посмотрю, — произнесла Сакура, — а затем подлатаю тебя. Как тебе идея?

Хачиро слабо улыбнулся и позволил ей осмотреть свою ногу. Медик сосредоточила свою чакру в руках, используя ее, дабы ощупать кости под кожей и мышцами.

— Это перелом малоберцовой кости, — заключила девушка. — Вылечить это займет не более пяти минут.

Ее ученик — лучший пациент, что был у нее за весь день. Спокойный и безропотный, он сидел совершенно неподвижно, пока Сакура восстанавливала его ногу.

— Ты мужественнее, чем отряд чуунинов, что я исцелила ранее. Двое из них ругали меня, а другой — плакал, — вообще-то у них были ожоги второй степени, но куноичи не упомянула об этом.

— Хорошо, что ты не практиковался ходить по воде, — произнесла Юзуки, — не то мог утонуть.

Если она откроет рот еще хоть раз, я вышвырну ее из палаты.

— Вот и все, — сказала Сакура. — Попробуй пройтись и скажи, как оно.

Хачиро слез с кушетки и сделал несколько осторожных шажков.

— Большая часть боли ушла, но еще чуть-чуть побаливает.

— Это нормально. Скорее всего, в течение пары часов так и будет, но потом ты почувствуешь себя как новенький.

— Спасибо, сенсей.

— Без проблем.

Сакура не могла не думать о том, что, если бы она решила пойти тренироваться со своими генинами этим утром вместо спарринга с Саске, Хачиро бы никогда не попытался забраться на дерево самостоятельно.

— Встретимся на десятой тренировочной площадке завтра в полдень. Похоже, что у тебя почти получается, но я помогу тебе доработать все, хорошо?

Хачиро кивнул, и Юзуки повела его домой.

У Сакуры не было любимца среди ее учеников — она научилась у Какаши, чего не следует делать в этом плане, — и девушка видела в каждом из них частичку себя. Сайто обладал идеальным контролем чакры и собранным характером, необходимыми для овладения медицинскими ниндзюцу, поэтому она планировала начать обучать его парочке простых техник в течение следующих нескольких месяцев. Ниндзя в первом поколении, Изуми демонстрировала ту же дикую решимость проявить себя, которую чувствовала Сакура, обучаясь у Цунаде-шишо. Но Хачиро напоминал ей себя в не самом приятном свете. Он трудился больше, чем его напарники, и должен был работать вдвое упорнее, чтобы хоть в половину сделать все так же хорошо. Хачиро был слабым звеном в ее команде, и он это знал. Точно так же, как когда-то это знала Сакура.

Окончание главы