(Наруто) В мирные времена Глава 11

Саске чувствовал, как все смотрели. Каждый ниндзя Листа, присутствующий на экзамене, с любопытством глядел на него и Сакуру. Он все еще держал ее за руку, а девушка стояла перед ним, улыбаясь, словно темноволосый вовсе не схватил ее на публике. По ее безмятежному выражению лица парень мог сказать, что она была зла. Может быть, из-за его вспышки гнева, но, скорее всего, она все еще была расстроена из-за слов, что он сказал ей при их последней личной встрече.

Ты чего-то хотел, Саске-кун?

Он многого хотел от Сакуры, но лишь малую часть мог бы произнести вслух, да еще и перед половиной их соратников из Конохи. Поэтому парень отпустил ее.

— Нет, ничего.

Ее улыбка стала печальной, еле заметной. Розововолосая взяла себя за руку, словно место, где он прикоснулся к ней, было самым нежным на ее теле, и покинула трибуны.

Наруто наклонился над пустым сиденьем Сакуры:

— Что это было?

— Не твое дело, — ответил Саске.

Блондин еще больше нахмурился, а его голубые глаза в подозрении сузились.

— Вы двое в последнее время ведете себя странно.

— Хм. Как скажешь.

Он надеялся, что проблема исчерпана, однако это был Наруто, так что, естественно, добе было что сказать.

— Что ж, вы почти не разговаривали друг с другом с тех пор, как мы прибыли в Кири. И еще Сакура-чан плакала. Я видел ее с опухшим лицом.

— И с чего ты взял, что это имеет какое-то отношение ко мне?

— Потому что, — фыркнул Наруто, — когда Сакура-чан плачет, это всегда твоя вина.

Это было больно, но Саске не позволил себе этого показать. Кроме того, он прекрасно об этом знал. Он совершенно не подходил Сакуре.

Внизу на арене новая пара генинов готовилась к бою. Ни один из них не был ниндзя Конохи, поэтому Саске не особо волновали результаты, но Наруто обязан был наблюдать за каждым состязанием.

— Лучше обрати свое внимание на экзамен, Хокаге.

Блондин что-то проворчал про болтливых подчиненных, но отстал с вопросами и обвинениями.

Сакура вернулась как раз к моменту, когда начался бой ее второго ученика. Это было быстро. Благодаря технике мягкого кулака и ветровому дзюцу, которому его, несомненно, научила розововолосая куноичи, он победил своего противника из Суны за считанные минуты.

— Твои генины молодцы, — произнес Саске.

Она кивнула. Не взглянув на него, ничего не ответив. Это было совершенно не подходящее для этого место, но он хотел получить хоть какую-то реакцию. Сакура никогда раньше не была к нему равнодушна — и парень подумал, что это, возможно, единственное, чего он не мог вытерпеть с ее стороны.

Ни один из ее учеников не дошел до последнего раунда. Хачиро проиграл второй бой, а Изуми вылетела в полуфинале. Оставался еще один день до объявления результатов третьего этапа. Когда Сакура увидела, что Изуми не повысили до чуунина, то подумала подать прошение экзаменаторам, однако Какаши посоветовал ей не беспокоиться на этот счет.

— Результаты никогда не пересматривают, — начал сенсей. — Но не расстраивайся. В этом году ни одна из девчонок не прошла, так что в экзаменационной комиссии был кто-то скептически относящийся к куноичи.

— От этого мне совершенно не лучше, сенсей. Лишь больше начинаю злиться.

Саске не пытался пробраться к ней в ее каюту на обратном пути в Коноху; что было и к лучшему, поскольку Ино решила на обратном пути полностью обосноваться на своей кровати. Сначала Сакуре казалось, что ее подруга и Шикамару каким-то образом поругались, однако настоящая причина, по которой Ино осталась в их каюте, стала понятна достаточно быстро.

— Итак, — произнесла она, — что происходит между тобой и Саске?

Розововолосая села в постели.

— Ничего. Правда.

Блондинка закатила глаза.

— Ой, не гони. Он устроил эту сцену во время экзаменов, да и ты уже несколько недель ведешь себя странно. Что-то определенно не так.

— И что по-твоему происходит?

— Я не знаю, — ответила Ино. — Поэтому и спрашиваю. Вы поругались?

— Вроде того.

— И по какому поводу?

— Не важно. Саске просто ведет себя как Саске, — по крайней мере, это было правдой.

Ино наконец-то перестала лезть, и спустя несколько минут они пожелали друг другу спокойной ночи. Сакура обняла подушку, ворочаясь из стороны в сторону в попытках уснуть. Она часами лежала без сна, закрыв глаза, желая успокоить свои мысли. Все, о чем она могла думать, был Саске — это чувство так напомнило ей те наполненные тоской по своей любви дни во времена, когда они были генинами, что она разозлилась на себя. Она больше не была маленькой девочкой, и если Сакура чему-то и научилась за последние несколько месяцев, так это тому, что Саске далеко не так недосягаем, как он любил притворяться. Поэтому девушка встала, выскользнула из каюты и направилась по коридорам в комнату, куда Саске ушел прошлой ночью (единственная комната, находящаяся рядом с Наруто).

Розововолосая тихонько постучала и замерла в ожидании. За исключением случаев, когда он был в тисках кошмаров, Саске, как и большинство шиноби, чутко спал, так что она знала, что он услышал. И, конечно же, он без промедлений открыл дверь. Появился в дверном проеме, нахмуренный и без рубашки. Такой прекрасный, что уверенность Сакуры начала колебаться, и она задалась вопросом, хватит ли у нее сил сделать то, что было нужно.

Он ничего не сказал, просто отошел в сторону, впуская ее в свою обитель. Сакура стояла в полуметре от него, надеясь, что он не попытается прикоснуться к ней. Если он сделает это, ее решимость рухнет.

— Мне нужно поговорить с тобой, — вымолвила девушка.

Саске прислонился к стене.

— Тогда говори.

Она сделала глубокий вдох, только открыв рот, но сразу закрыла его. Признаться в любви было проще, а столкнуться с Кагуей — не так страшно.

— Я больше не могу этого делать. Я больше не могу с тобой видеться. Это… это приносит мне слишком много боли, — ты приносишь мне слишком много боли.

Лицо Саске было пустым, без всяких эмоций. Он кивнул.

— Тебе нечего сказать? — спросила Сакура.

— Мои слова не имеют значения.

Однако это было неправдой. Темноволосый мог сказать ей уйму вещей, заставивших бы ее остаться.

— Верно. Тогда я просто пойду. Извини, если разбудила тебя.

Она собралась уходить, но не успела добраться до двери, как Саске развернул ее, слишком сильно сжимая руками ее плечи. На мгновение между ними была лишь тишина, без малейшего движения — Сакура совершенно не понимала, что именно он собирался делать.

И Саске поцеловал ее, так отчаянно и собственнически. Парень толкнул ее к кровати, на спину, и прижался к ней своим телом, пока они сплетались губами и ногами. Он задрал ее ночную рубашку — что девушка не должна была позволять ему, но позволила. Она хотела этого, хотела его, и будет хотеть его всю оставшуюся жизнь — если это в последний раз, то она согласна на сегодняшнюю ночь.

— Это ничего не меняет, — сказала она ему; пусть и звучало малоубедительно, но она должна была донести до него то, что имела в виду.

Саске целовал ее шею, ее плечи. Сильно сжимал ее груди, почти до боли, и его грубость была словно своеобразной расправой — однако, когда его пальцы оказались между ее ног, он оставался таким же нежным, как и всегда. Сакура замечала разницу в том, как он прикасался к ней, когда доводил до оргазма, и как, когда делал влажной — она изучила его тело и знала каждое его движение, — поэтому она была не удивлена его остановке, когда все ощущения обострились и стали запредельными.

— Пожалуйста, — молила Сакура, поскольку вся ломота в ее теле была из-за него; и ее не волновало, что он делал с ней, пока это продолжалось.

Он перевернул розововолосую на живот; спустя мгновенье она почувствовала, как его член прижался к ней, а затем — растянул, заполнил ее полностью, и ей так этого не хватало. С тех пор, как они последний раз занимались любовью, прошли недели, так что для нее этого уже было достаточно. Девушка была рада, что они были не лицом к лицу, что он не видел, как горячие слезы текли по ее щекам. К моменту, когда он заставил ее кончить первый, второй раз — он делал это медленно, не торопясь, максимально оттягивая — она рыдала от удовольствия и от горечи. Она больше никогда не будет с ним (да и на самом деле никогда не была).

Когда все закончилось, Саске отстранился, падая рядом с ней и тяжело дыша. Он запрокинул голову — она могла видеть длинную линию изгиба его шеи, бледной и идеальной, как и все другое в нем. Затем он посмотрел на нее, дотронулся до мокрой щеки, стирая с нее влагу.

— Во время экзамена Наруто сказал мне, что я постоянно довожу тебя до слез, — нахмурился он. — И думаю, он был прав.

Девушка отвернулась от него, повернувшись на бок.

— Наруто тоже заставил меня много плакать, так что не ему судить.

Темноволосый обнял ее за талию и притянул ближе — теперь их разделяла лишь мятая ночная рубашка. Он чмокнул ее в макушку.

— Извини, что я причинил тебе боль.

Она едва сдерживала новую порцию слез. От извинений Саске было мало толку — однако она не ожидала услышать их сегодняшним вечером. Сакура знала, что ей нужно было уйти прямо сейчас, ведь если она останется, то не сдержится и заберет каждое сказанное раннее слово назад. Поэтому она села — его рука вначале упала ей на бедро, а затем в сторону — и, потеряв контакт, почувствовала себя опустошенной и одинокой, хоть он и был еще здесь, рядом с ней.

Сакура встала, поправила ночную рубашку и взглянула на него — обнаженного, взъерошенного, до невозможности красивого — через плечо.

— До завтра.

Саске ничего не ответил; он никогда ничего не говорил, когда это было действительно необходимо.

Куноичи вышла из каюты и поднялась по лестнице на палубу, к свежему воздуху и полночному небу. Подойдя к носовой части корабля, она увидела Наруто, упершегося локтями в фальшборт и смотрящего на океан. Блондин повернулся к ней лицом, и Сакура поняла, что он тоже плакал.

— Что такое? — забеспокоилась она.

— Просто соскучился по Хинате и малышке, — он потер зареванное лицо. — Прошло столько времени, понимаешь? Кушина, наверное, меня и не вспомнит.

Сакура положила ладонь ему на плечо (и ей пришлось вытянуть руку, ведь он был уже намного выше ее).

— Маленькие девочки не так легко забывают своих отцов, Наруто.

Парень кивнул и вытер щеки рукавом пижамы. Такой мальчишеский и такой похожий на него жест, что она не сдержала улыбки.

— А ты? — спросил Наруто. — Почему ты здесь?

— Не могла заснуть, — ответила она. Это даже не ложь, можно сказать, почти абсолютная правда.

— Тогда составим друг другу компанию, а? — предложил блондин.

— Ага.

Они говорили о том, как в Кири было мокро и что экзамен на чуунина был несправедливым.

— Твоя ученица должна была пройти, — согласился парень.

Сакура склонилась над фальшбортом, смотря на корабельный нож сквозь колыхающееся море.

— Уверена, что Изуми обрадуется, когда я скажу ей, что сам Хокаге считает, что ее стоило повысить.

Они проговорили до раннего утра; присутствие Наруто рядом заставляло ее чувствовать себя немного меньше. Будто уйти от человека, которого она любила, было решительно, а не бездумно, да и может у нее получится двигаться дальше.

Как только солнце начало подниматься, Сакура пожелала другу доброй ночи и вернулась в свою комнату. Легкими, грациозными шажками ступала по полу, дабы не разбудить Ино. Девушка забралась под одеяло на своей кровати, вновь оказываясь в плену мыслей о Саске, как и когда она уходила.

Он сидел на вершине скалы Хокаге в укромном уголке между лицами Первого и Второго. В Конохе был солнечный день, небо — яркое и синее, и отсюда Саске открывался прекрасный вид на всю деревню. Зеленые листья и разноцветные крыши, шиноби и мирные жители, гуляющие по улицам. Парень сидел там, проигнорировав просьбу Наруто явиться к нему, с полудня и до самого заката, а затем и позже. Пока тени не легли на землю и не растворились во тьме ночи.

Вчера он вернулся в пустую квартиру, запыленную из-за его долгого отсутствия. Поэтому он подмел полы, постирал простыни и отполировал мебель. Приготовил себе простенькую еду из супа и риса и ел в неприятной тишине своего пустого дома. Лег в кровать, от которой пахло стиральным порошком, и пожалел, что смыл любой намек на Сакуру, что, возможно, остался на его белье.

Сегодня он сидел на вершине своего маленького мира и наблюдал, как луна сияла на фоне пурпурного неба.

Темноволосый не думал, что до такого дойдет. Не думал, что Сакура покинет его. Но он довел ее до предела, и она ушла, а он вновь один.

Саске, вернувшись обратно в практически безлюдную деревню, бродил по улицам. Цукино был все еще открыт, и, хотя часть его жаждала выпить и побыть в компании людей, он решил не заходить внутрь.

Он проследовал по знакомым, перестроенным дорогам слишком новой Конохи. Парень прошел мимо больницы, где Сакура могла работать в ночную смену. Возле скамейки, где она призналась ему в любви второй раз в жизни. Рядом с рестораном, в котором они когда-то вместе завтракали (не свидание; тогда он произвел на нее сильное впечатление) после проведенной за занятием любовью ночи. К тому моменту, как он обошел улицу, где она жила, парень понял, что его везде преследовали следы отношений, которые закончились.

Ее окно было закрыто ставням, а в нем — темно; ее не было дома.

Учиха взобрался на ближайшее здание и, перепрыгивая с крыши на крышу, добрался до своей квартиры. Внутри было так же ужасно тихо и совершенно пусто, как и прошлой ночью. Он разрезал помидор пополам и съел обе половинки. Почистил свое оружие. Попытался почитать роман, хоть и никогда не испытывал особой тяги к такому времяпрепровождению. Как и со многим другим, он пожертвовал своими литературными навыками, чтобы подготовиться быть шиноби. Парень убрал книгу, не удосужившись отметить место, где остановился.

Он не должен был пропускать встречу с Наруто. Ему нужно было попросить новую миссию. Заняться чем-то путным, дабы с пользой проводить время. Завтра он отправится в Резиденцию Хокаге и потребует новое задание. Желательно что-нибудь S-ранга, сложное и опасное. Если он добьется успеха, его работа принесет пользу Листу, а если нет — что ж, есть вещи похуже, чем отдать свою жизнь за Коноху, как Итачи.

Позже, когда Саске заснул, он увидел своего брата. Эти кошмары всегда вырисовывались в оттенках красного и черного — цветов Цукиеми. (И что такое на самом деле сон, если не своего рода гендзюцу?). Он бежал от тел своих мертвых матери и отца. Мчался за исчезающими фрагментами своего воскресшего Нисана. А потом увидел ее, лежащую в кровавой луже, все еще выглядящей реальной. Когда он проснулся, испуганный и одинокий, кричащий в тени своей пустой спальни, с именем Сакуры на губах, то сразу потянулся к девушке, поздно вспоминая, что там ее не было. Что ее больше там не будет.

Усталый и злой, Саске стоял перед столом Хокаге.

— Я хочу миссию S-ранга, если есть, и миссию A-ранга, если нет.

— Ты получишь то, что я дам тебе, — произнес Наруто. Блондин порылся в бумагах на своем постоянно захламленном столе. — Вот. Наверное, ты еще помнишь эту цель: Хамасаки Хару, из твоей миссии с Фудзимото.

— Удивлен, что ты до сих пор не позаботился о Хамасаки.

— Не было возможности, — ответил блондин. — После того, как ты грохнул Фудзимото, он покинул Тосогаву и залег на дно. Но теперь появилась информация, что он вернулся и занимается своими делами.

Саске просмотрел директиву миссии. Он должен был проникнуть в бордель «Золотой Лотос», продав преступнику замаскированную куноичи.

— Его убьет куноичи, но тебе нужно будет оказать поддержку и убедиться, что она выберется оттуда целой и невредимой. У нас есть достоверная информация, что Хамасаки любит… ну, пробовать новых девушек, прежде чем продавать их. Так что у нее должна быть возможность застать его один на один и убить.

— Беру это, — большинство проституток в публичных домах Хамасаки находились там против своей воли, и Саске не хотел ничего больше, кроме как увидеть, как этот тип расплачивается за все свои злодеяния. — Когда мы отправляемся?

— Как только я найду куноичи, готовую взять на себя эту задачу. Только между нами: пока что только Ханаби вызвалась, но я ей отказал. Хината убила бы меня, если бы я отправил ее младшую сестру на такое задание, — Наруто потер лицо. — В любом случае, приходи завтра утром. Надеюсь к тому времени я смогу найти кого-нибудь, и вы отправитесь в путь.

Саске вернулся в офис Хокаге в восемь утра следующего дня; помощница Наруто попросила его занять место в холле.

— Хокаге-сама опрашивает другого шиноби. Пожалуйста, подождите здесь.

Парень сел на неудобный металлический стул в ожидании увидеть, кто будет его партнершей по миссии. Прошло пятнадцать минут, прежде чем дверь в кабинет Наруто открылась. Хокаге вышел с радостной улыбкой на губах.

— Хорошие новости, Саске. Сакура-чан пойдет с тобой. С вами, ребят, у Хамасаки и его людей не будет ни единого шанса!

— Кажется, на этот раз мы будет работать вместе, Саске-кун, — виновато улыбнулась розововолосая девушка.

Он повернулся к Наруто, будучи впервые за долгое время рассерженным на своего друга.

— О чем ты, блять, думаешь, отправляя ее на эту миссию?

Наруто нахмурился, но прежде, чем успел открыть рот, ответила Сакура:

— Хамасаки Хару даже не настоящий шиноби, плюс, я в два раза лучше его дерусь.

— Что ты там говорила насчет моей миссии с Фудзимото? Не стоит недооценивать своего противника?

Девушка покраснела, но продолжала уверенно держаться.

— Я могу справиться сама.

Саске проигнорировал ее, вместо этого обращаясь к Наруто:

— Она ниндзя-медик. Лучшая в Конохе, может, даже лучшая в любой из скрытых деревень. Зачем ей рисковать? — он подошел ближе, продолжая более агрессивно: — Ты действительно хочешь, чтобы Сакура была наедине с таким человеком, как Хамасаки?

— Я больше, чем просто ниндзя-медик, — возразила Сакура. Она звучала так же разъяренно, как и Саске. — И я смогу убить Хамасаки раньше, чем он посмеет коснуться меня.

— Я пытаюсь защитить тебя! — он вспомнил свой сон: Сакура, окровавленная и безжизненная, покинувшая его.

— Я не принадлежу тебе, чтобы защищать меня! — вскрикнула девушка. — И я отправлюсь на эту чертову миссию, нравится тебе это или нет. Ведь так, Наруто?

— Если ты дашь ей это задание, то ты реально идиот, — выпалил Саске.

Наруто улыбался, но это было не типичное его счастливое выражение лица. В его ухмылке было нечто резкое и лисье.

— Сакура — лучшая куноичи для этой работы. И она собирается убить Хамасаки, с тобой или без тебя. Мне нужно найти другого шиноби, который будет сопровождать ее?

Добе, подумал Саске, но ответил лишь:

— Нет, Наруто. Не нужно.

Окончание главы