После того, как стала бывшей невестой героя 4. Кровавый камень

В свете озера и снега хрупкая девушка качалась, как ива на ветру. Но у этой «ивы» были кости величественной сосны и снежная сердцевина. Даже хуадянь цветков сливы между её бровями, казалось, сверкал, ослепляя группу отъявленных распутников.

— Как ты смеешь? — тон Чжэн Ван был суровым. — Имей в виду, что моего отца ещё не уволили. Даже если его уволят, будет несложно обвинить гуна Ляна и утащить тебя вместе с нами.

— О нет, я так напуган! — с тремя мисками хуанцзю1 в животе второй сын гуна Цзиня давно забыл, кто его родители. Он держался за живот и громко хохотал, поворачивал голову и спрашивал окружающих:

— Братцы, вы напуганы?

— Ой, я так напуган… да если бы!

Люди, дружившие с неисправимым вторым сыном гуна Ляна, были все нагло дерзки и возмутительно легкомысленны. 

— Как говорится: «если ты умрёшь под цветком пиона, быть призраком тоже романтично»!2 После того, как мы вкусим такую ​​потрясающую красоту, даже если мы умрём мгновенно, у нас не останется сожалений!

— Закон не может применяться, когда все являются правонарушителями. Я не верю, что Его Величество посадит нас всех в тюрьму из-за дочери простого министра, которого он презирает. Давай, братья! Сделаем это все вместе!

Второй сын гуна Цзиня рассмеялся и бросился к ней, протягивая руку. Его пальцы задели мягкий и тонкий плащ с перьями — он сорвал его, поднес к носу и понюхал.

— Теплее нефрита, ароматней орхидей! Чудесно, чудесно!

Ненавистные распутники окружили её и рванули вперёд от возбуждения.

Застрявшая, как птица в клетке, Чжэн Ван в панике подняла голову и увидела, что верхушки деревьев пусты. Тихо и пусто, над ней только тяжелый снег.

Он был настолько пуст, насколько это возможно.

Но Чжэн Ван не поверила.

Она пришла сюда, затеяв азартную игру — как она могла позволить себе сейчас испугаться?

Чжэн Ван прыгнула в озеро….

Вуш! — порыв ветра появился из ниоткуда, окутал её юбки и плащ и понёс обратно к берегу.

Чжэн Ван пошатнулась и, опираясь на дерево, встала. Затем она увидела, как ветер внезапно усилился, смёл все ветки и листья на землю и с силой швырнул их в наглых и бесстыдных мужчин.

Их отправили в полёт, выбив из них весь дух.

— Призраки! Здесь призраки!

Вскоре она осталась одна в укромном месте.

Ветер стих, облака остановились.

На губах Чжэн Ван появилась слабая улыбка.

Она улыбалась, но её руки всё ещё дрожали, пока она пыталась завязать свой плащ. Длинные волосы цвета воронова крыла были свободно рассыпаны по спине. В хаосе черепаховый дзан из кровавого3 камня выпал из её волос.

Чжэн Ван пальцами расчесала свои длинные гладкие волосы и повязала их платком, пытаясь выглядеть более презентабельно.

В процессе суматоха, вызванная ветром, также была устранена.

Она придумала способ напоить этих богатеньких парней, заманила их сюда и тщательно подготовила почву для героического спасения. Красавица была спасена, но герой так и не показался. Как должна продолжаться эта сцена?

Поскольку главный герой пьесы не отвечал, ей, как второстепенному персонажу, приходилось действовать самой.

— Поскольку Мастер не желает встречаться, Ван-нян остаётся лишь поблагодарить вас.

Чжэн Ван посмотрела на озеро и поклонилась. Тёмно-зеленая облачная парча, которая стоила один таэль золота за фут, расстилалась по земле, как распустившийся цветок.

Сознание4 Цуй Вана упало на это стройное тело, а затем, через некоторое время, удалилось.

Озеро было тихим, а ветер спокойным — единственным движением был неумолимый снегопад. Через несколько мгновений её голова была покрыта снежинками.

Чжэн Ван поклонилась раз, второй, третий5, когда она встала, она споткнулась, и ей пришлось держаться за искривлённое дерево, чтобы не упасть.

Цуй Ван почувствовал дрожь под собой, когда он посмотрел вниз, его встретила пара глаз.

Это была пара глаз исключительной ясности — чёрный на едва различимом белом, а ресницы, как вороньи перья. Нельзя было не думать о жемчужинах из глубин океана; солнечном свете на обширных лугах; и светлом, чистом роднике у входа в грот бессмертных.

Ясные, как вода, сверкающие, как звёзды.

В этот момент Цуй Ван почти поверил, что она видела его, но вскоре отбросил эту мысль.

Какой бы красивой ни была дочь Чжэна, она была всего лишь смертной из плоти и крови, обычной и неинтересной — как она могла видеть сквозь его щит невидимости?

Даже если бы она могла, он не стал бы обращать на это внимания.

Он уже собирался поставить ещё один звуконепроницаемый щит, когда услышал, как девушка под деревом резко спросила:

— Мастер, если сравнивать вас и этого государственного наставника, кто из вас сильнее?

Не дожидаясь ответа, она продолжила:

— По моему мнению, сильнее должен быть Мастер. Позвольте мне нанять вас для сражения с государственным наставником, как насчёт этого?

Уголки рта Цуй Вана изогнулись: какая наивная и заносчивая девушка, такая же, как и прежде.

Чжэн Ван погладила толстый ствол дерева и пробормотала про себя:

— Учитель праведен, он определенно не стал бы мириться с тем, что государственный наставник злоупотребляет своим положением и запугивает тех, кто слабее. Моя семья Чжэн действительно причинила ему зло, но этого недостаточно, чтобы заслужить…

— Госпожа? Ах, госпожа, почему вы здесь? Поторопитесь и отправляйтесь во двор Ланце с этой служанкой, вас уже ищут! — служанка, провожавшая их с матерью, стояла на небольшой тропинке на некотором расстоянии и оглядывалась по сторонам. Когда она заметила Чжэн Ван, то с облегчением бросилась к ней.

Чжэн Ван решила пока остановиться.

— Мне было немного душно, поэтому я решила прогуляться и каким-то образом оказалась здесь.

На всякий случай она распорядилась, чтобы эта женщина находилась на расстоянии. Если бы что-то пошло не так, как планировалось, служанка должна была появиться, чтобы помочь. Чжэн Ван не стала бы просто скармливать себя банде голодных, бесполезных, похотливых собак.

— Госпожа, вы не можете так разгуливать. В этом огромном Сливовом саду легко заблудиться.

Служанка поддержала её, не смея оглядываться. Перед тем как уйти, Чжэн Ван посмотрела на спокойное озеро — лотосы были неподвижны, а бамбуковый лес был тих, как будто только что не было никакого волнения.

Но оно случилось.

Она собрала свой плащ вокруг себя, вышла на тропу и тихо ушла.

Цуй Ван равнодушно слушал — его лицо оставалось неизменным, он не был ни сострадательным, ни сочувствующим. Он на какое-то время закрыл глаза и вдруг произнёс:

— Хм.

Ветерок принёс груду осколков кровавого камня, которые он взял в руку. Однако, что привлекло его внимание, так это разбитый символ «Цуй» внутри осколков.

Эти фрагменты были найдены на том месте, где только что бросилась в озеро дочь Чжэн.

Цуй Ван долго молчал. Он вынул из-за пазухи нефритовую флейту и наиграл тонкую мелодию. Из звука мелодии появился маленький белогрудый зимородок6.

Цуй Ван извлёк нить божественного сознания — в одно мгновение ошеломленная маленькая птичка стала яркой. Она взмахнула крыльями, огляделась и решительно улетела.

Недалеко ветер начал усиливаться, создавая рябь на тихом озере.

___________

Луодай была в панике.

Она только пошла к карете за вещами, но, когда вернулась, госпожи уже не было. Она как раз собиралась послать кого-нибудь на её поиски, когда та сама вернулась.

Но она представляла собой весьма жалкое зрелище: воротник её плаща с перьями был порван, и даже черепаховый дзан из кровавого камня отсутствовал. Вместо прогулки по саду это больше походило на то, что она ввязалась в драку.

— Моя госпожа, вы… Почему…

Чжэн Ван махнула рукой:

— Ничего. Быстрее, помоги мне расчесать волосы.

Хотя её служанка не была такой искусной, как дама, расчёсывающая волосы, она была специально обучена этому раньше. Она вымыла руки и подошла к своей хозяйке, сидевшей перед туалетным столиком.

В гардеробной для дам императорской семьи находилось бронзовое зеркало и расчёска из слоновой кости, предназначенные для использования после переодевания.

Луодай только начала приглаживать прядь чёрных волос, когда услышала, как её госпожа отдала приказ сопровождающей служанке.

— Душно, открой окно, чтобы проветриться.

В гардеробной круглый год жгли благовония, отчего в комнате действительно было душно.

Луодай не нашла эту просьбу странной.

Вскоре после этого на ветку сливы за окном приземлился белогрудый зимородок, а затем, в мгновение ока, он легко приземлился на туалетный столик.

Пара чёрных глаз-бусинок посмотрела влево и вправо, прежде чем, наконец, зимородок клюнул воду в фарфоровой чаше на столе.

Чжэн Ван потянулась поиграть с зимородком, улыбаясь так сильно, что её глаза сузились до полумесяцев.

Луодай последовал её примеру и тоже улыбнулась.

— Эта птица совсем не боится людей.

Она уже много лет не видела, чтобы юная госпожа так улыбалась.

Эта улыбка напомнила ей о времени, когда ей было шесть лет. Она со страхом последовала за торговцем людьми в великолепный особняк, а затем увидела благородную фарфоровую куклу, которая была хозяйкой особняка. В то время маленькой госпоже было всего три года — её волосы были собраны в двойной пучок, а улыбка была такой же невинной, как и сейчас.

— Да, она совсем не боится.

— Госпожа, ваш дзан…

Дзан был послан мастером вчера рано утром. Луодай он не показался очень ценным, но юная госпожа была от него в восторге, играла с ним целый день и даже держала его во сне.

— Он упал.

— Но…

— Всё в порядке, — прервала Чжэн Ван. — Не говори моей матери, я не хочу, чтобы она волновалась.

— Но тогда, госпожа, вам нечем скрепить волосы.

Чжэн Ван улыбнулась и протянула руку. Она указала на ветку с красными цветами в густом снегу. 

— Мы можем просто использовать этот цветок сливы.

Зимородок вдруг взмахнул крыльями и вылетел в окно. В мгновение ока он исчез в облаках.

Чжэн Ван некоторое время смотрела с трепетом, затем услышала голос позади себя:

— Моя госпожа, дело сделано.

В бронзовом зеркале отражалось слабое изображение человеческой фигуры.

У них было мало времени, так что это была не сложная причёска. Шёлковая лента того же цвета, что и её облачная парча, была завязана в изящный узел на макушке, остальные длинные чёрные волосы ниспадали ей на спину.

Изящные жемчужные серьги, хуадянь из цветов сливы, длинные юбки, волочащиеся за ней по земле, — она выглядела грациозно и элегантно, а от убожества не осталось и следа.

— Неплохо, — похвалила Чжэн Ван.

Идентичный плащ был приготовлен в качестве запасного. Когда он прибыл, Чжэн Ван надела его, засунула руки в рукава, прошла по крытому коридору и направилась к двору Ланце.

Во дворе уже было много людей. Все они были знакомы ей, но было что-то странное во взглядах, которыми они одаривали Чжэн Ван.

Чжэн Ван шла по коридору: прежде чем она вошла в дверь, она увидела, как сбоку тихо подошла дворянка в бледно-жёлтом платье. Она поднесла веер к губам и очень тихо сказала:

— Ван-нян, не ходи туда. Наследный принц… тоже внутри.

Банкет Шанлинь был ежегодным банкетом, на котором все официальные лица собирались вместе, чтобы отпраздновать хороший урожай. Это был также банкет для встреч мужчин и женщин подходящего возраста, которые могли сидеть за одним столом независимо от этикета.

Для наследного принца не было ничего необычного в том, чтобы быть там.

Чжэн Ван узнала стоящую перед ней девушку.

Это была Рун И — дочь старшей принцессы Аньцин. Она не знала, как властная старшая принцесса воспитала такую ​​робкую и осторожную дочь. Над ней даже издевалась дочь простого чиновника пятого ранга: Чжэн Ван не выдержал и отругала хулиганку, и с тех пор Рун И помнила эту доброту.

В её сне эта девушка также была единственной, кто осмелился предложить вино, чтобы проводить умерших изгнанной семьи Чжэн.

Чжэн Ван не могла не смягчить свой взгляд.

— Всё нормально.

— Н-не ходи. Они сговорились, решив опозорить тебя! — поспешно сказала Рун И, покраснев, когда увидела, что Чжэн Ван всё ещё собирается войти.

Дворянство и аристократы всегда были отдельными фракциями.

Однако теперь, когда семья Чжэн столкнулась с бедствием, единственным, кто пришел сообщить ей, была эта дворянка, даже не связанная с ней кровью. Чжэн Ван в душе вздохнула.

— Всё нормально.

Это был момент, которого она ждала.

Наживка заложена, игра началась — Цуй Ван, ты идёшь или нет?

Примечания:

1. Хуанцзю или «жёлтое вино» — китайский алкогольный напиток из зёрен риса, проса или пшеницы. Вино содержит 8-20 % спирта, так как процесс ферментации прекращается при такой концентрации этанола. По традиции напиток пастеризуется, выдерживается и фильтруется, затем разливается по бутылкам для продажи. Различные варианты хуанцзю могут иметь цвет от светлого до бежевого, желтовато-коричневого или красновато-коричневого. Хуанцзю обычно употребляют тёплым, так как богатство вкусовых соединений лучше выделяется в тёплом виде.

2. Если ты умрёшь под цветком пиона, быть призраком тоже романтично — фраза из песни, написанная женщиной-автором известной под псевдонимом Чжуляньсю, так как её настоящее имя неизвестно, жившей во времена династии Юань. Песня рассказывает о страданиях женщин, обречённых на безответную любовь. Однако из всей песни многим запомнилась лишь данная броская фраза, которую неверно истолковывают на протяжении сотен лет. Эту фразу обычно используют распутные мужчины по отношению к женщинам, говоря таким образом, что последствия, включая смерть, не имеют значения, если они достигнут своей цели.

3. Гелиотроп, также известный как кровавый камень — минерал группы кварца, непрозрачная тёмно-зелёная разновидность скрытокристаллического кремнезёма, по большей части плотного тонкозернистого кварца, иногда с примесью халцедона, оксидов и гидроксидов железа и других второстепенных минералов, с ярко-красными пятнами и полосами. Иногда гелиотропом называют также разновидности халцедона, агата или любой другой кремнистой породы, содержащей красные вкрапления на зелёном фоне основной массы. Красные вкрапления могут напоминать пятна крови, поэтому и появилось название «кровавый камень».

4. Сознание — здесь имеется ввиду духовное/божественное сознание, которое относится к восьми сознаниям: глаза, уши, нос, язык, тело, ум, манас, алайя.

5. Трёхкратный поклон — это знак большого уважения к тому, кому ты кланяешься. Конфуций считал, что между телом и разумом существует естественная гармония, и поэтому любые действия, выраженные через тело, будут переданы разуму. Поскольку тело находится в низком положении в поклоне, идея состоит в том, что человек естественным образом преобразует в свой ум чувство уважения. То, что человек делает с собой, влияет на ум. Конфуцианская философия считала, что уважение важно для общества, поэтому поклоны стали важным ритуалом.

6. Красноклювая альциона или белогрудый зимородок — птица семейства зимородковых. Красноклювая альциона достигает длины 26-39 см, окраска спины, хвоста и крыльев ярко-синего цвета. Плечи и бока, голова и низ живота каштаново-коричневого цвета. Горло и грудь белые. Клюв и ноги кораллово-красные.

Окончание главы