После того, как стала бывшей невестой героя 3. Банкет Шанлинь

Резиденция старшего великого секретаря, в день банкета Шанлинь.

— Моя госпожа, у вас очень красивые волосы. Они такие чёрные и блестящие — подобных волос нет больше ни у кого во всей столице.

Дама умело уложила волосы Чжэн Ван в пучок1 «Бессмертной, павшей в полнолуние», после чего достала приданное.

— Для сегодняшнего банкета вы хотели бы использовать золотую филигранную тянь-цуй2, инструктированную рубинами, или дзан3 с нарисованными облаками, украшенный жемчугом?

— Давай это.

Чжэн Ван протянула руку, расстегнула нижний слой приданого и достала из него кроваво-красный черепаховый дзан.

Украшение для волос выглядело немного старомодно и не соответствовало стилю, который сейчас был в моде, хотя рубин на вершине дзана выглядел довольно дорого. Тем не менее, для Чжэн Ван, которая обычно носила дзан из лучшего жемчуга Южно-Китайского моря и подвески из лучшего белого нефрита, он казался чуть потрёпанным.

Дама, делавшая причёску, не давила: молодая госпожа выглядела, как человек с хорошим темпераментом, но на самом деле она становилась очень упрямой, как только принимала решение. Поэтому, аккуратно поместив дзан в причёску, дама ушла.

Чжэн Ван посмотрела в зеркало и почувствовала, что её макияж был слишком простым и скудным. Она взяла кисть и нарисовала несколько цветков сливы на лбу, украсила их тонкими золотыми листьями и нанесла немного румян, прежде чем спросить служанку позади неё.

— Янжи, как я выгляжу?

Янжи широко открыла рот.

— Моя госпожа такая… такая красивая.

В этот момент в комнату вошла Луодай, неся в руках даксиушань4, которую портниха сшила из облачной парчи. Она улыбнулась и сказала:

— Думаю, что с завтрашнего дня этот дизайн хуадянь5 станет главной новинкой во всей столице.

Уголки губ Чжэн Ван небрежно приподнялись.

Не говоря больше ни слова, она встала и позволила Луодай и Янжи одеть её в даксиушань, а затем накинуть на неё пибо6. Чжэн Ван уже собиралась выйти из комнаты, когда заметила, что Луодай, похоже, не решается что-то сказать.

— Что не так?

— Моя госпожа, вы забыли нанести жемчужную пудру7.

Нанесение жемчужной пудры, изготовленной из лучших жемчужин Южно-Китайского моря, делало лицо увлажнённым и нежным, и юная госпожа обычно любила её использовать. Однако по какой-то неизвестной причине в последнее время она не прикасалась к ней.

Она только нарисовала брови и накрасила губы.

Чжэн Ван покачала головой.

— Убери эти порошки. Я больше не буду их использовать.

Многие вещи из её сна стали туманными после того, как она проснулась, но по какой-то причине она ясно помнила некоторые нелепые детали — одна из этих деталей заключалась в том, что всемогущие бессмертные довольно пренебрежительно относились к порошкам для макияжа смертных и утверждали, что они были вредны для лица.

В таком случае лучше их не использовать.

— Да, госпожа.

Луодай исполнила фушэн8, а затем вместе с Янжи поддержала свою госпожу, встав каждая с разных сторон, после чего они направились к другим членам семьи Чжэн.

Кареты резиденции старшего великого секретаря стояли у входа: по одной для Чжэн Ван и её матери, ещё одна — для служанок. Однако Чжэн Чжай, который должен был их сопровождать, отсутствовал.

— Где отец?

Госпожа Ван покачала головой:

— Твой отец ушёл, получив письмо. Он сказал, что сначала мы должны идти вперёд, а он прибудет позже.

Чжэн Ван нашла это странным. Затем она заметила, что помощник отца многозначительно смотрит на неё со стороны кареты.

Она потерла лоб, как будто почувствовала усталость и хотела отдохнуть в карете. Она и её мать сели в свои экипажи. Вскоре к ней присоединилась Луодай, которая вручила ей записку.

— Послание от господина.

Чжэн Ван развернула записку: её отец встретил у барабана Дэнвень9 подозрительного человека. Чжэн Чжай торопился, но сказал ей не волноваться.  

Дела шли с опережением графика.

Чжэн Ван был в ужасе — она не понимала, что означала эта стремительность событий.

В её сне мужчина, потерявший жену, приехал в столицу, чтобы подать жалобу императорскому двору: он утверждал, что семья Чжэн была тираном, виновным в десяти различных преступлениях. Это событие явно произошло только после банкета Шанлинь.

— Отец… он сказал что-нибудь ещё?

— Господин сказал, что боится, что сегодняшний банкет не удастся, и напоминает юной госпоже, чтобы она была очень осторожной.

Только обычные инструкции.

— Отлично.

Солдаты встретятся с врагом, вода с земляной плотиной10.

Карета проехала по переулку Жунхэ, направляясь к западной окраине города, так как именно там проходил Банкет Шанлинь прямо в Сливовом саду.

Сливовый сад занимал площадь в тысячу гектаров, что делало его идеальным для верховой езды, игр в куджу11 и проведения вечеринок с извилистыми ручьями12. Самым невероятным в этом месте было то, что в последние два десятилетия восковая слива13 постоянно цвела. Вид на цветы в полном цвету был великолепен, и из-за этого Сливовый сад давно стал личным садом императора. Круглый год его охраняла императорская гвардия и открывала сад для посетителей только в особых случаях.

Величественные кареты, запряжённые лучшими породистыми лошадьми, заполнили всю дорожку, ведущую к главному входу в сад. Разносчики готовили и заваривали чай, продавая свой товар на улице.

— Это даже более оживлённо, чем в предыдущие годы.

Луодай поднял занавеску с одной стороны кареты.

Сосны и кипарисы вдоль дороги были украшены изящными кистями-колокольчиками, скреплённые узлами — они весело звенели на ветру, праздничные и красивые.

Чжэн Ван рассмеялась.

— Очень оживлённо.

Сегодняшний банкет организовали министр обрядов и министр доходов. Говорили, что все чиновники собрались вместе, чтобы отпраздновать небывалый урожай, но на самом деле всё это было сделано для того, чтобы выслужиться перед этим благородным и драгоценным государственным наставником. Будь то сокровища, красота или деликатесы, если они могли заработать хоть немного благосклонности его превосходительства, всё это того стоило.

Чжэн Ван также пришла сюда с той же целью.

Она тщательно всё обдумала, прежде чем прийти сюда — даже если бы она проигнорировала свой сон и обратила внимание только на то, что произошло в прошлом, семья Чжэн действительно глубоко оскорбила Цуй Вана: она ничего не могла сделать, чтобы изменить этот факт.

Оглядываясь назад, во-первых, был её отец, который смотрел на него свысока как на нищего, и слуга, что прогнал его. Затем, во-вторых, была молодая и нахальная она, которая заставила кого-то бить его деревянной палкой. Когда он лежал, прижатый к земле, получая побои, он выглядел возмутителем спокойствия.

Её желание заполучить сердце Владыки Меча теперь казалось бредовым — принятием желаемого за действительное.

Однако, как бы плохо тогда ни было, это было не так плохо, как сейчас. Чжэн Ван всегда отличалась храбростью, хотя она и не позволяла себе думать о своих шансах на успех. Её первоочередной задачей теперь было попытаться сблизиться с этим человеком и попытаться устранить его неприязнь.

— Должна ли я попросить Янжи взять визитную карточку, чтобы сообщить…

— Нет необходимости, — покачала головой Чжэн Ван. — Моя семья Чжэн может подождать, как и все остальные.

Наказание отца у ворот Андзю потрясло весь двор. Расторжение её помолвки с наследным принцем стало тем, что доказало, что семья Чжэн потеряла благосклонность императора.

Чувства, пришедшие сверху, обязательно просочатся вниз.

Ей не нужно было унижаться и навлекать позор на свою голову.

— Да, моя госпожа, — ответила Луодай, склонив голову.

— Это Ван-нян?

В этот момент сбоку раздался резкий голос.

Чжэн Ван выглянула в окно и увидела, что занавеска кареты рядом с ней тоже поднята. Третья госпожа Цзян, с которой она познакомилась всего несколько дней назад, высунула голову в окно, чтобы осмотреться.

Эти знатные отпрыски военных семей всегда были такими хамскими.

— Третья госпожа Цзян.

Чжэн Ван держалась прямо, когда она грациозно села, и слегка кивнула ей.

— Редко можно увидеть, как Ван-нян тоже должна ждать вместе со всеми нами. Иди сюда, выпей чаю, — сказала Третья госпожа Цзян.

— Не беспокойтесь обо мне, Третья госпожа Цзян. — Чжэн Ван отказалась с лёгкой улыбкой.

Неожиданно этот отказ, похоже, разозлил другую сторону. Третья госпожа Цзян сердито изогнула брови и усмехнулась:

— Если ты не выпьешь сегодня, может быть, через несколько дней у тебя не будет даже чая.

— Если такой день действительно наступит, я надеюсь, что Третья госпожа Цзян всё ещё сможет быть столь же щедрой, как сегодня, и даст этому старому другу чашку чая на прощанье, — медленно ответила Чжэн Ван.

Третья госпожа Цзян задохнулась. Через несколько мгновений она почувствовала некоторое восхищение этой юной госпожой Чжэн: способность оставаться такой спокойной в такое время тоже была своего рода умением.

С количеством осведомителей, которые были у семьи Чжэн в суде, она не могла не знать, что наследный принц должен был быть помолвлен с дочерью семьи Лю на сегодняшнем банкете.

Однако Третья госпожа Цзян знала гораздо больше, чем кто-либо другой.

Прошлой ночью, выпив, её отец плакал и смеялся в пьяном угаре у её матери. Она случайно оказалась там и услышала несколько фрагментов вроде «сочувствую потере себе подобных», «как только прозвучит барабан Дэнвень, они будут обвинены в нескольких преступлениях, и все их активы будут немедленно конфискованы». Если подумать, семья Чжэн была единственной в столице, кто в последнее время навлек на себя гнев императора.

Вероятно, потому что её отец также был командиром «Шэньцзиин»14, он узнал обо всём этом.

Глядя на невежественную Чжэн Ван, Третья госпожа Цзян почувствовала жалость и облегчение. Давление, накопившееся в её груди, рассеялось, и она действительно почувствовала себя очень хорошо. Она хотела было снова заговорить, но вдруг поднесла платок ко рту и воскликнула:

— Государственный наставник!

Чжэн Ван не знала, что нынешний мир намного опаснее, чем тот, что был в её сне. Времени, которое у неё осталось, был не один месяц, а всего лишь продолжительность банкета.

Она повернула голову, следуя за взглядом Третьей госпожи Цзян.

Издалека по дорожке Сливового сада проехала карета.

Две лошади, тянущие повозку, были белыми и чистыми, как свежий снег, и их копыта двигались так, словно они путешествовали по облакам. В мгновение ока они уже приблизились к ним.

Все присутствующие лошади вдруг заржали и потащили свои экипажи. В одно мгновение посреди толпы образовалась широкая аллея, достаточно широкая, чтобы по ней могли разъехаться две кареты.

После того, как карета государственного наставника промчалась мимо, лошади снова подняли головы, и дорога снова приняла свое хаотичное состояние. Только тогда кто-то спросил, словно очнувшись ото сна:

— Это… был государственный наставник?

— Какая бессмертная аура.

Сердце Чжэн Ван затрепетало от волнения.

Только что увидев в книге так называемую сцену «все звери подчиняются Владыке Меча», она была потрясена. Пара божественных лошадей, которые вели повозку, были не настоящими лошадьми, а легендарными единорогами, на которых Цуй Ван наложил заклинание маскировки.

— Интересно, как выглядит государственный наставник.

На лице Третьей госпожи Цзян было выражение тоски.

— Ты тоже не знаешь?

Чжэн Ван вспомнила красивую шею, которую она видела под зонтиком на днях: он действительно был «вырезан изо льда и нефрита», как сказано в книге.

— Отец говорит, что даже сам Его Величество не видел его лица, — пробормотала Третья госпожа Цзян. Когда она пришла в себя, то поняла, что человек, с которым она разговаривала, была Чжэн Ван, и её лицо внезапно напряглось.

Чжэн Ван смотрела в сторону исчезнувшей кареты. Другие этого не знали, но она знала, что так называемый государственный наставник в том экипаже был просто «марионеткой».

Настоящий государственный наставник уже съел Плод Маскировки. Теперь он был в облике ничем не примечательного юноши, наслаждающийся «крещением миром смертных» в Сливовом саду.

Что ей нужно было сделать, так это воспользоваться случаем, чтобы подружиться с этим ничем не примечательным господином Цуй.

Банкет был организован совместно министром обрядов и министром доходов, и Чжэн Ван не пришлось долго ждать. Она вошла в сад как раз за то время, которое потребовалось для того, чтобы сгорела палочка благовоний15.

Растянувшийся Сливовый сад был разделен красивым озером. На левом берегу озера были альпинарии, мостики и ручейки, а справа были просторные павильоны и террасы. Известный в столице «Лисский источник» также располагался справа.

Чжэн Ван некоторое время шла с матерью, но остановилась, когда она была метрах в ста от двора Ланце.

— Ванван?

Госпожа Ван повернула голову.

Чжэн Ван прижала левую руку к животу и покраснела. 

— Мама, это, наверное, потому, что у меня было слишком много пирожных в карете… Ванван хочет…

Смущенная юная дева не смогла заставить себя закончить предложение.

Служанка, сопровождавшая их, прикрыла рот рукой и усмехнулась. Она указала на Лунные ворота16 слева:

— Здесь во второй комнате переодеваются женщины. Сегодня в Сливовом саду не хватает рабочей силы, а потому эта служанка не в состоянии доставить вас туда. После того, как переоденется, юная госпожа может пройти во двор.

— Мама, ты иди вперёд первой. Ванван скоро придёт.

Госпожа Ван выглядела колеблющейся и начала идти только после легкого толчка от Чжэн Ван. Сделав два шага, она обернулась, выглядя обеспокоенной:

— Всё в порядке?

— Мама, иди скорее.

Чжэн Ван топнула ногой, показывая смущённое негодование избалованной дочери:

— Если ты скоро не уйдешь, я буду раздражена.

Только тогда госпожа Ван повернулась, чтобы уйти.

Завершив свое выступление, Чжэн Ван действительно пошла во вторую комнату. Она отослала Луодай за другим комплектом одежды из кареты, а затем вышла через арку рядом с Лунными воротами.

Служанка, подсказавшая дорогу, ожидала там. Поклонившись,8 она спросила:

— Госпожа, всё в порядке?

— Тебе не нужно следовать за мной.

К арке вела дорожка из гравия. Пройдя некоторое время по извилистой и уединённой тропинке, она прибыла к месту назначения. В этот момент с неба снова пошёл снег.

Чжэн Ван обернула вокруг себя свой плащ с перьями и пошла дальше.

Впереди был бескрайний простор прозрачной воды, плавающие лотосы, качающийся бамбук, маленькие беседки — но не было людей.

Чжэн Ван медленно шла вдоль озера, пока не нашла искривлённое дерево, которое видела во сне. У него были крепкие ветки, а ствол был таким широким, что его могли обхватить трое людей. Возможно, из-за молнии половина дерева была выжжена дочерна, но другая половина всё ещё упорно жива.

Кто бы мог подумать, что на этих голых ветвях сидит человек.

Способности бессмертных были действительно поразительны.

Чжэн Ван подумала об этом про себя, когда она протянула руку, чтобы погладить грубую, обугленную кору, полная эмоций.

— Ты всё ещё здесь, как мило. Если я всё ещё буду здесь в следующем году…

Она позволила своим словам оборваться. Она стояла прямо, закутавшись в свой большой плащ, а снег падал ей на голову. Затем она подняла голову и долго молча смотрела на воду.

Цуй Ван снисходительно посмотрел на дочь семьи Чжэн. Хуадянь из цветков сливы, одежда из облачной парчи, плащ из самых драгоценных птичьих перьев в мире смертных и жемчужные туфли, а также внушающая благоговение, благородная аура.

Если отбросить характер и просто посмотреть на внешность, даже в мире бессмертных её сочли бы редкой красавицей.

Он бесстрастно повернул голову и посмотрел на озеро.

Мгновение спустя он услышал удушающий звук из-под дерева. Было похоже, что кто-то пытался — и не смог — сдержать громкие рыдания.

Цуй Ван посмотрел вниз.

Он увидел, что девушка, которая только что гордо стояла, теперь сжалась в комок. Её голова была зарыта в плащ, а тело дрожало от рыданий.

По-видимому, осознавая вырвавшийся из неё шум, она отчаянно пыталась сдержать крик, но снова потерпела неудачу и начала икать.

Цуй Ван небрежно набросил звуконепроницаемый щит. Даже крики красавицы не могли вызвать в нём дрожь. Он снова посмотрел на озеро.

Через некоторое время Чжэн Ван перестала плакать.

Она отряхнула траву и листья, которые попали на неё, когда она присела, медленно и осторожно убирая беспорядок, который она сотворила. Она убедилась, что она безупречна, прежде чем остановиться.

Она увидела группу печально известных сыновей богачей столицы, приближающихся издалека, и повернулась, чтобы уйти.

— Эй, эй, не уходи так быстро.

— Послушайте, разве это не Чжэн Ван из всемогущей семьи Чжэн? Ты прячешься и плачешь здесь одна?

— Его Королевское Высочество не хочет вас, но хочет этот брат. Иди в объятья брата, я дам знать отцу и сделаю тебя своей наложницей.

— Как ты смеешь! Кто дал вам смелость оскорбить дочь судебного чиновника? — Чжэн Ван выпрямила спину и не сделала больше ни шагу.

Она всё равно не могла уйти. Хотя все они были неисправимыми молодыми господами, они были высокими и мускулистыми, с быстрыми ногами — они легко могли бы догнать её, если бы она попыталась убежать.

— О? Как мы смеем? — ненавистный второй сын гун17 Ляна, которого она когда-то публично высекла, засмеялся. — Братья, послушайте! Эта Чжэн Ван всё ещё смеет быть такой высокомерной! Кто не знает, что семья Чжэн находится на грани катастрофы? Мы будем очень огорчены, увидев вас в «Цзяофан Си»18 в будущем.

— Превосходная красавица столицы падёт, как фейерверк с неба, и станет предметом наслаждения на подушках тысяч, разве это не вызывает жалость?

— Почему бы нам не попробовать сейчас, прежде чем это произойдёт?

Чжэн Ван тряслась от «гнева», её тело дрожало, как лист ивы на шелесте ветра. Её спина была по-прежнему прямой, ни на мгновение не сгибаясь. Она попятилась к озеру, стиснула зубы и сказала:

— Не принимай желаемое за действительное.

Сильный запах алкоголя, донесшийся до её носа, сказал ей, что сцена, которую она устроила, вот-вот начнётся.

Примечания:

1. Пучок или цзи — известная древнекитайская причёска, которую, согласно древним работам, можно разделить на шесть типов. Изменения в причёске добивались за счёт начёса, накручивания, подворачивания, укладки, пластин, а также всевозможных украшений в виде шпилек, бус и прочего. Причёски часто называют поэтическими именами, которые примерно так же сложны, как и их стили.

2. Тянь-цуй — это стиль китайского искусства с использованием перьев зимородка. В течение 2000 лет китайцы использовали переливающиеся синие перья зимородков в качестве инкрустации предметов изобразительного искусства и украшений, от заколок для волос, головных уборов и вееров до панно и ширм. После украшения перьями в виде различных узоров, также добавлялись жемчуг, агат, жадеит и другие драгоценные камни. Данное искусство практически неизвестно за пределами Китая, а также привело к массовому уничтожению многих видов зимородков.

3. Дзан — шпилька для фиксации/украшения причёски.

4. Даксиушань или платье с большими рукавами — разновидность традиционной китайской одежды для женщин, наиболее популярной во времена династии Тан, особенно среди членов королевской семьи.

5. Хуадянь — традиционный китайский декоративный макияж, обычно наносимый на лоб женщины между бровей, а иногда и на щёки. Согласно легенде, был изобретён принцессой Шоуян во времена Южной Династии. Также называем макияжем из цветков сливы.

6. Пибо — традиционная шаль, аксессуар, который носят с ханьфу, изготовляемый из лёгкой шёлковой ткани. В основном носят женщины. Обычно накидывают на плечи или оборачивают вокруг локтей. Если руки скрещены, шаль висит на спине, чтобы показать чувство элегантности и мягкости. Одеяние также часто появляется на портретах богов и бессмертных, среди которых встречаются изображения мужского пола, носящие подобные одеяния.

7. Жемчужный порошок — жемчуг или Чжэнь Чжу («Драгоценный шар») уже более 2000 лет используется китайскими женщинами, так как считается, что он способен замедлять признаки старения и осветлять кожу. Упоминается в древней китайской медицинской книге «Бен Цао Ган» — самой полной и всесторонней медицинской книге, когда-либо написанной в истории традиционной китайской медицины.

8. Фушэн или «благословлённое тело» — это древний способ приветствия женщин, также называемый «Ван Фу», что означает желать друг другу счастья. При приветствии сцепите пальцы рук, положите их на талию с левой стороны и согните ноги в знак уважения. Во времена династий Цинь и Хань женщины салютовали стоя на коленях, тело чуть наклонено, руки опущены. Но уже в династии Тан император специально сформулировал этикет для женщин.

В дальнейшем по тексту я буду писать «поклонилась» вместо слова «фушэн», однако если способ поклонения изменится на какое-либо другое, то об этом будет отмечено как в тексте, так и в примечаниях.

9. Барабан Дэнвень или барабан жалоб — подобные барабаны устанавливались возле судов в феодальную эпоху Китая, чтобы любой человек, пострадавший или имеющий неотложные дела, мог начать бить в него, тем самым возбуждая судебные процессы.

10. Солдаты встретятся с врагом, вода с земляной плотиной — известная китайская идиома, взятая из «Битвы против Питонга в династии Хань» (знаменитый роман неизвестного автора), которая говорит, что если придёт враг, то солдаты будут противостоять ему, а если начнётся наводнение, то, естественно, будет построена земляная плотина. Данная идиома означает, что для каждой конкретной ситуации есть своя контрмера.

11. Куджу — самая ранняя из известных зарегистрированных футбольных игр. Изобретённая при династии Хань, впервые упоминается, как упражнение в китайских военных работах 3-2 веков до нашей эры.

12. Вечеринки с извилистыми ручьями — старый китайский обычай, согласно которому участники ждут у извилистого ручья и сочиняют стихи, прежде чем их чашки, полные рисового вина, плывут к ним. Популяризирован Ван Сичжи и восходят к 353 году. Стихи, сочинённые на этом мероприятии, были записаны в известном произведении Вана «Стихотворения, сочинённые в Павильоне орхидей».

13. Восковая слива или химомант скороспелый — вид цветковых растений, входящий в род Химонант семейства Каликантовые. В природе ареал вида охватывает центральные и восточные районы Китая. Во времена династии Сун, известные поэты Су Ши и Хуан Тинцзянь увидев, что жёлтые цветы напоминают пчелиный воск, назвали в свои стихах химомант скороспелый «восковой сливой», что прославило данное растение в столице и среди поэтов.

14. Шэньцзиин — одна из трёх элитных военных дивизий, дислоцированных вокруг Пекина во времена династии Мин, специально созданная для ведения боевых действий с применением огнестрельного оружия.

15. Время, необходимое для того, чтобы палочка благовоний выгорела — 5 минут.

16. Лунные ворота — круглое отверстие в стене сада, действующее как пешеходный проход. Лунные ворота имеют много разных духовных значений для каждого кусочка плитки на воротах и их формы. Цель этих ворот — служить очень привлекательным входом в сады богатого высшего класса в Китае.

17. Гун — один из древнейших титулов в Китае, появившийся ещё во времена легендарного императора Яо. Существовал до последней монархической династии Цин. Приблизительно соответствует европейскому титулу «герцог».

18. Цзяофан Си — отдел под юрисдикцией Министерства обрядов. Он отвечает за торжества и встречи высокопоставленных персон с музыкальными представлениями. Это также был официальный публичный дом с множеством музыкантов и проститутками. Многие из жён и дочерей наказанных чиновников отправляются сюда в качестве секс-рабынь, и даже их будущие поколения обречены на ту же участь.

Окончание главы