На самом деле это не так просто - хотеть быть второстепенным героем Глава 11.4

Глава 11.4

Хотя Чжао Сихэ уже повесил Нин Цзэ и избивал его бесчисленное количество раз, в реальности он мог только скрипеть зубами и твердо сопротивляться этому порыву. Жаль только, что некоторые люди после рождения желают умереть самыми разными способами. Поэтому, когда на хаотичный банкет в честь дня рождения упал тяжелый занавес, а раненые, выжившие гости ушли в мрачном настроении, Нин Цзэ уже добрался до Суй Юаня и Нань Гун И, одолжив им руку в поддержку. Вскоре он схватил бледное лицо Да Шисюна.

Суй Юань: — …

Чжао Сихэ: — …

Нань Гун И: — …

После минуты молчания, первым взорвался не Чжао Сихэ, который больше не мог контролировать себя и потянулся за своим скрытым оружием, а Нань Гун И, который был предан своему Шисюну и хотел защитить его. Придя в себя после мимолетного шока, Нань Гун И сразу же вскочил, а оба глаза прямо пылали пламенем, когда он увидел, что делает Нин Цзэ. С тревогой он закричал: — Эй! Что ты хочешь сделать с моим Да Шисюн?

Нин Цзэ перевел взгляд на Нань Гун И, который в данный момент выглядел, как взъерошенный котенок. Ему пришлось признать, что вкус его защитника был неплох. Такой невинный, чистый, живой красивый юноша также вполне соответствовала его вкусу. Если бы не Юй Хао и его враждебность, он ничего не мог бы с собой поделать, но точно бы получил долю в этом действии и попробовал этот свежий кусок мяса.

Только... обдумав это, Нин Цзэ взглянул на Суй Юаня в его объятиях, который сейчас сопротивлялся и пытался вырваться. К сожалению, из-за травмы он не мог сопротивляться. В это время его интерес к Нань Гун И мгновенно рассеялся. Очевидно, по сравнению с недозрелым Нань Гун И, красивый, изгнанный бессмертный был более желанный.

Используя все свои навыки и подавляя Суй Юаня, Нин Цзэ смотрел на Нань Гун И с особенно искренним выражением: — Герой Нань Гун И не нужно беспокоиться. Я заметил, что вы двое ранены и хотел помочь. Я не держу злых намерений.

Нань Гун И вел себя довольно нерешительно. Он только что вошел в Цзянху и был молодым человеком и не очень хорошо разбирался в мировых путях. Кроме того, он был чист разумом, поэтому естественно, был сбит с толку исключительной актерской игрой. Гнев несколько сместился, и он всерьез подумал, что Нин Цзэ лишь увидел, что они ранены, и все же кропотливо пытался поддержать его Шисюна, поэтому он тепло и сердечно пришел им на помощь из доброты своего сердца.

Как бы то ни было, даже если он делал это из доброты своего сердца, ему было очень неприятно смотреть, настолько близко к Шисюну подбираются другие люди!

Когда уже Нин Цзэ собирался удвоить свои усилия и усилить доброжелательность Нань Гун И и Суй Юаня по отношению к нему, он вдруг почувствовал пустоту в руках. Человек, которого он сжимал в объятьях уже исчез. Его силой забрал главный защитник.

Видя разоблаченную враждебность и собственничество Юй Хао, острый взгляд Нин Цзэ на мгновение скользнул по обоим и в его голове стукнуло понимание ситуации.

Он понял, что его защитник намеренно исказил факты и позволил персику высохнуть вместо сливы. Нин Цзэ в мыслях просто усмехнулся. Он действительно не знал, что мысли Юй Хао неожиданно оказались настолько глубоки, как и его актерская игра. Он обманул его.

Боялся ли он, что его слабое место будет использовано и его вынудят подчиниться? Или он боялся, что он схватит его возлюбленного? Были ли у него амбиции и воля волков? Или это было сделано исключительно из бдительности против возможного соперника в любви? Глаза феникса Нин Цзэ слегка сузились, когда он осмотрел ни надменного и скромно молчаливого Юй Хао.

— Эй, это... — Ауры Нин Цзэ и Чжао Ксихэ вырвались наружу. В этот момент они выступали друг против друга и нисколько не сдерживали себя, и делая невозможным сближение этих четырех людей. Суй Юань, прислонившись спиной к Чжао Сихэ, не чувствовал давления. Тем не менее, Нань Гун И едва сдерживал это давление. Он лизал губы и тупо прервал их, напоминая другим, что даже если они хотят причинить неприятности, они должны осмотреться и вспомнить, где сейчас находятся.

Кто знал, пробудил ли его Нань Гун И и это произошло из-за негласного молчаливого понимания? Чжао Сихэ и Нин Цзэ одновременно отвели взгляды. Первый взял Суй Юаня за руку и развернувшись, забрал его. Несмотря на то, что он хотел носить его на руках, его очень резко отвергли. Второй стоял лицом к Нань Гун И и улыбался. Подняв руку он совершил “приглашающий жест”.

Несмотря на то, что Нань Гун И не хотел идти с этими двумя незнакомыми парнями, Да Шисюн был в их руках! Он знал, что его собственные боевые искусства недостаточно хороши и что он не сможет победить ни одного из них. По итогу, он раздражающе хмыкнул и не имея другого выбора, неохотно последовал за Суй Юанем и Чжао Сихэ позади.

Нин Цзэ раскрыл веер и слегка махнул им. Хотя его улыбка была мирной, яркой и ясной, но правда заключала в том, что его сердце было покрыто густыми темными облаками. Он чувствовал себя несчастным.

Его защитник был полон амбиций. Он всегда предпочитал сидеть и не высовываться. Потому что у него было раннее предчувствие, несмотря на то, что Нин Цзэ чувствовал себя ужасно, это не слишком повлияло на его настроение. В конце концов, Демонический Культ был местом, где уважали сильных и где выживали сильнейшие. Он был лидером культа и он не мог требовать от своих подчинённых неукоснительного подчинения. Кроме того, будучи лидером культа, который не хотел лишаться своего положения, Нин Цзэ, естественно, имел свои собственные договоренности. До тех пор, пока Юй Хао не осмелится восстать, он не осмелился убить его.

Нин Цзэ расстраивало то, что, когда он собирался весело возложить руки на красавца и пофлиртовать с ним, он понял, что его уже забрал защитник.

Чем более недостижимым было что-то, тем больше людей жаждали этого. Для Нин Цзэ Суй Юань был существом такого рода. Не говоря уже о том, что ранее он считал Суй Юаня чем-то, что уже лежало "в мешке". Теперь, когда ему вдруг сказали, что всё это было недоразумением, что эта красота уже принадлежит чужому… это было чрезвычайно трудно вынести. Нин Цзэ не хотел сдаваться вот так.

Не говоря уже о том, что "соперником в любви" был Юй Хао, который жаждал его положения!

Для Нин Цзэ Юй Хао был одновременно и врагом и другом. В прошлом они помогали и относились друг другу с абсолютной искренностью. Теперь они оба считали выгодным отвернуться друг от друга и постоянно думали о том, как проткнуть спину напротив. Нин Цзэ больше всего не желал принимать тот факт, что его ситуация была хуже чем у Юй Хао. Будь то на поле боя или в делах сердца, он не хотел уступать.

Все причины совпадали, отчего Суй Юань становился еще более неотразимым. Он даже не задумывался о том, что довольствоваться вторым и возложить руки на Нань Гун И, в которой он был просто немного заинтересован. Если бы он это сделал, разве это не было бы тем же самым признанием, что он, Нин Цзэ, боялся Юй Хао?! Просто невыносимо!

Это было не простое чувство любви. Это было сложное чувство, рожденное как от доброй воли, так и от его соперничающего сердца. Тем не менее, даже если бы это было так, это было достаточно для твёрдой решимости Нин Цзэ.

Естественно, как лидер Демонического Культа, Нин Цзэ не был джентльменом. Когда он хотел чего-то, то желал это украсть. Кого волнуют мораль и этика? Кроме того, он и Юй Хао были как два тигра на одной горе. Рано или поздно они выпадали друг на друга. Неважно, станут ли они враждебными сейчас или позже. Может быть, для него, Нин Цзэ, было бы выгоднее сейчас спровоцировать Юй Хао, заставить его действовать до того, как он закончит улаживать дела.

В то время у него окажется в руках, как власть, так и красавец. Его жизнь обязательно стала бы счастливой и беззаботной. Конечно, прежде чем они начнут открыто враждовать, во-первых, он должен был поднять добрую волю Суй Юаня по отношению к себе. Нин Цзэ считал Юй Хао невнятным, испаряющимся парнем и что он никак не сможет поспевать за ним в лести!

Внутренняя интрига, шаги Нин Цзэ становились всё более и более прямыми. Когда он думал о своем преимуществе, он не мог не смеяться, заставляя Нань Гун И, который был впереди него, время от времени поднимать брови и смотреть на него.

Нан Гунъи, «У него точно что-то не так с головой!»

Нин Цзэ, который совершенно не знал о своей "больной в голове", последовал за Суй Юанем и Чжао Сихэ в гостиницу. Как расправивший крылья павлин, он нетерпеливо пытался показать свою внимательную сторону. Даже вялый Суй Юань заметил, что его "снова" пытался очаровать главный герой гонг, и тут же почувствовал, как разваливается на части!

Суй Юань подумал, что он определенно болен. Его болезнь следовало назвать "фобией к главному герою гонг", потому что как только он увидит, что главный герой гонг питает к нему нежные чувства, он почувствует себя нездоровым!

Чжао Сихэ прохладно наблюдал со стороны, как зритель. Хотя ему было неприятно видеть, как другой человек делает все возможное, чтобы потакать нуждам его возлюбленного, Чжао Сихэ знал Суй Юаня. Он знал, что чем страстнее вел себя Нин Цзэ, тем больше Суй Юань будет от страха избегать его. В итоге, он все еще был довольно жизнерадостным.

Конечно, если Чжао Сихэ был счастлив, то Нин Цзэ и Нань Гун И, очевидно, нет. Нин Цзэ обнаружил, что хотя Суй Юань из вежливости и неохотно снисходительно относился к нему, но его отношение к нему становилось всё холоднее, равнодушнее и отвергало его. Естественно, он понял, почему Чжао Сихэ терпел его, пытаясь увеличить свое присутствие перед Суй Юанем. Хотя он глубоко ненавидел глубокие мысли Юй Хао, у Нин Цзэ не было другого выбора, кроме как временно сдерживаться и исчезнуть, чтобы найти более подходящий метод и время для действий.

Что же касается Нань Гун И...то все, кто осмеливался пускать слюни на его Шисюна, он планировал позже оттащить и заколоть мечом!

Вражда, которую молодой человек, Нань Гун И испытывал сейчас к Нин Цзэ, достигла высшей отметки. Он также отмечал, что молчаливый Юй Хао тоже не питал к нему добрые намерения. Однако, по сравнению с Нин Цзэ, который был опытным в любовных делах, последний, очевидно, гораздо более умело обращал в свою сторону ненавистные мысли.

Поэтому, когда Нин Цзэ неохотно ушел, чтобы разобраться с делами насчет редко встречающихся подсказок о сокровищах и с делами Демонического Культа, Нань Гун И просто раскрыл веер и помахал им на Суй Юаня.

Суй Юань лежал на кровати и слушал, как главный герой шоу прямо и косвенно высмеивал его семью, считал их теми, кого ненавидели, как люди, так и собаки. Глубоко внутри Суй Юань плакал рекой скорби.

«Хе-хе, что случилось с тем, чтобы не разорвать СП?»

«Меня несправедливо обвинили! Я ничего не сделал».

Когда крылья бабочки размахивают, с другой стороны пруда разносится ураган. Не говоря уже о том, что в этом мире было две бабочки. Сюжет пошел по косой аллее и стал настолько аномальным, что хуже уже нельзя было сделать.

Главный герой гонг и шоу впервые встретились, но между ними не возникло ни капли симпатии. Вместо этого двое взаимно возненавидели друг друга - нет, именно главный герой шоу в одностороннем порядке испытывал отвращение к главному герою гонг. Тем временем, главный герой гонг влюбился в Да Шисюна!

«Помогите! Я просто хотел быть мирным, красивым человеком!»

В настоящее время Суй Юань вынужден утешать себя, веря в свою собственную ложь, в надежде, что главные герои шоу и гонг проведут тонкую грань между любовью и ненавистью. Прямо сейчас они хотели убить друг друга гораздо раньше, но... это все равно было спасением!

В первоначальном сюжете главный герой гонг заинтересовался Нань Гун И после того, как увидел его на дне рождения. Он воспользовался возможностью и знакомился с ним, одновременно помогая другому человеку найти место, где можно было бы позаботиться о раненом Да Шисюне. Под кропотливой опекой главного героя гонга двое людей радостно болтали друг с другом. Чистый Нань Гун И даже считала Нин Цзэ близким другом. После этого Нин Цзэ отправлялся искать редкое сокровище. Тем временем Нан Гун И, который изначально не имел никакого отношения к редкому сокровищу, тоже оказался вовлечен в поиски из-за причудливого сочетания факторов. Нин Цзэ защищал Нань Гун И в опасные времена. Добавив к этому намеренное соблазнение, Нан Гун И в конце концов начал что-то к нему испытывать и эти чувства выходили за рамки того, что обычно испытываешь к друзьям.....

Таким образом сейчас он должен был поступать так, чтобы продолжать тянуть главного героя шоу по сюжету, как только залечит раны?

— Да Шисюн, когда поправишься, мы должны быстро вернуться к Шифу, — резюмировал Нань Гун И и сделал глоток чая, увлажняя горло, которое стало хриплым от высмеивания Нин Цзэ.

Суй Юань рассеянно уставился на него: — Вернуться?

— Конечно, — Уголки губ Нань Гун И изогнулись, а его голос приобрел смущенные нотки: — Что? Шисюн не хочет? Это из-за Нин Цзэ или Юй Хао? Не думай, что я не заметил. Шисюн кажется упоминал о старом друге, его звали Юй Сюн?

После упоминания Юй Хао, Нань Гун И расстроился. Он определённо был медлительным, но не глупым. Он видел, что между Шисюном и Юй Хао было знакомство и молчаливое понимание. Несмотря на то, что между ними было сказано всего несколько слов, Нань Гун И чувствовал, что пока Юй Хао рядом, его Да Шисюн не будет замечать никого вокруг. Даже он был отстранён.

— Нет, ты слишком много думаешь, — когда Суй Юань понял, что главный герой шоу вот-вот снова уподобится злобному котенку с пухлым мехом, и таким образом сразу же попытался успокоить его, — Просто... не ты ли всегда поднимал шум из-за желания выйти на улицу и поиграть, скрестить мечи в Цзянху и исполнить свое желание быть молодым героем, который помнит о своих долгах благодарности и расплачивается с долгами мести? В то время, что бы я ни делал, ты не слушал меня, так почему же сейчас такая внезапная перемена?

Услышав просьбу Суй Юаня, Нань Гун И смутился. Он чувствовал себя очень наивным и маленьким. Тем не менее, Шисюн был гораздо важнее, чем его мечты о Цзянху. Он был еще молод и имел гораздо больше возможностей для гастролей в Цзянху. Однако, если Шисюн останется, то имелся шанс, что его увлекут в пасть волка!

— Снаружи... слишком опасно. Шисюн ты прав. В прошлом я был слишком молод и высокомерен, и не слушал Шифу и твоих советов. Сейчас я наконец-то понял. Мои боевые искусства сейчас не очень хороши и веду себя так, как будто держу Шифу в стороне. Из-за меня ты даже получил травму. После того, как мы вернемся, я, безусловно, буду усердно тренироваться. Подождите, пока мне станет лучше, пока я не буду достаточно хорош, чтобы защитить тебя. Тогда мы снова сможем вместе покинуть гору. Что скажешь? — Светлые глаза Нань Гун И засверкали, как будто он уже видел рыцарскую, почетную сцену, в которой он и его Шисюн скакали на лошадях, путешествуя вместе.

У Суй Юаня дёрнулись губы. Настройка Да Шисюна была выполнена так, что он не мог противостоять словам Нань Гун И. Логично, что он должен даже похвалить свои мысли. Однако плач по сюжету, который должен был быть разрезан пополам, честно говоря, не позволил ему похвалить другого, как будто он был благодарен за личную благосклонность другого.

Спустя мгновение Суй Юань нежно улыбнулся и взглянул на Нань Гун И потакающим выражением, мягко кивая головой: — Хорошо. Что бы вы ни решили, Шисюн всегда будет с вами. Подождите, пока я поправлюсь. Мы вернёмся к Шифу.

Нань Гун И снова покраснел от нежных глаз, полных эмоций. Он добровольно пошел на кухню, чтобы помочь Суй Юаню взглянуть на еду как на повод для поспешного отступления. Но он не знал, что Шисюн уже втайне размышлял, как на обратном пути вызвать переполох, что позволило ему продолжить заговор.

Окончание главы