Гарри Снейп Глава 43

День у Гарри Поттера выдался неплохой. Нет, день у него выдался просто замечательный. Сейчас он сидел на заднем крыльце Силбрифа, почитывая последний выпуск Ежедневного Пророка. Заголовок номера газеты от шестого июля был набран жирным шрифтом:

ЛЕКАРСТВО ОТ ЛИКАНТРОПИИ ТЕПЕРЬ СУЩЕСТВУЕТ: ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ БУДЕТ НАЗВАН ИЗОБРЕТАТЕЛЬ НОВОГО ВОЛЧЬЕЛЫЧЬЕГО!

Гарри усмехнулся, вспоминая реакцию, вызванную новостью об этом зелье; он был там, когда Северус пришел в Министерство и подал документы, необходимые для начала тестирования. После того, как сам Министр вышел из своего кабинета, дабы убедиться, что это не шутка, и удостовериться, что человек перед ним действительно Северус Снейп – Гарри про себя ликовал по поводу окончательного избавления ото всех скрывающих чар, которыми они прежде пользовались, – он немедленно одобрил начало тестирования и запросто согласился на то, чтобы все, кто знал, кем именно оказался создатель зелья, подписали магический контракт, запрещающий об этом распространяться, пока сам создатель не решит выдать свое имя общественности.

Министр посчитал, что дело в том, что Северус хотел удостовериться в результатах; а мастер зелий просто не желал, чтобы эта новость просочилась раньше времени. Точнее, до дня рождения Гарри, когда рванет вторая бомба. Гарри перевернул страницу газеты и открыл для себя обширную статью о разоблачении «таинственного создателя Молнии». Он взялся за Ведьмополитен – где-то там он видел статью о том, что... Искренне смеяться он принялся с первых же строк. Именно таким его и обнаружил Северус – наполовину улегшимся на кушетку и откровенно хохочущим.

– И я рад тебя видеть, парень, – объявил Северус; он выглядел счастливее, чем за весь прошедший год, а его улыбка была заметно естественней, чем когда-либо.

– Привет, папа, – поздоровался Гарри в ответ, все еще посмеиваясь.

– Что такого веселого? – заинтересованно спросил тот.

– Ведьмополитен опубликовал статью Риты Скитер; это по поводу личностей «таинственных изобретателей, удививших волшебный мир». Хочешь послушать? – спросил Гарри.

– Конечно.

«Вы, наверное, свалились с луны, если пропустили потрясающие новости, которые на прошлой неделе всколыхнули волшебный мир. И на случай, если так оно и есть, позвольте мне представить вам две величайшие интриги года, а возможно, и десятилетия: было найдено лекарство от ликантропии. Согласитесь, удивительная новость. Но великая интрига, это: кто же создатель?»

Северус фыркнул:

– Приятно видеть, что мои усилия оценили...

Гарри его перебил.

– Дальше еще лучше:

«Как могут помнить мои читатели, в прошлом году мы пребывали в таком же положении, когда в производство была запущена Молния; самая быстрая и самая продаваемая метла на сегодняшний день была выпущена, оставив неизвестным имя создателя, спровоцировав появление слухов по поводу этой таинственной личности. И теперь, совершенно неожиданно, оба этих таинственных изобретателя решили раскрыть общественности свои имена. Но почему такая отсрочка? Потребность в уединении? Вполне возможно. Но мои внутренние источники сообщают мне, что корень проблемы, возможно, кроется в ином. Я не хотела бы упоминать раньше времени, но есть высокая вероятность, что оба изобретателя состоят в рядах Невыразимцев, наиболее секретного отдела Министерства Магии; что за мрачное задание могло не позволить им раскрыть себя, спрошу я?»

Сев на кушетку рядом с подростком, Северус присоединился к его смеху.

– Гарри, ты должен был мне раньше сказать, я мог бы помочь тебе с этим заданием! – возвестил Северус, спровоцировав новый приступ веселого смеха.

– Потом она говорит, что на самом деле мы можем оказаться одним и тем же человеком, – сказал Гарри, утирая слезы с лица. – Могу заметить, мы очень даже прилично справились с задачей, до сего момента убеждая людей, что мы тут совершенно ни при чем.

Северус решительно кивнул.

– К слову о Рите Скитер, я только что получил известие от Нагнока.

Гарри непонимающе посмотрел на мастера зелий; Нагнок был гоблином, отвечавшим за их финансы, и, как таковой, он взял на себя координацию их перехода от анонимности к славе, как он выразился.

– Что у Нагнока за дела со Скитер?

– Через две недели он запланировал для нас интервью с ней, фотосессию и всякое такое. Судя по всему, интервью для Ежедневного Пророка ему показалось недостаточно, – пояснил Северус.

Гарри заметно сглотнул; он никогда не встречался с ней, но эта самая Скитер его пугала.

– О радость, – сухо отозвался он.

Северус ухмыльнулся.

– Кому ты говоришь. Сменим тему: что ты скажешь насчет того, чтобы сгонять на выходных до Бретани*?

Предложение Северуса прозвучало громом среди ясного неба.

– Бретань? Конечно, – сказал Гарри. – А что?

– Почему бы и нет? – отозвался в ответ Северус.

– Тоже верно.

– К тому же, тебе может понравиться турнир, который там намечается. И мне он тоже может понравиться, – сообщил ему Северус, сверкая глазами.

– Турнир? – заинтриговано переспросил Гарри.

– Скажи мне, Гарри, что ты слышал о рыцарских турнирах? – спросил Северус, наблюдая, как потрясенно распахнулись глаза Гарри.

– На лошадях?

– А есть какие-то другие варианты? – уточнил он и Гарри подскочил от радости.

– Мы можем участвовать?

Северус кивнул.

– И в этом, и в любом другом состязании по ближнему бою. Это обычное дело среди чистокровных семей Европы; я вижу в этом шанс надеть кольчугу и избить своих противников тупыми предметами.

На что Гарри усмехнулся и бросился к конюшням.

– Ты куда собрался? – удивленно окликнул его Северус.

– Тренироваться! – объявил свои намерения Гарри.

Им пришлось задействовать Минни, которая единственная действительно знала, где хранилось необходимое им снаряжение – Северус понятия не имел, что оно у них вообще было, – но в конце концов они все-таки устроили тренировку. Копье оказалось тяжелее ожидаемого, кольчуга и доспехи, скорее всего, заставят их мышцы поныть, а еще им потребовалось более трех часов, чтобы наконец начать попадать в цель. В общем, оба волшебника были невероятно счастливы, когда отправились спать.

Так неделя и пролетела. Северус продолжал тестировать Волчьелычье, и все приходившие результаты оказывались положительными; полная луна пришла и ушла, а оборотни всего лишь принимали свои волчьи формы, не испытывая ничего, кроме обычных ощущений анимагического превращения. Больше не было ни боли, ни усталости, так что Северус готов был выть от восторга. Это он сам так сказал, вспомнил Гарри, смеясь над каламбуром.

Очень быстро наступила пятница, и они встретили ее, регистрируясь на две ночи в отеле, впервые используя для этого за рубежом свои настоящие фамилии. Северус в тот же день записал их в участники турнира; Гарри будет выступать в юношеской лиге, раз уж ему еще не исполнилось семнадцати лет, что, вероятно, давало ему преимущество. По крайней мере, выглядело все именно так, ведь большинство конкурсантов, судя по всему, приехали сюда просто поразвлечься. Ничто не могло подготовить их к особому азарту и многолетним навыкам фехтования, которыми обладали Северус и Гарри.

В первый день турнира должны были состязаться в ближнем бою, пусть и в рыцарском; поскольку Северус с Гарри записались только на бой на мечах один на один, первое событие дня, у них потом останется целый день, чтобы отдохнуть и насладиться ярмаркой. Люди для участия прибывали каминами со всего континента; большинство из них было одето в средневековые наряды, и Гарри настоял, чтобы они сделали то же самое; убедить Северуса оказалось не сложно.

Сначала выступала молодежь, так что Гарри, облачившись в доспехи, встал против шестнадцатилетнего парня, который был выше него, но обладал непропорциональной самоуверенностью. Гарри ухмыльнулся, а потом выместил накопившееся за годы разочарование на своем противнике; получилось гораздо результативней, чем с неодушевленной целью. Два волшебника полосовали и парировали ради первого места с одинаково маньячными лицами. В финале Северусу пришлось столкнуться с мужчиной в два себя, но при этом, к сожалению противника, крайне медлительным; чем они больше, тем эффектнее они падают, подумал Гарри, когда приветствовал его с трибун, сжимая свой собственный трофей.

– Votre père?** – спросил у зеленоглазого мальчика какой-то человек; Гарри только улыбнулся.

– Oui. C'est mon père***, – ответил он, когда Северус получал награду.

Он был его отцом, и если кто-то осмелится в этом усомниться, что ж, у него был меч в ножнах и палочка, готовые убедить в обратном. Мужчина кивнул, как будто все это понял; возможно, так и было.

– Как тебе? – задорно спросил Северус, подходя к Гарри с собственным трофеем в руке.

– Вы храбро сражались, сэр Папа, – произнес Гарри своим самым лучшим рыцарским тоном. – Я считаю, что нам следует посетить ближайшую таверну. Что скажете Вы?

– Да будет так, сэр Гарри, – ответил Северус, посмеиваясь. – Я склонен согласиться.

Ближайшая таверна оказалась именно такой, какой можно было ожидать увидеть средневековую корчму. И следуя классической средневековой манере, победители турнира угостили всех выпивкой. Что вылилось в прекрасную праздничную вечеринку, которая закончилась лишь несколько часов спустя, когда два упомянутых волшебника покинули ее, провожаемые громкими аплодисментами.

Они завернули к конюшням, убедиться, что с их конями все в порядке; Северус настоял, что, раз они участвуют в турнире, они должны соответствовать образу, и организовал доставку Титана и Ареса, самых крупных – и самых злобных – жеребцов конюшен Силбрифа. Алфи, муж Минни и главный по конюшням, убедился, что они благополучно прибыли и готовы к турниру; домовой эльф был в восторге, бормоча, что кони, наконец, получили шанс состязаться так, как им должно. Увидев, как те, казалось, почти ликовали каждый раз, когда их всадники выбивали цель, Гарри пришел к выводу, что кони считали точно так же.

Следующее утро выдалось ярким, и соперники собрались на поле. Были объявлены имена каждого из участников обеих лиг, а так же приз; выяснилось, что в местном замке этим вечером будут танцы в честь окончания турнира, и победители будут сопровождать двух Леди чрезвычайной красоты, как выразился глашатай. Гарри был рад уже самому факту наличия глашатая, так что Северусу пришлось обратить его внимание на этих самых двух леди. Гарри попытался отскрести свою челюсть от земли, куда та благополучно рухнула: обе дамы оказались вейлами. Флер Делакур и Амели Ферье были соответственно предназначены для лиг Гарри и Северуса, и сейчас улыбались собравшейся толпе.

– Гарри? – окликнул Северус.

– Да, папа?

– Мы сейчас выиграем, – объявил мастер зелий.

– Да, именно, – согласился Гарри, поглядывая на круглолицего участника своей группы, который по-волчьи присвистнул на двух девушек. – Если не ради себя, то для того, чтобы оградить честь Леди от подобной швали.

Северус повернулся, с отвращением посмотрел на того парня и согласно кивнул.

Первыми приступила молодежь. Четырнадцать конкурсантов проехали перед двумя леди; Гарри был вторым с конца и поклялся себе, что не будет истекать слюной, как идиот. К его великой гордости, он сумел сдержать свое обещание и вежливо поклонился Флер, которая игриво улыбнулась в ответ; тут он ну вообще победил.

К его радости, первым соперником оказался тот самый круглолицый парень; Гарри не обратил внимания, как там его звали; он окрестил его Волдемортом и бросился в атаку. Похоже, уловка сработала, парень в итоге оказался на земле. Потом были приветствия толпы и Флер, которая после его второй победы бросила ему платок. Гарри только ухмыльнулся и с нетерпением повернулся к третьему противнику. Он не знал, помог ли ему в итоге платок или тот факт, что он представлял каждого всадника, с которым попадал в пару, неким Темным Лордом, но он выиграл. Ему аплодировали стоя, к чему присоединилась и Флер. Возвращаясь к конюшням, он широко улыбался, и когда пути их с Северусом коней пересеклись, он пожелал ему удачи.

Мастер зелий поздравил его дружеским ударом в плечо и продолжил путь на арену. Во время его третьего боя вышло не очень красиво, когда человек, не так давно положивший глаз на Амели, решил сыграть грязно; он бросил коня вскачь до того, как был подан сигнал, в результате чего его копье нашло свою цель; человек был сброшен со своего коня, и с этого дня получил запрет на участие в любом турнире, а Северус получил ушиб левого плеча.

Поскольку в правилах турнира ясно говорилось, что участник не имеет права исцелять любые свои раны до завершения поединков, Северус вынужден был продолжать в таком состоянии. Дело, конечно, стало весьма личным, и следующие несколько противников столкнулись с чрезвычайно злым Северусом Снейпом. Никто не захочет столкнуться со злым Северусом Снейпом, и участники быстро выяснили, почему. Шестью сломанными копьями и одним грохнувшимся в обморок противником позже он получил свою победу, на радость Амели, которая приветственно вскрикнула и вместе с Флер сбежала с трибун, когда пришло время вручать награды.

Как они потом выяснили, эти две девушки были кузинами. Как Гарри узнал от Флер, когда Северус с Амели исчезли Мерлин знает куда – предварительно спросив у Гарри разрешения, на что мальчик закатил глаза и прогнал Северуса прочь, велев не показываться до следующего утра, – она посещала Бобатон и в следующем году шла на седьмой курс. Она не сразу поверила Гарри, когда он сказал, что ему всего четырнадцать.

– Mais tu es aussi grand que moi!**** – пожаловалась она, на что Гарри рассмеялся и указал, что его рост не имеет никакого значения.

Он тут же вернул беседу ближе к школьным вопросам, что довольно быстро заставило ее забыть про его возраст. Вскоре разговор перешел на то, что он был первым, кто не отдавил ей пальцы во время танца – свою позицию на турнире она занимала последние два года, – и что они оба интересовались чарами.

Танцы закончились вскоре после полуночи, а Северус так и не появился. Гарри посмеялся про себя и в очередной раз порадовался, что, как только ему исполнилось одиннадцать, настоял на отдельных гостиничных номерах. Вперед, Сев, только и подумал он, провожая Флер на улицу. Вероятно, именно из-за своего веселья он и не заметил, как Флер придвинулась ближе, пока не оказалась слишком близко, чтобы отстраняться. Не то чтобы он жаловался.

Его первый поцелуй произошел в замковом саду, в конце бала, после победы в рыцарском турнире. С Флер, которая была не только вейлой, но и по-своему очень интересным человеком. В общем, совсем не плохо, подумал он. И даже если он понятия не имел, что ему делать, инстинкты взяли над ним верх, и первый поцелуй сменился вторым, второй – третьим, и так далее, пока он не перестал считать. В ту ночь Гарри Поттер вернулся в свою комнату очень счастливым, пусть даже слегка взъерошенным.

Северуса он увидел на следующее утро за завтраком; мастер зелий выглядел еще более уставшим, чем вчера вечером, а под воротником его рубашки прослеживалась хорошо заметная царапина. По такому случаю Гарри нацепил свою лучшую ухмылку и шлепнулся на стул рядом с мастером зелий.

– Доброе утро! – весело поприветствовал он Северуса.

Мастер зелий широко улыбнулся и вернул приветствие.

– Доброе утро. Ну, и как прошел твой вечер?

Ухмылка Гарри стала еще шире.

– Весьма приятно, – он сдержал смешок. – Я вижу, ты принял мой наказ близко к сердцу и всю ночь держался подальше. – Глаза Северуса сузились, он бросил на него злобный взгляд. – Нет, я к тому, что я бы тебя прогнал, если бы ты вернулся!

Северус понял, что последнее предложение не было шуткой; а еще ему было несколько неуютно говорить о таких вещах со своим невинным сыном. Затем его взгляд упал точно на воротник Гарри и его глаза расширились: невинность оказалась под вопросом.

– Не похоже, чтобы по мне скучали, – заметил он, к удивлению зеленоглазого волшебника.

– Почему это? – спросил Гарри.

– Потому что это, – сказал Северус, указывая вилкой на задевшую его метку, – не синяк. – Рука Гарри немедленно рванулась к шее; он думал, что рубашка все скрыла. – Итак, позволь мне спросить тебя еще раз, – заухмылялся Северус. – Как прошел твой вечер?

– Не так насыщенно, как твой, – отозвался Гарри, указывая на царапину мастера зелий. – По крайней мере, меня не когтили по живому.

Северус вздохнул и закатил глаза.

– Что скажешь, если мы прервем этот разговор прежде, чем окончательно напугаем остальных посетителей?

Гарри усмехнулся в ответ.

– Туше?

– Угу, – отозвался Северус, подчеркнув «г».

– Если серьезно – это, должно быть, больно, – поделился Гарри, снова посмотрев на царапину; Северус застонал и уронил голову на стол. Гарри рассмеялся.

На следующей неделе наступило время пугающего интервью с Ритой Скитер. Они уже беседовали с журналистами из Ежедневного Пророка и, за исключением нескольких непонимающих взглядов, все прошло гладко. Что, неужели на этот раз все будет так уж по-другому, думал Северус, когда они входили в помещения Ведьмополитена в Косом Переулке. К месту фотосессии их проводил чрезмерно предупредительный секретарь – Гарри все ухмылялся, пока они туда шли, – где их ожидала Рита Скитер. При взгляде на них ее глаза расширились, а ее лицо приняло хищное выражение. Когда она подошла к ним, два волшебника переглянулись в полном ужасе.

– Мистер Поттер и профессор Снейп? – спросила она сладким голосом.

Гарри кивнул, стараясь не хмуриться. Она что, реально такая? Ее светлые волосы были тщательно собраны в пучок, а терракотовые очки делали ее и без того угловатое лицо похожим на лисье. То, как она осматривала их сверху донизу, ничуть не помогало.

– Да, – заговорил Северус. – Доброе утро, мисс Скитер.

Женщина широко улыбнулась, на мгновение напомнив Гарри Локхарта. Не очень приятное воспоминание, если уж на то пошло.

– И вы знакомы друг с другом? – в восторге спросила она. – Вы, кажется, чувствуете себя в обществе друг друга несколько более уверенно, чем гласят долетавшие до меня слухи. К тому же, вы еще и совершенно иначе выглядите, – поиграла она бровями, и Северус сглотнул, напоминая себе, что во время войны сталкивался с Темным Лордом и его Пожирателями Смерти. Его не запугать. – Ричи! – окликнула она через плечо.

Из-за угла появился мужчина; он был одет очень модно и, вероятно, являлся фотографом, если камера в его руках о чем-то говорила.

– Нашла что-то, к чему я должен приложить свою руку и сделать презентабельным, дорогуша? – спросил он, прежде чем его взгляд упал на пару волшебников. – Ну, вот это мне больше нравится! Скажи, что это они! – Рита улыбнулась и кивнула, на что Ричи разразился ураганной деятельностью. – Ох, прелесть! Вы двое просто посидите там и закончите со своим интервью; у меня все под контролем!

И он испарился, оставив их наедине с журналисткой. Гарри почувствовал, что попал в дурдом, но вежливо старался не подавать виду.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, – пропела Рита.

Гарри заговорил первым; они уже поведали Пророку о своих отношениях в стиле учитель-ученик, и решили, что настало время внести ясность; Гарри считал, что это к тому же поможет школьной репутации Северуса.

– Мы с Северусом знаем друг друга много лет, – поведал Гарри, почти подчеркнуто использовав имя Северуса вместо его фамилии, чтобы подтвердить это заявление. – Он заботился обо мне с тех пор, как я был всего лишь ребенком, можно сказать, что я практически вырос в его доме.

Рита казалась готовой лопнуть от таких новостей.

– Значит, вы не возражаете, если мы сделаем двойное интервью? – спросила она, хлопнув в ладоши; все, о чем в тот момент могли думать Гарри и Северус, это что им придется потратить в ее обществе вполовину меньше времени; они с готовностью согласились. – Отлично! – воскликнула она и подвела их к столу, специально предназначенному для интервью. – Давайте начнем с самого начала, хорошо? Когда вы двое впервые встретились?

– На второй День Рождения Гарри, – сообщил Северус.

– Так давно! – воскликнула она, сверкая глазами. – И как же вы пришли к тому, что практически воспитали Гарри?

Успев предварительно договориться насчет ответа на этот вопрос, Гарри начал объяснять.

– Мне было четыре, нет, скорее пять, наверное? – спросил он у Северуса, стараясь, чтобы это выглядело как можно менее отрепетированно.

– Скорее пять, – согласился Северус.

– Я был в Хогвартсе вместе с моими родителями, когда они навещали профессора Дамблдора; я уже много раз до этого встречал Северуса, но я застал его над зельем...

– И он начал задавать вопросы... – с улыбкой вклинился Северус, вспоминая тот инцидент; пусть все было не совсем так, как они описывали, но достаточно близко.

– И потом уже не останавливался, – посмеиваясь, закончил фразу Гарри.

Веки Риты трепетали, пока она все записывала.

– После этого, каждый раз, когда его родители работали, я добровольно брал на себя заботу о нем, и в результате со временем, пока он рос, он стал по большей части проводить время у меня.

Рита снова улыбнулась и записала ответ.

– И вы живете в Лондоне, если я не ошибаюсь?

Северус слегка ухмыльнулся, отчего она на несколько мгновений приостановилась и просто смотрела.

– Уже какое-то время это не так, нет, – признался он; он надеялся, что кто-нибудь задаст этот вопрос.

– Тогда, где вы живете?

– Возможно, Вы слышали об этом месте. Оно называется Силбриф, – сообщил мастер зелий.

– Замок Принцев в Шотландии? – уточнила Рита, распахнув глаза.

Гарри чуть дернулся от пронзительных ноток в ее голосе.

– О, Вы о нем слышали, – заметил подросток.

– Но разве он не передается по наследству исключительно членам рода Принц?

– Род, в котором я – со стороны матери – последний живой потомок, – легкомысленно поведал Северус, как будто это было самой естественной вещью в мире.

Рита откровенно уронила челюсть и покосилась на свои записи, поспешно добавляя этот ответ. Северус просил, чтобы во время интервью она использовала обычное перо, и был рад видеть, что она выполняла это пожелание.

– Что ж, Гарри, каково это, расти в Силбрифе?

– Ох, неописуемо! – воскликнул Гарри, ничуть не покривив душой. – Богатая библиотека, невероятная территория, и там даже есть озеро. Квиддичное поле тоже соответствует всем профессиональным стандартам. И мы занимались верховой ездой, сколько я себя помню, – живописал Гарри.

– Мы выяснили, что проживание в замке обязывает к некоторым особым мероприятиям, – признался Северус, улыбаясь. – Поэтому мы начали с верховой езды, а затем перешли к бою на мечах.

– А в последнее время к рыцарским соревнованиям, – с усмешкой добавил Гарри.

– Рыцарским? – взвизгнула Рита. – Вроде реннского рыцарского турнира? – спросила она.

Тут два волшебника переглянулись и рассмеялись.

– Забавно, что Вы упомянули об этом, – пояснил Северус, заметив ее вопросительный взгляд.

– Мы только неделю как вернулись с этого турнира, – добавил Гарри.

– Вы участвовали?

– Мы победили, – ответили они хором.

Рита выглядела так, словно Рождество наступило досрочно.

– Раз уж мы стеснены по времени, – надулась она. – Скажите мне, что подтолкнуло вас к вашим изобретениям. Давайте начнем с Северуса?

«О, мы перешли на имена?» – подумал мастер зелий.

– Этот процесс занял у меня многие годы. Я был непосредственным свидетелем того, какие последствия несет волшебнику ликантропия, и решил попробовать что-нибудь с этим сделать; это потребовало от меня многих лет, многих бесплодных усилий и терпения, но, наконец, это было сделано. – Он с гордостью обернулся на сидевшего рядом с ним зеленоглазого волшебника. – Гарри, вообще-то, помогал.

– Ерунда! – отмахнулся Гарри.

– Хотя он никогда этого не признает, – добавил Северус.

Рита перевела взгляд с одного на другого, прежде чем снова начать писать.

– А как насчет Молнии? – спросила она. – Спроектировавший гоночную метлу в тринадцать лет – это неслыханно.

– Все началось в Силбрифе, когда мне было одиннадцать лет. Я всегда любил Квиддич...

– В Хогвартсе ты ловец Гриффиндора, верно? Самый молодой ловец за последние века? – перебила она его.

Мальчик невозмутимо кивнул.

– Все верно. В любом случае, Северус предложил отдать мне все старые метлы в замке, чтобы я мог их разобрать; спроектировать что-то свое показалось совершенно естественным, и не успел я оглянуться, как появилась Молния. Которая, могу добавить, так бы и не была запущена в производство, если бы Сев не убедил меня отдать чертежи.

Журналистка отчаянно строчила.

– Это... – она откашлялась. – Итак, любые планы на будущее?

– Ну, в сентябре мы возвращаемся в Хогвартс, я – чтобы учить, а Гарри – чтобы продолжить учебу, но мы уже придумали кое-что, о чем Вы услышите в ближайшем будущем, – признался мастер зелий. Нагнок назвал это бесплатной рекламой.

– Действительно? – спросила она.

– О, да, – начал Гарри. – Это совместный проект, который называется Сфера Памяти.

– Звучит интригующе.

– Вам об этом судить, – улыбнулся Гарри.

– Даже так? – польщенно спросила она.

– Мы никогда не упоминали об этом раньше, – пояснил Северус.

Рита коротко вскрикнула и приготовилась записать все, что бы они ни имели в виду.

– Сфера Памяти практически соответствует своему названию, – объяснил Гарри. – Она работает как компактный Думосбор, но записывает и воспроизводит только те воспоминания, которые творятся в момент ее работы. Она вмещает в себя шесть часов записи воспоминаний и выйдет как раз к Кубку Мира по Квиддичу.

– Борода Мерлина! – воскликнула она. – Вы двое и правда были заняты.

На это преуменьшение они лишь кивнули.

– Теперь я хотела бы узнать...

– Рита, дорогая, что ты сделала с моими моделями? – спас их от дальнейших расспросов голос фотографа Ричи. – Мы опаздываем.

– Можно мне еще пять минуточек? – надувшись, спросила она, глядя на двух волшебников так, словно хотела привязать их к стульям и так и оставить.

– Твои еще пять минуточек никогда не ограничиваются пятью минуточками, – отрезал Ричи и подошел, чтобы забрать Гарри и Северуса. – О, у тебя двойное интервью? Прекрасно! Мы подчеркнем это в фотосессии! Теперь давайте! Вы должны переодеться, у нас нет целого дня! – приказал он, и они послушно поднялись со своих стульев, чтобы последовать за ним.

Рита остановила их, когда они собрались уйти.

– Я еще поймаю вас двоих, дорогие, – заявила она, поправив воротник Гарри и похлопав Северуса по груди. – Очень скоро, я надеюсь, – и она, развернувшись, ушла, оставив позади двух оглушенных и слегка встревоженных волшебников.

– Она сейчас просто..? – сглотнув, спросил Гарри.

– Именно это она и сделала, – согласился Северус.

– Давайте, вы, красавчики! Я же сказал, у нас нет целого дня! – воскликнул Ричи.

– А теперь он тоже это сделал, верно? – возмущенно спросил Гарри.

– Скорее всего, – согласился Северус, расправив плечи навстречу своей судьбе.

Наступившая ночь застала их в Силбрифе, запершихся в библиотеке, старательно прятавшихся от мира.

– Это было ужасно, – в десятый раз признался Гарри. И уже в десятый раз Северус с ним согласился.

– Точно, – отозвался он.

Он занимался тем, что расставлял по местам все библиотечные книги, которые использовал во время своих исследований на тему Волчьелычьего.

– Папа? – окликнул Гарри несколько мгновений спустя, скользя взглядом по названиям книг, все еще складированных на полу. Выражение его лица было задумчивым, как заметил Северус, с окончания учебного года такой взгляд уже появлялся у него несколько раз.

– Да, Гарри? – Мальчик сглотнул и, словно сомневаясь, посмотрел на мастера зелий. – Ты можешь сказать мне что угодно, Гарри. Ты же знаешь.

– Дело не в том, чтобы сказать тебе... – пробормотал мальчик и Северус понимающе хмыкнул.

Гарри прекрасно говорил о том, что они могут сказать его семье; что было бы разумно, а что было бы весело им открыть, за последние недели это все обсуждалось не раз, не доставляя Гарри затруднений сверх ожидаемого. Единственным, о чем они еще не упоминали ни в одном разговоре, оставался Невилл. Ну, что ж, похоже, теперь это изменится.

– Ты хочешь рассказать Невиллу, не так ли?

Зеленые глаза распахнулись в ответ на ухмылку Северуса.

– Я такой предсказуемый? – тепло улыбнувшись, спросил Гарри.

– Ну, нет, но ты же мой сын. Я правда не представляю, как бы ты смог скрыть от меня тот факт, что тебя что-то беспокоит. Так что догадаться было не так уж сложно.

– Понятно.

– И что бы ты хотел ему рассказать? – спросил Северус, уже зная ответ.

– Ты бы не стал на меня сердиться, если бы я сказал «все»? – спросил Гарри, опустив глаза.

Мастер зелий вздохнул, подходя к Гарри, его рука утешающе легла подростку на плечо.

– Я бы хотел предостеречь тебя, что твой секрет – это то, что тебя защищает. Я бы сказал, что ты все еще должен соблюдать осторожность. Что ты должен это хотя бы обдумать, но я подозреваю, что ты уже учел все возможные варианты. Но нет, сердиться я бы не стал.

Глаза Гарри впились в ответный взгляд черных глаз мастера зелий.

– Не стал бы?

– Нет, – заверил его Северус. – Невилл поддерживал тебя, и он является одним из тех редких людей, которые преданы, не будучи до смешного упрямыми. Ну, не всегда, по крайней мере.

Гарри усмехнулся на последнее допущение.

– Да, он такой. И, папа, – начал Гарри и вздохнул, ущипнув пальцами переносицу, – он был для меня как брат, весь прошедший год. Больше, чем когда-либо был Адриан, и это печально, верно? – удивился подросток, он впервые облек сделанные за год выводы в слова. – Я чувствую, что мне необходимо ему рассказать.

– Думаю, я понимаю. Но будь осторожен, Гарри. Если ты скажешь ему, я хотел бы научить его основам Окклюменции. Не то чтобы я думал, что кто-нибудь попытается прочитать мысли Невилла, но я не хотел бы так рисковать.

Гарри улыбнулся и бросился прямо в объятья мастера зелий.

– Ты действительно это сделаешь?

– Ты что, начал во мне сомневаться? – спросил Северус, потянув своего сына за волосы, растрепывая их, его глаза счастливо сверкали. – Отправь ему завтра сову и пригласи. Я буду прямо тут, когда ты ему скажешь.

Ответная улыбка Гарри была ослепительно-яркой.

– Спасибо, папа! – воскликнул он, снова обнимая мастера зелий.

– Не за что, – заверил его Северус. – И спасибо, что сначала сказал мне; а то если бы ты просто вывалил все на Невилла, я бы спятил, я тебя уверяю.

Гарри ухмыльнулся и кивнул.

– Ты же знаешь, я бы никогда так не сделал.

Северус кивнул в ответ.

– А теперь, не хотел бы ты помочь своему отцу справиться с этим беспорядком, – произнес Северус, указывая на книги на полу, – или ты предпочитаешь написать свое письмо прямо сейчас?

– Я думаю, я останусь и немного помогу, – решил Гарри, наклонившись, чтобы поднять здоровенный старый фолиант о травах. – Я даже не представлял, сколько ты прочитал книг за последние семь лет!

Северус кивнул и огляделся, сам удивившись, сколько книг он прочел.

Учитывая время, которое у него заняла доработка зелья, он только сейчас заканчивал уборку, достигнув нижнего слоя груды книг, которую он собирал из года в год. Теперь он смотрел на брошенные и забытые книги, на книги, которых он не видел последние несколько лет. Одна из них привлекла его внимание; он засунул воспоминание о ней как мог далеко, не посчитав себя тогда достойным надежды, которую она предлагала; а сейчас? Сейчас он чувствовал, что должен снова ее прочитать. Но для этого ему нужно остаться одному. Через несколько минут Гарри предоставил ему прекрасный повод, откровенно зевнув. Как бы он ни стремился помочь, их напряженный день его измотал.

– Мерлин, я с ног валюсь! – воскликнул мальчик.

– Тогда отправляйся в постель, – велел Северус.

Гарри встал и потянулся, указывая на оставшуюся перед Северусом стопку книг.

– Ты уверен, что с этим тебе моя помощь не нужна?

– Нет, – отозвался Северус, взяв в руки еще одну книгу и поставив ее на нужное место. – Я, скорее всего, прислушаюсь к голосу разума и закончу с ними завтра. А теперь иди и отдохни; у тебя завтра большой день!

Гарри рассмеялся и пожелал мастеру зелий спокойной ночи. Северус постоял, дожидаясь, пока из коридора не перестанет доноситься звук шагов подростка, а потом открыл книгу, на которую смотрел; это была та самый книга об эмблемах, которую он давал Гарри семь лет назад. Он медленно перелистывал страницы, пока не нашел то, что искал. Заклинание для создания эмблемы было именно там, где он помнил.

«И наступило время, после войны, когда волшебники были отмечены как рабы эмблемой своего противника. Эта темная магия впитывалась в их кости и не исчезала прежде или смерти человека, который заклеймил их, или создания собственной эмблемы; ни ведьма, ни волшебник не могут высечь магией две разных эмблемы на своих телах, два источника магии станут бороться за господство...» – тихо читал Северус отрывок, который нашел много лет назад. – «...волшебники, обнажающие символ своего хозяина, могут избрать отринуть его, заменив собственной эмблемой. Процесс был сочтен весьма мучительным...»

Северус вернулся взглядом обратно к заклинанию и медленно сел на пол, устроив книгу перед собой. Он осторожно закатал левый рукав.

Темная Метка была все там же, насмехаясь, как всегда, выцветшая, но все еще существовавшая. Приближается вторая война, думал мастер зелий, и в иных обстоятельствах его навыки как шпиона были бы очень полезны. Сейчас ему будет затруднительно убедить Волдеморта в своей верности и, самое главное, он не верил, что сможет это сделать. В этой войне его дело будет не в том, чтобы скрываться в тени. Как и в жизни; на сей раз он собирался сражаться открыто, сделает это его еще большей мишенью или нет. Он снова посмотрел на описание процедуры: мучительная боль. Так, значит, покорчился от боли и свободен, верно? – подумал он саркастически; у меня есть такой опыт, решил он и вытащил палочку. Если он сделает все правильно, это станет окончанием главы его жизни, как Пожирателя Смерти; конечно, это будет больно.

Он бросил заклинание, не дав себе времени на долгие размышления. Легкий белый дымок покинул его палочку и медленно окружил темную метку. Никакой боли не было, пока туманное заклинание подкрадывалось все ближе и ближе к коже, и мгновение он думал, что сделал что-то не так. Ему не стоило беспокоиться: вскоре боль пришла. Он ахнул от резкой смены ощущений с небольшого онемения до пылающей боли; туман коснулся его кожи, как миллион раскаленных игл, и лишь впивался все глубже и глубже, заставив Северуса откинуться на толстом ковре, уставившись в потолок невидящими глазами.

Все было так, словно его кровь загорелась, словно его кожу сейчас сдирали с его тела, и средоточием пыток было его левое предплечье. Единственное, что удерживало его от криков, была привычка молча терпеть боль, находясь под Круциатусом, но даже она предавала его. Он был готов сдаться и просто закричать в агонии, когда, с последним толчком изнутри наружу, от которого он почувствовал себя так, словно наконец потерял руку, боль прекратилась.

Он лежал на ковре, тяжело дыша, не шевеля ни единым мускулом в страхе, что это может спровоцировать очередной приступ боли. Через несколько минут он чуть повернул голову набок; в плюсе – его рука все еще была при нем. В минусе – ему требовалось повернуть ее, чтобы узнать, сработало ли заклинание. Медленно напрягая ноющие мышцы, он оторвал руку от пола, не смея взглянуть. Видимо, он мог совершенно нормально двигаться, и это побудило его посмотреть. Какой-то дымок все еще исходил из этого места, показывая, насколько сильная была использована магия. Его вены проступили так, словно он несколько часов практиковался с мечом, а каждый мускул ныл.

И там, где когда-то была Темная Метка, теперь появился черный закрученный символ, похожий на смесь кельтского креста и звезды, с четырьмя отстоявшими от середины креста точками. Оно едва достигало трех с половиной дюймов в длину и двух дюймов в ширину*****, и он мог видеть отметки мастерства в зельях, темных искусствах, трансфигурации и чарах, а также множество знаков ученичества, расположившихся вокруг. Все было там, вплоть до рун и анимагии, вплетенное в основу эмблемы. Северус только поднял руку повыше, а затем прижал ее к груди, ладонью к своему быстро бьющемуся сердцу.

Он начал смеяться от абсолютного облегчения, глядя в потолок и сжимая левую руку правой, пока не выступили слезы. И он просто лежал там, на полу библиотеки, смеясь и плача обо всем, что означала эта эмблема, пока не умудрился сам себя убаюкать.

Окончание главы