Ваш Покорный Слуга Виновен! [Переведено] Глава 3– Трагическая История Императорского Врача

Глава 3: Трагическая История Императорского Врача

Я смутно осознавала тот факт, что Лю Си не очень нравился Янь Сяоу. Как-то по секрету я спрашивала Янь Сяоу, не задирал ли он Лю Си ранее в тайне ото всех. В противном случае, почему он, казалось, столь прохладно относился к нему.

Янь Сяоу и я сидели на корточках под большим деревом и размышляли об этом весь день. В конце концов, Янь Сяоу в одностороннем порядке пришел к следующему выводу: Лю Си завидовал сильному телу Янь Сяоу, его крепкому здоровью и мужественности.

Тогда я одарила Янь Сяоу Дланью Будды (вымышленное боевое искусство уся, основанное на очень старом гонконгском фильме, по сюжету в котором данное умение было самым мощным). Чему тут можно было завидовать, его запаху пота и вонючим ногам! Но как ни крути, а горький запах лекарств на теле Лю Си также нельзя было назвать приятным, но, по крайней мере, он был мне больше привычен.

В разные моменты времени Янь Сяоу продолжал высказывать всевозможные невероятные предположения: «Может быть, он неровно к тебе дышит, поэтому и ревнует тебя ко мне?»

Я в ответ убедительно возражала: «Во-первых, мы с тобой вовсе не близки. Во-вторых, маловероятно, что я ему нравлюсь».

Да, если я ему нравилась, то почему он так холодно относился ко мне после того, как стал Императором, особенно после смерти моего дедушки? Если я ему нравилась, то зачем ему две-три наложницы? Если я ему нравилась, то как императорская наложница Хуа могла быть беременна?

Если все это можно было назвать проявлением симпатии к моей персоне, тогда мне определенно не нужна такая дешевая привязанность.

Поэтому чувства Лю Си к Янь Сяоу можно охарактеризовать следующим образом: в их предыдущих жизнях они ненавидели друг друга и враждовали, так что в этой жизни они проявляют друг к другу садистский тип любви, чтобы донести свои чувства.

На второй день моего пребывания во Дворце Линьшуй ко мне нагрянули несколько других императорских наложниц Лю Си ради психологической терапии. Намерение пьяницы не в вине (идиома, означающая наличие скрытых мотивов). Выслушивая от меня слова о том, что и мать, и ребенок чувствуют себя прекрасно, на их лицах неизменно показывались счастливое и разочарованное выражения.

Все эти девушки получили положение императорских наложниц в эти два года после того, как Лю Си взошел на трон. Лю Си считался образцовым Императором, который не будет пренебрегать любимыми наложницами в своем гареме. Время от времени он все равно будет один раз «проводить свое время» с наложницей, чтобы дать им почувствовать свое присутствие. Лю Си был молодым Императором и весьма выдающимся, как орхидеи или нефритовые деревья, с нежной и утонченной осанкой, и улыбкой, словно весенний ветер, теплой и успокаивающей. Он был самым выдающимся человеком в этом мире. Эти женщины, увидев его и овладев им, уже не смогли бы оставить его.

Кто сказал, что тоска не болезнь? Не существует такого лекарства, способного исцелить данный недуг. Поэтому они вынуждены были полагаться на такого друга, как я. Видя на мне форму имперского врача, они переставали считать меня женщиной, поэтому и не видели во мне угрозы для себя. Они также не считали меня мужчиной, поэтому между нами не было преград. Скорей всего они принимали меня за женоподобного евнуха.

 «Императорская наложница Хуа действительно благословлена тем, что завоевала благосклонность Его Величества. Вдобавок теперь она еще и беременна ребенком дракона. Более того, ее старший брат одержал победу в битве, полностью уничтожив последние сто тысяч вражеских солдат и лошадей, и покончил с угрозой со стороны Западного Ляна. Похоже, Императрицей станет не кто иная, как императорская наложница Хуа». Неизвестно, насколько был искренен человек, говоривший это, но в его словах определенно скрывалась ревность.

Меня никогда не интересовали дела Императорского Двора, поэтому и сейчас мне также было все равно. Поэтому, слушая их переживания, я отвечала лишь незначительными фразами. Вдруг неожиданно для себя я вспомнила, как изменился Лю Си в день, когда я вошла во Дворец. Днем он по-прежнему выглядел мрачным, но уже ближе к вечеру сиял от счастья, видимо, это было связано с пришедшим известием о победе.

Недолго посидев в окружении наложниц, из Двора Сихуа пришел слуга, с просьбой пройти с ним. Императорские наложницы неопределенно произнесли: «Императорская наложница Хуа слаба телом, поэтому императорскому врачу Сун стоит поторопиться. Если что-то случилось, мы не можем нести ответственность».

Я также не могу нести ответственность... кстати говоря, я немного заволновалась. Я боялась, что недуг Лю Си может быть наследственным. Если ребенок Лю Си также будет страдать этим заболеванием, то раз дедушка скончался, я ничем не смогу помочь.

Ребенок Лю Си… у него будет ребенок…

Я смотрела на слегка выпирающий животик императорской наложницы Хуа со сложными чувствами. Такой маленький холмик, и в нем расцветала новая жизнь. Повзрослев, будет ли он похож на Лю Си?

«Я слышала, что минуту назад императорский врач Сун проводила свое время в компании нескольких наложниц?» – Поскольку Лю Си не было рядом, императорская наложница Хуа вела себя несколько иначе. Будучи человеком благородного происхождения, такая женщина была либо высокомерной, либо слабой. Очевидно, императорская наложница Хуа хотела выглядеть перед Лю Си слабой и хрупкой.

Я ответила с улыбкой: «Императорские наложницы плохо себя чувствовали, к тому же они и раньше вызывали меня к себе, чтобы я их осмотрела. Таким образом, у вашего покорного слуги не было другого выбора, кроме как пойти и взглянуть». (П.п.: странно, ранее вроде говорилось, что именно наложницы пришли к ней во дворец…)

«О, весьма вероятно, что их сердца не находят себе места», – Императорская наложница Хуа усмехнулась: «Что они сказали?»

Я ответила: «Все говорят, что императорская наложница Хуа благословлена. Кроме того, Великий Генерал вновь одержал победу, поэтому Император очень счастлив».

Когда я упомянула Генералиссимуса, императорская наложница Хуа улыбнулась. Было видно, что она гордилась своим старшим братом: «Конечно, моя семья отличается от них, от этих мелких чиновников…» Она слегка перегнула палку. В любом случае, все они происходили из благородных семей…

«Императорский врач Сун». Императорская наложница Хуа сменила тему. Ее прекрасные глаза устремились в мою сторону, в них читалась резкость: «Медицинские навыки императорского врача Сун превосходны. Его Величество относится к вам с особым уважением. Я также очень полагаюсь на вас. Очень тяжело скрыться, а тем более защититься от нападений скрытых врагов во Дворце, особенно когда носишь ребенка дракона под сердцем на протяжении девяти-десяти месяцев. Поэтому я полагаюсь на вас, Императорский врач Сун…»

«Слова императорской наложницы Хуа слишком сильны. Это долг вашего покорного слуги, здесь нет места слабости».

Императорская наложница Хуа слабо улыбнулась, сказав: «Не стоит так переживать, Императорский врач Сун. Вы честный человек, но таким людям нелегко живется во Дворце. До тех пор, пока вы будете искренни со мной, я позволю вам жить с особым комфортом».

«Премного благодарна вам, Императорская наложница…» – натянув улыбку, произнесла я, сокрушаясь в своем сердце. Только что она пыталась убедить меня примкнуть к ней?… Тот факт, что я была удостоена того, что меня хотели завербовать в свои ряды, был весьма лестен…

Мы как раз находились в середине беседы, когда пришел Фу Чунь с просьбой о встрече с императорской наложницей Хуа. Она тут же поменялась в лице, поправив его, она позволила Фу Чуню пройти.

Я была весьма потрясена всеми метаморфозами ее лица, пока не услышала, как Фу Чунь обратился ко мне.

«Что, Его Величество не здоров?» – С резкостью в голосе воскликнула императорская наложница Хуа. Нахмурившись, я, наконец, отреагировала.

Фу Чунь выглядел обеспокоенным, когда заговорил: «Да, после того, как война на границе была подавлена, Его Величество ликовал. Но помимо этого на Его Величество свалилось множество дел, ему нужно наградить солдат, провести переговоры и встретиться с послами. Поэтому он немного захворал. Его Величество послал меня сюда, чтобы вызвать императорского врача Сун».

Я тупо глядела на него. Честно говоря, я не очень верила его объяснениям.

С другой стороны, императорская наложница Хуа была твердо убеждена его словами, без всяких сомнений, быстро встав, она сказала: «Я собираюсь сменить наряд и немедленно отправиться к Его Величеству».

«Не надо!» Фу Чунь сразу же остановил, произнеся со страдальческим лицом: «Императорская наложница, прошу, не усложняйте мне жизнь. Несмотря на то, что Его Величество нехорошо себя чувствует, это не так уж серьезно. Поэтому Его Величество велел передать императорской наложнице Хуа, что вам не стоит ходить к нему. Его Величество беспокоится, что вы можете заразиться. Ребенок дракона очень важен. Даже если императорская наложница не думает о себе, она должна помнить о своем положении, и заботиться о ребенке дракона!»

Эти слова задели больное место императорской наложницы Хуа. Естественно, сейчас она больше всего переживала о ребенке в утробе. Ни для кого не было секретом, что Лю Си был болезненным ребенком. Хотя в последние два года он выглядел немного лучше, но никто не знал, повторится ли болезнь. Поколебавшись некоторое время, императорская наложница Хуа решила последовать совету: «Тогда мне придется побеспокоить евнуха Фу Чуня просьбой передать мои наилучшие пожелания».

Фу Чунь вздохнул с облегчением и быстро проговорил: «Непременно». Он повернул голову, устремив свой взгляд на меня: «Императорский врач Сун, давайте поспешим».

Императорская наложница Хуа также поторопила меня. У меня не было иного выбора, кроме как полной сомнений последовать за евнухом.

На самом деле, я могла подтвердить, что Лю Си действительно очень много работал в последние несколько дней, поскольку видела горящие огни в его Дворце на протяжении всей ночи из своей резиденции.

Я шагала за Фу Чунь. Подойдя к опочивальне Императора, из внутренней комнаты нам навстречу вышел Глава Императорского госпиталя, императорский врач Ши. Я замерла на мгновение, увидев его. Он же, напротив, нисколько не удивился. Фу Чунь обратился к императорскому врачу Ши: «Императорский врач Ши, спасибо, что пришли. Как Его Величество?»

Императорский врач Ши ответил: «Виновато скопившееся переутомление. Это не столь серьезно. Его Величеству сейчас необходимо расслабиться, не переусердствовать в работе. Что же касается того, есть ли другая причина, то придется положиться на императорского врача Сун, чтобы она провела осмотр еще раз». Говоря это, он вежливо поклонился мне.

Поскольку мой дедушка лечил Лю Си более десяти лет, многие считали, что я также очень хорошо была знакома с состоянием тела Лю Си, и что мои медицинские навыки настолько высоки, что не имели себе равных. Они никогда не сомневались в моих медицинских знаниях. Ощутив вину, я также стала непрерывно кланяться императорскому врачу Ши.

Я поняла то, что сказал императорский врач Ши. Хоть дедушка и называл его шарлатаном, он все же был номером один в Императорском госпитале. Таким образом, его диагноз не мог быть ошибочным…

Перегружен работой, Лю Си действительно был слишком переутомлен ей! Кто-то должен дать ему награду за то, что он был образцовым Императором? В полном смятении я вошла в спальню. Сейчас настал именно тот час дня, когда зажигали фонари. Большая их часть была уже зажжена, и дворцовые слуги расставляли целебные блюда. Лю Си лежал в постели. Нахмурив брови, он махнул рукой, произнеся: «Уйдите, Чжэнь желает отдохнуть».

Я тоже хотела последовать за ними, но он остановил меня: «Императорский врач Сун, подойдите и пощупайте мой пульс».

Подойдя к нему, я подалась вперед и села. К этому моменту спальня успела опустеть, поэтому я пробубнила вполголоса: «Я действительно не понимаю, как это делается…»

Глаза Лю Си были закрыты. Он выглядел очень уставшим. Услышав мои слова, его ресницы затрепетали, уголки рта приподнялись вверх и до моих ушей долетел его чуть осипший голос: «Я велел тебе пощупать пульс, так что делай, как я сказал».

Я действительно не знала, почему он был так настойчив... но он был Императором, поэтому я могла только повиноваться. Приложив три пальца к запястью, я взглянула на его лицо.

Он выглядел бледным и изможденным. Веки были слегка отекшими. Губы потеряли свой цвет и потрескались. Не удержавшись, я спросила: «Не хотите воды?»

Его ресницы снова затрепетали. После чего он мягко кивнул: «Хорошо».

Я обернулась и налила чашку воды. Повернувшись обратно, я увидела, что он уже открыл глаза и наблюдал за мной. Он сказал: «Помоги мне подняться».

Я помогла ему сесть и подложила ему подушку для спины. Затем протянула чашку с водой.

Он не взял ее, вместо этого он спокойно разглядывал чашку в течение некоторого времени. После, оторвав взгляд от чашки, он посмотрел на меня.

Я забыла, что он Император. Император не стал бы пить воду сам. Усмехнувшись сама себе, я поднесла чашку к его губам. Он поднял руку, накрыв ею мои ладони, державшие чашку, и стал медленно пить теплую воду.

Мои ладони горели.

Я чувствовала, как мои руки, державшие чашку, вспотели. Влажные и скользкие, становилось трудно удерживать чашку. Наконец он допил воду, но, судя по всему, не собирался отпускать мои руки. Смотря на его руку, я попыталась незаметно выдернуть свои.

Вдруг он произнес: «Линшу».

Я вздрогнула и подняла голову, чтобы посмотреть на него.

Он сидел на кровати, прислонившись к ее спинке. Волосы на висках были слегка мокрые от пота. Выражение его лица показалось мне знакомым. Другими словами, это был именно тот взгляд, который я знала уже много лет. В то время ужасная болезнь мучила его, не давая спокойно спать по ночам. Он часто просыпался среди ночи, весь в поту и дрожа. Его бледное личико выглядело столь хрупким, что казалось, одного прикосновения будет достаточно, чтобы оно разлетелось на кусочки. Тогда я последовала дедушкиному указанию и осталась ждать снаружи. Услышав шум из его покоев, я вошла, чтобы взглянуть.

Дедушка заставил его снять верхнюю одежду и лечь на живот. После введения нескольких игл кровеносные сосуды на спине, казалось, расширились, но они были зеленого и синего цвета. Лю Си, казалось, терпел сильную боль, так как вся его губа была искусана до крови. Но ни единого звука не слетело с его губ, он только крепко держал меня за руку. Его глаза были направлены на меня, но они были пусты, поэтому казалось, что он смотрел сквозь меня.

После этой болезненной процедуры дедушка обессилел и ушел отдохнуть. Лю Си продолжал крепко держать меня за руку и смущенно смотрел на меня своими черными, как смоль, влажными глазами, словно раненый олененок. Он сказал хриплым голосом: «Линшу, не уходи, прошу…»

Воспоминание о чертах лица мальчика накладывались на молодого человека передо мной. Выйдя из забытья, я вздрогнула и вырвалась из его хватки.

Он медленно опустил свою опустевшую руку.

Сделав несколько глубоких вдохов и подавив дрожь в голосе, я сказала: «Если Ваше Величество желает, чтобы кто-то прислуживал вам, пусть Фу Чунь позовет кого-нибудь. Даже несмотря на то, что императорская наложница Хуа беременна, вы можете пригласить других императорских наложниц».

Услышав мои слова, его лицо мгновенно омрачилось. Но в его угольно-черных глазах вспыхнул огонек, а уголки рта приподнялись, когда он о чем-то подумал.

«Они избалованы и благородного происхождения, так откуда же им знать, как прислуживать людям?»

Я отрешенно ответила: «Хотя ваш покорный слуга всего лишь скромный слуга, я тоже толком не умею прислуживать людям, так что лучше попросите императорских наложниц…»

«Нет». Прервав меня, он тихо произнес: «Возьми меня за руку, как раньше».

Раньше?

Я нахмурилась и бросила на него озадаченный взгляд: «Ваше величество уже не ребенок». Он больше не маленький Лю Си, так почему же он все еще хотел, чтобы люди обхаживали его. Неужели он действительно думает, что после того, как стал Императором, все на земле стали его маменьками*, и все они должны потакать ему! (П.п.: скорей всего тут имеется в виду няньки/кормилицы, но я не уверена…)

«Линшу…» – вновь повторил он. Легким, нежным и протяжным тоном он звал меня по имени. Его голос был столь глубоким и насыщенным, что, услышав его, мое сердце, казалось, затрепетало.

«Чего вы хотите?…» – заикаясь, спросила я.

Он лег обратно, выглядя очень слабым: «Мне нехорошо…»

«Где именно вы чувствуете себя плохо?…» – Я такая бесхребетная…

«Я не могу уснуть». Он слегка прикрыл глаза. Его голос был столь тих, что казалось, он шептал.

«Выписать вам снотворное по рецепту?»

«Ты уговариваешь меня…», – он решительно отказался от лечения: «Как и раньше».

Он лежал на боку, лицом ко мне, и протягивал мне свою руку из-под одеяла. Я скрежетнула зубами. Глядя на то, как уголки его рта слегка изгибались вверх, а тонкие ресницы отбрасывали слабые тени, он все больше напоминал маленького Лю Си из прошлого…

Скованно подняв руку, я осторожно прислонила ее к его спине и несколько раз погладила его.

Маленький Лю Си был таким же. Он говорил тогда: «Линшу, боюсь, я не смогу заснуть. Я также боюсь кошмаров, если засну».

Помню, я отвечала: «Не волнуйся, я здесь рядом, я позабочусь о тебе. Если тебе приснится кошмар, я разбужу тебя».

Он кивал головой и закрывал глаза. Через некоторое время он говорил: «Я не могу заснуть. Линшу, спой мне песню».

Я, неловко почесав затылок, отвечала: «Но я не умею, никто не учил меня этому…»

«Тогда расскажи мне сказку».

«Такого… такого я также не знаю…»

Бросив на меня пронизывающий взгляд, он вопрошал: «Тогда что же ты знаешь?»

«Я могу декламировать медицинские книги». Из моих глаз текли слезы.

Он неохотно кивнул, говоря: «Ладно, прочти мне…»

Люди из Императорской семьи все такие надоедливые. Он сказал, читай, значит, я должна читать, ах!

Я действительно начала декламировать... от «Линшу»* и «Сувэнь»* до «Бэньцао»* и «Хуанди Нэйцзин»*, чтобы отразить мою солидную медицинскую теоретическую основу. Чуть позднее он сказал: «Декламируй только «Линшу».»

(П.п.: «Линшу» или «Линшу Цзин», также известный как Божественный Стержень, Духовный Стержень или Сверхъестественный Стержень – это древний китайский медицинский текст, ранняя версия которого была составлена ​​в I веке до н.э. на основе более ранних текстов; Ни одна версия Линшу до 12 века не сохранилась. Большинство ученых полагают, что первоначальным названием Линшу было либо Чжэньцзин («Классика акупунктуры» или «Канон для иглоукалывания»), либо Цзюцзюань («Девять пучков»).

 «Сувэнь» (Вопросы о простейшем) – трактат, описывающий тонкости искусства иглоукалывания и прижигания.

«Бэньцао ганму» («Компендиум лекарственных веществ», 1578) – классический лечебник, написанный китайским учёным Ли Шичжэнем. Содержит описания 1074 растительных, 443 животных, 217 минеральных средств и около 12 тысяч рецептов, применявшихся в традиционной китайской медицине.

«Хуанди Нэйцзин» (буквально Канон Желтого Императора о Внутреннем) – является древним китайским медицинским текстом, который рассматривался как фундаментальный доктринальный источник для китайской медицины на протяжении более двух тысячелетий. Работа состоит из двух ранее упоминавшихся текстов, а именно: первый текст – «Сувэнь», второй – «Линшу».

Источник Википедия)

Я спросила: «Почему?»

Он ответил: «Мне нравится «Линшу».»

Запинаясь, я продолжила читать «Линшу». Спустя долгое время я остановилась.

Дыхание Лю Си постепенно замедлилось. Я знала, что он заснул, потому что его рука, державшая мою, ослабла. Я смотрела на его спящее лицо, сердце невыносимо сжималось. В данный же момент я воображала, как трясу его, хватая за шиворот, и кричу, как в детстве: «Лю Си, что ты задумал!»

Но теперь он был Императором, так что я не могла этого сделать.

Снаружи донесся звук шагов, я обернулась, чтобы посмотреть. Фу Чунь произнес с улыбкой: «Императорский врач Сун, Его Величество уснул?»

Я кивнула.

«Императорский врач Сун, извините, что доставили вам столько хлопот. Его Величество приказал мне сопроводить вас обратно во Дворец Линьшуй». Некоторое время я беспомощно глядела на него, он объяснил: «Даже императорские наложницы не могут оставаться на ночь во Дворце Его Величества. Его Величество заранее распорядился, чтобы императорский врач Сун вернулась во Дворец Линьшуй после того, как уснет».

Мое сердце болело, словно его ужалила пчела. Оцепенев, я кивнула, встала и, понизив голос, сказала: «Не стоит беспокоиться, я знаю дорогу. Я в состоянии вернуться сама».

После этого я сразу ушла.

Была уже середина ночи, но в Императорском Дворце все еще было множество людей, снующих туда-сюда. Доносчики из каждого дворца внимательно наблюдали, вероятно, за всеми этими потугами крылось желание их хозяев забраться в постель дракона. Но какой в этом был смысл, если это просто похоть? А после тебя просто отправят обратно в твой дворец, опустошенной, так бессмысленно.

С почечной недостаточностью* Лю Си, я действительно не знала, сможет ли он удовлетворить всех этих ненасытных женщин.

(П.п.: в первой главе что-то было подобное, но повторюсь для тех, кто подзабыл: в древней китайской медицине считалось, что почки хранят квинтэссенцию-цзин, т.е. хранят «Цзин», которая является силой, поддерживающей рождение, рост, развитие, размножение человека, обеспечивающей жизнедеятельность всех органов и систем.)

Равнодушно фыркнув и топнув ногами, я рванула с места.

Окончание главы