Ваш Покорный Слуга Виновен! [Переведено] Глава 2– Трагическая История Императорского Врача

Глава 2: Трагическая История Императорского Врача

Впоследствии я часто думала, что если что-то действительно случится с императорской наложницей Хуа, то Император действительно захочет лишить меня жизни. Ведь мы росли, играя вместе с детства и до совершеннолетия…

Нынешний Император – восьмой Принц Лю Си. Можно сказать, что мой дедушка в одиночку спас ему жизнь. Он был восьмым сыном, ни первый, ни последний в очереди на престол, в общем, он занимал не особо выгодное положение. Вдобавок, находясь в утробе матери, он уже был болен, так что, родившись, он был болезненным ребенком. Поэтому этот больной и слабый принц определенно не пользовался благосклонностью покойного Императора. Каждый человек во дворце также презирал его. Видя, что восьмой принц и его мать потеряли благосклонность, они измывались над ними, отказывая им в денежном пособии, еде и одежде. Когда восьмой принц был серьезно болен, страдая от высокой температуры, они даже не могли позволить себе обратиться к императорскому врачу. Маленькая дворцовая служанка восьмого принца остановила моего деда, когда тот возвращался домой. Она опустилась на колени и поклонилась ему, умоляя о помощи, поэтому он и пошел лечить Лю Си.

Не знаю, что за болезнь была диагностирована у Лю Си, но по выражению лица дедушки можно было догадаться, что это определенно была не простая проблема. Этот мальчик был старше меня на три года, но был ниже ростом. Его подбородок был острым и мелким, размером с мою детскую ладошку. На бледном лице всегда можно было увидеть болезненный ярко-красный оттенок. Он не мог пройти и нескольких шагов, не вызвав при этом тяжелой одышки. Все были убеждены, что он не проживет и десяти лет. Неожиданно, после десяти лет лечения у дедушки, эти недуги удалось излечить. Незаметно он в мгновение ока оказался выше меня. Он уже больше не был тем робким маленьким мальчиком, как раньше. Он научился высокомерию, а также тому, как задирать нос перед людьми. И вот теперь он говорил мне эти холодные, полные насмешки слова: «Тогда поплатишься своей головой», – поистине... неблагодарный!

В Императорской семье действительно очень мало хороших людей!

Выругавшись про себя, внешне я осталась спокойной. Лю Си успел сказать лишь несколько слов, прежде чем появился слуга с каким-то сообщением. Он прошептал его на ухо Лю Си, после чего лицо Императора омрачилось, и он поспешно ушел вместе с этим слугой. Только после ухода Лю Си императорские врачи смогли полностью расслабиться. Я поднялась с пола и повернулась, чтобы посмотреть на кровать, на которой императорская наложница Хуа уже успела сесть, а ее пара прекрасных глаз глядела в сторону пустого дверного проема с лицом, полным негодования.

Не волнуйся так, у тебя впереди есть хотя бы еще несколько десятилетий, которые также могут заставить тебя почувствовать обиду.

Вздохнув, я повернулась, готовая уйти. Пройдя всего несколько шагов, передо мной возник доверенный евнух Лю Си, Фу Чунь. С улыбкой на лице он почтительно произнес: «Его Величество сказал, что беременность императорской наложницы Хуа – это важное событие, поэтому не должно быть никаких неприятностей. Поэтому пусть императорский врач Сун поселится поблизости для более удобного ухода».

«Это… Боюсь, это неправильно и неразумно. Государственные служащие не могут оставаться внутри…» Я не знаю, что делать. Я в панике. Я сошла с ума!

Улыбнувшись, Фу Чунь ответил: «Императорскому врачу Сун не стоит переживать об этом. Государственным чиновникам не разрешается оставаться на ночь во дворце из опасения, что это вызовет распутство внутри Дворца. Императорский врач Сун женщина, поэтому это не стоит беспокойства. Дворец Линьшуй уже подготовлен для императорского врача Сун, так что вы можете немедленно поселиться там».

С тревогой в голосе я воскликнула: «Дворец Линьшуй! Боюсь, что это еще более неуместно!»

Дворец Линьшуй находился рядом с Дворцом Лю Си. Хотя это и не было официально, но к нему всегда относились как к Дворцу Императрицы. Как может простой имперский врач вроде меня оставаться в таком месте!

Фу Чунь слабо улыбнулся: «У Его Величества есть свои причины на это. Императорскому врачу Сун лучше подчиниться приказу Императора».

Сказав это, он больше не обращал на меня внимания. Повернувшись, он ушел, оставив в одиночестве мою бездыханную оболочку.

Я продолжала быть безжизненной до самого вечера, даже ужинав во Дворце Линьшуй, я продолжала оставаться таковой.

У Лю Си действительно имелась очень веская причина…

Я почесала голову и слегка отодвинула тарелку с едой.

Еда во Дворце все же намного лучше, чем дома. Скорей всего, это из-за моего положения императорского врача. Плюс меня специально назначили имперским врачом императорской наложницы Хуа, так что мой ранг немного повысился. Эта еда не шла ни в кое сравнение с той стряпней, которую Янь Сяоу, простой боевой громила, готовил для меня дома.

Из-за императорского указа мне пришлось остаться во Дворце, но Янь Сяоу этого сделать не мог. Он просто забрал с собой мою коробочку с некоторыми лекарствами, которые я захватила перед поездкой во Дворец, и ускользнул, вернувшись домой. Когда он был еще совсем мальчишкой, его приютил мой дедушка по доброте душевной. В то время он повздорил с кем-то на улице из-за дымящейся булочки, что едва ли не привело к кровопролитию. Мой дед использовал мясную булочку, чтобы завлечь его к нам домой, где он пробыл уже больше десяти лет. Благодаря влиянию дедушки Янь Сяоу научился некоторым медицинским навыкам. Ему не нужно было прощупывать пульс, достаточно было лишь взглянуть на цвет лица больного, чтобы он смог понять его состояние. К примеру, он часто говорил мне: «Сун Линшу, ты на пороге смерти».

Каждый раз, после этой фразы, дедушка наказывал меня тем, что я либо стояла неподвижно, либо писала, либо сидела взаперти, размышляя над своими ошибками. Если считать так, то медицинские познания Янь Сяоу можно было бы сравнить с наполовину полным ведром воды. По слухам, его навыки боевых искусств были на полведра воды больше, по сравнению со способностью к врачеванию. В мире боевых искусств его знали как «Приди с Одним Ведром». Долгое время я верила в это, пока Янь Сяоу не дошел до точки кипения и не объяснил мне, что на самом деле его прозвищем было «Приди Один Удар». Поскольку он пользовался копьем, эти три слова означали: «Раз он появился, то наверняка нанесет удар своим копьем». Эта фраза носила в себе тот же смысл, что и «Раз меч обнажился, то должна пролиться чья-то кровь».

После этого я всегда говорила ему: «Янь Сяоу, ты жалок. Даже дети не выбрали бы себе такое прозвище».

И все же у моего дедушки действительно было желание обручить меня с этим человеком с таким убогим прозвищем. Думая об этом, я чувствовала себя немного уязвленной.

Покончив с ужином, мне доставили вещи, переданные Янь Сяоу. Там была сменная одежда, а также ключ к побегу. В складках одежды я обнаружила лист бумаги с коряво прописанными строчками. Долгое время я пыталась разобрать, что же там изображено, но безрезультатно. Взглянув на обратную сторону, я увидела слова: «Карта подземных ходов Дворца. Если случится несчастье, беги».

Тихонько спрятав этот клочок бумаги, я вновь выражаю свою благодарность Богу за то, что он послал мне в помощь этого дурня, которому я могу верить, плакаться и на кого могу беззастенчиво роптать.

Разложив вещи, меня вновь потревожили, дворцовая служанка передала сообщение, что Двор Сихуа вызывает императорского врача Сун. В спешке накинув на плечи верхнее платье, я последовала за служанкой.

Как и ожидалось, Лю Си также был там.

Императорская наложница Хуа с тонким слоем пудры на лице опиралась на руку Лю Си. Она выглядела как маленькая слабая птичка, полагающуюся на других (идиома, означающая милую и беспомощную на вид). Думаю, Лю Си действительно нравился такой тип женщин. Скорей всего из-за того, что она была похожа на него. В юности Лю Си был гораздо слабее, беспомощнее и красивее, чем эта императорская наложница Хуа. Старший брат императорской наложницы Хуа гордо носил звание Даюаньшуай. (П.п.: буквально «главный маршал», также известное как Генералиссимус – высшее воинское звание в военном деле Китая). Как потомок влиятельной семьи главнокомандующего, она, должно быть, притворялась такой слабой.

Лю Си помог императорской наложнице Хуа сесть на краешек кровати. В отличие от его мрачного и непроницаемого вида днем, сейчас на его лице играла слабая улыбка. Он мягко обратился к императорской наложнице Хуа: «Ты беременна и у тебя слабое здоровье, так что не вставай с постели». Повернувшись в мою сторону, он холодно бросил: «Императорский врач Сун, императорская наложница Хуа говорит, что плохо себя чувствует. Подойди и посмотри, в чем дело».

Кивнув, я прошла вперед. Лю Си не ушел, вместо этого он сел рядом с наложницей, прислонив ее к своей груди. Я вся дрожала от страха, приближаясь к ним. Должна признать, ярко-желтые одежды весьма смертоносны, они практически ослепили меня своим великолепием. Я опустила голову, чтобы отвлечься на протянутое запястье императорской наложницы Хуа, но ярко-желтые одежды не исчезли из поля моего зрения, а продолжили маячить перед глазами.

Мне всегда казалось, что этот цвет похож на сверкающие на солнце испражнения. Без понятия, почему так много людей борется за то, чтобы носить его.

В то время, когда я была еще близка с Лю Си, я не вела себя так формально и могла позволить себе говорить всякие глупости. В день, когда он взошел на трон, я последовала за дедушкой, чтобы провести ему обычный медицинский осмотр. Увидев его, одетого в этот тошнотворный цвет, я с улыбкой сказала: «Лю Си, я не могу узнать тебя в этих одеждах!»

После чего я схлопотала подзатыльник от деда: «Возмутительно!»

Лю Си дважды негромко кашлянул, а его вечно бледное лицо окрасилось румянцем. Он выглядел немного смущенным. Это был последний раз, когда я видела его таким.

Поначалу я считала, что одежда – это просто одежда. И что люди, сменив наряд, остаются прежними. Позднее я поняла, как сильно ошибалась. Восьмой Принц Лю Си оставил этот мир давным-давно. А человек, сидящий сейчас передо мной – Император Лю Си. Тогда я могла небрежно обращаться к нему по имени, теперь же нет. Чтобы простой люд не мог в своей речи упоминать имя Императора, слово «Си» (по-китайски оно означает «надежда») было запрещено использовать в обиходе. У простого народа забрали «надежду». Как и у меня.

Я глубоко погрузилась в свои мысли, из-за чего Лю Си пришлось повысить голос и громко прикрикнуть на меня. Вздрогнув, я вышла из задумчивости. В попытке скрыть свое смятение, я потянулась к запястью наложницы, попутно обратившись к ней: «Императорская наложница Хуа, что вас тревожит?»

Императорская наложница Хуа тихо ответила: «Я постоянно ощущаю слабость и тошноту».

Я улыбнулась: «Это, безусловно, этап, через который должна пройти любая беременная женщина. Императорской наложнице Хуа не стоит переживать. Ваш покорный слуга вернется и выпишет лекарство. При своевременном его применении, ваши симптомы будут облегчены».

Позже я попрошу кого-нибудь сходить в императорский госпиталь за средством для беременных. Так как сама я выписать этот рецепт не в силах.

Собственно Лю Си был в курсе касательно всего этого. Поэтому-то я и не могла взять в толк, с какой целью он все-таки заставил меня прийти лечить императорскую наложницу Хуа.

Императорская наложница Хуа не заподозрив ничего неладного, мягко кивнула мне в знак согласия. Оперевшись на руку Лю Си, она тихо сказала: «Ваше Величество, пожалуйста, останьтесь сегодня на ночь со мной, хорошо?»

Лю Си улыбнувшись, кивнул в ответ: «Хорошо, но для начала тебе стоит отдохнуть. Мне еще необходимо сходить в кабинет, чтобы просмотреть оставшиеся документы. После чего я приду и составлю тебе компанию».

В данный момент в гареме наверняка было полно наложниц, желающих воткнуть в нее иголку.

Императорская наложница Хуа покорно и с любовью взглянула на Лю Си. Но прикрыв глаза, она не могла скрыть своего высокомерия.

Я сделала пару шагов в сторону выхода. В покоях наложницы было слишком жарко и душно, из-за чего мне стало нехорошо. Покинув покои, я тут же расстегнула две верхние пуговицы, пытаясь вдохнуть полной грудью свежего воздуха.

Чей-то очень знакомый голос позвал меня: «Сун Линшу».

Остановившись, я резко обернулась и взглянула на этого человека – выражение лица Лю Си не предвещало ничего хорошего, когда он подошел ко мне.

Я медленно опустилась на колени – слишком утомительно. Каждый раз при встрече с ним, мне приходилось опускаться на колени. Если мы встретимся еще несколько раз, то мои бедные колени точно этого не переживут.

«Ваш покорный слуга кланяется Вашему Величеству».

«Можешь воздержаться от этих формальностей», – пройдя мимо меня, он сел на каменную скамью. Неспешно поднявшись, я обнаружила, что кроме нас двоих больше никого не было.

«В последнее время я также не очень хорошо себя чувствую. Так что осмотри и меня», – произнеся эти слова, он протянул ко мне свою руку.

Тупо уставившись на протянутое запястье, я подняла голову: «А?»

Пока он отвечал, его глубокие и темные глаза, прищурившись, стрельнули в мою сторону: «Подойди».

Отступив на полшага и понизив голос, я огорченно взмолилась: «Ваше Величество, вы ведь знаете о моем... если вы действительно плохо себя чувствуете, лучше попросите императорского врача Ши или Су прийти и осмотреть вас».

Никак не возразив, он задал вопрос: «Посмеешь ослушаться императорского приказа?»

Из-за этих слов я почувствовала обиду. Это все равно, что есть зеленые сливы, но я могу их только нюхать. Собравшись с духом, я шагнула к нему.

Я не решилась сесть рядом, поэтому просто наклонилась и приложила три пальца к его пульсу. Господи, смилуйся надо мной… Я ровным счетом ничего не почувствовала, кроме пульсации вен. Дедушка всегда говорил, что у меня слишком толстый нерв, из-за чего я не могу почувствовать явной разницы в типе пульса. Откровенно говоря, я не вижу никакой разницы в этих пульсациях, они же все одинаковые…

«Ваше Величество, что именно вас тревожит?», – у меня нет другого выбора, кроме как разыгрывать перед ним спектакль до самого конца.

«Бессонница, кошмары и озноб», – говоря это, он смотрел мне в глаза.

Мое сердце слегка сжалось, и я дрожащим голосом спросила: «Неужели рецидив?»

Если да, то, боюсь, что никто не сможет его вылечить. Симптомы его прошлой болезни были такими же. Он либо никак не мог заснуть, либо же с огромным трудом засыпал, но вскоре просыпался от кошмаров и весь в поту. После чего он чувствовал озноб и обхватывал себя руками. В таких обстоятельствах он мог рассчитывать только на лекарственные снадобья в долгосрочной перспективе, чтобы иметь возможность заснуть. У него постоянно были темные круги под глазами.

«Что если это рецидив?» – серьезно спросил он.

Мое горло сжалось от нахлынувшего волнения, из-за чего я не смогла ничего ответить. Я действительно не могла ничего сказать, потому что не знала ответа на его вопрос. Я могла лишь глупо глядеть на него.

В конце концов, уголок его рта скривился в улыбке, и он произнес: «Не бери в голову».

Облегченно вздохнув, я ощутила печаль. Мои плечи уныло опустились, и я еле слышно выдохнула: «Ох». Но когда я опустила голову и взглянула на свои руки, то обнаружила, что одна из них покоилась в его ладонях.

Мной вновь овладел жгучий страх!

Тепло рук Лю Си можно было сравнить с теплом заходящего солнца в зимний день, оно было таким же роскошно теплым и готовым исчезнуть в любой момент.

«Я хотел кое-что сказать тебе, но пока не время…» Когда он говорил это, казалось, что его глаза наполнились радостным светом: «Пока что я могу лишь сказать тебе, что скоро смогу делать то, что хочу... Я обязан твоему дедушке жизнью, поэтому исполню твое желание. Так чего же ты желаешь? Или кого? Может, ты хотела бы чем-то заняться? Что бы ты ни попросила, я могу даровать это тебе…» На пониженных тонах его голос звучал как нежная и чарующая греза: «Так скажи мне, чего ты желаешь…»

Я глупо уставилась на него во все глаза и кое-как заставила свои губы пролепетать: «Я хочу... медальон, дарующий амнистию…»

«Что?», – прервав мой лепет, он некоторое время непонимающе смотрел на меня.

Поджав губы и поднабравшись смелости, я продолжила: «Быть императорским врачом слишком рискованно. Вы хорошо меня знаете. Я боюсь, что однажды совершу ошибку, и вы казните меня... можете ли вы подарить мне медальон, позволяющий получить амнистию... или даже несколько таких медальонов? Думаю, одного мне будет недостаточно…»

Лю Си мрачно возразил: «Ни за что!»

Я тут же надулась. Сплошное надувательство, лишь мгновением назад он говорил, что может выполнить любое мое пожелание…

Лю Си вздохнул и более спокойно продолжил: «Хорошо, я обещаю, что определенно не приговорю тебя к смерти. Теперь ты можешь успокоиться? Может… у тебя есть еще какое-нибудь желание?»

Я опустила голову, чтобы хорошенько поразмышлять. Мое сердце пропустило удар. Подняв на него свой взгляд, я радостно воскликнула: «Да!»

«И что же?» – мягко спросил он.

«Я хочу покинуть Дворец!», – бодро откликнулась я: «В любом случае, вы знаете о том, что я мало что ведаю в медицине. Я более компетентна в роли мясника, поэтому не могу быть полезна императорскому госпиталю. Следовательно, мне нет смысла оставаться здесь. Из-за вашего предка Императора Гао у моей семьи нет другого выбора, кроме как практиковать медицину в каждом поколении... вы можете отпустить меня?»

Лю Си сделал глубокий вдох и заговорил слегка дрожащим голосом: «Покинув Дворец, куда ты направишься?»

Я с улыбкой ответила: «Янь Сяоу уже сделал себе имя в мире боевых искусств, так что я пойду с ним. Он обещал дедушке позаботиться обо мне всю оставшуюся жизнь!» Не успев договорить, я ощутила острую боль в руке и издала мучительный стон. Только тогда Лю Си отпустил мою руку.

«Даже не думай об этом!», – произнося эти несколько слов, он тут же ушел, ни разу не оглянувшись.

Окончание главы