Я стану хозяйкой этой жизни! Глава 62

Глава 62.

Они немедленно сели в карету и направились обратно в особняк Ромбарди.

Император Джованес предложил сразу же вызвать врача императорского дворца, но Галлагер отказался.

В карете по дороге домой с улыбкой, но лёгкой растерянностью на лице, он сказал Тие:

– Императорская семья не должна быть в курсе внутренних дел Ромбарди.

Отец Фирентии продолжал первым делом беспокоиться о делах семьи, даже несмотря на то, что с его телом было что-то не так.

К счастью, приготовления были быстрыми, потому что Рулак заранее отправил гонца в особняк.

Когда Тия, Рулак и Галлагер прибыли, слуги уже ждали их с носилками.

Однако причину, по которой эти носилки были нужны, они не знали. И когда они увидели Галлагера, лежащего на сидении кареты, их лица ожесточились.

– Ах, простите за это беспокойство, – улыбался Галлагер, лёжа на носилках.

– …Не говори глупостей, – вполголоса ответил сыну Рулак.

Спальная Галлагера уже была идеально подготовлена к его приёму.

Когда двери комнат Фирентии и её отца открылись, там их ждали Клериван и Лориэль с ожесточёнными выражениями лиц.

– Клериван, Вы здесь в такой поздний час?

– Главной проблемой является не время.

Несмотря на то, что они работали вместе уже несколько лет, Галлагер и Клериван всегда обращались друг к другу уважительно.

– Врач? – спросил Рулак у дворецкого.

– Я вызвал доктора О’Мали.

Всё происходит так быстро…

Галлагер лежал на кровати и потирал правую ногу, а Рулак сидел в кресле рядом с ним.

И те, кто хотел помочь им, были рядом.

Фирентия пыталась смириться с этой ситуацией.

Однако никто не знает, почему папа вдруг упал.

Никто, кроме меня, – находясь среди занятых людей, Тие было крайне трудно управлять своей мимикой.

Ради отца, который ещё не знал, чем он болен, девочка пыталась улыбаться, чтобы не быть слишком серьёзной.

Однако казалось, что все её усилия были бессмыслены перед Галлагером.

– Тия, – Галлагер позвал её.

В спальне наступила тишина.

Люди, которые в спешке двигались, мгновенно остановились и посмотрели на Фирентию.

Похоже, все забыли о моём существовании.

– Папа в порядке, – сказал Галлагер.

– Я знаю, – ответила Тия, максимально скрывая своё волнение.

– Да. Потому что моя Тия очень умная.

Вот только Фирентия не могла улыбнуться в ответ, хоть и видела мягкую улыбку отца, направленную ей.

– Тебе не нужно бояться.

Девочка не могла ответить.

Я не могу не бояться.

Болезнь папы – ужасающая болезнь.

И именно эта болезнь отняла у меня отца в прошлой жизни, – эти слова, казалось, всё сильнее жгли её, когда Тия сжимала губы.

Вместо того чтобы сказать что-то, она склонила голову.

– Тия?.. – глаза Галлагера расширились, словно реакция дочери шокировала его.

Ох, мне нужно успокоиться.

Однако образ её отца, лежащего в постели, наложился на образ её отца на больничной койке из её последней жизни, которая всё ещё оставалась в памяти Фирентии.

Лучше не кусать нижнюю губу…

Считал ли и тогда мой папа своё состояние несерьёзным?

Даже с онемевшей ногой сейчас Галлагер попытался встать и подойти к дочери.

– Доктор О’Мали здесь.

К счастью, прибыл доктор О’Мали, о визите которого оповестил дворецкий.

– Не могли бы вы ненадолго выйти? – сказал присутствующим Рулак.

Спустя некоторое время в спальне остались лишь Галлагер, Тия, Рулак и доктор О’Мали.

– Каковы симптомы?

– Правая нога… – спокойным голосом Галлагер стал рассказывать о своём состоянии.

Фирентия знала, что ей не нужно слушать это.

Нет, она просто знала, как это происходит.

Онемение, начавшееся в правой ноге, усилится в течение недели.

Доктор О’Мали сделает всё возможное, прописав лекарство, но оно не возымеет большого эффекта.

В лучшем случае лишь уменьшит дискомфорт от паралича.

А через месяц начнёт парализовать и вторую ногу.

Ещё через месяц резко ограничатся движения правой руки.

Ещё через месяц…

Папа вообще не сможет пользоваться правой рукой.

Потом… за неделю до моего дня рождения папа, который уже не сможет шевелить шеей, будет страдать от отдышки.

Тогда я не могла видеть, как мой папа страдал от подобной сильной боли, и днями и ночами молилась, чтобы он умер скорее, а не позже…

И за три дня до моего дня рождения.

Папа сделает последний вдох и закроет глаза, – Фирентию захлестнули воспоминания, от которых невозможно было сбежать.

– Фирентия, иди сюда, – Рулак поманил внучку к кровати, чтобы та не чувствовала себя одиноко в своём волнении.

Однако Тия покачала головой.

И села на стул в углу спальни, подальше от кровати отца.

– Вы недавно падали или травмировали спину?

– Этого никогда не было.

– Тогда… – доктор О’Мали с большой осторожностью осмотрел Галлагера. – Можете пошевелить своими пальцами?

– Ммм… – Галлагер сосредоточил все свои силы, смотря на пальцы правой ноги, но даже его нога не двигалась. – Странно…

Галлагер нахмурился и безрезультатно попытался сделать это ещё несколько раз.

Вполне естественно, что нога, которая ещё с утра была в отличном состоянии, онемев, стала словно принадлежать кому-то другому.

Это был главный страх болезни под названием Тленбру.

Она проявлялась без каких-либо симптомом.

Это также не было генетическим заболеванием.

Никто не знал, как именно возникала эта болезнь.

Так же было и в моей прошлой жизни.

Эстира изготовила лекарство для устранения симптомов паралича…

Однако причина болезни Тленбру так и осталась неизвестной.

– Были ли боли в ногах?

– Боли… нет. Было бы лучше, если бы было больно. Такое ощущение, что моя нога внезапно исчезла.

– Хм… – выражение лица доктора О’Мали становилось всё хуже и хуже. – Вот как. Эти симптомы встречаются не так уж часто.

Фирентия не торопилась, чтобы сказать, что это, но доктор О’Мали, вероятно, уже понял.

Внезапные и странные симптомы Галлагера указывали лишь на одну болезнь – болезнь Тленбру.

По мере того как доктор О’Мали становился всё менее и менее разговорчивым, Галлагер, казалось, что-то понимал.

Он посмотрел на Рулака широко раскрытыми глазами и обратился к дочери, тихо сидевшей в углу:

– Тия, ты не хочешь ненадолго выйти?

– …Хорошо, – Тия тихо вышла из комнаты и закрыла дверь.

Она даже не пыталась подслушать разговор внутри комнаты.

Потому что она уже знала, что там скажут.

– Мисс… – Лориэль и Клериван, ожидавшие за дверью, увидели девочку и тут же встали.

– Не волнуйтесь так сильно. Господин Галлагер будет в порядке, – Лориэль обняла Тию своими тёплыми руками, но это было бесполезно, словно всё внутри Фирентии покрылось огромным слоем льда.

– Не могла бы ты принести мне стакан тёплого молока? – спросила она Лориэль.

– Хорошо, мисс. Пожалуйста, подождите чуть-чуть! – Лориэль обрадовалась тому, что девочке захотелось выпить, и тут же направилась на кухню.

Теперь в гостиной остались лишь Фирентия и Клериван.

Клериван даже не пытался утешить девочку.

Возможно, он прочитал что-то, что в её поведении было необычным.

– Господин Клериван.

– Да, госпожа Фирентия?

– Похоже, мне придётся попросить тебя послать письмо. Найди того, у кого быстрые ноги и кому можно доверять, – Тия взяла ручку с блокнотом, лежащие на столе в гостиной.

Девочка даже не думала о том, что говорить.

Она знала, что сегодняшний день когда-то наступит, поэтому её рука, держащая ручку, не дрожала.

Тия протянула Клеривану короткое, быстро написанное письмо:

– Ты должен отправить это.

– Это… – поскольку бумага не была сложена, Клериван мог видеть всё, что было написано в письме. Его голубые глаза задрожали. – Куда его отправить…

Щёлк.

Дверь в спальню Галлагера открылась и оттуда вышел доктор О’Мали.

Он даже не смотрел на Фирентию.

Нет, на случай, если их глаза встретятся, доктор О’Мали заранее кивнул и, попрощавшись, быстро ушёл.

Да.

Должно быть, тяжело видеть маленького ребёнка, которой скажут о том, что её отец смертельно болен, – Тия тяжело вздохнула.

– Тия, не хочешь войти? – но тут она услышала голос Галлагера, зовущий её.

Клериван тихо последовал за девочкой в спальню Галлагера.

Галлагер сидел на своей кровати как и несколько минут назад.

– Доктор О’Мали рассказал мне, что случилось, Тия, – с улыбкой обратился он к дочери. – Просто мышцы моих ног немного поражены, поэтому я скоро поправлюсь.

Что? – Фирентия засомневалась в своих ушах.

И её сердце бешено забилось.

Возможно ли, что будущее изменилось?

И это действительно не болезнь Тленбру? – и тут Тия посмотрела на своего дедушку.

– Ах…

Рулак не смотрел на неё.

Как и доктор О’Мали, он избегал взгляда Фирентии.

– Папа скоро поправится, – оживлённым тоном Галлагер говорил с дочерью. – Не волнуйся слишком сильно, Тия.

Но девочка не могла ничего сказать.

Фирентия словно проглотила большой камень, забыв запить.

Даже в тот момент, когда он узнал, что у него болезнь, от которой нет лекарства…

Папа думает обо мне.

Он боится, что дочь, которой лишь недавно исполнилось десять лет, испугается.

Он боится, что мне будет страшно, – стиснув зубы, Тия посмотрела на отца и обернулась.

А затем обратилась к Клеривану:

– Отправьте письмо в императорскую академию, а получателем будет…

Единственная надежда моего отца.

– Пожалуйста, напишите ‘Эстира’ в строке получателя.

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

Окончание главы