Школа Высокого боя: Ничтожный Глава 10

Ещё до прояснения ситуации с панцирем, Борис начал экспериментировать с техникой тренировок. Всякий раз за этим наблюдали друзья, поэтому выходило кое-как. Да и разве могло быть иначе, если ещё задолго до экспериментов Орлёнок рекомендовал ему всякие шутовские коленца выписывать, и если Борис открыто начал бы, то друг точно поддел. И как ему отвечать?

Гордость и стыд мешали, пока не стал понятен план Михаля. Злость пересилила прежние чувства, Борис уже откровенно взялся повторять то, что подглядел в ночных видениях. К сожалению, после того раза он сумел побывать на капище с танцующим искусником лишь единожды. Эликсир Моха более не помогал и не требовался, потому Борис прекратил его пить.

Память не подвела Барса: неуклюже, под смех и шуточки друзей, он взялся выписывать сложные скруты, подсады и прыжки. Приходилось самостоятельно выбирать те, которым не помешают заживающие раны. Нарушалась красота и сложные связки. Борис ругался, плевался и шипел как дикий кот. Друзья наслушались в свой адрес обзывательств, но только продолжали гоготать — самой изощрённой издёвкой, пришедшей им на ум, стало прозвище Журавль. Мол, ты больше не Барс, раз выписываешь тут “журавля”.

Борис терпел. Тело болело и в местах травм, и по причине новых упражнений. Сухожилия не желали тянуться, а мокрые жилы, сиречь мышцы, стонали от напряжения, выполняя волю хозяина.

Отныне для Бориса деньги перестали играть главную роль — он страстно желал смешать планы Михалю. С самого начала их дел, тот старался использовать Барса как вещь. Ровно так же, как пользуют лопату в выработках, а после выбрасывают, если сломалась. Хуже того — лопату можно починить, а случись с человеком инвалидность, то всё — он унижаемый всеми иждивенец.

Бориса распирало от гнева. Снова и снова он заставлял себя вставать и отрабатывать новые связки. Больше запутать, уйти с линии удара, смешать планы противника. Раненный хищник остаётся хищником и всё равно должен выходить из схваток победителем. Да, нет самой сильной руки и она пока не прикрывает его от ударов — значит надо сделать ставку на ноги.

Было бы в запасе полгода, Борис смог отточить новые движения до совершенства, но в запасе оставалось лишь несколько дней. Много чувств смешалось в его душе. Стыд и давление гордости отступили перед злостью, а на смену им пришла нервозность и даже, пока едва слышимая, словно далёкая гроза, неуверенность. Под вечер Бориса начинало трусить и если бы не ночные походы на Кром — неизвестно, как бы всё кончилось.

Друзья прознали о новых вылазках к стене и сразу же напросились ходить вместе. Сначала Бориса подмывало рявкнуть отказом, но это ведь общее место — уже столько лет они вместе бывали там, и с его стороны было бы нехорошо поступать так. Борис боялся, что не услышит в их присутствии зова из леса. Рассказывать о нём друзьям, Борис стеснялся, но как ещё объяснить им, что нужно соблюдать молчание?

В очередной раз Барса ждало сильнейшее смятение — вместо издёвок, друзья сильно впечатлились услышанным и тут же пришли к выводу, что это духи Силы. Они поддержали и даже поздравили Барса. Ясное дело, такая трактовка ему не понравилась. Борис уже принял решение, как будет воспринимать зов и менять мнение не собирался.

В изобильной лаборатории нашлась тёплая одежда и для друзей. Это позволило им сидеть на стене подольше. Каждый такой раз невообразимо ободрял Бориса. Нервозность уходила, возвращалась уверенность в себе, а когда спускались обратно на склад — он засыпал сном младенца и даже улыбался во сне. Это ему с ехидными смешками сообщили друзья и потому Борис счёл слова выдумкой.

Вячко торжествовал — его план удался. Информатор рассказал даже больше, чем предполагалось. Теперь-то было понятно, почему бой пошёл не по ожидаемому сценарию.

Это пуще прежнего раззадорило Вячко. Всё же, проиграть из-за нелепой случайности для его гордости было бы меньшим ударом, чем равному. Точнее так — Борис априори не равен Вячко, так как принадлежит к простолюдинам, но он силён как боец и теперь обязательно необходимо отыграться. Никто в трущобах даже думать не должен, что может справиться с кем-то из благородных — даже с просто Посвящённым.

Борис не простой боец, а частый победитель подпольных турниров. Они проходят регулярно, и если Вячко получится попасть хотя бы на один, то есть шанс повстречать Бориса. Свершение мести, вдруг, замаячило перед Вячко совсем близко.

Информатор, правда, уточнил, что Борис сильно травмирован и вряд ли станет участвовать в ближайших турнирах. Всучив информатору плату за этот раз, Вячко потребовал разузнать точно, когда заявят Бориса. Денег пришлось дать больше оговоренного, так как информатору досталось в трущобах и идти туда второй раз он отказывался. Впрочем, золото способно творить чудеса.

Совершенно довольный собой, Вячко решил отправиться в клан Воздуха, чтобы наладить отношения с Анной, что не навещала его уже много дней. Благо ему уже разрешили покидать границы вотчины. День над Киевом выдался солнечный, пушистый снег сверкал и хрустел под ногами, где его ещё не успели счистить. Зимние гуляния уже кончились, но если Анна смягчится, то можно будет провести прекрасный променад по вотчине зефиров. Главное, больше не распространяться о своих планах, решил Вячко.

Панцирь для Бориса принесли в день турнира. Он оказался пошит не в размер. Иначе говоря, даже без модернизации Изобретателя надеть его не представлялось возможным.

Бориса это возмутило не сильно. Он и так понимал, что выступать придётся без защиты. Вместо ложных надежд, он хорошо выспался ночью, не забыв наведаться на Кром. Утро посвятил глубоким медитациям, настраиваясь на выверенный характер боя и полное игнорирование провокаций. Что-то обязательно должно будет пойти не так, но себе Барс запретил реагировать на это. Даже хотел хлебнуть моховского эликсира — побоялся, в итоге, уж слишком меняется восприятие мира.

На турнир шёл без страха — вряд ли кому в голову придёт нападать на уже заявленного бойца и потом иметь дело с Михалём. Друзья предвкушали бой и даже Орлёнок оценивал шансы, как неплохие — насмотрелся на эффектный тренировочный пляс друга. На пару с Гаврылой они гадали, каково же будет удивление противников. Всех знают поимённо, ведь новичков ожидается всего два. Стили “старичков” друзья успели “пережевать” уже до косточек, пока вечерами играли в карты и болтали.

Арена расположена на втором ярусе в здании бывшей мануфактуры. В отчётах она числится действующей. Михаль очень гордиться ей и тем, как всё организовано. Для высоких гостей предусмотрен отдельный вход и путь до него сверху. Есть обычные ряды сидений, а есть ложи для особых зрителей среди благородных. Все являются в одинаковых плащах и масках, хотя тот же Борис был уверен, что большая часть из них знает об увлечениях друг друга и эта конспирация фиктивна.

Для простого люда тоже предусмотрены места. Приходится стоять, но ведь не только богатеи делают ставки, а значит — надо пускать и бедолаг. Гаврыла с Орлёнком попадают в зал по блату. Михаль поначалу был против впускать сразу двоих, но вынужденно согласился на требования Бориса. Сегодня всё прошло стандартно и два друга спокойно заняли место в толпе. Пол сколочен таким образом, чтобы стоящим позади тоже было хоть что-то видно, да только Орлёнок с Гаврылой низкие и Борис, как обычно, зашёл для начала вместе с ними и протолкнул ближе — понимая, кто это такой наглый, люди бузить не стали.

Сам вернулся к охраняемому входу, где участники попадают в специальные комнаты ожидания. Правила подпольной арены жёсткие — никаких схваток и крови до выхода на арену, но что ещё остаётся трущобным зверятам, как не упиваться ненавистью друг к другу? Потому комнат ожидания несколько. Распределение идёт исходя из степени конфронтации участников.

Борис кивнул крепышам на входе и тут же нырнул внутрь мануфактуры. Царящий здесь запах, вероятно, будет сопровождать Барса до последних дней. Часть его досталась от ткацких машин, давно убранных. Часть от перекрытий, местами деревянных и сильно видавших виды, так как этому дереву не одна сотня лет и за ним ухаживают. Коридоры и комнаты напитаны запахами пота, обносок, в которых бойцы заявляются на бои, а также мазями лекаря. Крепыши на входе показали Борису четыре пальца, значит ему в дальнюю комнату. Возле каждой стоит человек Михаля: следит за входами и объявляет выход. Возвращаться тоже сюда, если надо отдохнуть или сильно пострадал, а можно остаться у арены и смотреть другие бои. До начала своего боя выходить нельзя, во избежание “случайностей”, так сказать.

Борис смело вошёл в четвёртую комнатку. Мощно светят газовые фонари. Из сидящих на лавках только один новенький — долговязый, светлый волосами и бледный кожей. Это у всех трущобцев, кто не добывает уголь. Встречался Борису раньше — младше на пару лет и только недавно осилил отборочные бои.

— Ёрш, — представился он и протянул руку Борису.

— Здорова.

Остальные все прежние знакомцы. Ребята быстро ударили по рукам. Не успел Борис присесть, как заглянул человек Михаля и назвал следующим на выход Завида — одного из середняков.

Сейчас идут бои средней группы и Барс в них не участвует. Из неё выйдут два победителя. Потом будет схватка с “номером четыре” лучших бойцов нижнего Киева — Невзором Головой. Один раз Борис уже его одолел и числился последним в тройке лучших, на единичку выше Невзора, но, после того, как пропустил из-за травм один турнир, перешёл на пятое. Невзор дрался в тот раз с первым номером — Томилом Рыжим и вновь проиграл, а вот сразу на второе запрыгнул Рознег Щурый, сместив самого легковесного, но при этом архи-быстрого Акамира на третье.

После Невзора Борису обязательно надо будет подраться с кем-то из середняков. Далее будет оспариваться второе место в списке лучших и, если Борис победит Невзора, то выйдет против Щурого.

До комнаты ожидания доходит гул публики, встречающей каждый удачный удар. Чем кровавей и безальтернативнее схватка, тем гул мощнее. Когда бойцы долго кружат и проверяют друг друга — публика затаивает дыхание.

Завида вскоре принесли с раскуроченным лицом и плохо понимающего, где он. Мох ворвался следом. Подмигнув Борису, тут же принялся врачевать несчастного.

Середняки в этот раз отбились быстро. Так-то на каждый бой есть три схватки по полторы минуты. Плюс перерывы. В комнату заглянули и вызвали Бориса. Мох как раз закончил и, посмотрев на Барса, кивнул:

— Давай не рискуй. Не хочу и тебе рожу латать.

— Не придётся, — многообещающе улыбнулся Борис.

Окончание главы