Обстоятельства падшего лорда [ЯОЙ👨‍❤️‍👨] Глава 29

Луисен искал ядовитое растение, известное как «похороненная старая ведьма».

Похороненная старая ведьма, казалось бы, был обычным сорняком, за исключением его корней, которые выглядели как демонические духи, очень похожие на легендарные мандрагоры. Корни размером с кулак были покрыты глубокими морщинами, как лицо мерзкой старой ведьмы, и люди назвали его так. Обычно это растение не употребляли в пищу, потому что оно вызывало сильную диарею и боль в животе.

В бедных кварталах люди кормили лошадей и свиней этим растением, но на богатом и процветающем юге даже самый бедный домашний скот не жевал его.

Хотя в настоящее время к нему относились как к яду, в последующие годы корень стал незаменимым источником пищи.

После гражданской войны, во время долгого голода, люди повсюду искали что-нибудь съедобное. Некоторые даже сдирали кору с деревьев.

Другие начали отбирать у свиней «старых ведьм», поджаривая их с желанием умереть с полным брюхом. Однако, попробовав, «старая ведьма» оказалась намного вкуснее, чем считалось ранее. Люди чувствовали себя сытыми и не умирали! У них также не было ни диареи, ни болей в животе.

По мере того, как слухи распространялись повсюду, люди после некоторых исследований обнаружили, что яд, вырабатываемый растением, был вызван светом. Если бы они очистили и приготовили «старую ведьму» сразу после того, как выкопали ее из земли, ее можно было бы есть безопасно!

«Погребенная старая ведьма» хорошо росла в разных местах, и ее можно было собирать в гораздо больших количествах, чем пшеницу и другие культуры. Кроме того, для этого требовалось меньше рабочей силы.

Для голодающего королевства «ведьма» была единственным лучом позитивных новостей. По всей стране людей поощряли выращивать и есть «старую ведьму». Сам король продемонстрировал правильные методы приготовления пищи.

После таких усилий «похороненная старая ведьма» стала незаменимым ингредиентом в жизни простых людей.

Что? Они называют это «похороненной старой ведьмой»? Пища дьявола? Скорее его следовало бы почтительно называть «похороненный старейшина»!

Позже люди начнут почитать это растение и называть его своим драгоценным старейшиной.

Луисен тоже очень ценил это растение.

Особенно когда он помогал по хозяйству, пожилая женщина подавала полную миску хорошо тушеных «старых ведьм». Восхитительный вкус мог заставить человека выдержать любую тяжелую работу.

Луисен рылся в траве, вспоминая редкие теплые чувства прошлого. Поскольку он часто выкапывал это растение, он мог легко идентифицировать его.

— Нашел! — с помощью лопаты Луисен подкопался под стебель растения и осторожно приподнял его. Затем из почвы появились отвратительные корни с лицом ведьмы.

Один только вид этого разжег аппетит Луисена. Как могло что-то столь ужасное на вид выглядеть таким вкусным? Как ни странно, чем уродливее был корень, тем он был вкуснее. Подумав об уникальной сладости слегка сухой и мягкой плоти, Луисен разразился взрывом смеха.

Эти «старые ведьмы» могли бы внести большой вклад в распределение пайков среди жителей деревни в будущем. Не было ничего лучшего, чтобы восполнить нехватку продовольствия.

Первоначально он собирался выкопать всего несколько корней, чтобы показать генералу, но Луисен вскоре передумал, увидев всех «старых ведьм» в земле. Это было как раз подходящее время для позднего перекуса. В животе у него было пусто, во рту было скучно.

«Я должен просто собрать еще несколько и поджарить их, — Луисен огляделся, — Хорошо, вокруг никого нет... Хотя я сомневаюсь, что люди будут завидовать мне за поздний перекус».

Конечно, никто не стал бы ругать такое поведение, но он действительно хотел сохранить хоть какое-то лицо.

Пока голова Луисен была занята мыслями о закусках, Карлтон, спрятавшийся в темных тенях чащи, был сбит с толку и ошарашен.

Пока Луисен крался из своей комнаты, Карлтон тоже ворочался с боку на бок, не в силах заснуть.

Он не мог перестать думать о господине, раздающем суп и утешающем своих граждан. В его воображении Луисен был один, если не считать нескольких рыцарей, окруженный теплыми сердцами жителей деревни, совершенно не подозревающий об опасности!

Это была идиллическая и живописная сцена, которую можно встретить только в сказках. И он не мог избавиться от мысленного образа этого нежного герцога; как ни странно, у него внутри было такое чувство, как будто при этом образе его осаждали бабочки.

Не сумев заснуть, Карлтон в конце концов тоже покинул свою комнату. Прогуливаясь по ночному воздуху, он продолжал вспоминать лицо Луисена.

Дворянин, воплощавший в себе его отчужденное, но элегантное выражение лица. Хрупкий молодой человек, на лице которого читалась тревога брошенного ребенка. Идеальный лидер, который знает, как заботиться о людях, который нетрадиционно жертвует своим телом и душой ради их безопасности.

Карлтон размышлял, какой из них был бы ближе всего к сути Луисена. Но, хоть убей, он не мог определиться ни с одним описанием. Чем больше он размышлял, тем сложнее становились его мысли.

Луисен был очень странным.

Если он был таким умным, каким казался, как он мог предаваться глупости, которая привела к войне в его поместье? Если он был эгоистом, как он мог пожертвовать своим телом наемнику? Если бы он был дотошным человеком, то тоже не был бы настолько безрассуден, чтобы броситься наутек. Но если он любил свое поместье, как можно было объяснить его невежество?

Слова, поступки, его прошлое поведение… Ничто из этого не вписывается в нынешний контекст.

Только сегодня он воплотил в себе этого эгоистичного лицемерного аристократа, этого неуклюжего и ранимого молодого человека и этого преданного лидера. Его личность менялась, как будто он становился кем-то другим от мгновения к мгновению.

Карлтон задавался вопросом, много ли в нем личностей... и развлекал ли он других такими же яркими фантазиями.

«Почему он встал на колени и... так дрожал?»

Карлтон не стал бы так мучиться из-за молодого лорда, если бы Луисен не преклонил колени перед его вульгарной шуткой, если бы Луисен не подошел к нему с такими дрожащими пальцами.

Его глаза и бледные щеки, раскрасневшиеся от волнения, были жалко красивы. Ему было неприятно признавать это, но мысль о Луисене, сидящем у него между ног, вызвала жар от макушки до талии.

Затем, во время мучительной ночной прогулки Карлтона, Луисен внезапно появился перед ним из темноты, как будто возник из его собственного разума. Присмотревшись повнимательнее, можно было подумать, что Луисен крадется куда-то с лопатой.

«Опять...что он задумал?..»

Сочетание любопытства и беспокойства заставляло Карлтона идти за лордом, тихо следуя по его стопам. Наконец Луисен встал на открытом месте рядом с сараем и начал копать.

«Что он мог искать в такой час? Какое-то спрятанное сокровище?»

Учитывая уверенное хвастовство Луисена о том, что он позаботится как о нехватке продовольствия, так и о нехватке рабочей силы, Карлтон подумал, что может раскрыть по крайней мере один скрытый секрет. Наемник стоял и спокойно наблюдал.

Но, вопреки его ожиданиям, то, что выкопал Луисен, было не более чем корнем размером с кулак и формой напоминающим человеческую голову. Размытый лунный свет лишь тускло освещал местность, но Карлтон узнал ее с первого взгляда. Это была «похороненная старая ведьма», знаменитый ядовитый сорняк.

— Хе-хе-хе.

Коварное хихиканье Луисена разнеслось по всему полю. Его жадное выражение лица, отраженное в лунном свете, выглядело так, словно в нем был оттенок безумия.

Странное поведение лорда на этом не закончилось. Луисен собрал сухую траву, развел костер и бросил вымытые ядовитые растения в пламя. Он присел на корточки перед импровизированным костром и осторожно перевернул «старую ведьму» длинной палкой. Эта сцена казалась каким-то ритуалом.

«Что это за безобразие такое?»

Карлтон не мог с готовностью вмешаться в такую странную, причудливую сцену. Лорд, который тайно выкапывает ядовитую траву глубокой ночью, безумно смеясь… Было бы неудивительно, если бы Луисен оказался поклонником дьявола.

Если бы через некоторое время от пламени поднялся подозрительный черный дым, Карлтон немедленно побежал бы в храм, чтобы предъявить обвинения. Однако, к счастью, ничего мистического не произошло. Луисен достал корень из огня и откусил, даже не сняв с него кожуру.

«Почему он это ест?!»

Не в силах больше спокойно стоять в стороне, Карлтон прыгнул перед господином.

— Что вы сейчас съели?!

Карлтон схватил Луисена за подбородок и заставил его выплюнуть «похороненную старую ведьму».

— Та-ммм. Ммф! — мопротивление Луисена было таким же слабым и бессмысленным, как крылья стрекозы против человеческих рук. Убедившись, что лорд все выплюнул, Карлтон отпустил челюсть Луисена. Луисен просто уставился на него.

«Что это за дурачество такое?» Обычно люди не прикасаются к людям, когда те едят. С какой стати Карлтону выскакивать из ниоткуда, чтобы помешать его трапезе? Он действительно хочет так издеваться надо мной?»

— Мой герцог, кажется, я снова спас вам жизнь, — сказал Карлтон.

— Спас меня? Из-за тебя совершенно съедобная еда была потрачена впустую!

Тщательно «зажаренная старая ведьма» была вдавлена в землю и больше не годилась в пищу. Луисен нахмурил брови. «Какая пустая трата времени. Я не думаю, что я могу просто взять его и съесть, верно?»

— Еда? — Карлтон был ошеломлен. Господин планировал съесть это ядовитое растение на поздний ночной перекус?

В родном городе Карлтона «похороненную старую ведьму» часто использовали в качестве добавки к корму для лошадей. Каждый год там было странное зрелище: головы «старой ведьмы» громоздились в конюшне, как гора. Не многие подходили к этой мрачной сцене, но каждый год несколько детей всегда травились до обморока после любопытства.

Дворянину такого положения, как Луисен, смерть не грозила бы — особенно под присмотром его личных врачей, — но он бы сильно пострадал.

— Милорд, вы хоть понимаете, что вы только что пытались съесть?

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

Окончание главы