Кукла, следующая в обход (Хека, том 4) 2.4

2-4

Сказав все это, Читанда слегка откашлялась. Скорей всего, ей было неловко выставлять свой гнев напоказ .

- Что случилось дальше? – спросила эксперт по злобе Ибара, заставив Читанду продолжить.

- Омичи-сенсей взял учебник. Затем он просмотрел несколько страниц, пробормотал: «А, понятно!» - и велел Тамуре-сану сесть. После этого урок продолжился как обычно.

Ибара властно сложила руки на груди.

- Значит, вот к какому типу учителей относится Омичи-сенсей. Мне жаль Чи-чан и остальных, но я рада, что мне не достался такой учитель!

- Именно! Серьезно, из-за него мне пришлось надрываться даже после промежуточных экзаменов!

Сатоши повысил голос так, будто прямо сейчас разыгрывал пьесу.

Я ответил ему:

- В твоих плохих оценках виноват не Омичи. Лучше сделай что-нибудь ради своих выпускных экзаменов.

А затем обратился к Ибаре:

- Он не такой уж и плохой учитель.

- Верно, он не такой уж страшный.

- Ну… думаю, он не так уж и плох.

Разве не удивительны люди, способные принять любую точку зрения?

Читанда посмотрела на меня.

- В любом случае, что ты думаешь об этом?

Ты хочешь сказать, что история закончена? Я поменял местами скрещенные ноги.

- Разве в этой истории есть что-то странное?

Читанда посмотрела направо, потом налево, раздумывая, должна ли повторить то, что рассказала только что, а затем заговорила:

- «Ах! Я не упомянула о том, что беспокоит меня больше всего.

Мне кажется странным то, что Омичи-сенсей допустил подобную ошибку. Судя по тому, как он пишет на доске и по экзаменационным отметкам, Омичи-сенсей не из тех, кто допускает ошибки».

- Ну… - Вмешался в разговор Сатоши. – Есть два типа учителей. Одни строги к себе, а другие снисходительны.

Разве это не относится к людям в целом? Что ж, даже мне понятно, что Омичи-сенсей относится к первому типу.

- Даже если так, почему он совершил такую очевидную ошибку? Я действительно не понимаю.

Как обычно, ты просишь невозможного. Я поднял брови.

- Так ты хочешь узнать, почему он совершил ошибку? Как ни посмотри, это невозможно. Почему бы тебе не сходить в учительскую и не заглянуть ему в голову?

Читанда покачала головой.

- Нет, пожалуйста, послушай. Ореки-сан и Фукубе-сан, наверное, это знают. Омичи-сенсей всегда в конце урока открывает учебник, даже если он им вообще не пользовался.

Мы с Сатоши переглянулись и одновременно пожали плечами. Никто из нас даже не думал наблюдать за действиями Омичи-сенсея.

- А потом он берет ручку и оставляет какую-то пометку. Как ты думаешь, для чего это?

Ясно, вот как. Я понял, что она хочет сказать.

- Чтобы знать, как далеко он продвинулся по теме.

- «Я тоже так думаю. Омичи-сенсей может узнать, где мы остановились, стоит ему лишь посмотреть на пометки. И я думаю, что он пользовался ими уже не раз. Кроме того, он, скорее всего, знает, что будет вести урок у класса А, потому что прежде чем войти в класс, он всегда смотрит на табличку с номером.

Ты слушаешь? Затем Омичи-сенсей смотрит в заметки с планом урока, а затем снова проверяет класс. Можно сказать, что точность его действий доведена до совершенства».

- Но тогда почему он умудрился совершить ошибку?

Полагаю, его заметки выглядят примерно так: «1 июня, Класс Х на странице 15» и «3 июня, класс Х на странице 20». В противном случае он не будет знать, какую страницу ему открывать.

- А он не мог ошибиться с датой? – бросил я, не задумываясь.

Человек должен нести ответственность за то, что говорит. Наказание за мои слова нашло меня быстро. С холодным взглядом Ибара возразила:

- Если так, то он мог откатиться на тему назад, но никак не убежать вперед. Используй свой мозг, а не просто говори, подчиняясь спиномозговым рефлексам.

А использовать слово «спиномозговой» было обязательно? Ибара сегодня в прекрасной форме. Действительно, он мог взглянуть на предыдущую запись, но никак не на ту, которая еще не появилась…

Ибара, которая была в отличной форме, повернулась к Читанде и озадаченно склонила голову набок.

- Я не пытаюсь обыграть тебя в твоей же игре, но…

- Да?

- Мне кое-что любопытно. Я задам тебе вопрос, ты не против?

- Ты еще спрашиваешь? Продолжай, конечно.

Читанда сменила позу, что, кажется, было не очень разумно с ее стороны. Вместо того, чтобы принять более серьезный вид, Ибара задала вопрос своим обычным тоном:

- Возвращаясь к истории, я понимаю, почему ты, Чи-чан, разозлилась. Похоже, он сказал нечто чрезвычайно жестокое, я бы в подобной ситуации тоже разозлилась. Но я бы не стала разговаривать с такого рода учителем. Разве это не то же самое, что сознательно сунуть руку в огонь?

Последнюю фразу она произнесла, поглядев сначала на меня, а затем на Сатоши. Ну, это уже предел. Такие остроты ей не подходят.

Ибара не может знать Омичи, но она понимает, что спорить с ним, когда он выходит из себя, - огромный риск. Я бы, конечно, такого не сделал, и Сатоши тоже. И сомневаюсь, что хоть кто-нибудь из тысячи учеников Старшей школы Камияма сделал бы что-то подобное. Вот почему я был удивлен, когда во время пятого урока это все-таки произошло.

Но Читанда небрежно ответила:

- Не знаю, почему я разозлилась.

Она так разозлилась, что забыла из-за чего? Мы здесь вообще о Читанде говорим? Чтобы я не делал, не могу себе представить… Пока я думал обо всем этом, Читанда продолжала:

- Но не думаю, что разозлилась из-за того, что он нас раскритиковал.

Немного подумав, Ибара спросила:

- Тогда из-за того, что те, кто мог ответить, промолчали?

- Нет. В такой ситуации никто не захочет отвечать. Кроме того, если бы кто-то все же ответил, то мы бы так и продолжили разбирать на уроке тему, опережающую план.

- Потому что никто больше не указал на ошибку учителя?

- Нет.

Ибара еще немного подумала.

- Это из-за того, что Тамура казался несчастным?

Это было бы похоже на Читанду.

Даже слишком похоже. Та, о ком идет речь, склонила голову набок.

- «Я сочувствовала ему, но не думаю, что могла бы из-за этого разозлиться. Саму себя я не понимаю, но могу понять, почему Омичи-сенсей ругает учеников, которые не помнят ничего с предыдущего урока, пусть его слова и бывают слишком резкими.

… Но что же меня так разозлило?»

Затем Читанда слегка улыбнулась.

- Иногда меня трудно понять.

- Хмм, ясно.

Ибара тоже неловко улыбнулась.

Я понимаю, почему Ибара задала именно этот вопрос. Будь на месте Читанды кто-нибудь другой, он бы обязательно разозлился. Даже я в подобной ситуации чувствовал бы себя не в своей тарелке. Но раз сложившийся у нас образ Читанды предполагает, что она никогда не теряет самообладания, то с ее стороны было бы странно сердиться даже в те моменты, когда это естественно для других.

Впрочем, ответа на вопрос мы так и не нашли. Как отметила Читанда, это либо из-за того, что ей трудно ответить, либо потому, что она чувствует себя неловко из-за сложившейся ситуации, или, может быть, потому что это хлопотно… Постойте, а она говорила хоть что-нибудь о том, что ей это неприятно?

Я не настолько хорошо знаю Читанду, чтобы ощущать ее симпатии и антипатии. Более того, мне намного интересней было бы разделаться с романом в мягкой обложке, который я держу в руке.

- А ты что думаешь, Ореки-сан?

- Понятия не имею.

- Я тоже не знаю почему, но…

В этот момент Читанда остановилась. Она быстро сделала глубокий вдох и посмотрела на меня, ее огромные глаза искрились энтузиазмом.

- Но ты сможешь понять, если немного подумаешь!

- О? – сказал Сатоши, повысив голос.

Я же просто был в шоке. Не это ли называется зависимостью?

Понимает ли она, что я даже не начинал думать о ее проблеме?

Сидящая в другом конце класса Ибара вскинула бровями.

- Чи-чан, даже если Ореки попытается, не стоит ожидать от него многого. В прошлой жизни он был кузнечиком.

- Э, Маяка-сан, ты можешь видеть прежние воплощения людей?

Стоило мне подумать, что Ибаре удалось отвлечь Читанду и усмирить ее любопытство…

- Но прямо сейчас у меня из головы не выходит Омичи-сенсей.

…как в одно мгновение мы вернулись к исходной точке. Досадно. Кстати, на роль кузнечика больше подходит Сатоши, а не я. Они умирают зимой не потому, что экономят энергию, а из-за своего принципа наслаждаться жизнью в полной мере.

- Ореки-сан.

Ну, ничего не измениться, если я что-нибудь не скажу…

Пожалуй, я на время отложу свою книжку и подумаю.

Окончание главы