В сердце мечника нет места для любви [сенен-ай] 2

Рано утром следующего дня Ци Ду проснулся с опухшими глазами, открыл дверь с удрученным лицом и увидел меч, который он уронил со снежной скалы. Его повесили на дверь.

Он был ошеломлен в течение долгого времени, затем внезапно пришел в себя, думая, что это учитель ночью спустился к утесу, чтобы помочь ему забрать меч. Он поспешил найти Чжан Вэньсюэ, чтобы поблагодарить его.

Чжан Вэньсюэ готовил суп.

Хорошо известный глава секты Чжишуй теперь был одет в вышитый цветами фартук. Перед ним стоял большой котел. В одну руку он взял ложку, а в другую миску, в которую он медленно влил немного супа.

— Принес меч? — Чжан Вэньсюэ нахмурился. — Сейчас зима, а снег и лед на утесе еще не растаяли, поэтому я не осмеливаюсь легко пойти туда.

Ци Ду был ошеломлен.

Если бы это был не Чжан Вэньсюэ, мог ли меч вернуться сам по себе?

— Этот учитель хотел дождаться начала весны, а затем пойти и подобрать твой меч, — Чжан Вэньсюэ бросил горсть астрагала в горшок. — Что? Почему ты об этом спрашиваешь?

— Что? Почему ты об этом спрашиваешь?

Ци Ду медленно поднял меч в руке.

— Он вернулся, — сказал Ци Ду.

Чжан Вэньсюэ: ...

Чжан Вэньсюэ, наконец, бросил последний кусочек женьшеня в котел и сказал:

— Твой дядя Цзян, наверное, единственный, кто может прыгнуть туда в это время.

Ци Ду был вне себя от радости какое-то время. Он хотел вскочить и убежать, чтобы найти Цзян Су и поблагодарить его! Он чувствовал, что младший дядя все еще любит его в своем сердце! Если нет, то как он мог бы рискнуть и спуститься с горы, чтобы подобрать для него меч!

Он поспешно повернул голову, чтобы бежать, но Чжан Вэньсюэ остановил его и сказал:

— Подожди минутку, если ты хочешь пойти и поблагодарить его, то передай ему этот куриный суп.

Ци Ду повернул голову и посмотрел на «куриный суп», кипящий в котле с гораздо большим количеством целебных трав, чем курицы. После долгого молчания он все же открыл рот и спросил:

— Учитель, о чем ты говоришь?

На лице Чжан Вэньсюэ играла нежная улыбка:

— Твой дядя полгода находился в уединении. Это так тяжело, что он, конечно, должен наверстать упущенное.

Чжан Вэньсюэ добавил:

— Ты не должен говорить ему, что этот куриный суп тушился твоим учителем, все в порядке, меня не волнуют другие вещи.

Ци Ду: ...

Учитель!

Что, если младший дядя подумает, что я собираюсь его отравить!

Чжан Вэньсюэ вытер руки о фартук, взял на себя инициативу, чтобы наполнить емкость куриным супом, положил его в корзину и хотел передать Ци Ду, но Ци Ду отказался взять его. Чжан Вэньсюэ нахмурился.

Он всегда считал себя самым чутким, и, подумав немного, наконец, понял кое-что. Чжан Вэньсюэ посмотрел на Ци Ду добрыми и мирными глазами и серьезно спросил:

— Ду'эр, ты голоден? Хочешь выпить миску супа перед уходом?

Ци Ду: ...

Он быстро взял корзину с едой и сделав несколько шагов, в ужасе сказал:

— Не нужно, учитель! Это куриный суп для младшего дяди! Я больше не буду жадным!

Чжан Вэньсюэ:

— Но...

Прежде чем Чжан Вэньсюэ успел произнести следующее предложение, Ци Ду убежал с корзинкой.

Ци Ду знал уровень кулинарных способностей своего учителя.

Даже после кусочка вы могли подняться на небо. Младший дядя еще не влюбился в него, конечно, он не мог быть тем, кто поднимется на небо*!

*Можете думать, что его душа улетит на небо, потому что не умереть от такой похлебки нельзя.

...

Через четверть часа Ци Ду с куриным супом в руках и с тяжелым сердцем встал перед резиденцией, где жил Цзян Су.

Он был настороже.

Он подумал о том, что его младший дядя вчера отклонил его предложение и скинул его меч вниз со скалы. Это разбило ему сердце, но он рано отказался от этой подростковой любви.

Но теперь он узнал, что прошлой ночью младший дядя, проигнорировав ветер и снег, спустился с утеса, чтобы подобрать для него меч.

В его юном и романтичном сердце, наконец, снова зажглось пламя любви.

В этот момент он увидел, что слуга с тазом поспешно шел, а за ним следовал первый ученик Лань Чжун.

Ци Ду посмотрел туда и увидел, что в тазике с водой плавает марля залитая кровью, а ученик просто выбежал за дверь, бормоча несколько названий трав. Видимо, его послали обратно в медицинскую комнату, чтобы он принес лекарство.

Ци Ду был ошеломлен на мгновение, и его сердце содрогнулось от беспокойства. Он не мог думать ни о чем другом и поспешил к двери, протянул руку и постучал в нее. Его горло сдавило.

Неужели его младший дядя поранился так сильно пока искал его меч?!

Значит, что он все еще занимает какое-то место в его сердце!

Эмоции захлестнули его, и какое-то время он не мог контролировать силу своей руки, которая коснулась двери и тут же открыла ее.

Ци Ду задохнулся:

— Младший дядя! Как ты...

Цзян Су сидел на краю кровати, держа на руках красивого молодого человека, который был в полубессознательном состоянии, и тупо посмотрел на него.

Голос Ци Ду резко оборвался.

Ци Ду: ...

Ци Ду:

— Извините, что побеспокоил вас двоих.

Ци Ду молча отступил на полшага назад и закрыл дверь.

...

Ци Ду молча стоял за дверью и услышал, как два проходивших мимо ученика тихо разговаривали.

— Где младший дядя спас этого человека? — пробормотал ученик. — Его состояние такое тяжелое, но он смог выжить.

— Кажется, он привел его с утеса.

Ученица выразила восхищение:

— Младший дядя Цзян достоин быть первым мастером меча, но этот утес... у меня кружится голова, когда я смотрю вниз.

Ци Ду: ...

Она хотела сказать больше, но когда мельком увидела стоящего у двери Ци Ду, она так испугалась, что тотчас же заткнулась и больше не смела говорить.

Ци Ду только почувствовал, что его сердце снова стало холодным.

Когда младший дядя ходил на утес, он не только подобрал меч для него, но и нашел какого-то дикаря!

Глаза Ци Ду были полны слез, а его сердце — горя, и в этот момент дверь открылась.

Цзян Су стоял за дверью, посмотрел на него и спросил:

— Что с тобой... — Цзян Су сделал паузу.

Ранее глаза Ци Ду были красными и опухшими от слез, но теперь его глаза оказались полны тумана. Он выглядел очень жалким, как будто в его сердце хранились невыразимые обиды.

Цзян Су стал серьезным и обеспокоенно спросил:

— Что с тобой?

Ци Ду вытер слезы, заставил себя сохранять самообладание и сказал:

— Я в порядке, младший дядя.

Цзян Су снова спросил:

— Что не так с твоими глазами?

Ци Ду фыркнул:

— Я действительно не...

Цзян Су:

— Тебя били? Твои глаза все еще такие опухшие.

Ци Ду:

— ...Я по делу....

Ци Ду: ...

Он сжал большую фарфоровую ложку с безжалостным выражением лица, энергично помешивая «куриный суп» в тарелке и наблюдая, как Цзян Су сидит за столом, глядя на него и безостановочно болтает.

— Где ты занимался боевыми искусствами все эти годы? — нахмурился Цзян Су. — Глаза людей очень важны, как они могут быть случайно ранены?

Ци Ду: ...

Он стиснул зубы и протянул Цзян Су большую тарелку «куриного супа» с лекарственными травами.

— Прошло десять лет с тех пор, как ты начал учиться, — Цзян Су ненавидел железо, которое не становилось сталью. — Почему ты такой медленный?

Ци Ду сердито добавил еще одну ложку супа Цзян Су.

— Все, — Цзян Су взял его и вздохнул. — Скажи мне, кто тебя обидел.

Ци Ду был поражен.

— В любом случае, он также является учеником этой секты. Это слишком неловко, когда тебя так избивают, — холодно сказал Цзян Су, — кто бы ни избил тебя, я попрошу его ответить.

— Младший дядя, — он увидел, как Цзян Су поднял руку, взял тарелку с темным куриным супом и проглотил ее содержимое.

Ци Ду: ...

Все кончено.

Ци Ду закрыл лицо.

Младший дядя должен ненавидеть его до смерти.

Цзян Су спокойно сделал несколько глотков «куриного супа» и, нахмурившись, спросил Ци Ду:

— Что случилось?

Ци Ду:

— ...Ничего, ничего, этот суп очень питательный. Младшему дяде надо пить больше.

Выражение лица Цзян Су не изменилось, как будто он не чувствовал, что выпил что-то крайне ужасающее. Ци Ду вдруг понял, откуда взялась уверенность его учителя в своих кулинарных способностях.

Чжан Вэньсюэ редко готовил. Ци Ду никогда не пробовал его стряпни. В любом случае, на вкус... выглядит ужасно.

К этому моменту Лань Чжун уже собрал коробку с лекарствами и пришел, чтобы объяснить Цзян Су как обработать травму Му Ичуаня.

— Он уже проснулся, да и его здоровье очень хорошее. Нужно обратить внимание на тело в эти дни и тогда все будет хорошо.

Цзян Су внезапно вспомнил про суп, который он пил.

Он взял «куриный суп» и показал его Лань Чжуну, спросив, каковы лекарственные материалы и подходят ли они Му Ичуаню для восстановления тела.

Этот Лань Чжун действительно серьезно посмотрел на содержащиеся в нем лекарственные вещества и сказал:

— Это действительно сильное тонизирующее средство, ему можно выпить немного.

Му Ичуаню передали суп.

Ци Ду был ошеломлен.

Нет, младший дядя, никто кроме тебя не может пить этот «куриный суп»!

Но Цзян Су быстро наполнил большую тарелку супом, сел на край кровати и помог Му Ичуаню, который был довольно слаб:

— Давай, нужно выпить это.

Му Ичуань: ...

Му Ичуань посмотрел на странную черную жидкость в миске, которая казалась немного липкой. У края миски торчала тушеная и скрюченная куриная лапа, словно она была в предсмертной борьбе. Он долго молчал, прежде чем протянул руку и взял Цзян Су за руку. Он положил ложку в миску и слегка поводил ей, а потом в замешательстве спросил:

— ...Это лекарство?

Цзян Су серьезно кивнул:

— Лекарство.

Му Ичуань: ...

Му Ичуань взял тарелку и молча отпил.

Он явно чувствовал, что это дело невкусное, и хмурился. Выражение его лица было очень некрасивым, но он ни разу не возразил, как будто привык к запаху этих страшных целебных трав, и медленно проглотил весь суп.

Ци Ду был ошеломлен.

Подождите, что происходит? В этом доме есть два героя?

Или... Хотя суп его учителя выглядит страшно, но на вкус все равно хорош?

Он не мог не смотреть внимательно на «куриный суп», оставленный перед ним.

Большая часть трав в супе была переложена в тарелку младшего дяди, и теперь в большой миске перед ним находилось только немного бульона и курицы. Это выглядело лучше, чем раньше, и он сглотнул. Ци Ду взял еще одну ложку, зачерпнул немного и серьезно понюхал.

Это пахло как странное лекарство, которое кипятили два дня.

Ци Ду снова поднял глаза и увидел, что Му Ичуань спокойно допил суп и медленно и изящно вытирает рот. На его лице не было и малейшего дискомфорта, так что Ци Ду не мог больше сдерживать любопытство и попробовал.

Случилось так, что Цзян Су взял тарелку с супом из рук Му Ичуаня и серьезно спросил:

— Это плохо?

Му Ичуань: ...

Ци Ду: ...

— Я тоже думаю, что это плохо, — сказал Цзян Су. — Но мой старший брат любит возиться с этими вещами, так много лет, что я привык их пить.

Му Ичуань: ...

Ци Ду: ...

Цзян Су:

— Не надо злиться, это для твоего тела. Что ж, можешь относиться к этому как к хорошему и горькому лекарству.

В это время Му Ичуань медленно открыл рот:

— Неважно, когда я был дома... кулинарные навыки членов моей семьи были не очень хорошими, — сказал Му Ичуань с легким кашлем, — я к этому привык.

Они посмотрели друг на друга, как будто сразу нашли что-то общее между собой и испытали симпатию друг к другу.

Му Ичуань, наконец, поджал губы и улыбнулся Цзян Су.

Цзян Су был удовлетворен и медленно оглянулся.

Ци Ду прикрыл рот рукой, его лицо побледнело, глаза расширились от слез, и он не мог перестать дрожать.

Цзян Су был поражен.

— Племянник?

Ци Ду: ...

Ци Ду: QAQ

Окончание главы