В поисках сокровищ Глава 10.Прекрасная леди.Моя тайна раскрыта. Ночь под звёздами

Глава 10.Прекрасная леди.Моя тайна раскрыта.

Ночь под звёздами.

Мы встретили даму, чьи сумки нес Себас.

— Я рад, что мы смогли встретиться, — сказал он.

— Мы в долгу перед вами, прекрасная леди, - сказал Себас, подражая ее стилю, что рассмешило меня.

Она дружелюбно улыбнулась мне, держа шляпу обеими руками, чтобы ёе ненароком ветром не сдуло ветром. Это была шляпа, которая казалась бы чрезмерно экстравагантной даже на карнавале, но она носила её с достоинством, словно герцогскую корону.

Поскольку мне нравятся странные люди, она

мне пришлась по душе.

— Меня зовут мисс Эльфинстоун, и я уверена, что вы — дорогой племянник Мартин.

— Очень приятно, мисс Файерстоун, — сказал я, стараясь, чтобы это звучало как можно лучше..

— Эльфинстоун, дорогой мальчик, — поправила она меня, уходя по палубе и удивляя всех пассажиров своей неописуемой шляпой.

(Неописуемая — хорошее слово, я думаю, но оно также уместно, потому что описание этой шляпы превышает мои возможности, так как мне не хватает словаря).

— На самом деле, — объяснил мне Себас, — она собиралась пройти прямо в трюм корабля, но когда я объяснил ей нашу проблему,она поставила свои чемоданы, и я стал исполнять роль рабочего корабля в качестве носильщика.

— Мисс Роллинг Стоун очень добра, — сказал я.

Потом мы пошли в бар и купили пару бутербродов, потому что на корабле нет шансов получить бесплатную еду.

Остаток поездки составлял около восьми часов — он прошел спокойно, хотя я не мог перестать думать, что какой-нибудь моряк обнаружит цветы в мусорном ведре куда я их бросил, и они начнут меня искать.

Была уже ночь, когда я впервые увидел побережье Майорки. Мы приближались к Пальме, и силуэты замка Бельвер и собора, и огни залива казались мне вещами из другого мира. До тех пор места, подобные этому, я видел только по телевизору.Я подумал: если бы за три дня до этого мне сообщили, что я собираюсь отправиться на остров в поисках сокровищ, я не смог бы в это поверить. Я был так взволнован, что пальцы рук и ног у меня зачесались. Я даже подумал, что может быть, я недостаточно мылся. Но, с другой стороны, именно в этом момент, увидев остров, я впервые подумал о чём-то, чего раньше я избегал рассматривать.

Мы сидели на скамейке, на верхней палубе, и Себас курил одну из своих вонючих сигар.

-— Мои родители, — сказал я, — могут беспокоиться обо мне.

Себас не ответил. Не то чтобы его не интересовало то, что я говорил.Я начал узнавать его достаточно хорошо, чтобы понимать, что он не скажет ни слова, пока я не объясняю всё сам.

— Они, должно быть, были уведомлены школой о моём побеге. Они узнают, что я сбежал, и будут бояться,что со мной случилось что-то плохое. Что Вы мне посоветуете сделать?

— Что ты хочешь делать?

— Не знаю, Себас. Правда в том, что я не очень хорошо с ними ладил. Причина всего этого… — я нерешительно остановился, потому что, если я продолжу, мне придется рассказать свой секрет, а я никогда никому не говорил, причиной всего был некий мой друг

— Кури, приятель,— сказал Себас, протягивая мне сигарету.

— Себас, правда в том, что эти сигареты очень плохие. Я бы предпочел,чтобы Вы их курили без меня.

— Ты собирался расказать мне о полковнике Пикеринге, — сказал он.

— Откуда Вы знаете? Ну да, именно за-за полковника я и поссорился с моими родителями. Полковник был моим единственным другом, но они этого не понимали. Они говорили, что эта дружба не для меня, что я должен играть с мальчишками моего возраста. Знаешь, меня отвели к психологу, и психолог сказал, что это не.имеет значения, но, несмотря на это, они запретили мне упоминать имя полковника Пикеринга. И что-то с ним было не так. Я не знаю как объяснить это вам, потому что вы, вероятно, не поймете.

— Возможно, да, — сказал Себас.

— Я сомневаюсь.

— Есть два типа взрослых: те, кто забывает то время, когда они были детьми и те, кто настаивает на том, чтобы не забывать об этом. Как это ни странно, но большинство людей относятся к первой группе. но есть некоторые

мужчины и женщины, которые не потеряли память. Поэтому я считаю, что

я могу понять тебя.

— Я просто не знаю, как тебе это объяснить.

— Тогда позволь мне сказать тебе. Полковника Пикеринга не существовало. Это ты изобрел его.

Я ничего не сказал. Что я мог сказать? Себас догадался.

— Я подозревал это с тех пор, как ты начал рассказывать мне о нем, — сказал он. — А

воображаемый друг, как сказал тот психолог, в этом нет ничего плохого. Но это что-то, что может беспокоить родителей. Они хотели защитить тебя, они боялись, что ты не будешь общаться с другими мальчиками, а только с тем, который, с их точки зрения, был каким-то призраком. Их намерения были хороши, но они ошибались. С родителями так часто бывает.

— Да, — сказал я. — Они были не правы. Я притворился, что полковник мертв, но это ничего не исправило. Это было похоже на предательство настоящего друга из плоти и крови.

— Надеюсь, ты не держишь зла на своих родителей, потому что ты тоже наделаешь много ошибок и тебе придется продолжать уважать себя, несмотря на это У тебя есть их телефон в Германии?

— У меня есть номер, по которому они могли бы принять для них сообщение.

— Здорово. Завтра утром отправим им сообщение.

А сейчас пришло время высадиться.

Это было правдой. Большинство пассажиров уже покинули корабль.

Мы присоединились к высаживающимся, а я уже направлялся к выходу,когда Себас придержал меня, держа за руку. Он почесал бороду — рааак,рааак, тайком указывая на полицейских в форме, которые незаметно осматривали путешественников.

— Подожди здесь, — сказал он.

— Но, Себас, если мы будем ждать, пока все уйдут, они все равно нас заметят.

— Доверься мне, племянник.

Я ждал, не очень убедившись. Через пять минут осталась только часть пассажиров, которые ехали на машинах. Я видел среди них англичанку, выходившую из трюма по трапу и медленно приближающуюся к нам.

— Вы можете подняться, — сказала она, останавливаясь рядом с нами. Я довезу вас до города.

— Только твоя красота может сравниться с твоей безграничной добротой, моя дорогая мисс, — сказал Себас, торопливо садясь в машину. Племянник, скажи спасибо

— Большое спасибо, мисс Филистина, — сказал я.

— Эльфинстоун, дорогой мальчик.

Полиция перестала нас замечать. Принимая во внимание шляпу английской дамы, никто бы и не заметил еще одну вещь. Мы покинули порт довольно быстро. наша подруга держалась за руль одной рукой, потому что другая была занята, пытаясь удержать шляпу. Он провезла нас по набережной и остановилась,следуя указаниям Себаса, рядом с рыбацким портом.

Это было тогда,когда шум двигателя автомобиля прекратился, когда мне показалось, что я услышал звук. Это было то же самое, как если бы простуженного человека заперли в шкафу, что-то среднее между вздохами и стонами.

— Это было очень захватывающе, — сказала Мисс Что-то Неизвестное.

Она поспешила открыть багажник.

— Я никогда не занималась контрабандой собак.

Я видел, как Ребельдо выпрыгнул и встал посреди тротуара.

Он отряхнулся и посмотрел по сторонам с величайшим интересом.

— Ребельдо! — крикнул я, раскрыв объятия.

Он положил лапы мне на грудь и начал лизать лицо, как будто это был сладкий десерт.

— Я не сказал тебе, — сказал Себас,— потому что я боялся, что поддавшись искушению, ты спустишься и увидишь его в трюме корабля, и если нас обнаружат, всё будет потеряно.

Я посмотрел на Себаса с благодарностью. Добрая англичанка уже завела машину и махала рукой из окна в знак приветствия.

— Спасибо, мисс Эльфинстоун!— закричал я, и было жаль, что как только я правильно произнес её имя, она перестала меня слышать.

— Теперь, приятель, — сказал Себас, — мы найдем место для сна.

— Где?

— Где? Под звездами, естественно. Это место, где предпочитают ночевать свободные мужчины. Следуя по берегу моря в течение получаса мимо старых мельниц, если они еще существуют,в руинах, мы найдем подходящее место, чтобы развести хороший костер и разбить наш лагерь. Так что вперед.

Параллельно берегу шла магистраль, а между ней и морем протянулась аллея с пальмами, которая в то время была безлюдной. Ребельдо опередил нас, как будто знал,куда мы шли. Я шел, думая, что мы уже совсем близко к сокровищам. Ночью было не холодно, поэтому я снял куртку и завязал рукава вокруг шеи, превратив её в накидку. Я знал, что Себас не будет надо мной смеяться.

«Молодец, — сказал он, — накидка — очень полезная одежда в пустыне. Я научился этому у туарегов, когда был в Сахаре.

Я смотрел на спокойную гладь моря и представлял себе, что это огромная пустыня, полная опасностей. Но немного опасности и волнения было именно то, что я хотел испытать в течение очень долгого времени.

— Солдаты на фронте имеют что-то общее со свободными людьми — вдруг сказал Себас, — чтобы поддерживать боевой дух, они пьют и поют.

Жаль, что у нас нет ничего, чтобы выпить, потому что я хотел бы выпить немного напитков. Но мы можем петь. Ты знаешь "Баррель"?— Я сказал, что нет. —"О, дорогая Клементина"? "Аделита"?

— Не думаю.

— Могу я узнать, -- проворчал он, почесывая бороду, -- какого черта вы с полковником Пикерингом пели, когда отправлялись в экспедицию?

— Полковником Пикерингом? — спросил я, не понимая.

— Точно. Старый полковник Пикеринг. У таких мужчин, как он, всегда есть военный гимн.

-- "Мост через реку Квай", -- сказал я. Я не думаю, что ты его знаешь.

-- Конечно,знаю, -- ответил он с негодованием и тотчас же начал насвистывать.

Должен сказать правду: он плохо свистел. Он очень плохо свистел. Он свистел еще хуже,чем я. Даже Ребельдо подпрыгнул, когда услышал его.

Но он был моим другом и вел меня к сказочному сокровищу, так что я начал насвистывать вместе с ним, а когда мы закончили попытку свистеть на разные тона, мы перевели дыхание и начали все сначала.

Окончание главы