— Больно… Помогите… Больно… 

Тонкий, словно пронзающий грудь, голос. 

Голова ныла.

— Опять? Умоляю, хватит.

Кто-то другой плакал в моей голове.

Я решила отчаянно оправдываться.

Нет, это не я сейчас говорю. Это было не по моей воле.

Однако тело отказывалось двигаться. К тому же, голос в моей голове не переставал говорить.

— Замолчи. Хватит, кому говорят!

— Больно… Мне больно…

Я широко распахнула глаза в момент, когда осознала, что голос принадлежит маленькой девочке.

— Соён!

Моя любимая племянница, дочка моей старшей сестры. Я завертела головой, выкрикивая имя девочки. Но рядом никого не было. Сестра и племянница бесследно пропали.

Пытаясь осмотреться, я немного повернула голову, но даже от этого движения тело пронзило болью.

Я лежала на кровати. Впервые вижу такую огромную кровать.

Точно, недавно я ехала на машине, за рулём которой была моя сестра.

Потом…

Всё, что я помнила, это вскрик сестры и удар, словно машина перевернулась.

Видимо, мы попали в аварию.

Тогда... Это больница?

Но кровать и помещение не было похоже на больницу. 

Я резко поднялась. Точнее, попыталась подняться.

— А-а-агх!

Из моего горла вырвался крик. Резко начала болеть голова, казалось, она сейчас расколется.

Я обхватила голову руками. Словно кто-то засунул мне в голову раскалённую печь.

Одновременно с этим появилось странное воспоминание. Место, которое я вижу впервые, чужие люди… 

Это были воспоминания другого человека.

Выпускница, которая в конце четвёртого курса института старательно искала работу и бегала по собеседованиям – это я. И девушка, украшенная бриллиантами, которая каждую ночь напивалась на вечеринках до невменяемого состояния – это тоже я.

То, что я каждый день хотела проводить время вместе и носить на спине единственную красивую дочку моей сестры – тоже правда. И то, что без разницы, младший брат или сестра, я до дрожи ненавидела все, что связано с семьёй и не хотела даже встречаться взглядом с племянницей – тоже было правдой. В моём теле существуют два разных человека. И оба они были мной. Я яростно столкнулась с другим моим "я" внутри своего тела. Словно в чашку налили воду и масло и тщательно взболтали.

Эти два "я" хоть и сталкивались друг с другом, но не перемешивались. Я не могла управлять своим телом ни с одной ни с другой стороны, моё тело потряхивало от судорог.

И в этот момент...

— Госпожа Марша!

Сбоку послышался голос служанки.

— !..

Одновременно с этим на смену раствора из масла и воды пришла другая волна. И словно масло, всплывающее над водой, моё "я" постепенно становилось ясным. 

Ах, в тот момент я поняла. Моё другое имя – Марша Блик, семнадцать лет. Я попала в ту книгу со сказками, которую совсем недавно читала племяннице. Я ехала на заднем сидении в машине сестры и попала в аварию. Возвращаясь в особняк под звуки проливного дождя, мы попали в аварию...

Теперь то всё понятно.

Два происшествия, между которыми нет ничего общего, произошли в один момент.

Когда случилось авария, я сидела на заднем сидении машины и читала племяннице сказку. Это была её любимая сказка. 

— Тётя, поситай, – детским картавым голоском попросила Соён, и я, легко рассмеявшись, снова начала читать.

Даже закрыв глаза я могла по памяти воспроизвести всё до последней буковки. Сейчас я – одно из действующих лиц этой сказки. Та девушка, которая издевалась над главной героиней. В книге её имени не было. Однако та девушка смогла понять, что это я. Для начала я должна убедиться собственными глазами, начиная с того, похоже ли это место на описанное в книге.

Самым быстрым способом будет пойти в подвал. 

Я сразу же начала копаться в памяти Марши. 

Как спуститься в подвал?

Потревоженная память девушки по капелькам выдавала информацию. 

Ах, вот как. Мне нужны спрятанные ключи.

Я подняла тело Марши с кровати.

— Ыа-ах…

Из моего горла вырвался стон.

Тело, попавшее в аварию, захрустело.

— Госпожа, вам нужно ещё немного полежать.

— Отвали.

Марша внутри меня оттолкнула служанку, которая хотела было не дать мне встать.

Ого, ничего себе.

Я отдёрнула руку, которая шевельнулась по воле Марши. К счастью, теперь рука двигалась так, как мне хотелось. Хоть наши души и частично смешались, но не стали единым целым.

Как же так, разве можно толкать заботящегося  о тебе человека?

— Даже если нельзя, то что? Она просто служанка.

Раздражение Марши продолжало нарастать.

Хотя я и разозлилась заодно с ней, у служанки прощения просить не стала. 

Тем временем служанка подскочила, подняв фартук обеими руками. Часто ли такое происходило, но она не выглядела потрясённой. Она поклонилась мне. 

— Кто будет тебя слушаться? Сейчас же выметайся.

Я не хотела, но было поздно. Резко выражаясь, Марша выгнала служанку вон.

Служанка вежливо подчинилась. Скоро я осталась одна в комнате.

Это странное чувство, когда из твоего рта вылетают слова, которые ты не хочешь произносить.

Эх. Я усилием вырвалась из плена кровати, мои ноги дрожали.

Было больно, словно меня избили, но я терпела, стиснув зубы и направилась из спальни в соединённую с ней соседнюю комнату. 

Это личный кабинет, совмещённый с гостиной. Марша не читала книг, но для украшения там стоял полный книжный шкаф.

Следуя памяти Марши, я очень аккуратно вытащила книгу, стоявшую в самом углу книжного шкафа на самой нижней полке. Просунув руку в освободившееся пространство, я нащупала маленькую ручку.

Как только я потянула её на себя, на другой полке шкафа что-то щёлкнуло и раздался звук выдвигающегося секретного ящика.

Я поспешно вытащила то, что в нём лежало. В платке были плотно завернуты два ключа.

Ключи от подвала.

…И правда, они тут.

Много времени прошло с тех пор, как кто-либо пользовался этими ключами. Потому что Марша уже несколько лет не спускалась в подвал. Она его боялась. Ее комната была на самом верху особняка.

Обычно на вершине или на втором этаже под крышей живет прислуга. Но, несмотря на то, что это был дом Марши, она из упрямства заняла комнату на самом верху.

Ведь ей нужна была комната, которая была бы дальше всех от подвала. Из-за этого дорога вниз по лестнице была бесконечной. Обычно лестницы наверх ничем не украшены и даже света там нет, от чего они мрачные и холодные, но только не в этом случае.

Так как это была дорога в комнату госпожи, на ней был постелен ковер.

С каждым шагом вперед слышалось, как звякают ключи в кармане. Вместе с ним учащался и пульс. Всё из-за Марши.

— Тебе обязательно было так делать? Разве нет другого способа проверить, кроме как спускаться в подвал? Я ненавижу его! – кричала Марша в моей голове.

Я игнорировала этот голос и уверенно спускалась вниз. Если это место действительно соответствует сказке, я должна была убедиться собственными глазами.

Это самое важное.

Я спустилась в подвал.

На минус первом этаже была ничем не примечательная кладовая. Но, если спуститься мимо неё еще ниже, в конце лестницы должна быть тяжелая неповоротливая дверь.

Сердце отчаянно стучало в груди. Из-за страха Марши по спине пробежал холодный пот.

— Фух…

Я, выравнивая дыхание, залезла в карман и достала ключи. Как только я вставила ключ в замочную скважину, дверь с недовольным скрипом открылась.

Внутри двери была ещё одна, а в маленьком коридоре между ними, тщательно разделённые по видам, висели розги и кнуты.

Изначально чёрный цвет их ручек выцвел и стёрся, что свидетельствовало о том, что их часто использовали. Содрогнувшись, я подошла ко второй двери. Она тоже легко открылась ключом. 

За ней было темно и ещё воняло чем-то отвратительным. 

Я протянула лампу перед собой и зашла за дверь. Подрагивающие лучи лампы осветили красиво украшенную в аристократичном стиле спальню девушки. 

Наверное, её последний раз убирали лет десять назад.

Из-за этого все украшения были старыми и выцветшими. 

Осматриваясь по сторонам, я осторожно сделала ещё несколько шагов и вдруг почувствовала чьё-то присутствие в углу.

!..

С трудом сглотнув, я протянула руку, держащую лампу, в ту сторону. В углу комнаты, за деревянным стулом, съёжившись, пряталась маленькая девочка. Сначала она зажмурилась от непривычного света лампы, но потом её глаза широко распахнулись, как только она увидела, кто держал эту лампу. 

— С ума сойти… 

Вырвалось у меня на выдохе. Эта девочка была очень красивой, словно не из этого мира. 

Ниспадающие до плеч завитые серебристые волосы и зелёные, словно яркая трава под солнцем, ясные глаза. Прекрасные черты лица на чистой коже создавали идеальную гармонию. 

Однако кожа, не знавшая что такое солнечный цвет, была не то что светлой, а мертвенно бледной. Лицо девочки, всю жизнь прожившей в подвале, не выражало ничего, кроме отчаяния.

На её плечах и руках виднелись засохшие следы крови. Нетронутым было, наверное, только лицо. 

Всё верно. Эта девочка – младшая сестра Марши. Лалиса Блик, ей всего лишь тринадцать лет.

Она была главной героиней сказки. 

Я сдавленно выдохнула.

Я пропала.

Три года.

Мне осталось жить три года. 

Я в отчаянии схватилась за волосы.