Си Нансин стоял перед серым зданием. Это было в старом поселке, который вот-вот должны снести. Грязное, серое и полуразрушенное здание уже обнесли забором. Строительство, вероятно, начнется через несколько дней.

Держа в руке двухслойный термос, он повернулся и спросил:

— Это здесь?

— Да, да, № 308. На первом этаже!

Если бы кто-нибудь увидел эту сцену, то, вероятно, подумал бы, что он сошел с ума. Позади юноши явно ничего и никого не было.

Но Си Нансин мог видеть некоторые вещи, которые недоступны обычным людям. Говоря простым языком, он видел призраков. В этот момент рядом с ним стояла семнадцати- или восемнадцатилетняя девушка в черном. Если не обращать внимания на окровавленное лицо, то ее внешность казалась очень правильной.

Но она обладала аурой старшей сестры, с которой не так-то просто иметь дело.

Призрак девушки уговаривал:

— Пойдем, пойдем, а то суп остынет!

Когда она говорила о супе, то неудержимо сглотнула слюну и мельком взглянула на термос в его руке.

Си Нансин вытянул ноги и ступил на землю. Опора под ногами была устойчивой, поэтому он медленно наклонился, миновал защиту и вошел в здание.

Призрак девушки больше не уговаривала его.

Она знала, что у Си Нансина слабое здоровье, и, что он очень слаб. Уже было очень приятно, что он согласился пойти с ней доставить этот «заказ на вынос».

Она не могла не бросить взгляд на Си Нансина.

У этого молодого человека было слишком красивое лицо, нежные брови, достаточно нежные, чтобы радовать глаз. Даже если его кожа казалась немного бледной, он не выглядел больным. Но его хрупкое тело двигалось медленнее, чем у обычных людей. Однако юноша всегда оставался благородным и спокойным.

И слабый аромат от его тела являлся более соблазнительным, чем тот, что исходил из термоса, делая желудок призрака жадным.

Си Нансин поднял глаза:

— Давай обсудим кое-что. Почему ты смотришь на меня и пускаешь слюни?

Призрак девушки неосознанно провела рукой по уголкам рта и стерла кровь. Обнаружив ее на собственной руке, она тут же пришла в ярость:

— Ты говоришь ерунду! Я не пускала слюни!

Си Нансин удрученно засмеялся. Он был не в добром здравии и не осмеливался делать слишком много движений. Ему даже приходилось сдерживать смех, но это не мешало ему улыбаться, прищурив глаза:

— Я думаю, что твое имя действительно хорошее, Ша Я, звучит как «глупая»*.

*杀鸦 — так зовут девушку. А он говорит: «傻呀» — Глупая, нда!

— Не используй чужие имена для игры! — помрачнела Ша Я.

Через несколько дней после своей смерти она встретила этого странного молодого человека. В то время она боялась, что другая сторона что-то сделает с ее именем, поэтому придумала псевдоним. Но теперь, когда ей стало лучше, отступать уже было поздно.

Ша Я приблизилась к его шее и сказала:

— Вот в чем дело, меня не волнуют болезни из средней школы!

Она закатила глаза и подумала про себя, что юноша перед ней хоть и красив, но все же обладает слишком длинным языком.

— Куда уж мне, куда уж мне.

Препираясь с ней, Си Нансин направился внутрь темного здания. В коридоре не было света, поэтому он включил фонарик своего мобильного телефона.

Один человек и один призрак подошли к двери 308. Ша Я сказала:

— Это здесь. Я узнала, что здесь есть призрак, когда случайно бродила. Ее детей нигде не было видно. Человек умер от болезни, а после смерти застрял здесь, не в силах выбраться.

— Через несколько дней придет посланник, чтобы забрать ее. Я рассказала ей о тебе, и ты бы видел. Старуха была так жадна, что у нее слюна капала на ноги…

— Она не может выбраться. Поэтому на этот раз я должна побеспокоить тебя.

Си Нансин засмеялся:

— Ну, в особых обстоятельствах и я могу выйти наружу.

Ша Я была очень довольна. Обернувшись, она поплыла в сторону. Доносился только ее нечеткий голос:

— Заходи сам, я помогу тебе покараулить. Не волнуйся, бабушка Цзян умерла менее жалко, чем я. У нее добродушное выражение лица!

Си Нансин взглянул в том направлении, куда она ушла:

— О, ты просто боишься, что если останешься здесь, то у тебя потечет слюна?

Из пустого коридора вдалеке раздалось сильное «ба».

Си Нансин с улыбкой постучал в дверь квартиры 308, и та со скрипом открылась. Запах за дверью стоял неприятный, но стол был опрятным и покрыт цветными скатертями. На нем стояла ваза с цветами. Казалось, что владелец все еще уделял внимание качеству жизни.

Не заметив призрака, Си Нансин слегка наклонился вперед и оказался лицом к худой пожилой женщине, которая цеплялась за вешалку для обуви у двери.

Она уставилась на него, дрожа шевельнулась и громко сглотнула.

Си Нансин сунул руку в карман и спокойно сжал квадратный жетон*.

*令牌 — дощечка с текстами заклинаний, которую даосский монах держит в руках, когда заклинает духов.

Старушка смущенно прикрыла рот и пробормотала:

— Ты, ты меня видишь?

Движения Си Нансина остановились, и он рассмеялся:

— Ну, вы заказали еду на вынос? Спасибо за выбор закусочной Подземного мира. Один прием пищи стоит одну заслугу*. Это первая служба доставки. Пожалуйста, сначала оплатите счет.

*Это добродетель, подвиг, благотворительное пожертвование. Как + в карму.

Он ловко достал из кармана квадратный жетон. На черном фоне сверху красным было начертано: господин Чжу Ю. А на стороне, которая соприкасалась с ладонью Си Нансина: временная связь между инь и ян.

Кровавые слова демонстрировали сильную удушающую ауру. Бабушка Цзян была всего лишь маленьким призраком, который никогда не видел ничего подобного. Она тут же испугалась и опустилась на колени.

Си Нансин протянул жетон:

— Просто нажмите на него, как при оплате отпечатком пальца.

Бабушка Цзян не знала, что такое оплата по отпечатку пальца, но под давлением сильной ауры она сделала то, что сказала другая сторона.

На жетоне вспыхнул золотой свет, и Си Нансин с удовлетворением убрал его и поднял термос:

— Я поставлю его на стол.

Когда он убрал жетон, бабушка Цзян тут же с облегчением вздохнула. Как только крышка термоса была открыта, мягкий аромат выплыл наружу. Бабушка Цзян не могла не сглотнуть. Она вытянула шею и спросила:

— Что это?

Маленькая девочка, которая проходила здесь, сказала ей, что Си Нансин открыл закусочную в Подземном мире. Она не могла заказывать еду, все зависело от настроения Си Нансина, поэтому она не знала, что там доставляют «на вынос».

— Свиные ребрышки с супом из пяти зерен*. Си Нансин опустил глаза и достал белый рис. Поскольку эта еда была предназначена для пожилых людей, он намеренно добавил немного больше воды, чтобы рис стал мягким.

*五谷杂粮汤 — суп из пяти зерен. Основные ингредиенты:

красная фасоль, арахис, семена лотоса, лонган, красные финики.

Он добавил туда еще и свиные ребрышки.

Ребрышки, лежащие на дне, тоже оказались приготовлены очень хорошо. Мясо было без хрящей и долго тушилось, поэтому просто таяло во рту.

В качестве гарнира добавили белую редьку и морковь, которые впитали аромат бульона. Их нарезали небольшими кусочками, поэтому было очень удобно брать палочками.

Си Нансин поставил посуду. А бабушка Цзян обомлела от аромата и села за стол, схватила ложку и зачерпнула суп. Он был прозрачно-желтым, без следов пены. Нежное тепло скатилось по ее горлу.

Бабушка Цзян не могла не причмокнуть:

— Он такой свежий. Боюсь, что когда я была жива, то я никогда не ела такого вкусного супа! Этот суп действительно хорош. Здесь есть овощи и мясо. Очень питательно. У этой старушки уже не так хорошо с зубами. Как приятно…

Она ела и вытирала слезы, всхлипывая время от времени. Си Нансин взял со стола салфетку и протянул ей.

Она с благодарностью взяла салфетку, но замерла, когда коснулась ей своего лица. Старушка с ужасом посмотрела на салфетку в руке и сказала:

— Я, как же я могу что-то трогать...

Си Нансин не знал, смеяться или плакать:

— Разве вы не брали до этого ложку и не ели суп?

Бабушка Цзян осталась на некоторое время, и Си Нансин снова показал ей жетон, указывая на четыре слова на обороте:

— Вы уже видели это?

Бабушка Цзян увидела, что жетон снова начала покрывать аура, и не стала больше спрашивать. Она быстро кивнула и только надеялась, что юноша скорее уберет жетон.

Бабушка Цзян съела половину тарелки риса, налила суп из свиных ребрышек и зерен и с любовью и удовольствием съела редис. Казалось, что с ней мало кто проводил время. Даже если она немного боялась этого таинственного молодого человека, она хотела поговорить:

— Это… молодой господин…

— Меня зовут Си Нансин, не нужно столько вежливости. Можете называть меня маленьким боссом*, — на лице Си Нансина появилась нежная улыбка. Он казался очень разговорчивым.

*老板 — вежливое обращение к торговцу или владельцу предприятия.

Бабушка Цзян снова почувствовала облегчение. Она болтала с ним о повседневной жизни, о которой обычно не с кем было поговорить в будние дни, и, наконец, задала вопрос, который её волновал:

— Маленький босс, ты только что сказал, что нужно платить по заслугам. Что такое заслуги?

Он сам задал этот вопрос, когда впервые принял жетон, поэтому смог ответить:

— В книге жизни и смерти* фиксируются заслуги, грехи и продолжительность жизни.

*生死簿 — книга жизни и смерти. Древние китайцы считали, что в ней записаны дата рождения, время смерти и продолжительность жизни всех существ в трех мирах. В большинстве случаев содержание книги жизни и смерти предопределено и неизменно.

Бабушка Цзян, вероятно, поняла. Она облегченно улыбнулась:

— За добрые дела можно поесть после смерти, что это значит? Эй, я знаю, что хорошие люди получают хорошие награды!

Си Нансин коснулся своего подбородка:

— Ну, наверное, так и есть.

Однако, если у призраков нет заслуг, это не значит, что они не могут поесть. Их еда будет оплачена Подземным миром, но они должны будут отплатить им в следующей жизни.

Но Си Нансин думал, что в этом огромном мире призраки, не имеющие в своей жизни никаких заслуг, действительно редки. И он не мог себе представить то, насколько они плохи.

Бабушка Цзян съела большую часть супа. Но все же не доела и оставила половину тарелки риса. Она отложила палочки и облизала губы.

Си Нансин был ошеломлен на некоторое время, а затем отреагировал, беспомощно покачав головой:

— Если меня здесь не будет, вы не сможете съесть ее позже.

— Нет, нет! — бабушка Цзян судорожно потерла руки. — Я, могу я оставить эту еду... для моей кошки?

Под удивленным взглядом Си Нансина бабушка Цзян подошла к обувной стойке, приподняла сбоку цветочную ткань. Под ней в корзине с тканевыми подушками лежала худенькая черно-белая пестрая кошка, у бока которой грелись четыре котенка. Они были такими голодными, что не издавали ни звука.

Бабушка Цзян была так огорчена, что расплакалась:

— Мими следовала за мной. Такая тяжелая жизнь. Как мы можем кормить детенышей, если мы не можем есть сами…

Кошка услышала знакомый голос, приподняла верхнюю часть тела и потерлась о сухую руку бабушки Цзян.

— Привет!

Бабушка Цзян не ожидала, что сможет прикоснуться к кошке. Она с улыбкой вытерла слезы, с нетерпением посмотрела на Си Нансина.

— Мы, старики, держим кошек, и всегда делим с ними еду. Поскольку это мой последний прием пищи, позволь мне покормить ее в последний раз.

Си Нансин тихо сказал:

— Это вы заказали еду, конечно, вы можете.

— Эй, эй! — ответила бабушка Цзян, и остатки ее души быстро поплыли.

Она быстро побежала на кухню, взяла на плите маленький эмалированный таз и быстро постучала по нему ложкой:

— Мими, Мими, пора ужинать…

Кошка-мать потянула конечности, оставив не открывших глаз детенышей в гнезде, прыгнула к бабушке Цзян, и закружилась вокруг ее ног, мяукая.

Си Нансин смотрел на них, подняв подбородок, и не мог сдержать смех. Он, казалось, видел, как в течение стольких лет бабушка Цзян воспитывала кошку одна, оживленно зовя ее «Мими».

Он повернул голову и протянул пальцы к корзине. Черный котенок шевельнул носом, наступил на своих братьев и сестер. Он открыл рот и пососал его тонкий белый палец.

Си Нансин: ...