Камень, брошенный в озеро Глава 5

Глава 5.

На лицах всех вокруг неё были странные выражения. Даже у старого дворецкого, стоявшего в отдалении, было такое же странное выражение лица.

Все здесь считают это само собой разумеющимся и не видят большой проблемы в том, что горничная обращается к Дью «он». Они все так обращаются с ним.

На лицах всех присутствующих было странное выражение, словно они никогда не думали, что Адела может принять сторону Дюрана.

– А что насчёт еды Дью? – с надеждой спросила Адела.

И снова…

Среди присутствующих была ещё одна горничная, которая выглядела растерянной и озадаченной.

Адела поняла, что горничные не заботились должным образом о трапезах Дюрана в течении трёх этих дней.

Возможно, Дью сейчас здесь нет, не потому, что он не захотел прийти, а потому, что никто не пошёл позвать его, – девушка испытала странное облегчение, но в то же время и злость.

Подумав об этом, Адела вспомнила, что в этот период времени в прошлом дворецкий всегда называл Дюрана «гостем».

Что это за правило – называть ближайшего родственника хозяина «гостем»?

Он – гость?

В Королевстве гости не могут сидеть за одним столом с господином без личного приглашения, – Адела посмотрела на своих слуг, на одного за другим.

Её горничные, лиц которых она даже не помнила, смотрели на неё с беспокойством. Все, с кем Адела встречалась взглядом были такими.

Адела гневно посмотрела на них, но ей показалось, что что-то сжимается у неё в животе, и она проглотила свои слова.

– Леди, Вы в порядке?

Горничные обменялись встревоженными взглядами, потому что спрашивали не просто у леди семьи, а у хозяйки поместья.

Мои слуги беспокоятся обо мне и проклинают моего Дью. Как такое возможно? Они слишком плохо знают его, – на груди Аделы словно лежал камень.

– Обязательно позовите его в следующий раз.

Я буду сидеть за одним столом со своим дорогим братом и есть ту же еду, – подумала она, давая себе обещание.

Слуги обменялись озадаченными взглядами друг с другом, но не могли ослушаться Аделы. Увидев, что все они склонили головы, девушка снова расстроилась.

Я чувствую, что едва ли могу есть. Даже если я сделаю глоток воды, у меня перехватит горло, – Адела поднялась со своего места.

Как бы ни была напугана, я должна увидеть Дюрана.

Когда Адела поднялась и направилась к двери, её горничные последовали за ней.

– Леди, – позвала её одна из них.

Когда Адела обернулась, горничная не могли нормально говорить и кусала губу. В замке Сэриум слуги не могли первыми заговаривать с лордом. В итоге, топнув ногой, горничная всё же осмелилась заговорить:

– Миссис Харрис скоро будет здесь.

Миссис Харрис была главным наставником Айвор Аделы. Она заботилась обо всём, что было в жизни 18-летней молодой леди. С раннего утра до позднего вечера Адела постоянно получала образование. Единственное свободное время, которое было у девушки, было, когда она управляла землёй и замком как лорд Сэриум.

– Леди…… – вновь позвала Аделу горничная.

Как и ожидалось, это был зов, который нельзя было проигнорировать и Адела заметила причину.

Прямо сейчас я – не Королева, чья повседневная жизнь в её распоряжении, а образцовая молодая леди.

Адела вспомнила свою повседневную жизнь в прошлом.

Мне приходилось ходить на занятия сразу после завтрака. Несмотря на то, что Дюран приехал в замок Сэриум, часы моих занятий не изменились. Я даже не могла обучаться вместе с Дюраном.

Почему?

Возможно, потому, что миссис Харрис была против этого, – Адела медленно восстанавливала в своей памяти воспоминания.

Моя наставница, миссис Харрис, сказала тогда, что я не могу посещать занятия вместе с братом, потому что наш с Дюраном возраст слишком разный и то, что я буду изучать, отличается.

Адела никогда не думала опровергать мнение своей наставницы, но сейчас сделала это.

– …скажите миссис Харрис, что Дюран присоединиться ко мне, – крайне просто приказала своей горничной Адела.

Я должна увидеть своего брата.

Понимая, что общение её слуг с Дюраном может быть ужасным и чрезвычайно суровым из-за дел её отца, Адела поймала нескольких человек и задала пару вопросов. В результате она выяснила кое-что очень чётко.

Независимо от его статуса, слуги Аделы были лишь подсознательно, либо сознательно враждебны к нему. Большинство их причин были одинаковыми – всё ради Аделы.

Девушка не понимала.

Этого не может быть для меня. С того момента, как я впервые увидела Дюрана, не было ни одной секунды, когда бы я не любила его.

Он – мой любимый брат. Если семья означает что-то эмоциональное, а не просто общую кровь, то он – моя семья. В отличии от отца, который не пишет ни одного письма, кроме сообщений о том, что посылает репетитора или моей матери, которая бросила меня и живёт со своим любовником в Эйвонбери. Он – моя семья.

Но почему они не знают этого?

Это было бы понятно, если бы слуги вообще не заботились обо мне. На самом деле, в прошлом я не думала о том, любят они меня или ненавидят. Для меня отношения, которые я разделяла с Дюраном, были единственными отношениями, которые имели для меня значение, поэтому я даже не обращала внимание на них.

Но что они видят сейчас?

Большинство из них достаточно лояльны ко мне. Некоторые из них, включая мою горничную Люси или дворецкого, которого я видела утром, кажется, даже заботятся обо мне до такой степени, что это озадачивает меня.

Но почему?

Потому что они не знаю меня? Точно так же, как я не знаю их, так и они не знают меня. На самом деле, это вполне естественно. Я не говорила и не разговаривала с ними. Я лишь в одностороннем порядке приказывала и получала такие же односторонние отчёты.

Этому я научилась у своих родителей. Тому, как относиться к людям как к неодушевлённым предметам. В этом заключались все мои отношения с другими людьми.

Будучи умным ребёнком и послушной ученицей, я делала то, чему меня учили. Я относилась ко всем как к неодушевлённым предметам точно так же, как мои родители относились ко мне. Я просто хотела, чтобы они были на своём месте, как я нахожусь на своём месте для своих родителей, я ничего не желала и не ожидала от них.

Для меня они были словно мебель в доме.

Всю мою прошлую жизнь слуги были просто самыми роскошными украшениями в замке.

Разве не странно, что мебели или украшении может что-то не нравится?

В прошлом я думала именно так. Поэтому они не знают меня достаточно хорошо, как и я не знала и даже не заботилась об их чувствах.

Адела даже не осознавала, что вся её прошлая жизнь была такой, но, в конце концов, смогла почувствовать этот недостаток общения. Не только в её отношениях с Дюраном, но и со всеми остальными, кто присутствовал в её жизни.

На самом деле, даже в этот момент Адела чувствовала это. Когда она искала своего брата, её встретил усталый садовник, но мягко улыбнулся, едва заметив девушку. Он поклонился и спрятал ножницы, которыми срезал растения у себя за спиной, чтобы случайно не задеть её.

– …… – между ними не было никаких приветствий.

Адела не знала его имени, и не могла поздороваться с садовником, который всегда заботился об этом саде.

Я не знаю, как тепло приветствовать других. Ни в возрасте 18 лет, ни даже сейчас, прожив ещё 12 лет.

Юная хозяйка замка прикусила язык, и слуга также не мог открыть рта.

Айвор Адела несколько мгновений молчала, но в итоге спросила то, что хотела знать:

– Где Дью?

– Прошу прошения?

– Я спрашиваю, где мой брат.

На лице садовника появилось выражение очень тонкого удивления. Адела снова осознала, что никогда не называла младшего брата «Дью» в присутствии кого-либо ещё.

Поскольку Дью насмехался надо мной, он, вероятно, даже не знал, что я когда-то называла его так в письмах.

– …не желаете пройти в пристройку? – вопросительно ответил садовник.

Адела смутно вспомнила, что Дюран не хотел там оставаться.

Я не обращала на это внимания, потому что так было и в прошлом, но на самом деле то, что Дюран остаётся в пристройке, странно. В замке так много комнат, так почему же он живёт там?

Моя семья не отправляла Дюрана в пристройку, он заперт там, – Адела подхватила своё переполненное болью сердце и направилась в пристройку.

Замок Сэриум был уникален для бедного замка, потому что находился не так далеко от хозяйственных построек и сада. Проходя мимо сада, за которым ухаживал садовник, Адела быстро увидела хозяйственные постройки.

И её брата.

– …Дюран… – обнаружив Дюрана, Адела застыла на месте.

Она увидела его юным 15-летним подростком. У которого всё ещё были те же светло-седые волосы и глаза цвета винограда.

Лишь лицо было намного моложе чем то, что оставалось в памяти Аделы.

Адела попыталась вспомнить выражение лица брата, но всё, что она помнила, было искажённым, страдальческим лицом. Лицо, по которому было видно, что он ненавидит её. Лицо полное отвращения, когда Дюран говорил, что она делала его несчастным всю его жизнь.

Ноги Аделы вообще не двигались.

Она даже не могла выкрикнуть его имя.

Адела была напугана.

Она была в ужасе.

Это было чувство, которого Адела никогда раньше не испытывала. Потому что она всегда верила, что если она сама любит своего младшего брата, то другие люди тоже должны любить его. Единственный член моей любви – любит меня, так чего ей бояться?

В прошлом Адела твёрдо верила, что Дюран знает, что его сестра любит его и он, естественно, будет любить её в ответ. Поэтому Аделе нечего было бояться в целом мире.

Это было глупое и счастливое время.

Адела, потерявшая все эти дни, даже приглушила звук собственного дыхания.

Что, если этот ребёнок возненавидит меня?

А что, если он не полюбит меня?

Что, если он скажет, что никогда не любил меня?

Но страх Аделы испарился, как капля воды, брошенная в огонь, в тот момент, когда Адела увидела Дюрана, всё ещё маленького и юного, неуверенно смотрящего на людей, стоящих рядом с ним.

Дюрана, которому было всего 15 лет и который был намного меньше, чем Адела помнила, окружали трое мужчин и две женщины. Сначала Адела подумала, что они прислуживают Дюрану и он действительно живёт хорошей жизнью.

Но в следующую секунду…

– Эй, чему ты удивляешься? – спросил мужчина.

Горничная, которая была с ним, озорно улыбалась, а другой мужчина усмехнулся:

– Не знаю, ты хорошо позавтракал? Почему бы тебе просто не заняться своей работой, ведь кто просто ожидает еды, ничего не делая?

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

Окончание главы