Ты выглядишь так, будто сделан из денег Глава 26.1. Она уговаривала себя ничего не ожидать, но не могла не радоваться

Су Янь уже изучила некоторые простые функции мобильного телефона, но пока что достигла только стадии совершения звонка, получения звонка и чтения текстовых сообщений. 

В течение дня после просмотра телевизионных драм, Су Янь скучала и не знала, что смотреть в течение некоторого времени. Она сидела на татами в каком-то оцепенении. Затем она вспомнила сцену, где главный персонаж драмы написала письмо. Су Янь внезапно заинтересовалась. Она окликнула тетю Ван и взволнованно спросила:

— Тетя Ван, у нас есть китайская кисть и бумага для каллиграфии?

Тетя Ван не знала, что Су Янь хотела сделать, но она покорно принесла все, что требовалось, через час. Схватив знакомую кисть для письма, Су Янь чуть не заплакала. Если бы не украшения на его поверхности, она могла бы подумать, что вернулась в Императорский дворец. 

Стиль каллиграфии Су Янь был очень изящным. Полностью сосредоточив свое внимание на листе, она начала писать на нем иероглифы. Это ошеломило тетю Ван вне зависимости от смысла написанного. Экономка была поражена до глубины души. Почтенный господин и почтенная госпожа были поистине дальновидны. Даже если семья Су не была благородной, богатой и влиятельной семьей, они все еще были семьей интеллигентов. Они вырастили свою дочь не только красивой и умной, но и очень искусной в каллиграфии.

Су Янь отложила кисть и некоторое время смотрела на иероглифы. Она мысленно покачала головой: действительно, прошло слишком много времени с тех пор, как она писала. Кажется, она немного заржавела. 

Когда тетя Ван подошла посмотреть, она была чрезвычайно удивлена:

— Я вижу, что стиль письма госпожи намного лучше, чем у тех людей, которые пишут по телевизору. 

Эти слова были не просто лестью – это была правда. Су Янь не стала отказываться от этого и улыбнулась:

— Ничего особенного. 

Написав достаточно, она вытерла руки и посмотрела на часы. Настало время обеда, и на кухне было полно народу. Она подумала, что Цзян Цзинчуань, должно быть, тоже сейчас не на работе, поэтому она неуклюже набрала его номер. Через несколько мгновений он поднял трубку:

— Хм? 

Су Янь нечего было сказать, она просто позвонила, чтобы освежить свое существование в его сердце. После нескольких секунд молчания она сказала с улыбкой:

— Я одолжила твой кабинет. Ты ведь не против, правда? 

На вилле была только одна комната для занятий, и она принадлежала Цзян Цзинчуаню. Цзян Цзинчуань в настоящее время обедал вместе со своими подчиненными. Все они видели, что он ответил на звонок, и ранее шумный зал немедленно погрузился в тишину.

— Конечно, нет. Ты уже поела? — Цзян Цзинчуань вскоре заметил, что его подчиненные ведут себя странно. Он жестом показал им, чтобы они продолжали есть, но у кого хватит смелости даже немного пошуметь? Все они напрягли слух, чтобы подслушать разговор. 

Су Янь вообще не была по своей природе назойливым человеком, но она знала, что чувства между ними только проросли в последнее время. Они обычно разговаривали после ужина, когда он возвращался домой, но она хотела освежить его чувства в течение дня, даже если разговор был бессмысленным. 

— Еще нет, — продолжала она, — тетушка все еще готовит на кухне. Ты уже поел? Что ты там ешь?

На самом деле, мужчины втайне наслаждаются, когда кто-то выражает беспокойство о них: это заставляет их чувствовать, что о них заботятся.

Цзян Цзинчуань посмотрел на обеденный стол, заполненный едой:

— Я ем рыбу из Западного озера в уксусной подливе, мясо Дунпо, крабовый суп Сай....  и, кстати, что это за блюдо? 

Цзян Цзинчуань спросил человека, сидящего рядом с ним, который сразу же прошептал:

— Генеральный директор Цзян, это маленькое морское ушко с маслом из зеленого лука.

— Да, вместе с некоторыми домашними блюдами, — Цзян Цзинчуань продолжал говорить по телефону. 

— Я тоже хочу это съесть, — послышался мягкий кокетливый голос Су Янь. — Ты возьмешь меня в следующий раз? 

Тон Цзян Цзинчуаня был легок до такой степени, что это можно было рассматривать как проявление восторга:

— Хорошо, в следующий раз я возьму тебя поесть. 

Если сначала все еще спорили о личности звонившего, то, услышав это, они сразу все поняли. Это определенно была госпожа Цзян. Тем не менее, генеральный директор Цзян был женат уже более полугода, но даже сейчас они все еще ворковали по телефону. Видно было, что у них очень хорошие отношения!

— Ты сам это сказал. Теперь ты не сможешь отказаться. Я говорю серьезно. Ты должен отвести меня поесть, — Су Янь снова предупредила его.

Не имело значения, что есть, ей просто нужно было сделать его немного сентиментальным.

Цзян Цзинчуань усмехнулся про себя:

— Хорошо, хорошо. Обязательно отведу тебя поесть. 

Достигнув своей цели и даже назначив следующее свидание, Су Янь была совершенно довольна, но не забыла добавить:

— В следующий раз, когда я найду какое-нибудь вкусное место, я отведу тебя туда. 

Этот тип диалога был похож на глупую любовную болтовню между студентами. Удивительно, но Цзян Цзинчуань обнаружил, что ему это нравится.

— Хорошо, тогда я больше не буду мешать тебе обедать. Ешь достаточно, чтобы зарядиться энергией для работы во второй половине дня.

После того, как Цзян Цзинчуань повесил трубку, нежная улыбка все еще оставалась на его лице. Он был в очень хорошем настроении.

Подчиненные, глядя на весеннее выражение лица своего генерального директора, кое-что поняли. Все они опустили головы, чтобы продолжить трапезу. Им стало немного завидно, как могло их настроение быть хорошим? Когда такая красавица ждет вас дома – им было завидно даже просто думать об этом.

В конце полудня, от нечего делать, Суй Шэн зашел навестить друга. Цзян Цзинчуань почти закончил свою работу, поэтому он мог выпить с ним кофе и непринужденно поболтать.

Цзян Цзинчуань очень доверял своему другу. Из-за того, что Суй Шэн предупредил его о Ван Сыци, Цзян Цзинчуань, после некоторого колебания, рассказал ему об утреннем инциденте.

— Сыци очень упряма. Я боюсь, что все так просто не закончится. 

Именно это и беспокоило Цзян Цзинчуаня. Что бы он ни говорил, пока Ван Сыци цепляется за свои идеи, у него не было никакой возможности сдержать ее. Он не беспокоился о ней, но не хотел, чтобы это как-то повлияло на его жизнь. 

В голосе Суй Шэна слышалось раздражение:

— Я знал, что у нее дурные намерения. Что сказала Су Янь?

Мужчины и женщины думают по-разному. Женщины любили больше говорить, а мужчины – больше решать. Цзян Цзинчуань вспомнил выражение лица Су Янь:

— Она ничего не сказала, но была подавлена. Она даже спросила меня, не чувствую ли я, что она бесполезна. 

— Насколько я знаю Ван Сыци, она – чрезвычайно высокомерная личность, которая, если бы могла, взошла бы на небеса. Я могу гарантировать, что она сказала что-то вроде, что она восхищается Су Янь за то, что она не работает или типа того, — слова Суй Шэна заставили Цзян Цзинчуаня нахмуриться.

— Я не говорил тебе, но в моем детстве, когда мы были совсем маленькими, многие семьи собирались вместе, чтобы поесть. Ван Сыци упала и разбила цветочную вазу в гостинице, но притворилась, что это не имеет к ней никакого отношения. В результате самый непослушный ребенок Ванчуань получил нагоняй. Все взрослые думали, что это сделал именно он. С тех пор я держусь от нее подальше, — по правде говоря, Суй Шэн и Ван Сыци должны были быть близкими друзьями. Их семьи знали друг друга, и они играли вместе с самого детства. Однако молодой человек никогда не улыбался ей, он даже не скрывал своей неприязни.

Цзян Цзинчуань подумал, что, даже если то, что сделала Ван Сыци, было неправильно, он не должен комментировать ее характер, поэтому он промолчал. 

После того, как Суй Шэн закончил высмеивать Ван Сыци, он серьезно произнес:

— На самом деле не важно, что будет делать Ван Сыци. Пока твое отношение остается твердым, она не сможет устроить никаких штормов, и ты можешь вернуться и красиво объяснить это Су Янь. 

— Я отношусь к этому точно так же, — заметил Цзян Цзинчуань. — Если бы мы могли быть вместе, мы бы уже давно были парой. Я считаю ее только другом.

Даже если бы он не женился и остался холостяком, он не стал бы встречаться с Ван Сыци. Цзян Цзинчуань решил не спускать с нее глаз. Последние ее слова действительно заставили его задуматься о другом. Цзян Цзинчуань догадался, что она тщательно исследовала прошлое Су Янь и определенно была в курсе отношений между Су Янь и Шэнь Пэйжанем. Но она, вероятно, не подозревала, что он знал об этом с самого начала. 

Он чувствовал, что, возможно, Ван Сыци может поднять этот вопрос в будущем. Ну, с точки зрения среднестатистического человека, конечно, он не принял бы обман Су Янь, но Цзян Цзинчуань не являлся среднестатистическим человеком. Сам он не был особенно заинтересован в любви. Конечно же он был зол из-за возможной интрижки Су Янь, но он также был рациональным человеком. Хотя они числились мужем и женой, по сути они являлись незнакомцами. 

Поскольку в прошлом между ними не было никаких чувств, он разозлился, но не потерял рассудка. Не говоря уже о том, что он и Су Янь уже поговорили об этом. Кто бы захотел снова поднять этот вопрос?

Цзян Цзинчуань ушел с работы рано, еще даже не пробило 17.00. Он взял ключи от машины и вышел из офиса. Помощники и секретари уже привыкли к этому. После того, как он вернулся домой, тетя Ван сказала ему, что хозяйка все еще спит. Услышав это, мужчина не мог удержаться от смеха. Он посмотрел на свои наручные часы и вскользь заметил:

— Уже пять часов. 

Хотя он сказал это, Цзян Цзинчуань не пошел в спальню, вместо этого он направился в свой кабинет. Когда он подошел к своему столу, то увидел на нем несколько листов с каллиграфией. Пока он недоумевал, вошла тетя Ван с горячим сладким супом. Глядя на озадаченного Цзян Цзинчуаня, она почувствовала себя счастливой.

— Госпожа написала это, — радостно отметила женщина. — Я не знала, что госпожа обладает таким навыком, ее стиль письма не отличается от тех, что показывают по телевизору.

Цзян Цзинчуань не мог поверить своим глазам и ушам, потому что раньше Су Янь никогда не проявляла такого таланта, но он быстро успокоился. Зная традиции семьи Су, Цзян Цзинчуань кивнул. Он очень осторожно убрал ее каллиграфию, думая про себя, что попросит своего помощника помочь ему оформить ее как картину. Он повесит ее в своем кабинете. Если кто-нибудь спросит, он скажет, что это написала его жена.

Увидев, что Цзян Цзинчуань относится к каллиграфии как к сокровищу, улыбка тети Ван стала еще шире. Судя по ее видению и опыту, эта девица Ван никак не могла быть начальницей – она не могла даже сравниться с госпожой! 

Вспомнив Ван Сыци, тетя Ван уже собиралась раздуть пламя, когда вдруг остановилась. Этим утром было сказано достаточно. Она могла бы сказать больше о том, как ему следует относиться к действиям Ван Сыци, но это того не стоило.

Когда Су Янь проснулась, солнце уже почти садилось. Она чувствовала, что хороший сон избавляет человека от всех тревог. Когда она спустилась по лестнице, то увидела Цзян Цзинчуаня, сидящего на диване и смотрящего телевизор. Не раздумывая, она подбежала к нему и удивленно спросила:

— Ты вернулся? Когда ты приехал? Почему ты меня не разбудил?

— У тебя слишком много вопросов, я отвечу на них один за другим. Я вернулся в пять часов. Ты же спала крепко. У меня была кое-какая работа, так что я не стал тебя беспокоить.

Су Янь чувствовала себя немного сбитой с толку, после того, как пришла в себя. Девушка села рядом с мужем и прислонилась к его руке.

— Хорошо. Приятно увидеть тебя после того, как я проснусь. Сегодня хороший день, — счастливо сказала она.

Цзян Цзинчуань почувствовал себя очень счастливым, услышав эти слова. Уголки его губ приподнялись в улыбке. 

После ужина Су Янь предложила прогуляться по парковой зоне за пределами виллы. Цзян Цзинчуань не возражал: территория вокруг виллы была хорошо благоустроена. По дороге они наткнулись на несколько пар, которые тоже неспешно прогуливались. Су Янь потянулась и удовлетворенно вздохнула:

— Чувствую себя так хорошо.

Это была именно та жизнь, о которой она мечтала. Свободная от всех забот, удобная, ни о чем не надо беспокоиться. Слишком хорошо. 

Цзян Цзинчуань погладил ее по голове и сказал с улыбкой:

— Разве это не расслабляет? После дня рождения твоего дедушки мы поедем в отпуск. Я же не брал тебя в медовый месяц, можно мне сделать это сейчас?

Су Янь не понимала концепции отпуска, когда надо куда-то ехать, чтобы повеселиться.

— Отпуск? — глупо переспросила она.

— Если ты хочешь пройтись по магазинам, мы можем поехать в Европу. Если ты хочешь расслабиться, мы можем найти остров и остаться там на некоторое время, — Цзян Цзинчуань не имел никакого интереса к путешествиям. В конце концов, он побывал во многих странах. Хотя раньше он был только в деловых поездках, если он будет вместе с Су Янь, он мог бы найти живописные места в любой стране. 

Су Янь была в некотором трансе. В прошлом Его Величество также говорил ей, что когда он освободится, он возьмет ее с собой в путешествие инкогнито. В то время она была очень взволнована перспективой выйти из дворца и путешествовать, поэтому она с нетерпением ждала и ждала. Но у него никогда не было времени, было слишком много вопросов и слишком много свитков, что требовали его внимания. И она умерла, так и не дождавшись. Теперь, когда Цзян Цзинчуань поднял тему, чтобы поехать и повеселиться, отпустить свои заботы, она не знала, что следует сказать.

— Я поеду туда, куда ты захочешь, — Су Янь уговаривала себя ничего не ожидать, но была вне себя от радости. 

Цзян Цзинчуань кивнул.

— Хорошо, тогда я попрошу помощника организовать билеты на самолет.

Окончание главы