Спаси меня (KR) Глава 2

— Можешь помочь мне встать?

— Конечно, Мисс.

Я проигнорировала ее подозрения и протянула к ней руку, горничная приняла ее и помогла подняться. Когда я встала, то села на кровать и сказала горничной:

— Ничего особенного. Я всего лишь упала.

Горничная взяла носовой платок и вытерла им мое лицо. Когда я снова увидела платок, он был весь в красных пятнах. Только тогда я поняла, что у меня идет кровь из носа.

— Вам все равно нужно умыться, так что я принесу немного воды. А пока прикройте нос вот этим.

Служанка протянула мне окровавленный платок.

Она не ждала ответа, поэтому просто повернулась спиной и вышла из комнаты.

Кап, Кап

Капли крови начали пропитывать мою пижаму. И так как пижама, в которой я была одета, была белой, то скатывающаяся кровь была более заметной. Спокойно наблюдая, как кровь окрашивает мою пижаму, я почувствовала себя немного виноватой. Всего несколько минут назад я намеренно кусала свою руку до крови.

Я слегка прикрыла нос платком, дышать было трудно. Я открыла рот и начала дышать им, потом осторожно встала со своего места. К счастью, на этот раз я не упала. Шаг за шагом я неуверенно пробралась к занавесу.

Когда я раздвинула шторы, комнату начал заполнять свет. Рефлекторно я нахмурилась и попыталась заслониться от солнца одной рукой, но передумала и вместо этого открыла окно.

Глядя в него, я удивилась. Красноволосая женщина смотрела на меня, прикрыв нос платком.

Это была я.

Мой внешний вид был неприглядным.

«Это лицо, на которое приятно смотреть».

Голос герцога Линна, удочерившего меня, зазвенел у меня в голове. Глядя на свое отражение с презрением, я начала бормотать что-то сквозь носовой платок.

— Мне не нравится цвет моих волос, похоже, будто я ношу их на голове как шляпу. Но ничего не поделаешь, не хочется всю жизнь скитаться по сточным канавам.

Была одна причина, по которой семья Линн удочерила меня. Потому что это лицо выглядело "приличным".

Герцогу Линну нужна была красивая девушка, я попалась ему на глаза, когда он бродил по пригородным приютам.

Примерно в это же время только закончилась война, разразившаяся во имя объединение континента, в результате чего часто происходили многочисленные гонения.

Для меня, брошенной моими настоящими родителями и прежде жившей в заброшенном храме, жизнь в сиротском приюте после войны не была большой переменой.

Но не все были сиротами от рождения, как я; крики детей, которые стали такими внезапно, не прекращались некоторое время. Все они были оставлены в сиротских приютах, и когда сирот, ищущих своих родителей, стало слишком много, большинство сиротских приютов оказались без мест и не могли принимать больше детей.

Когда меня удочерили, все смотрели на меня с завистью. Он не выдавал себя за дворянина, но было очевидно, что он из богатой семьи. Поэтому существовала скрытая вера в то, что если тебя выберут такие, то ты будешь хорошо кушать и хорошо жить.

Я тоже верила в это, поэтому, когда меня выбрали, я чувствовала себя выше всех и считала себя особенной. Не было детей, которые задавались бы вопросом, почему кто-то, кто выглядел богатым, посещал безымянный сиротский приют на окраине страны. Может быть потому что все слепо верили, что, где бы они ни оказались, там будет лучше, чем в детском доме.

Меня ослепляли те же мысли.

Особенно когда я узнала, что семья, в которую меня приняли, была не просто богатой семьей, а одной из пяти герцогских семей во всей Империи, я некоторое время не могла избавиться от убеждения, что я отличаюсь от других.

Это было огромное повышение статуса, которого было почти невозможно достичь. Но в юном возрасте было вполне естественно быть радостно взволнованной, как будто я стала главной героиней сказки со счастливым концом.

Я убрала носовой платок, – кровотечение, казалось, прекратилось. Когда я держала в руках окровавленные кусочки ткани, горничная, которая сказала, что принесет воды, вернулась и объявила о своем присутствии.

— Я вхожу, Миледи.

Я не ответила, потому что знала, что она все равно войдет, и продолжила смотреть на свое отражение в окне. Дверь открылась, и я почувствовала присутствие горничной в комнате.

— Миледи, герцог говорит, что ему есть что сказать. Давайте соберемся и спустимся вниз. — Объявляя это служанка начала подходить ко мне и закрыла окно.

Я повернула голову, и горничная взглянула на меня. В ее взгляде все еще читалось подозрение.

— Открой окно.

— Если комната утратит свой запах, хозяйке это не понравится.

— Открой его.

Мой повторный приказ заставил горничную открыть окно.

— Но не подходите к нему, на улице холодный ветер.

Я послушалась ее и начала умываться, после чего мне пришлось слегка приодеться и отправиться на встречу с герцогом.

Я переоделась в одежду, которую приготовила для меня горничная, и села перед туалетным столиком. Я увидела в зеркале свои красные волосы. Я недавно покрасила их, чтобы стать более похожей на нее, настоящую спутницу Императора. До этого у меня были серебристые волосы, но даже это не был мой первоначальный цвет волос.

Я никогда не ходила с моим естественным цветом с тех пор, как вошла в этот дом из-за давления герцога Линна, который ненавидит мой цвет волос.

Пока я безотрывно смотрела на себя в зеркало, горничная расчесала мне волосы и наложила макияж. Тем временем я начала думать о своих планах на будущее.

Я перепробовала все, что могла, за последние 5 жизней, но что бы я ни делала, счастливого конца мне не нашлось. Все мои усилия были тщетны, и пока я жила с фамилией "Линн", то же самое окончание будет просто повторяться. Поэтому я больше не должна быть привязана к этому дому.

На самом деле в моей пятой жизни Линн спасал свою собственную задницу, повернувшись против меня и обвинив меня во всех преступлениях, которые совершил сам.

Люди в этой семье не считали меня своей дочерью, я была просто продуктом, который использовали и выбрасывали всякий раз, когда это было необходимо. Я должна была выбраться из всего этого, тем не менее, я не могла убежать без надлежащей причины. Если я не составлю остроумный план, меня поймают в мгновение ока.

Во-первых, я должна начать экономить деньги, чтобы я могла есть и жить самостоятельно. Сейчас у меня не было ни монеты, ни даже личных вещей.

Драгоценности покупали и дарили мне через служанок только во время особых мероприятий. Я никогда не трогала и не выбирала их сама. Вот как сложилась моя жизнь.

Все решалось волей других, и я просто опиралась на них. Я прожила свою жизнь, пытаясь получить хоть каплю привязанности от окружающих, и я снова поняла, что у меня ничего нет.

В такой ситуации невозможно было даже выйти в зал одной, не говоря уже о том, чтобы сбежать.

С тех пор как я вернулась к началу, где ничего не произошло, мне нужно было время: время, чтобы сэкономить деньги, время, чтобы спланировать побег, время, чтобы подумать о том, что делать в будущем. Мне не понадобится много времени, есть только год, пока она не вернется к жизни. Я должна была закончить все приготовления до того, как это произойдет.

Переодевшись, я отправилась на встречу с герцогом. Когда я вышла из комнаты, мне стало легче дышать, запах духов, преследующих меня, был намного меньше.

— Убери ароматические свечи до моего прихода.

— Да, но...?

— Ты собираешься ослушаться моего приказа?

— Конечно, нет, мисс, но я добавила их, потому что думала, что герцогине это понравится.

— Это моя комната, а не моей матери. Не обращай внимания на мою мать и убери свечи.

В любом случае у меня остался только один день в комнате.

День. Я хотела провести это короткое время в месте, где не пахло так ужасно.

Горничная, которая некоторое время молчала, ответила «Хорошо», и подозрительно посмотрела на меня. Как бы то ни было, оно того стоило.

Обычно, если это были слова моей матери, я всегда подчинялась. Я всегда держалась как можно тише и была предана семье Линн, никогда не было ни мига неповиновения. Когда мать наполнила мою комнату ароматическими свечами, сказав, что от меня дурно пахнет, и обрызгала меня какими-то духами, я убедила себя, что все это делается из уважения ко мне.

Это было глупо.

Она никогда не смотрела на меня, также совсем не заботилась обо мне – все, что она делала, это проводила черту между мной и семьей Линн. Хотя у нас была одна и та же фамилия это был просто акт, который показывал, что кто-то из низкого происхождения, как я, никогда не сможет жить в том же мире, что и они.

Когда я шла следом за горничной, глядя ей в спину, у меня закружилась голова. Дышать становилось все труднее, и меня тошнило. Я остановилась, потому что почувствовала, что больше не могу двигаться. Служанка, которая шла впереди, повернулась и озадаченно посмотрела на меня, я почувствовала, как что-то теплое поднялось у меня из горла.

Я поспешно закрыла рот и закашлялась, при этом почувствовала на ладони какую-то жидкость. Я убрала руку от рта и посмотрела вниз – мои ладони были красными.

— ...Миледи?

Мои ноги снова ослабли.

Я потянулась в воздухе, чтобы поймать хоть что-нибудь, но ничего не смогла ухватить и мой мир внезапно рухнул. Я закрыла глаза, когда сильная боль пронзила мое тело.

Это действительно было совершенно другое начало.

Окончание главы